Книга: Господин Икс
Назад: Глава 11. Признание
Дальше: Глава 13. Майор Самохвалов

Глава 12. Олег Налётов

Выйдя на улицу, я сел в свой автомобиль и открыл карту города. От дома Налётова до его офиса было примерно двадцать минут езды, причем по дороге к моей работе. Я прикинул время — если нигде не задерживаться и Налётов примет меня с ходу, то запросто успею к началу тренировки. Свернув карту, я завел автомобиль и тронулся с места. Двадцать минут спустя я ехал по Юрьевскому переулку, высматривая нужный мне дом. Неказистое двухэтажное строение под номером 20 находилось в глубине жилого квартала.
Припарковав автомобиль, я прошел сквозь приоткрытые железные ворота в железном же заборе, огораживающем территорию учреждения, отыскал с обратной стороны здания неприметный вход и, поднявшись на крыльцо, толкнул дверь. Внутри стеклянной будки сидел пожилой усатый охранник (куда же нынче без них), который встретил меня вопросительным взглядом. Я удовлетворил его любопытство, сказал, к кому прибыл. Оказывается, охранник был предупрежден о моем визите и тотчас же предложил мне пройти на второй этаж в 26-й кабинет.
Крутанув турникет, я миновал его и двинулся к лестнице. Изнутри, надо сказать, здание не отличалось особой красотой, было отделано скромно, без изысков, что, честно говоря, вызывало удивление — хозяева, занимающиеся русскими мехами, могли бы отделать свой офис и побогаче. Хотя понять хозяев тоже можно — зачем выставлять для налоговой инспекции напоказ свое богатство на рабочем месте. Вот где дом, там дело другое, туда налоговая инспекция не ходит, можно и шикануть, пусть гости и соседи завидуют.
Я стукнул пару раз в двери с номером 26 и, дождавшись из-за нее приглашения, переступил порог. Помещение, в которое я вошел, оказалось кабинетом, отделанным в современном стиле. Здесь стоял офисный стол с приставным столиком для заседаний, кожаные кресла, кожаный диван, у стены шкаф, книжные стеллажи — вся мебель стильная, со вкусом подобранная. За столом восседал довольно крупный русоволосый мужчина лет за сорок. Нет, он не был толстым, даже упитанным, просто широким в кости, плотным, крепким. У него было округлое лицо, глубоко посаженные глаза с острым взглядом, нависшие брови, тонкие губы, нос с горбинкой и слабо выраженный, «смазанный» подбородок — свидетельствовавший о слабом характере и неуверенности в себе.
При моем появлении мужчина оторвал взгляд от монитора компьютера, стоявшего на его столе. Я приблизился, пожал руку.
— Игорь Степанович.
Ответное рукопожатие было слабым. Все же безвольный, видать, человек этот Налётов.
— Олег Владиславович… Прошу! — Он указал на кожаное кресло за приставным столом.
Черт, мне никогда не доводилось сидеть в таком кресле. Это было не кресло, а облако, одетое в кожу, и оттого слегка поскрипывающее.
— Супруга звонила мне, просила принять вас. Я слушаю, Игорь Степанович, — негромко произнес Налётов.
Я не очень уютно себя чувствовал в этом кабинете, потому что хозяином положения здесь являлся Олег Владиславович, а следовательно, он мог диктовать свои условия. Было бы лучше встретиться с ним где-нибудь в кафе за чашкой кофе, но, к сожалению, времени на это не было.
— Если вам жена звонила, значит, она предупредила вас, по какому поводу я пришел, — проговорил я мягко, всеми силами стараясь произвести впечатление человека, с которым можно поговорить по душам.
Налётов сделал скорбное выражение лица, соответствующее моменту.
— Да, я в курсе, — произнес он меланхолично, ему явно недосуг было со мной разговаривать, да вот жена позвонила, попросила принять частного сыщика. — Такая трагедия, мы все скорбим по поводу кончины адвоката Крутькова.
Не знаю, лицемерил ли Олег Владиславович, но мне показалось, Налётов искренен.
— В таком случае, я надеюсь, вы поможете мне установить убийцу вашего хорошего знакомого.
— Убийцу? — вскинул свои нависшие брови Налётов. — Разве он не сидит в следственном изоляторе?
— О нет, Олег Владиславович, — проговорил я как человек, который удивляется наивности собеседника. — Конечно же нет, Артем Ялышев, я уверен, ни в чем не виноват.
— Странно! — сказал мой собеседник, и его нависшие брови опустились на место. — Я думал, преступник найден и дело в скором времени будет закрыто.
Я чуть повернулся на облаке, обтянутом кожей, приняв еще более удобную позу, и огорошил своего собеседника.
— Убийца, я думаю, все еще на свободе. Более того, Олег Владиславович, он среди вас, пятерых присутствовавших на дне рождения Крутькова.
