Книга: Юрколлегия разыскивает...
Назад: Глава 9 ЛОВУШКА
На главную: Предисловие

Глава 10
СИЛА СМЕЕТСЯ НАД ВСЕМИ

Семин лежал у себя в номере и заново, ход за ходом, проверял всю операцию. Звенья логической цепи были скованы прочно, оставалось поставить мат «доктору». Семин вспомнил Миронова, его не очень удачное исполнение роли актера и, сладко потянувшись, зевнул. Финал Семин назначил на восемь вечера, а сейчас надо заснуть на час, хотя бы на тридцать минут. Он монотонно отдавал приказ: спать, спать, спать. Но расслабиться не удавалось, то и дело его охватывал нервный озноб и кожа на спине начинала чесаться и передергиваться, словно у лошади, когда она отгоняет мух. Мозг не подчинялся и продолжал работать. Семин вспомнил, как Зотов, играя в бильярд, окончательно понял, что разоблачен, и не бросил карты, а открыл и продолжает играть. Никогда не было так трудно... Семин спал.
Марина еще раз осмотрела утренние покупки, бросила все в чемодан и, накинув платок, вышла из номера. В холле она увидела Семина, который разговаривал по телефону; заметив ее, он повесил трубку. Марина обратила внимание, что за неделю он осунулся и постарел, и без того резкое лицо затвердело.
– Вы нездоровы? – спросила Марина.
– Возможно. – Семин постарался улыбнуться. – А где наши братья-разбойники? Я готов к приему пищи, а вы?
Они пошли к столовой и увидели выходящего оттуда Миронова. Актер шел пританцовывая, размахивал длинными руками и что-то напевал.
– Добрый вечер! – Он раскланялся.
– Вы уже покушали? – спросила Марина.
– К сожалению, – ответил он. – Остались лишь воспоминания. Счастливчики, у вас все впереди.
– Сергей Иванович, – Марина подмигнула ему, – идемте с нами. Я сладкое не ем.
– Искусительница, – вздохнул актер.
Глухо ударил выстрел. Он вылетел из коридора, наполнил собой холл и, ткнувшись в двери столовой, затих. Миронов выпрямился, сделал быстрый шаг, словно стреляли в него, и повернулся к Семину.
– Стреляют? – растерянно спросила Марина.
Миронов не ответил, пошел было в сторону коридора, но остановился и спросил:
– Вы Михаила Алексеевича не видели?
Марина не поняла, к ней или Семину адресован вопрос, хотела ответить, что видела час назад, но раздался крик:
– Застрелился! Батюшки, застрелился!
Тетя Паша стояла у выхода в холл и прижимала к груди стиснутые трясущиеся руки.
Миронов кивнул Семину, и они быстро прошли в служебные помещения. Не отдавая отчета, зачем она это делает, Марина пошла за ними.
Балясин лежал на полу навзничь, раскинув руки, и широко открытыми глазами смотрел в потолок. Рядом с телом валялся пистолет. На виске Балясина виднелось пятно, а из-под затылка растекалась темная лужица. Марина впервые видела покойника.
– Марина Сергеевна, вызовите милицию, – сказал Миронов, взял ее за локоть и вывел из комнаты. – Вы меня поняли? Наберите ноль два, попросите дежурного по МУРу, скажите, что Сергей Иванович просит приехать. Вы меня поняли? – Он опустил руку во внутренний карман и вынул пистолет, таким жестом вынимают авторучку, чтобы записать телефон.
Марина выполнила все точно, употребляя те же слова, что говорил Миронов, ее ни о чем не спросили, она повесила трубку и удивленно посмотрела на выходящих из столовой отдыхающих. Видно, никто ничего не знал, и люди готовились к преферансной пульке, шахматной партии, к поцелуям. Марина снова сняла трубку и позвонила домой.
– Здравствуй, Павел, – сказала Марина и замолчала.
– Добрый вечер. – Павел тоже немного помолчал, затем сказал: – Хорошо, Марина, я сейчас за тобой приеду.
– Спасибо.
Она повесила трубку.
– Марина Сергеевна, – к ней подошел Зотов, – вам нехорошо? – Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
– Старичок администратор застрелился, – ответила Марина.
– Даже так? – Он опустил руку в карман. Марина приготовилась увидеть пистолет, но Зотов достал трубочку с маленькими зелеными таблетками, вытряхнул на ладонь три штуки и протянул их Марине. – Выпейте, вам станет лучше.
