Директор банка

Путь оказался неблизким. Пришлось ехать минут десять на автобусе, потом еще столько же идти пешком. Наконец, Татьяна остановилась неподалеку от пятиэтажного бело-синего здания с балконами и эркерами. Вернее, не у здания, а у жилого комплекса, ибо зданий было два, они соединялись друг с другом аркой и представляли собой архитектурный ансамбль.

– Вон в том доме, что справа расположен, Мирослав живет, – объявила девушка. – В каком именно подъезде и квартире, не знаю, там спросите. Фамилия директора Дементьев. У него жена и ребенок. С Мирославом в последнее время неладное творится. Смурый он какой-то на работе ходит. Так что, возможно, к убийству вашей жены он отношение и имеет. Ну, пока, удачи! – Татьяна помахала на прощание рукой и скорым шагом направилась по улице.

Привольнов постоял немного, посмотрел ей вслед, затем двинулся к дому.

Чтобы добиться аудиенции у директора банка, Жорику пришлось преодолеть немало трудностей. Вначале его на проходной долго не хотели пускать на закрытую территорию дома, затем в подъезде Дементьева охранник еще дольше выяснял, зачем он идет к банкиру, проверил паспорт Жорика и только потом связался через домофон с Мирославом. Дементьев принять посетителя согласился.

Привольнов поднялся на лифте на пятый этаж и позвонил у двери, сверху которой была установлена камера наблюдения. Минуту спустя щелкнул замок, и дверь открылась.

На пороге стоял солидный мужчина лет тридцати – тридцати двух, в белой футболке и спортивных штанах. Он был высок ростом, узкоплеч, широкозад, с округлым наметившимся брюшком, с обвисшей грудью. Лицо приятное, ухоженное, с мягкими чертами, на голове ежик короткостриженных темных волос. Движения мягкие, плавные. Типичный белоручка, эдакий барин, привыкший, чтобы ему кофе чуть ли не в постель подавали.

– Мирослав, банковский служащий, – заявил мужчина. Руки Жорику не подал. – С кем имею честь?

Перед «барином» Привольнов почувствовал себя неловко. Он перемялся с ноги на ногу.

– Привольнов Георгий.

Дементьев сузил глаза.

– Постойте, фамилия что-то знакомая.

– Я муж Привольновой Натальи, – объявил Жорик. – Врача.

– Ах да, – сообразил Мирослав. – А в чем, собственно, дело?

Приглашения в квартиру, видимо, не последует. Но не разговаривать же о серьезных делах в подъезде. Привольнов шагнул к двери.

– У меня разговор к вам. Можете уделить мне несколько минут?

– Ну-у, – замялся Дементьев, – в общем-то, да. – Он неохотно отступил от двери. – Проходите.

Жорик вошел в прихожую. Ну, что можно сказать о людях, живущих в достатке? Круто. Одна стена прихожей была отделана деревом, другая – камнем. Пол у этой стены был стеклянный, под ним также уложен камень. Чудно.

Вошли в гостиную. Привольнов был впервые у богачей в доме, поэтому с любопытством поглядывал по сторонам. Гостиная поразила его воображение не меньше, чем прихожая. Прямо в центре нее стоял камин. Он состоял из черного гранитного, похожего на наковальню постамента и опять-таки черного раструба над ним с уходящей в потолок трубой дымохода. Стена, выходящая на улицу, была стеклянной, перед ней в полу устроен цветник. Мебели минимум – два кожаных вычурной формы кресла и большущий диван. Из аппаратуры домашний кинотеатр. Скромно.

На диване с журналом в руках полулежала молодая особа лет двадцати пяти – двадцати восьми – шикарная блондинка с фигурой Клаудии Шиффер и бюстом Памеллы Андерсон. Ничего удивительного. Имея такие деньги, как у Мирослава, можно взять в жены и саму Клаудию Шиффер с Памеллой Андерсон в придачу. Девица приподнялась и удивленно взглянула на вошедшего. Что еще за тип в ее доме появился?

