Книга: На полшага впереди смерти
Назад: Глава 48
Дальше: Глава 50

Глава 49

Капанадзе встречал у дверей Северной башни Москва-Сити лощеный молодой и приторно-вежливый сотрудник в стандартном сером костюме.
– Григорий Павлович просил проводить вас. – Он ослепительно улыбнулся, демонстрируя, что у него отличный дантист, перепиливший родные зубы на металлокерамику.
Они поднялись под небеса. В просторном зале для переговоров огромный круглый стол, стулья и кресла из стали, дерева и кожи были выдержаны в стиле хай-тек. Окно во всю стену открывало изумительный вид на Москву.
Минут пять Капанадзе любовался пейзажем. Наконец, появился осунувшийся Кунар. Он крепко пожал протянутую руку и пригласил присесть в кресла.
У Капанадзе сложилась схема разговора. Но Кунар сразу ее поломал:
– А знаешь, как я в бандиты попал? Как боевой офицер, раненный за Родину, вернувшийся из ада, очутился в бандитской бригаде с какими-то недоносками?
– Перелом эпох, – пожал плечами Капанадзе. – Многие сильные люди тогда эту карьеру выбрали.
– Э, нет. Меня попросили ее выбрать. Расцвет перестройки. КГБ тогда активно пытался взять под контроль растущие, как грибы в теплый дождь, банды. Посчитали, что этот процесс невозможно обратить вспять, но можно возглавить.
– И ты…
– И меня включили в эту программу. А в начале девяностых все рухнуло. Цели у конторы стали мутные и неясные. Последний подарок от родного КГБ – в девяносто первом куратор уничтожил мое личное дело. И сказал – теперь ты сам за себя.
– Интересно девки пляшут.
– У нас сегодня день откровенности, Сережа. Диктофоны и радиомикрофоны в этой комнате не работают. Так что мы можем говорить все как на духу. Все равно подтвердить эти слова нечем будет.
– Нет у меня диктофона. Можешь проверить.
– Значит, я в тебе не ошибся.
– Тогда рассказывай, как получилась с Мопсом эта замутка.
– Да как только он связался с Маргаритой, у меня дурные предчувствия возникли. Я предупреждал – таким образом его хотят взять под контроль. Или отжать бизнес. Но у него же любовь до гроба, старого дурака!.. Постепенно он начал что-то понимать и стал предпринимать робкие попытки выбросить ее за борт. Тогда состоялось первое покушение.
– И вы решили, что это она?
– А больше некому. Маргарита была главным звеном, которое придавало этому покушению смысл. Она бы распоряжалась активами. И много чего смогла бы под чутким руководством старших товарищей.
– Эта смогла бы.
– Потом по некоторым каналам я узнал, что Мопса решили окончательно списать. И в ближайшее время его грохнут.
– В полицию сходить западло было?
– Не смеши, Сережа. Какая полиция тут поможет? Когда убьют, тогда и приходите – у вас ведь так. Ничего бы вы не смогли сделать. Его бы все равно грохнули. Нужно было устранить причину.
– А для начала узнать, откуда ветер дует, – кивнул Капанадзе.
– Точно. Заказчика мы не знали. На кого работает Маргарита – не знали. Из крыши только Вован возник, как черт из табакерки, – человек без ясного прошлого. И над Мопсом приговор висит. Лучше в таком случае исчезнуть.
– Почему Мопсу самому было не заказать жену?
– Слишком далеко все зашло. Его бы в ответку по-любому грохнули. Кроме того, у него стопор есть – всегда был против насилия, если это насилие не финансовое. Даже в девяностые годы крови не было на его бизнесе. Обходилось как-то.
– А нервы Маргарите после его исчезновения зачем терзали?
– Чтобы ее раскачать. От страха она могла понаделать глупостей и вывести на хозяина. Но не удалось. А тебе удалось…
– Ты использовал меня втемную.
– Так получилось. Выхода не было.
– Гад ты. Так старого товарища развести.
– Сережа, мы делали одно дело. И помогли друг другу. Сто тысяч евро устроят? Компенсация за моральный ущерб.
– Да иди ты со своей компенсацией.
– Это почему?
– По кочану, – зло ответил Капанадзе, как наяву услышав шуршание пролетевших мимо больших денег, которые могли бы решить очень многие его проблемы. И знал, что прав. Что иначе никак нельзя.
– Я почему-то так и думал, – кивнул Кунар.
– Осуждаешь?
– Уважаю…
– Кунар, теперь ты знаешь заказчика. И обеспечил, надо думать, Мопсу возвращение на Родину. Безопасное.
– Да. Барону сделали серьезную предъяву. И он признал, что был не прав. Поверь, ему сейчас очень плохо. Он сильно жалеет, что перепутал времена и сейчас не девяностые.
– Просто как у вас все решается.
– Не так просто, Сережа. Трудно. Но решается.
– Ладно. Тут все понятно, – кивнул Капанадзе. – А Вована ты зачем траванул?
Кунар замер. Помолчал с минуту. Потом кивнул:
– Потому что заслужил.
– Чем же? Мало ли уродов на земле? Всех убивать?
– Это же он уговорил Барона убрать Мопса. Его идея. Кстати, горячо поддержанная Маргаритой. И еще кое-что за ним числится. Так что по всем законам он свою вышку заработал.
– И одновременно ты смахнул с доски Маргариту. Чтобы не возникало никаких вопросов с собственностью. А Мопс в курсе?
– Нет, ему незачем знать тонкости.
Все встало на свои места. Кунар знал, как отключить сигнализацию в доме Мопса – сам ее ставил. Знал, как выключить видеозапись на подъезде. Знал, как напоить старшего техника РЭУ и ответить на звонок консьержки. Знал, что Вован каждый день хлещет коньяк. Помощники Кунара разыграли все как по нотам. Проникли в квартиру. Подмешали нейротоксин в коньяк. Заявились на съемную хату Маргариты и оставили там препарат. У них получилась эта умопомрачительная комбинация.
– То есть у нас сидит женщина за убийство, которого она не совершала, – сделал вывод Капанадзе.
– А что тебя смущает? За покушение на убийство мужа, в котором она участвовала, вы ее не привлечете. И за то убийство в Питере, где она сыграла важную роль, тоже не посадите. А за Вована ее любой суд приговорит. Так что баланс справедливости в природе соблюден, – усмехнулся Кунар. – И тебе никто не даст вытащить ее сейчас, какие доводы ты ни приводи. Дело, считай, закрыто.
– Резонно, – вздохнул Капанадзе.
– Печалишься, что закон нарушен? Ты же опер, Сережа, когда тебя волновали нарушения закона?
Где-то он был прав – любой опер всегда нарушает закон. Потому что всегда бывает дилемма – или писанная буква важнее, или справедливость, жизнь и здоровье тех, кого ты поклялся защищать. Древние римляне, может, и были правы, говоря: пусть мир падет, но восторжествует закон. Однако Капанадзе считал, что мир порой все-таки важнее закона.
Но что-то неправильное было в раскладах, о которых ему поведал Кунар. И вместе с тем кристально ясно – иначе никак не получается…
– Выходит, из всех ты один у нас чист совершенно и ни за что не ответишь, – сказал Капанадзе.
– Не отвечу, – покачал головой Кунар. – И даже совесть не мучает. Это война, Сережа. И они враги.
– За что война-то? За бабки?
– За жизнь.
– И за Мопса, у которого, как сам говорит, друзей нет.
– Все. Дальше он пойдет один.
– Ты спрыгиваешь с поезда?
– Спрыгиваю…
Назад: Глава 48
Дальше: Глава 50