Глава 13
Рэдноки
Мурат преспокойно уселся на топчанчике, в то время как ружье в его руках было направлено в сторону стоящих лицом к стене дагестанцев. Покуривая сигаретку, он безразлично смотрел на то, как Алекс с Андреем обыскивают врагов, вытаскивая спрятанное оружие. После обыска на столе возле беседки аккуратно были разложены двенадцать ножей всех мастей и видов, четыре травматических пистолета и одна выдвижная дубинка. Осмотрев дубинку, Полтава подозрительно прищурился и проговорил:
– Похоже, вот чем меня огрели.
Дагестанцы время от времени пробовали договориться, но после еще одного ответа от Петровича, который на все эти предложения ответил максимально коротко и емко, попытки договориться прекратились. Если честно, огромный Петрович так на них орал, что испугался даже я. Дорогой читатель, я должен вам сказать, что это был огромный плюс – то, что Петрович на нашей стороне. Тем временем автоматная очередь не осталась незамеченной – пока мы обыскивали незваных гостей, к нам прибежали человек десять с оружием наперевес с соседнего острова, почти примыкающего к нашему. Я никогда не был в Америке, но эти жители напомнили мне классических реднеков в США. Этот типаж еще очень хорошо описал Твен в «Приключениях Гекльберри Финна» – деловитые, с ружьями наперевес, бесконечно курящие, они заполнили весь двор и важно между собой переговаривались, время от времени грозно помахивая кулаком в сторону дагестанцев, которые совершенно не ожидали такого поворота событий и после рева Петровича предпочитали помалкивать. К слову, Дроздовы также прибыли на звук, и теперь Антон Валерьевич тоже переговаривался с местными о том, что произошло, а младший Дроздов помалкивал и с интересом смотрел на все происходящее, держа в руках ледоруб.
Тем временем Мурат выступал в качестве представителя власти (он даже показал всем присутствующим свое удостоверение – все, выражая уважение, закивали и предложили прокурору «посадить чуреков пожизненно», то, что Мурат сам не очень-то русский, их не смутило). Наш прокурор велел собрать у всех паспорта. Сфотографировав данные на телефон, он стал по одному вызывать хозяев паспортов, причем разговаривал с каждым на родном языке. Время от времени он начинал орать не хуже Петровича и стучал здоровым кулаком по столу, заставляя допрашиваемого чуть ли не сжиматься под его грозным взглядом. Особенно мне понравилось, как наш прокурор моментально преобразился: из безразличного ко всему мужика он стал реально воплощением власти – беседка превратилась в допросную, стоящие во дворе мужики с оружием – в силовые подразделения, а приехавшие гости – в задержанных.
Больше всего интересовался Егор Дроздов. Подскочив к нам, безучастно наблюдавшим за происходящим со стороны, он завалил нас вопросами, мол, откуда, как и что. Наконец Полтавский не выдержал и рявкнул:
– Егор Антонович! Видишь, красавец стоит четвертый слева?! У него в кармане телефон, там все записано! Погоди… – Андрей осекся и растянул физиономию в улыбке, глядя на нас с Алексом. – Вы думаете о том же, о чем и я?
– Загнать их мобилы по дешевке на ближайшем рынке? – спросил Алекс.
– Егор, не мог бы ты снова нам предоставить свой ноутбук? – ощерился Полтавский. – Мне кажется, что матушка не получила мое сообщение. – Он весело подмигнул мне. – Похоже, жизнь налаживается?!
Достав ноутбук Алекса, мы вставили флешку от телефона и быстро закинули содержимое на комп. Потом прискакал запыхавшийся Егор, который дал нам уже интернет-флешку. После этих нехитрых операций второе видео уже было залито в Сеть. Перед тем как выйти, Андрей машинально проверил свое предыдущее видео и прокомментировал:
– Уже 300 просмотров. И один комментарий: «Полтавский муд…к». – Обернувшись ко мне, он иронично спросил: – Как думаешь, это может считаться успехом?!