Налётов молча выслушал мое сообщение, ничем не выдав своего отношения к моим словам.
— Что вы хотите от меня? — спросил он безрадостно.
— Услышать версию произошедших на дне рождения Крутькова событий в вашем изложении.
Налётов насупился, очевидно не очень-то ему хотелось вспоминать тот вечер, закончившийся трагическими событиями, однако раз уж он согласился на встречу со мной, то должен был это сделать, и Олег Владиславович неохотно, но все же ответил:
— Хорошо, слушайте.
И мне, в который уже раз, довелось услышать теперь из уст Налётова, о вечеринке, устроенной адвокатом Крутьковым в честь дня своего рождения, но ничего нового я не узнал. Все то же самое: встретились, поздравили, выпили, закусили, пообщались, адвокат сделал глупое предложения Ангелине, и около двенадцати все разошлись.
— Ну вот и всё, — с явным облегчением закончил свой рассказ Налётов, очевидно, потому, что разговор был для него тягостным, во-первых, он не хотел вспоминать о недавних событиях по уже известной причине, а во-вторых, как я понял, будучи по своей природе человеком малоразговорчивым, скрытным, тяготился длительным изложением своих мыслей.
— А теперь расскажите о том, — я кашлянул, преодолевая неловкость, вызванную необходимостью перейти к самой тягостной для меня части беседы, — о том, что произошло после того, как вы с женою покинули дом Крутькова.
Налётов кинул на меня исподлобья быстрый взгляд, видимо желая понять по выражению моей физиономии, насколько я осведомлен в его семейных делах, ибо заминка с вопросом, заданным мною, подсказала хозяину кабинета, что здесь что-то не так. Не знаю, к какому выводу относительно того, глубоко ли я сунул нос в его личные дела, Налётов пришел, так как по его окаменелому лицу догадаться о чем-либо было сложно, но он вдруг чему-то усмехнулся.
— Мы с женой поехали домой, за рулем была она, я немножко выпил. По дороге разругались, я вышел из машины и поехал в ночной клуб.
— Что послужило причиной возникшего между вами конфликта? — Я постарался ничем не выдать своего волнения, вызванного ожиданием ответа на заданный мною главный вопрос, ради которого я и встретился с Налётовым, да вот кожаное кресло подо мною предательски скрипнуло, выдавая мое нервозное состояние.
Хозяин кабинета посмотрел на меня проницательным взглядом и неожиданно с горькой иронией сказал:
— Игорь Степанович, давайте не будем темнить. Мне известно, что моя супруга после размолвки со мной отправилась домой к адвокату.
Я вытаращил глаза.
— Вам об этом известно?! — не удержался я от восклицания.
— Да, Игорь Степанович, более того, мне известно, что моя жена и уже нынче покойный адвокат Крутьков были любовниками.
Во время этой тирады двигались только тонкие губы Налётова, лицо же оставалось неподвижным, и невозможно было понять под этой непроницаемой маской, какие чувства обуревают обманутого мужа. Личные взаимоотношения супругов и испытываемые ими чувства — это их личные взаимоотношения и их чувства, до которых частному сыщику не должно быть никакого дела, но я, неожиданно поддавшись некоему порыву, вызванному сочувствием, какое испытываешь к обманутому человеку, сказал:
— Вы так спокойно говорите об… — я замолчал, подыскивая подходящее выражения, на язык напрашивалось «о том, что жена наставляла вам рога», но я сказал мягче: — О дружбе вашей жены и адвоката Крутькова.
Налётов догадался, что я подразумевал под этой фразой, в глубине его глаз промелькнула злая ирония, но развивать тему он не стал, обрубил:
— Так надо.
Некий порыв, взметнувшийся в моей душе и сорвавший с моего языка глупый вопрос, прошел, оставив чувство досады за допущенную бестактность, потому что и дураку ясно, в чем тут дело — Налётов помалкивал и помалкивает о шашнях своей жены с ныне покойным адвокатом по простой причине: он работает на Петра Береговского, своего шурина, благодаря которому имеет хорошо оплачиваемую работу, превосходный дом, машину, и в обмен на эти блага готов переступить через свою гордость, закрыть глаза на измену жены. Я бы подобного терпеть не стал, но у богатых свои заморочки.
— Вы так и не сказали, из-за чего у вас с супругой по дороге домой возникла в автомобиле ссора, — напомнил я.
— Все по той же причине, — снова без каких-либо эмоций ответил Налётов. — Сообщение Крутькова о своей помолвке с Ангелиной задело мою супругу, хоть она старалась казаться спокойной. Я понимал, что она зла на Крутькова и горела желанием поговорить с ним, однако на вечеринке случая не представлялось, и Анна во взвинченном состоянии была вынуждена отправиться домой. По дороге я поинтересовался, чем вызвано ее раздражение, супруга довольно зло мне ответила, я тоже сорвался… В итоге я попросил ее остановиться, вышел из машины и хлопнул дверью. Она развернулась и, как я понял, поехала назад к Крутькову выяснять отношения.
