Книга: Смертельный архив
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

Князь сидел на балконе «Золотой звезды», любуясь открывшейся панорамой. Солнце медленно тонуло в багряном горизонте; ало-оранжевое небо, отражаясь в реке, красило воду тревожными красками. Дул легкий, приятный ветерок, казавшийся чудом после дикой дневной жары: нес запахи влаги, зелени и горячей пыли. И, конечно, города – с его вонючими заводами и машинами, но Луганский предпочел не замечать того, что нарушает гармонию заката.
В свои тридцать восемь Князь чувствовал, что устал – проскочив стадию юности, попробовав на вкус бедность и стыд за рваные ботинки, он, едва обретя самостоятельность, рванулся прочь от дна жизни. Другие учились, мечтая продолжить династии инженеров, врачей, слесарей, – Луганский учился, чтобы не продолжить династии воров, пьяниц и прочего сброда. Круглый отличник до пятого класса, он таки свернул с выбранного пути: собравшись компанией, «подломили» ларек с мороженым – пацаны с улицы Бебеля рано учились подобным забавам.
Тогда и случился большой жизненный перелом, стадии «до» и «после». Обожравшись до рвоты лакомством, будущий Князь сообразил, что на покупку такого количества… да чего угодно, плевать на мороженое! – пришлось бы работать год: истекать потом на стройке или махать лопатой под язвительные комментарии жэковского прораба! И если есть прямой путь вроде работы – то должны быть и обходные тропки вроде… на ум приходило воровство, но Толик знал: воровать – сидеть, а это не входило в план.
Многие начинания так и остаются начинаниями, если не получают должной подпитки. Случись все иначе – работал бы Луганский честно, таскал домой зарплату и прятал «флакон» от жены… не случилось. Подпитку замысла Толик получил на пятнадцатый день рождения, когда вечно поддатая мамаша вместе со школьным пеналом – подарком – притащила в дом нового сожителя.
Миша Сусел, как сразу прозвали его соседи по коммуналке, и впрямь был похож на грызуна. Заостренные черты лица; мелкие, выдающиеся вперед зубы; крупный нос с широкими, трепещущими ноздрями… над ним потешались, а Миша улыбался и никогда не ввязывался в перепалку. Весь ум и прозорливость этого человека Князь оценил много позже, когда ни матери, ни самого Миши не было на свете.
Человеком новый сожитель оказался неплохим – пацана хоть и не замечал, но и не норовил, как выпьет, вдалбливать кулаком жизненные уроки. Иногда, в порыве хороших чувств, усаживал Толика рядом и рассказывал о книгах, о далеких странах и людях, которых ему довелось видеть. Сусел много скитался по стране – тогда еще великой и могучей, – много где работал и даже опубликовал в Армении книжку плохих стихов, «Сонеты» – затрепанная, она до сих пор, как память, лежит у Князя дома.
Все рассказывал интересно, но особенно хорошо запомнилась Толику беседа о будущем.
– Ты, пацан… – Сусел налил в мутный стакан водки. Мамаша давно храпела на полу на матрасе, – будешь жить в другой стране, можешь поверить. Будет больше возможностей, больше еды, одежды… всего! Но… – он залпом выпил и шумно выдохнул, – одно останется неизменным, – Миша поднял указательный палец, – человек! Сколько бы ни врали, что все честные, бескорыстные и правильные, – не верь. Человек – существо, по сути, неприятное: сколько ни дай, у соседа всегда будет больше! – Он икнул и замолчал, уставившись в стену.
– И что? – Толик ждал, когда Миша наконец вырубится, чтобы спереть остатки водки, для того и поддерживал беседу.
– А то, что этим будут пользоваться. Если найдешь, чего нет в магазинах, – будешь впереди планеты всей.
– Например?