Ибрагимова допрашивали последним. Выглядел он, прямо скажем, неважно: с огромной гематомой на скуле, с разбитой губой и заплывшим глазом Магомед вяло осматривался по сторонам и уже не был похож на грозного бойца. Когда мы зашли в беседку, Мурат посмотрел на нас и съязвил:
– Видите ли, тут никто ничего не знает. Мамой клянется, что не знает. Зачем поехали, куда поехали, откуда поехали. – Он перевел взгляд на бойца. – Вот последний герой остался. – Герой! – Мурат растянул рот в улыбке. – Зачем приехал сюда – убить хотел?!
– Не твое дело, мусор, – проговорил Магомед, зло глядя на прокурора. – Я тебя еще найду, понял?! Не я, так моя родня тебя найдет. Ты не жилец, тебе голову отрежут, тварь, понял?!
– Понял, – спокойно ответил Мурат и показал на стоящих в ряд пленных. – Эти, что ли, отрежут?! Ты шакал, понял?! – С размаху ударив Магомеда тыльной стороной ладони, он рявкнул: – Ты как со старшими разговариваешь?! Ты что себе позволяешь, сопляк?! – Оглянувшись на нас, Мурат снова перешел на аварский, причем чем дольше он говорил, тем ниже опускал голову Ибрагимов. Под конец своей непонятной для нас речи Мурат посмотрел на часы и проговорил на русском: – Ты понял меня?
– Да, – выдавил боец.
– Хорошо, – кивнул Мурат, глядя на него в упор. – Откуда узнал, что Полтавский здесь?
– Эсэмэска пришла, – просипел тот.
– Мне сорок восемь лет, – объявил Мурат. – Ты думаешь, я поверю в этот бред?! Короче, в отношении тебя будет возбуждено уголовное дело. И в отношении твоих дружков тоже. Даже не важно, что ты сядешь. Даже не важно, что ты потом выступать не сможешь нигде. Я сделаю так, что во всем Дагестане будут знать, что ты сделал.
– Не надо!
– Надо, – твердо сказал прокурор. – Ты думаешь, я шутки с тобой тут шучу? Сейчас я один звонок сделаю, и все, над тобой еще потешаться будут (я снова вспомнил Воланда).
– Это местный, Олегом вроде зовут, сейчас работает горячая линия, по которой можно позвонить и сказать, что примерно знаешь местонахождение Полтавского. Это Орехов с разрешения Говорухина – они шишки в «F-1». Они мне сказали, где Полтавский находится, сказали, что прикроют в случае чего…. К этому Олегу и отправился, он сказал, что Полтавский приходил сюда, ему зачем-то Интернет нужен был, – с хмурым видом кивнул на Полтавского Магомед. – Мы думали, что застанем его здесь. Я хотел встретить его первым.
– Андрей? Такое могло быть?! – спросил Мурат.
– Я так и знал, что этому Олегу доверять нельзя, понадеялся, что в этой глуши меня никто не узнает, – поморщился тот.
– А как там… эти… Орехов и Говорухин?
– Главные козлы в компании, нет ничего удивительного в том, что они на меня навели, – кивнул он. – Но еще обсудить надо.
– Это мы потом обсудим, – согласился Мурат, доставая телефон. Посмотрев на дагестанца, спросил: – Ну что, вызываем тебе королевский конвой?!
Конвой он не вызвал. Только спустя еще двадцать минут разговора по душам Мурат бросил взгляд на лежащие в ряд ножи и заявил:
– Милые мои ребята, я сделаю все, чтобы вас посадить. – Он показал на груду ножей, изъятых у парней. – Сейчас вы погрузитесь в моторашки, которые вас сюда, придурков, привезли, и свалите. А ваши ножички и паспортные данные на телефоне останутся у меня; если хоть кто из вас, контрацептивов, посмеет вякнуть, Аллахом клянусь, эти ножички с вашими отпечатками на первом же «износе» окажутся. Ясно?!