– Это муж Наташи Привольновой, – сказал девушке Мирослав. – Помнишь?

Пояснения Дементьева ничего не дали. Девушка смотрела все так же удивленно.

– Конечно, помню, – призналась она. – Что-то случилось?

Мирослав дернул плечом.

– Сейчас узнаем. – Он повернулся к Жорику: – Знакомьтесь, моя жена Виктория. Садитесь, Георгий.

Привольнов прошел на середину гостиной и сел в кресло.

– Дело вот в чем, – начал он. – Вы хорошо помните день двадцать второе августа?

Муж с женой с озадаченным видом переглянулись.

– Да, действительно, этот день навсегда врезался в мою память, – произнес Мирослав, и в его словах прозвучала горькая ирония. – Но чем он вам-то запомнился?

– В этот день погибла моя жена. – Привольнов впился взглядом в лицо Дементьева. Ему важна была реакция Мирослава на сделанное им заявление.

Каким бы ни обладал самообладанием хозяин дома, от Жорика не ускользнуло, что он вздрогнул.

– Простите, вы сказали? Погибла? – переспросил Мирослав.

– Да, и мне кажется, что вы были одним из последних, кто видел Наташу живой. Она ведь приходила двадцать второго августа в ваш дом?

– Приходила, – эхом откликнулся Мирослав. Он весь ушел в себя и о чем-то лихорадочно думал. – В котором часу она погибла? – неожиданно очнувшись, спросил он.

Похоже, Дементьев действительно впервые слышал о смерти Наташи, уж очень натурально он был ошарашен. На сей раз Жорик, кажется, оказался проворнее блюстителей порядка, прибыл в дом свидетелей раньше их.

– В седьмом часу, – взволновался Привольнов. Он вдруг почувствовал, что напал на верный след, и именно здесь, в доме Дементьевых, узнает нечто такое, что прольет свет на загадочное убийство супруги.

– Как это произошло?

Непонятно было, кто к кому пришел за информацией, однако Жорик терпеливо объяснил:

– Преступник ворвался в квартиру, несколько раз ударил Наташу ножом, потом перерыл квартиру в поисках чего-то и ушел. Убийцу милиция не нашла, и у нее нет, как мне кажется, ни малейшего шанса отыскать его.

– Черт возьми! – возбужденно воскликнул Мирослав и взглянул на жену: – Ты понимаешь, что это значит?

Вика изобразила на лице недоумение и покачала головой.

– Пока нет, а что?

– Да нет, ничего, – Мирослав уже не слушал жену. Охваченный какой-то идеей, он вдруг вскочил и сказал Привольнову: – Пойдемте в кабинет. Я хочу поговорить с вами наедине.

Не дожидаясь, когда гость поднимется, он повернулся и пошел прочь из комнаты. Жорик вскочил и заспешил за хозяином.

Миновав коридор, вошли в большую светлую комнату, ничем не отличавшуюся, в смысле стиля, от остальной части квартиры. Полностью одну стену кабинета занимал встроенный шкаф, с обычными полками для книг и стеклянными полками для сувениров и письменных принадлежностей. На противоположной стене в нише было устроено нечто вроде стенда, на котором располагались статуэтки и кое-какие реликвии семьи Дементьевых. Из мебели в кабинете стояли два темно-синих кресла, диван и два стола – письменный и журнальный – со стеклянными столешницами. Особенно понравился Жорику журнальный столик. Основа у него была треугольная, и как он стоял на полу на одном из углов, было непонятно. Однако, пройдя на середину кабинета, Жорик увидел, в чем фокус. Основа столика опиралась одной из сторон на декорированный под бревно брус.