– Ну, там, хулиганы обижают слабого, а ты заступился – копеечка! Или, допустим, украл один у другого – ты здесь вырос, всех знаешь! – помог найти, опять копеечка…
Шел восемьдесят девятый год; сам того не ведая, интеллигентный Миша бросал семя на благодатную почву будущего лидера ОПГ, когда и понятия такого еще не существовало.
А Толик, в пятнадцать подкованный жизнью не хуже взрослых, слушал внимательно, оценил силу замысла, и пошла… копеечка!
Хулиганы стали чаще нападать на отличников, Луганский тут как тут – благодарные дети вели спасителя домой, угощали конфетами и отдавали карманные деньги. Украли у школьника портфель, ревет: «мать убьет» – Толик ему: «Могу помочь… но зачем мне это?» и выслушивал предложения, отбирая наиболее выгодные…
А вечером, за старыми гаражами, делился с приятелями выручкой – всегда справедливо, но не в силу честности – не хотел рубить сук, на котором удобно сидеть.
Вилась веревочка, вилась… конец был неожиданным и крайне болезненным, хотя подросший Толик все же ждал чего-то подобного: увлекшись, омоновец разбил левую почку. После недолгого лечения – зона, новый жизненный устав и новые порядки.
Встретили холодно, враждебно – у всех «бакланка», а он «в особо крупных» – пришлось учиться быть не только жестким, но и жестоким. Особенно усердствовал в травле новичка Вандал – двухметровая горилла, угодивший за проволоку с «тяжкими телесными». При каждом удобном случае бил исподтишка, насмехался, называл словами… мягко говоря, позорными в уголовном мире. Вандал смотрел – и видел тощего, ушастого «баклана» – такого же, как он сам.
Однажды – было это по ранней весне, когда начал таять зауральский снег и стучали по земле первые капли – отряд Луганского пообедал и разместился на перекур. Вандал с тремя дружками всегда стояли чуть в стороне, «бригада» обсуждает дела, все серьезно… Толик подошел вплотную.
– Э, черт, тебя звали? – один из прихлебателей волком уставился на Луганского. – Пшел отсюда!
Князь не ответил: мгновенным рывком приблизился к врагу и воткнул заточенную о кафельную плитку ложку; выпучив глаза и не издав ни звука, Вандал рухнул на липкий снег. Толик не промахнулся – точно под ребра, снизу вверх, как учил старый зэк Викентич; сталь, легко пропоров телогрейку с нагрудной нашивкой, вошла точно в сердце.
– Слушай сюда, грязь, – Луганский повернулся к ошалевшей «шестерке». – Скажешь кому – тебе в горло воткну, будешь копченой рыбой на «пере» болтаться. Посмотришь в мою сторону – убью. Подумаешь обо мне – убью.
Замолчав, развернулся и юркнул в галдящую толпу однобаракцев.
Никто ничего не узнал – сирота Вандал обзавелся простым номерным крестом на кладбище, а Толик Ушастый стал Князем.
* * *
– О чем мечтаешь?
Луганский вздрогнул, обернулся – и облегченно выдохнул: Настя, помощница. Девушка, улыбаясь, присела на соседний стул.
– Ты чего приехала, ночь почти…
– Хотела удачи пожелать на переговорах.
– Ну, теперь ничего не страшно! – рассмеялся Князь.
Настя попала к нему три года назад, когда бизнес требовал столько, сколько Толик не то что запомнить – записать не мог. Пришла по объявлению – ничего особенного, милая и не более, но опытный Князь сразу разглядел в девушке что-то, что привлекло внимание. Протянула ему резюме – он, не читая, убрал в сторону. Она посмотрела прямым, открытым взглядом светло-карих глаз – он смутился, впервые в жизни… Несколько минут в кабинете царила тишина, нарушаемая тиканьем настенных часов.
И тут до Луганского дошло – стержень! Сильные люди видят друг друга, чувствуют – в ней, миловидной брюнетке, чувствовалась мощная, несгибаемая воля. Девушка, кажется, поняла:
– Я принята?