Самое обидное для дагестанцев было потом – моторашки уехали. Олег с охранником Серегой, которые привезли дагестанцев на двух моторашках, решили свалить. Оказывается, они подъехали с обратной стороны острова, как только услышали выстрелы, быстро уехали, бросив Магомеда и его друзей на произвол судьбы.
Петрович, который пообещал съездить «поговорить» к этому мелкому поганцу, глядя на дагестанцев, только развел руками:
– Ребята, раз ваши мотористы уехали, придется топать отсюда ножками.
Дагестанцы было загудели, но в следующий миг Петрович кинул на снег щуп и проговорил:
– Идете след в след. Первый в пяти метрах проверяет щупом лед. До берега часа два пути. Дойдете, не заблудитесь. Уже светает. Ничего страшного.
– А если провалимся? – спросил один из них.
– Тогда сдохнете. Пошли! Шагом марш!
Укладывались спать мы долго, сначала кое-как разошлись местные «реднеки», потом Петрович обругал Льда с Арией за их доброту и то, что от этих добряков в охране толку как от козла молока. А затем мы, усталые и разбитые, легли спать в твердой уверенности, что завтра нам нужно будет уезжать. Расположившись в комнате, мы выключили свет, и я проговорил:
– Какой длинный день.
– Ага, – послышался голос Андрея в темноте. – Трудный хреновый день.
– Андрей, а тебе страшно было? – спросил я.
– Нет, ну почти нет, – хмыкнул он. – Это была бы не самая глупая смерть.
– Пацаны, хватит болтать! – возмутился Алекс. – Давайте спать, Петрович сказал, что с утра на моторашке нас отвезет.
Моторашка! Это был единственный случай в моей жизни, когда мы заорали одновременно:
– Мишка!!!
Лихорадочно надевая одежду, мы вырвались из комнаты и понеслись в сторону моторашки. Стоило нам выскочить из дома, как вслед за нами выбежали Мурат и Петрович. Последний держал в руках «калаш», а Мурат почему-то сжимал в руках табуретку. Подскочив к мирно оставленной у забора моторашке Мишки, о которой все забыли во время переполоха, я отдернул брезентовое покрытие. Кузов был пуст.
Первая мысль, которая у меня возникла, – под какую статью Уголовного кодекса попадают наши действия. Нормальный человек, даже не имеющий юридического образования, скажет, что мы не виноваты в том, что Мишка идиот, но в тот момент выражение «Мы в ответе за тех, кого напоили» твердо засело в моей голове. Вообще, когда испытываешь страх, в эту самую голову лезет чушь, словно кто-то говорит: «Эй, тупые мысли! Колян испуган как никогда! ДА! Именно сейчас вы нужны ему больше всего! Ну-ка! Все вместе!» Благо весь ассортимент идиотизма я накопить не успел, так как Андрюха указал на следы:
– Надо его найти.
«Спасибо, а то бы мы не догадались», – подумал я, но послушно вместе со всеми двинулся по следам нашего пьяницы. Спустя еще пять минут мы оказались у дверей его домика. Похоже, Мишка проснулся, и, как у любого нормального алкоголика, у него включился режим автопилота. (Оператор, проложить маршрут! Точка отправления! Лужа/забор/подъезд. Точка прибытия – дом. Цель – выжить. После выполнения задачи стереть память!)
Стоило нам приблизиться к воротам, из домика послышался женский вопль:
– Петрович, алкоголик старый! Вали отсюда по-хорошему! Ты (цензура) опять моего мужа напоил! Нажретесь и из ружей своих стреляете, алкаши! Пшел вон отседа!
Не сказав ни слова, Петрович плюнул на снег, развернулся и, закинув автомат на плечо, зашагал домой.