Марина машинально взяла таблетки и непроизвольно подняла голову – доктор смотрел, как всегда, твердо, только идеально выбритая кожа, поблескивая мелкими капельками пота, еще туже натянулась на его мощных скулах.
– Кто обнаружил труп? – спросил он.
– Горничная.
– Где Миронов и Семин?
– Там, – Марина показала на коридор.
– Спасибо. – Зотов сел в кресло дежурного администратора и подвинул телефон.
– Я уже звонила, – сказала Марина. Спокойствие Зотова, подтянутость и аккуратность, его равнодушные вопросы и многозначительные паузы вызывали раздражение.
– Михаил Алексеевич, вот и вы. – К ним подошел Семин.
– Добрый вечер, – ответил Зотов. – Гулял, сегодня отличная погода...
Марина повернулась и пошла в комнату Балясиных, она не могла видеть мужчин, слушать их пустячный разговор. Когда она сворачивала в коридор, сзади раздался какой-то шум. Марина повернулась и увидела, что Зотов и Семин стоят лицом к лицу, держа друг друга за руки. Зотов что-то прошептал Семину на ухо, тот отпустил руки, доктор сделал шаг назад и ударил Семина в челюсть. Семин упал на стол администратора. Больше Марина ничего не видела, так как бросилась бежать по коридору.
В дверях комнаты Балясиных стоял участковый, Марина подбежала и, задыхаясь, сказала:
– Товарищ... там дерутся! Идите скорее!
– Кто дерется? – спросил Миронов. Он сидел за столом и писал. – Разберитесь, лейтенант. Зотов с Семиным? – Миронов посмотрел на Марину и вздохнул. – Интеллигентные люди – и дерутся.
– Сергей Иванович, объясните мне...
– Сядьте на этот стул и ничего не трогайте, – перебил ее Миронов и подал стул. – Вы будете понятой.
Марина обошла труп Балясина и села.
– Сергей Иванович, почему он застрелился? – спросила Марина. Она смотрела прямо перед собой, боялась увидеть запрокинутое лицо покойника с темным пятном на виске.
– Его убили.
Миронов встал, подошел к окну и проверил, плотно ли оно заперто. Рамы легко распахнулись, оба шпингалета были подняты.
– Как убили? Кто?
– Не мешайте мне, Марина, – сказал Миронов, разглядывая подоконник. – Лейтенант! – крикнул он и посмотрел на дверь.
Марина тоже повернулась, в дверях, привалившись к косяку, стоял Зотов.
– Лейтенант охраняет Семина, – сказал он. – Кстати, тебе надо было предупредить лейтенанта, что я сотрудник МУРа. Я взял Семина, а участковый кинулся на меня.
– Изувечил? – Миронов опустился на колени и через лупу разглядывал висок убитого.
– Ушиб немного. Что-нибудь нашел?
– Приведи горничную, которая обнаружила труп.
Зотов попробовал улыбнуться, вздохнул и вышел.
Марина молчала, она решила не задавать вопросов, хотя и плохо представляла все происшедшее. Тетя Паша остановилась у двери, но через порог не переступила.
– Вас как зовут? – спросил Миронов, растерянно оглядывая комнату.
– Прасковья Ивановна, – пробормотала тетя Паша.
– Прасковья Ивановна, как вы обнаружили труп? – Миронов морщился и смотрел на Зотова, который так же, как прежде Миронов, стоя на коленях, разглядывал голову покойного.
– Я шла к Владимиру Ивановичу сменить белье...
– Вы всегда меняете белье вечером?
– Нет, он, – тетя Паша перекрестилась, – позвонил и попросил сменить.
– Он и раньше звонил?
– Нет.
– Когда он позвонил? – Миронов подошел к кровати и откинул угол одеяла.
– Как позвонил, так я и пошла.
– Вы уверены, что звонил именно Балясин?
– Ну да, – тетя Паша замялась. – Слышно было плохо, но он звонил. Прасковьей меня только покойный звал.
– Вы взяли белье и пошли. Дальше. – Миронов посмотрел на часы, затем оглядел комнату и тихо позвал: – Миша.
Зотов проследил за взглядом товарища и посмотрел на старинные часы с боем, которые, накренившись, висели на стене.
– Рассказывайте, Прасковья Ивановна, не обращайте на нас внимания, – сказал Миронов, осторожно трогая бронзовые гирьки часов.