– Завтра в десять, – Князь уткнулся в бумаги, скрывая улыбку.
Разумеется, он попытался ее соблазнить – скорее по привычке, чем с какими-то далекоидущими планами… И тут она покорила во второй раз:
– Я не буду с вами спать. Никогда. Не нужно делать намеки, подарки… они меня не интересуют. Работа есть работа: если не устраивает, мне лучше уйти.
И действительно собралась уйти, ее слова не были кокетством или набиванием цены – девушка просто и честно изложила позицию. Князь, давно не получавший отказа, способный завалить дарами понравившуюся девку и все равно добиться своего, отступил.
Настя с блеском выполняла поручения, сумела организовать работу офисов, Князь даже поручил ей подбор персонала – казалось, она умеет делать все. С каждым днем девушка все больше вникала в суть бизнеса Луганского, следила за бумагами…
Однажды вошла в кабинет.
– Толя, – они с первого дня говорили на «ты», – Рудаков козни строит, на этот раз в прокуратуру анонимку «намалевал», снова проверки…
– Я разберусь.
– Да я и сама могу…
– Что можешь? – Князь посмотрел удивленно. – Разобраться?
– Да. – Настя спокойно улыбалась.
– И как? – он развалился в кресле, демонстрируя притворную заинтересованность.
– Ющину по стандартному тарифу, Михасю чуть больше – за скорость, Рудакову… устроить страховой случай.
Луганский хлопал круглыми глазами:
– Откуда…
– Я работаю больше года: думаешь, не понимаю, что в твоем бизнесе… хм… ответвлений куда больше, чем торговля мукой? – Девушка закурила. Князь впервые разглядел за мягкой улыбкой оскал хищника. – Скажи, и я сделаю.
Толик кивнул.
Прокуратура закрыла глаза на подлую анонимку, а через неделю продуктовый склад конкурента Рудакова взлетел на воздух. Настя продолжала спокойно заниматься делами…
Сейчас у Луганского не было от нее секретов… почти не было.
Он смотрел на ее профиль – Настя любовалась закатом – и думал, что сумел получить алмаз из песка. Столько их, одинаково красивых и безмозглых, сидят по барам, ресторанам, кафе, покупают книги «Как выйти замуж за миллионера»… Она же просто знает себе цену и никогда не опустится до «перепихона» ради копеечной выгоды.
– Езжай домой, поздно.
– Уверен, что мне не надо с тобой? Переговоры…
– Уверен. – Про архив и компромат он не сказал, ни к чему – Отдыхай.
– Ладно… – она встала, высокая, грациозная – мало что осталось от застенчивой девчонки с момента первой встречи. – Тогда до завтра.
Поцеловав его в макушку, Настя ушла. На ее месте бесшумно вырос Шайтан – узбек, начальник Князевой охраны.
– Пора?
Кивнул – Шайтан мало говорил, доказывая преданность делами.
– Тогда едем…
Предстояла долгая ночь…
Едва «Мерседес» подъехал к нужному дому, перед капотом выросли два парня.
– Проходите в дом, – один быстро открыл заднюю дверцу, – охранник ждет здесь.
Шайтан хотел возразить, но Луганский жестом остановил:
– Жди.
Уже входя внутрь, краем глаза заметил, как на машину накинули черное покрывало.
В крошечном тамбуре ждал еще один охранник.
– Возьмите, – протянул лыжную маску-шапочку, – гости будут разные, не все хотят быть узнанными.
Хмыкнув, Князь надел шапочку и прошел в единственную комнату.
Картина открылась занимательная и странная одновременно – посередине, в три ряда по пять, выставлены обычные стулья. Некоторые заняты – люди, в таких же черных масках, настороженно посмотрели и отвернулись. Луганский устроился на крайнем, что ближе к двери, и посмотрел, куда направлен импровизированный зал…
У стены без окон стоял грубо сколоченный стол, на нем ноутбук. Князь, хоть и понимал разве что в играх, «скайпом» иногда пользовался – Настя научила, – потому сразу узнал знакомое окошко: соединение горело, но вместо видеоизображения стояла анимированная картинка – круглое крутящееся лицо-смайлик, одна сторона смеялась, другая плакала.