– То, что вы сейчас сообщили, многое мне объясняет, – сказал Мирослав, плюхнувшись на диван. – Садитесь, пожалуйста. Я сейчас все поясню. – Привольнов сел, а хозяин дома взволнованно продолжил: – Двадцать второго августа в моей жизни произошло драматическое событие. Поэтому я так хорошо запомнил эту дату. Но обо все по порядку. В тот день я принес из банка CD-диск с кое-какими данными, паролями клиентов, реквизитами и прочей секретной информацией. Брать из банка такие данные ни в коем случае не полагалось, но мне нужно было сделать срочную работу. Двадцать второго ко мне в гости пришли двое моих приятелей. Мы давно не виделись, рассчитывали посидеть, пообщаться. И черт дернул меня достать из борсетки диск и ляпнуть, что диск этот золотой. Что, если он попадет в руки к опытному хакеру, тот враз сможет стать миллионером. Ну, все посмеялись, а я положил диск на полочку в гостиной и на время забыл о нем.

Жорик уже понял, что за драма разыгралась в доме Дементьевых, однако слушал Мирослава не перебивая.

– Мы сели за стол, немного выпили и закусили, – продолжил Дементьев. – А потом мой сын неожиданно почувствовал недомогание. У него открылась рвота. Естественно, все присутствующие в квартире перепугались, а я срочно вызвал врача. Мы с Наташей давние знакомые, она превосходный специалист и была нашим семейным доктором. Разумеется, оказы-ваемые услуги ей неплохо оплачивались. Она приехала минут через десять на такси, которое я тоже оплатил. Осмотрела сына, но не нашла ничего серьезного. Действительно, мальчишка уже превосходно себя чувствовал и к ее приезду был бодр и весел. Наташа все же осмотрела его, прописала кое-какие таблетки и ушла. А после… – Мирослав вздохнул. – После я обнаружил, что диск с полки пропал. Я был в ужасе. Исчезновение диска могло обернуться для банка катастрофой. Естественно, все находившиеся в комнате люди были расстроены и озадачены не меньше меня. Они тут же предложили устроить обыск, что мы без промедления и сделали. Однако ни в гостиной, ни у кого-либо из присутствующих диска не нашли. Куда он мог деться из комнаты, из которой, кроме врача, никто не выходил, оставалось загадкой. Наташу в причастности к исчезновению диска я не подозревал. Она пробыла в доме всего несколько минут, была все время у меня на виду и взять диск никак не могла. Да и зачем он ей, раз она понятия не имела о том, какую ценность он представляет. Но вот теперь, после разговора с вами, я, кажется, понял, как был похищен диск. Кто-то из находившихся в комнате людей сунул Наташе в сумку CD. Она, ничего не подозревая, принесла его к себе домой, а позже злоумышленник пришел к ней в квартиру, убил ее и забрал диск.

«Вот оно! – воскликнул про себя Привольнов. – Наконец-то!» Наконец-то он докопался до мотива преступления.

– А что, – сказал он взбудораженно. – Возможно, именно так все и было. Но почему преступник убил Наташу? Разве он не мог попросить у нее диск или отобрать его?

– Но тогда бы она увидела лицо преступника, поняла бы, каким образом и где к ней в сумку попал диск, и рано или поздно сообщила бы об этом мне да в милицию. Преступнику нельзя было оставлять свидетеля в живых. В общем, Георгий, – вдруг сказал Дементьев как человек, неожиданно принявший решение. – Я хочу попросить вас найти этот диск. За вознаграждение, конечно.

Привольнов уставился на хозяина квартиры.

– Вы хотите сказать, что данными с диска до сих пор не воспользовались?

– То-то и оно, – словно сам удивляясь столь странному обстоятельству, сказал Мирослав. – И никак не пойму, почему. – Он встал с дивана, подошел к встроенному шкафу, достал из него пачку денег и бросил ее на журнальный столик. – Здесь пять тысяч баксов. Когда отыщете диск, получите еще десять.

У Жорика чуть не вылезли глаза из орбит.

– Но это же очень большая сумма! – воскликнул он изумленно.

Дементьев покривил в усмешке губы.

– Что делать. Если диск не найдется, я потеряю намного больше. Понимаете, – Мирослав переставил со стеклянной полки на журнальный столик два фужера, взял с полки под столиком бутылку минеральной воды и стал разливать воду в фужеры. – Может быть, коньяк? – вдруг спохватился он.

Привольнов покачал головой.