– Чего же рассказывать-то, – тетя Паша заплакала. – Иду по коридору, тут и стрельнуло. Открываю дверь, он лежит, сердешный.
– А бой часов вы не слышали?
– Нет.
– Часы ходили или давно стоят?
– Как же, обязательно. Каждый час колотили. Хозяин умер, и часы встали. – Тетя Паша перекрестилась.
– Открой, Миша, у тебя рука счастливая, – сказал Миронов.
– Что открывать, и так видно. Кузнеца разворотило, – ответил Зотов, но все-таки подставил табуретку и постарался открыть крышку часов. – Заклинило. Все точно, порохом пахнет. Оставим часы для экспертов. С выстрелом ясно, Сережа. – Зотов спрыгнул на пол. – Заложил он патрон под молоток кузнеца, он и раздолбил капсюль. Раздался выстрел, а Семин стоит в холле. Алиби. Через что он стрелял, чтоб заглушить выстрел, когда убил Балясина?
– Прасковья Ивановна, сколько подушек было? – Миронов вновь подошел к кровати. – Спасибо. Прасковья Ивановна, вы можете идти. Михаил, смотри. – Миронов взял подушку за угол и положил на стул. – По одной стороне она распорота, с другой дырка, нитки торчат наружу, выходное отверстие пули. Сунул руку с пистолетом в подушку и выстрелил. От этого на виске у Балясина нет следов выстрела, хотя и стрелял в упор. Приведи Семина.
Марина посмотрела на Миронова, который что-то записывал в своем блокноте, хотела попросить разрешения уйти, но он опередил ее и сказал:
– Еще несколько минут, Марина Сергеевна. – Он повернулся к двери. – Садитесь за стол, гражданин Семин.
Семин вошел в сопровождении Зотова, перешагнул через тело Балясина и сел на указанный ему стул.
– Я вас слушаю, – сказал он, глядя в окно. – Это я вас слушаю. – Миронов запнулся. – Зачем вы убили Балясина?
– Идиотский вопрос, не имеющий ко мне никакого отношения. – Семин перевел взгляд на Миронова. – Вы меня поняли, гражданин...
– Майор, – подсказал Миронов.
– Подобные обвинения, гражданин майор, – Семин кашлянул, – с некоторых пор не в моде.
– Пока это только вопрос. – Миронов открыл блокнот и вздохнул.
– Прекрати, Сергей. Он не сознается, – сказал Зотов, – будет играть до конца.
– Не будет, Миша, я ему не позволю, – ответил Миронов, и Марина вздрогнула от звука его голоса.
– Может, женщине лучше уйти? – нахмурился Семин.
– Женщине лучше остаться, гражданин убийца. – Миронов посмотрел на Марину. – Извините.
Миронов провел длинными пальцами по лицу и уже спокойно продолжал:
– Ужас вашего положения, Семин, в том, что вы бездарность. Вы знаете, когда я узнал, что вы тот самый преступник, которого мы ищем? В первый же день вашего появления в роли слепого. – Миронов взглянул на Зотова, и тот кивнул. – Вы безукоризненно играли эту роль, но явились в столовую в ботинках, которые были на вас накануне вечером.
– Это не доказательство. – Семин сидел не двигаясь.
Миронов перегнулся через стол.
– Вы совершили кражу и попались бы при отъезде, но нас подвел участковый, он расшифровал нас своим появлением. Почему вы не оставили деньги в пансионате и не уехали? Объясняю. Михаил, – он опять посмотрел на Зотова, – поймал вас на «слабу». На «слабу» ловятся десятилетние мальчишки. Мы знали, что вы способны на убийство, но считали, что опасность грозит только нам. А риск – составная часть нашей профессии, и мы раззадоривали вас, вызывали на бой.
– Вы несколько однообразны и излишне эмоциональны, гражданин майор, – сказал Семин и усмехнулся. – С такими доказательствами вы отпустите меня завтра утром.
– Вы знали, что выносить деньги нельзя, – продолжал Миронов, – вы сегодня утром передали сверток Балясину и, представившись сотрудником уголовного розыска, попросили отвезти деньги на Петровку. Вы рассчитали точно, Балясин робкий человек, не спросил у вас документов. Он вывез пакет из пансионата, вы вошли в приемную управления ровно в двенадцать, сказали, что обстоятельства изменились, и забрали у него пакет. Балясин уехал домой, а вы спрятали пакет и вернулись в Пассаж. Верно?
