Глава 19
Полубогатова металась по комнате. Сердце рвалось из груди. Пузырек с валокордином почти опустел. Все-таки возраст почтенный, далеко за полтинник, и сердце уже не для таких стрессов.
В Берлине у нее был партнер по бизнесу и бывший любовник. В настоящий момент он отдыхал в Таиланде. Воспользовавшись оставленными ей ключами, она расположилась в его просторной студии в самом центре города.
Все складывалось как-то мрачно. Так беспросветно тьма не сгущалась, даже когда в восемьдесят девятом году в магазин, где она была директором, заявилась опергруппа БХСС и ей реально засветила статья девяносто три прим. Уголовного кодекса – по тем временам расстрельная. Вот только женщин при тоталитарной Советской власти не расстреливали. А в свободной России угрохают за пять минут и тут же забудут. И искать никто не будет, во всяком случае, такое ощущение у нее сложилось после общения с полицией.
Внутри все переворачивалось от нехороших предчувствий. В Москве ей звонили еще пару раз и угрожали. И это были не просто слова. Слишком много стояло на кону. А вчера один знакомый предупредил, что события развиваются слишком стремительно и ей лучше уехать на время из России. Что она и сделала незамедлительно. Приехала в аэропорт и взяла билет на ближайший рейс до Берлина.
По прилету она попыталась дозвониться до Лелика и Болека. Но один трубку не брал, другой находился вне сети. Может такое быть, что они оба выбросили телефоны? Они же деляги, должны быть всегда на связи, потому что постоянно требуется решать множество проблем. А тут оба не берут трубки. Что-то случилось…
Она плюхнулась в просторное белое кресло. Шикарный вид на Берлин, открывавшийся из громадного окна, сегодня не радовал. Мысли разбегались.
Снова попробовала набрать Лелика. Теперь и его телефон находился вне доступа.
– Черт возьми, вашу мать за ногу, что происходит?! – воскликнула Полубогатова.
На низком фарфоровом столике зазвонил перламутровый смартфон «Диор». Номер не определился. Кто бы это мог быть?
С замиранием сердца Полубогатова взяла трубку.
– Здравствуй, Танюша, – послышался бодрый ненавистный голос.
– Маргоша, ты?
– Ну, а кто же? У тебя есть друзья, кроме меня?
– Ты… Чего надо?
– Звоню посочувствовать.
– Себе посочувствуй. Что ты такая на свет уродилась.
– Такая ослепительная? Спасибки за комплимент.
– Такая бл… Повторяю, что тебе от меня надо?
– Да тут узнала – этих дурачков, Лелика с Болеком, полиция арестовала.
– Что?!
– А ты не в курсе?.. Арестовали твоих соучастников, Танюша.
– Каких соучастников?!
– С которыми ты, дрянь такая, моего любимого мужа убила! Меня вдовой оставила! Сердце мне разбила!
– Поменьше сериального пафоса.
– И тебя, дрянь, тоже арестуют. Скоро.
– Это за что?
– А эти болваны тебя заложат. Потому что ты, дура, ничего лучше не нашла, как сразу начать продавать вещи, которые сперла из сейфа в «Альгамбре». Вот так вот.
– Не кудахтай. Помолчи секунду. – Полубогатова ощутила, что голова у нее закружилась.
– Ну ты освойся с мыслью этой, я тебя не тороплю, – хмыкнула Маргарита.
– И чего ты звонишь?
– По-дружески. Я еще увижу, как тебя в наручниках в Москву привезут.
– Это вряд ли, милочка. Я гражданка Испании. Меня не выдадут.
– Но и в Москву ты тогда ни ногой. Так что о наследстве, будь добра, забудь.
– А это мы посмотрим.
– А чего смотреть? Приезжай в Москву, поборешься за него. Тебя тут ждут не дождутся. Камеру уже приготовили. Когда ждать?
– Пошла ты к чертовой матери, прошмондень помойная! – не выдержала Полубогатова.
– О, завмаговские замашки проснулись. Спокойной ночи, торгашка… Хотя какое тут спокойствие.