— Но позвольте, Олег Владиславович! — проговорил я озадаченно. — Вы понимаете, что после своего откровения становитесь подозреваемым номер один в убийстве Крутькова?
Хозяин кабинета зачем-то потрогал узел галстука и чуть развел в стороны полы великолепного пиджака темного цвета, словно ему стало жарко.
— Из ревности? — спросил он лаконично.
— Разумеется, — не менее лаконично ответил я.
Мои инсинуации, настойчивость, с какой я лез к Налётову в душу, заставляя его проявлять душевный эксгибиционизм, очевидно, вывели Олега Владиславовича из равновесия. Он нервным движением отодвинул от себя компьютерную мышку.
— Если у меня и был мотив убить адвоката Крутькова, это не значит, что я сделал это, — проговорил он холодно, твердо и раздельно, проявляя характер, ставя меня тем самым на место и напоминая, кто является в этом кабинете хозяином, да и вообще по своему статусу хозяином положения.
— Откровенничаю я с вами не просто так. Эти факты известны полиции. После того как я расстался с женой, я отправился на такси в ночной клуб, где просидел до трех часов утра. Изрядно накачавшись, я вернулся в четвертом часу домой. Полицейские проверяли мое алиби на причастность к убийству Крутькова, и если у них и были какие-то подозрения, в ходе следствия все они были сняты. Если вы мне не верите, можете отправиться в ночной клуб «Сердца трех», и вам там с десяток человек, работников клуба, подтвердят мои показания. Надеюсь, Игорь Степанович, я ответил на все ваши вопросы и впредь вы больше не будете меня беспокоить. А сейчас извините, у меня много работы, вы и так отняли у меня драгоценное время. — Налётов скупо улыбнулся, давая мне на прощание понять, что аудиенция окончена.
Ну, что ж, господин Налётов действительно дал исчерпывающие ответы на все мои вопросы, в самом деле, пора и честь знать. Я поднялся, и облако, обтянутое кожей, с неохотой отпустило мое тело.
— До свидания, Олег Владиславович! — произнес я с ответной скупой улыбкой. — Спасибо за то, что уделили мне время.
Подавать на прощание руку Налётову я не стал, наверняка мое рукопожатие будет ему неприятно, да и мне, в общем-то, тоже — не люблю ни подкаблучников, ни рогоносцев, вынужденных продолжать находиться под каблуком супруги или носить рога из-за боязни потерять место под солнцем. Не дожидаясь слов прощания от Налётова, я развернулся и двинулся прочь из кабинета.
«Нет, конечно же, проверять алиби Налётова я не буду, — подумал я, выходя в коридор. — Там, где проводили проверку алиби менты, частному сыщику делать нечего, ибо возможности у них, как у официальных представителей власти, намного больше, чем у меня. Да, собственно говоря, и без проверки алиби ясно, что Налётов Крутькова не убивал. Если он расстался с женой в 00.15, то при всем своем желании не мог на такси раньше нее добраться до Крутькова, убить адвоката, а потом покинуть дом, не столкнувшись со своей супругой. Если, конечно, жена Налётова не врет и когда она вернулась в дом адвоката, он действительно был мертв. Если же жив, то Налётов мог прийти позже супруги и совершить убийство, а она утверждает, что убийство произошло раньше, пытаясь выгородить супруга, потому что она хоть и наставляла ему рога, но скандал, в котором замешан член могущественного семейства, этому самому семейству не нужен. Но есть еще и другой вариант: когда Налётова пришла в дом адвоката, тот был жив, и это она из ревности или в отместку за то, что тот решил жениться на Ангелине, убила его.
Когда я спускался по лестнице, то встретился с поднимающимся по ступенькам молодым мужчиной, с которым столкнулся у дома Налётовых, тем самым, который смахивал на Маленького принца в зрелые годы или на Владимира Ильича в юные. Не знаю, не узнал меня мужчина или сделал вид, будто не узнал, во всяком случае, он скользнул по мне безучастным взглядом и прошествовал мимо. Интересно, что это за тип с ангельской внешностью и блатным нутром околачивается возле семьи Налётовых? Я бы допустил, что он является работником фирмы по производству меховых изделий, если бы у Анны Николаевны во время моего второго посещения ее дома не вырвались слова «Только-только одного нахала из дома выпроводила, как второй заявился». Что ж, при случае попробую выяснить у Налётовой, кем является этот молодой мужчина.
Назад: Глава 11. Признание
Дальше: Глава 13. Майор Самохвалов