– Я трезвенник.

– Похвально, я сам редко спиртное употребляю. – Дементьев подал гостю фужер. – Понимаете, – вернулся он к прерванной теме, – я совладелец банка «Олмен», пайщик, банк принадлежит нескольким лицам. Они не знают о том, что стряслось. Если преступник воспользуется диском, банк лопнет, а для меня это означает полный крах. У меня отберут в счет возмещения убытков не только все мои денежные средства, но и квартиру. Я останусь с семьей на улице и без копейки денег. Поэтому вы должны понимать, как для меня важно найти этот диск.

Жорик отхлебнул из фужера воды.

– А что, разве нельзя как-то изменить данные в компьютерной системе банка?

– Можно, конечно. Но тогда придется рассказать о пропаже диска. Разразится скандал, и меня с треском выгонят из банка. А после такого порочащего мою репутацию случая я не смогу снова подняться. Как ни кинь, всюду клин. Я в безвыходном положении. Ну, так что? Беретесь отыскать диск?

Жорик с задумчивым видом повертел в руках стакан, потом поднял к стоявшему рядом с ним Мирославу глаза.

– Но как вы можете доверить деньги незнакомому человеку? Я же могу с ними скрыться.

Мирослав поморщился:

– Ах, оставьте. Какой смысл вам скрываться, когда впереди вас ждет вознаграждение в два раза больше, чем аванс. Ну же, соглашайтесь! – нетерпеливо произнес Дементьев. – Для вас это выгодное предложение. Вы все равно разыскиваете убийцу жены, попутно разыщите диск и получите за это деньги.

Действительно, предложение было заманчивым. В конечном итоге Жорик мог не только найти убийцу Наташи, но и заработать еще кучу денег. А они ему сейчас позарез нужны. Теперь Привольнову нужно было думать о содержании не только себя, но и сына. Поколебавшись, он согласился с предложением хозяина дома.

– Идет! Но только при условии, что вы честно будете отвечать на мои вопросы и организуете мне встречи с людьми, бывшими двадцать второго августа в вашем доме.

– Безусловно! – Мирослав протянул ладонь. – По рукам.

Жорик поставил фужер на столик и пожал руку.

– Ну, – сказал он тоном делового человека, – приступим. Кто присутствовал в квартире в тот момент, когда пришла Наташа?

Мирослав наконец-то перестал маячить перед глазами Жорика, сел в кресло.

– Я, жена, двое моих приятелей и нянька сына Максима. Не знаю, стоит ли его упоминать.

– До полки с диском он не мог дотянуться?

– Нет.

– Тогда не стоит. Кого в седьмом часу уже не было в доме?

Вспоминая, Мирослав закатил глаза к потолку.

– Да, пожалуй, никого. – Он взглянул на Жорика. – Приятели по домам разошлись, жена в салон красоты отправилась, нянька с сыном на улице гуляла. Но при чем здесь седьмой час? Ах да, – сам сообразил он. – В это время убили Наташу.

– Все верно, – склонил голову Привольнов. – Я думаю, поступить следует так. Необходимо проверить на момент смерти Наташи алиби у всех присутствующих в доме людей. У кого алиби не окажется, тот и есть убийца, а следовательно, похититель диска.

Мирослав поднял вверх руки.

– Пожалуйста, поступайте как знаете.

– Тогда, – тотчас откликнулся Привольнов, – позовите вашу жену.

– Вику? – удивился Дементьев.

Привольнов осклабился:

– У вас есть еще жена?

– Да нет, – улыбнулся и Мирослав. – Просто… – Он несколько секунд сидел без движений, что-то прикидывая в уме, затем резко встал. – Я сейчас позову супругу. Только, – он кивнул на лежавшие на столике деньги, – уберите баксы и жене не говорите, сколько я вам заплатил и заплачу еще. Жены, знаете ли, не любят, когда из кармана их мужей уплывают приличные суммы денег.

Дементьев направился к двери, а Жорик сгреб со стола пачку купюр и сунул ее в карман рубашки.