– Бред, но интересно.
– Балясин был единственным свидетелем, и вы решили его убить. Примерно час назад вы зашли сюда и под каким-то предлогом выслали Балясина из комнаты. Попросили воды? – Семин не ответил. – Предлог не имеет значения, Семин. Балясин вышел, вы распороли подушку, вложили в нее руку с пистолетом и, когда Балясин вернулся, вы застрелили его. Звук выстрела, естественно, не был слышен. Вы положили подушку на место, взяли табуретку, поставили к стене, встали на нее, вставили патрон капсюлем вверх под молоток кузнеца. – Миронов сделал вид, что закашлялся, и посмотрел на Семина. – Верно?
– Занимательно. – Семин достал сигареты.
– Курить будете в камере, – сказал Миронов и продолжил: – Вы перевели стрелки на без пяти восемь и вышли из комнаты. Через пять минут часы начали бить, и раздался выстрел.
– А где же обещанные доказательства?
– Доказательства? – Миронов вздохнул. – Доказательства у нас на первый случай пустяковые. Я передал в управление номер машины, на которой вы отъехали из Пассажа. Водитель, конечно, уже допрошен. Установить, кто находился у бюро пропусков в двенадцать часов, несложно. Будут свидетели вашей встречи с Балясиным.
– Я действительно встречался с покойным, – быстро сказал Семин, – хотел с ним поговорить по личному вопросу. Какое это имеет отношение к доказательствам кражи и убийства?
– Сергей, – перебил Миронова Зотов, – я провожу Марину Сергеевну.
– Проводи, Миша, – Миронов кивнул.
Зотов подал Марине руку, и они вышли из комнаты. В коридоре топтался участковый.
– Извините, товарищ майор, – он вытянулся и козырнул, – не знал я...
– Ладно.
Зотов прошел с Мариной к ней в номер и остановился в дверях.
Пока Марина собирала вещи, он молча курил, а поймав ее испуганный вопросительный взгляд, сжал в руке папиросу, показал пустую ладонь и попытался улыбнуться. Он донес ее чемодан до выхода и сказал:
– До свидания, Павел сейчас приедет. – Зотов наклонил лобастую голову и облизнул губы. – Мы с вашим мужем юрфак кончали вместе. Я на свадьбе у вас был. Вы тогда были слепая от счастья... Ну да ладно. Привет передайте.
Не поднимая головы, он сжал ей локоть и ушел.
У двери он задержался, вынул платок, вытер руки и лицо, постоял еще, разглядывая свои ботинки, и тихо вошел в комнату.
– Семин, что за пятна у вас на ладони? Испачкались чернилами? – спросил Миронов.
Краешком глаза Семин взглянул на свои руки. Ладони действительно были покрыты темными пятнами. Семин вынул носовой платок, попробовал их стереть, но пятна проступили еще ярче.
– Экзема на нервной почве, – сказал Семин и убрал руки со стола. – Я нервничаю: меня не каждый день обвиняют в убийстве.
– Это не экзема, Семин. Я обрызгал пакет специальным химическим реактивом, сейчас данный реактив на ваших руках, – Миронов сделал паузу, – на рукоятке пистолета, что лежит на полу, на патроне, который вы вставили в часы, и на стрелках часов. На подушке, гражданин Семин. На пакете, который вы спрятали, но который мы, безусловно, найдем. Смешно, не правда ли? – Миронов встал.
– Лжете, – не повышая голоса, Семин разглядывал ладони на свет. – Вы лжете
Миронов вышел из-за стола.
– Вы убили человека, и вас расстреляют. Убийц расстреливают, Семин. Но перед расстрелом будут следствие и суд. Вы будете ждать, Семин. – Миронов говорил по слогам. – Вы будете ждать, Семин, решения людей. Ждать. Ждать. Ждать.
В коридоре раздались шаги, несколько человек остановились у открытой двери.