– Здравствуйте, – он вздрогнул от неожиданности, услышав из динамиков женский голос. – Рада вас видеть. Начнем, как только остальные соберутся.
– Жду не дождусь… – буркнул Князь, происходящее нравилось все меньше.
Краем глаза Луганский изучил остальных; немного расстроился, никого не узнав. Время текло медленно, сидеть на деревянном стуле неудобно, с соседом не заговоришь… Вошел еще один – тоже маско-шапочный, – теперь их стало четверо…
И тут с улицы грохнул взрыв, полетели в разные стороны осколки, в лицо ударил жар и дымная вонь… Гости вели себя по-разному: двое побежали, один завопил в голос – осколок стекла пропорол ему щеку. Не помня себя, Князь вскочил и бросился к выходу – навстречу уже несся Шайтан с пистолетом в руке. Завидев чужого охранника, он с ходу выстрелил ему в лицо и, перепрыгнув через труп, подлетел к шефу:
– Засада!
– Вижу! Что делать?
– В машину! – Шайтан орал в голос, видимо, оглушенный.
На улице творился хаос – Луганский в свете горящего автомобиля разглядел, как чужие бойцы палят во все стороны, слышал, как строчат автоматы нападавших… взорвалось одно из укрытий рядом – Князь заметил, как парня отшвырнуло волной и ударило о стену дома…
Шайтан сидел за рулем, даже не сдернув с машины накидки, – Толик прыгнул назад, не успел закрыть дверцу, «Мерседес» рванул с места.
– Что за… – Князь завернул такую тираду, что грузчики по сравнению с ним – иконы словесности. – Кто это?
– Не видел, – Шайтан сосредоточенно крутил руль, стараясь не попасть в огромные выбоины.
– Падлы, грохнуть хотели!
– Еще не все…
Толик и сам видел – за «Мерседесом», оглашая лес сиренами, понеслись два сине-белых «Форда». Из окна первого вылез мент с «ПМ» и стал стрелять.
– Дебил, – прокомментировал Шайтан, следящий краем глаза в зеркало заднего вида. – Ямы такие, что его быстрее выкинет, чем он попадет.
– На дорогу смотри, – рявкнул Князь.
Шайтан неожиданно сбросил скорость… потом еще… наконец они поехали со скоростью пешехода.
– Спятил? – заорал Луганский, схватив Шайтана за шею. – Гони, или удавлю, сука!
– Не кипятись, все предусмотрено! – прохрипел боец.
Взмокший Князь хотел выкинуть Шайтана и сесть за руль…
Почти у самого выезда на трассу, где лес уступал место просеке, ударили автоматы – с двух сторон, перекрестным огнем. В считаные секунды первый, а потом и второй «Форды» превратились в сито. Пиликнув – будто прощались! – еще несколько раз, сирены смолкли: машины, никем не управляемые, скатились в придорожные канавы. Никто не вылез…
Тенями к «Мерседесу» скользнули две фигуры – одна плюхнулась на пассажирское сиденье, вторая рядом с Луганским… с удивлением он узнал бойцов из своей команды. В ту же секунду Шайтан вдавил газ до упора.
– Как это? – Князь недоуменно мотал головой. – Вы тут что делаете?
За всех ответил начальник:
– Я поставил – на всякий случай… А ты удавить хотел! – в его голосе послышались обиженные нотки.
– Шайтан, пацаны… две годовые зарплаты наличкой… три! – Луганского трясло от возбуждения и адреналина.
«Пацаны» довольно заулыбались – убийство виделось им такой же работой, как для столяра смастерить шкаф.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20