 

Семнадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят девятого года Московский городской народный суд в составе председательствующего – Валентинова, членов коллегии – Периновой и Журавлевой, с участием прокурора Когана, адвоката в лице Некрасова при секретаре Алексеевой, рассмотрев в открытом судебном заседании дело по обвинению
СЕМИНА Валентина Петровича, рождения 20/10 1929 года, уроженца Москвы, русского, беспартийного, холостого, образование высшее, временно не работавшего, проживающего по адресу: Москва, Пушкинская улица, дом 4, квартира 7, ранее не судимого, в преступлениях, предусмотренных статьей 102, пункты «а» и «е», и статьей 144, часть вторая, Уголовного кодекса РСФСР,
УСТАНОВИЛ:
Подсудимый Семин 1/10 1968 года приехал в пансионат «Отдых», расположенный на Клязьминском водохранилище, 2/10 1968 года Семин, переодетый и изображая слепого, прибыл в тот же пансионат и поселился в нем по подложным документам на имя Фирсова Анатолия Ивановича, 3/10 1968 года примерно в 8 часов утра путем подбора ключа Семин проник в комнату администратора пансионата Балясина Владимира Ивановича и похитил принадлежащие ему двенадцать тысяч рублей. Не имея возможности вынести из пансионата похищенные деньги, Семин 5 октября 1968 года примерно в 6 утра представился Балясину как сотрудник уголовного розыска, передал ему сверток, считая, что в нем лежат деньги, и предложил Балясину отвезти данный сверток в МУР. В 12 часов Семин приехал в приемную Управления внутренних дел, забрал у Балясина сверток и отвез его к себе домой. Примерно в 19 часов 40 минут Семин из пистолета марки «вальтер», калибр 6,75, застрелил Балясина Владимира Ивановича, инсценировав самоубийство и обеспечив себе фальшивое алиби.
Подсудимый вину свою признал полностью.
Суд считает, что вина подсудимого Семина в краже денег и убийстве Балясина в судебном заседании доказана. Вина его подтверждается:
показаниями Виктора Владимировича Балясина, который присутствовал при установлении химической ловушки в месте, где Семин прятал похищенные деньги;
показаниями Дзарданова Юрия Васильевича, водителя автомашины «Волга», который отвозил 5/10 1968 года примерно в 12 часов 10 минут Семина к зданию Управления внутренних дел, затем на Пушкинскую улицу к дому 4, затем к магазину «Пассаж»;
показаниями Колосова и Дмитриевой, которые категорически опознали Семина как человека, 5/10 1968 года в 12 часов 10 минут вошедшего в приемную Управления внутренних дел, разговаривавшего с Балясиным (последний был опознан по фотографии), взявшего у него какой-то сверток;
обнаружением свертка с бумагой, которым были заменены похищенные деньги, в комнате Семина по адресу: Пушкинская улица, 4, кв. 7;
заключением экспертизы об абсолютной идентичности химического красителя, который был нанесен на сверток с бумагой, а затем обнаружен на руках подсудимого и на пистолете марки «вальтер», оставленном рядом с телом Балясина.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 301 и 303 Уголовного кодекса РСФСР, суд
ПРИГОВОРИЛ:
СЕМИНА Валентина Петровича признать виновным по статьям 102, пунктам «а» и «е», и 144, часть вторая, Уголовного кодекса РСФСР и подвергнуть пятнадцати годам лишения свободы с содержанием в колонии усиленного режима.
Приговор может быть обжалован в Верховном суде РСФСР в течение семи суток с момента его оглашения, а осужденным со дня вручения ему копии приговора.

 

Председатель суда перестает читать приговор, опускает бумаги на стол и строго оглядывает зал, затем смотрит на Семина и говорит:
– Подсудимый, встаньте. Вам понятен приговор?
– Да.
– Конвой, уведите осужденного.
– Не нужна мне ваша жизнь, – отвечает Семин. Он поднимает высоко голову, хочет встать между конвойными и падает. Он падает лицом вниз, прямой и деревянный, и стук от его тела мертвый, словно упал стул или стол.
В зале тихо, и голос молодого солдата, который нагнулся к Семину, хорошо слышен.
– Живой. Дышит парень, – говорит солдат и поворачивается к товарищу. – Так унесем, Леша, или за носилками сбегать?
– Давай так.
Они закидывают автоматы за спину, поднимают осужденного и, громыхая сапогами, выносят из зала суда.

 

В коридоре Мосгорсуда шелестят приглушенные голоса. Обитые черным дерматином двери. Люди смотрят под ноги и в основном молчат. А если разговаривают, то тихо. Мосгорсуд – серое, безликое здание школьного типа. Таких домов в Москве много, если бы не черная табличка у дверей, то и этот затеряется среди тысячи похожих зданий.
Назад: Глава 9 ЛОВУШКА
На главную: Предисловие