26
Человек, внезапно оказавшийся абсолютно голым перед шумной толпой, наверное, испытывал меньше стресса, чем пришлось испытать мне, когда я отходил от Ивана Васильевича. Я был морально уничтожен его насмешкой и раздавлен, как дождевой червь, попавший под каблук кирзового сапога. Мне было больно и обидно. Я оказался в роли клоуна, которого забросали тухлыми яйцами. Я был унижен и оскорблен до глубины души. Я не собирался выяснять с Викторией отношения, но у меня было безумное желание заглянуть ей в глаза. Мне даже стало интересно, как эта умная, сообразительная женщина сможет выпутаться из сложившейся ситуации. Я искал ее везде, где только мог. Ее не было в доме моего тестя, не было на лужайке и даже не было среди отдыхающих работников скотного двора. Викторию никто не видел и не мог подсказать, где ее можно найти. Повсюду я слышал одни и те же ответы: «Мы ничем не можем помочь, Роман Александрович… Она же была с вами, Роман Александрович… Ничего не знаем, Роман Александрович…»
В поисках Виктории я даже набрался чрезмерной храбрости и заглянул в загон к Джеку Потрошителю. Он лежал на вытоптанной почве и лишь изредка вздрагивал, чтобы отогнать от себя назойливых мух. Он не обращал на меня внимания, но, несмотря на это, мне все равно было жутко и страшно. Я был перед ним ничтожной мизерной букашкой. Я только на долю секунды представил, как эта махина бросится за мной вдогонку, и мне стало поистине не смешно. И в этот раз, когда я не обнаружил Викторию, мною окончательно овладело паршивое настроение.
– Ну что, Джек Потрошитель, – продолжая держаться от быка на довольно-таки приличном расстоянии, спросил я, – ты тоже не видел моей жены?
То ли он услышал мои слова, то ли случайно поднял голову и повернул ее в мою сторону, но так или иначе Джек Потрошитель посмотрел на меня каким-то неестественно-уничижительным взглядом. Мне показалось, что даже это животное насмехается надо мной. Я уже не имел понятия, куда мне идти, и вдруг вспомнил о лесной просеке возле ручья. Это было единственное место, где я не искал Викторию.
– Будь здоров, приятель! – воскликнул я, с прежним опасением взглянув на быка.
Джек Потрошитель демонстративно отвернул морду.
Я не менее получаса бродил возле просеки, внимательно прислушиваясь к шороху листвы, в надежде обнаружить знакомый мне голос. Вернее, я был готов услышать сразу два голоса. Если бы Данила Луговой попался мне в эту минуту, то я даже не представляю, что бы с ним сделал! Верно говорят, что на всем белом свете нет ничего страшнее обманутого и разгневанного мужа. Я бы наверняка набросился на него и разорвал в клочья, как горный орел полевого сурка. У меня в груди вновь полыхал вулкан ненависти, взращенный жаждой мести. Если в начале поисков я был готов уничтожить Данилу вместе с Викторией, то спустя значительный промежуток времени я уже немного остыл и начал оценивать случившееся как горький и унизительный факт моего позора. Мне захотелось отомстить моим обидчикам самым достойным образом, чтобы впоследствии и другим неверным женам было неповадно обманывать доверчивых мужей. Вероятно, само провидение подвело меня именно к тому месту, откуда вышла Виктория. Сначала послышался легкий шорох опадающей листвы и треск сухого валежника, потом я увидел ее. Виктория тяжело дышала, словно ей пришлось скрываться от преследователя. Выйдя из зарослей кустарника, она принялась отряхивать платье. Увидев меня, она сначала вздрогнула от неожиданности, затем изобразила растерянный восторг.
– Ромчик! – вскрикнула она. – Я тебя повсюду ищу. Где ты был, любимый?
У меня возникло дикое желание ударить ее по лицу, но я не только сдержал порыв гнева, но даже заставил себя улыбнуться.
– Ты же отправилась к Ивану Васильевичу. Я видел, как ты шла в его сторону… – наигранно-бодрым голосом сказал я.
– В последний момент я передумала. Мне показалось неприличным оставлять тебя одного. С моим отцом я всегда успею переговорить на любую интересующую меня тему. К тому же я заметила служанку. Она шла с другой стороны по направлению к беседке. Я не хотела с ней встречаться. Она мне неприятна. Мне пришлось бы с ней о чем-то разговаривать…
– Скорее всего! Наверное, так и было бы…
– После того что я узнала, эта хитрющая лицемерка стала меня раздражать…
– Конечно, Виктория, – ответил я. – Любого человека, который бы оказался на твоем месте, привело в бешенство несправедливое завещание, составленное твоим отцом. Ты его единственная дочь…
– Ах, Ромчик! Ты у меня такой понятливый…
Она снова отряхнула платье.
– Эти паршивые колючки… Я уже не раз пожалела, что отважилась разыскивать тебя в лесной просеке среди кустов и деревьев. Я не предполагала, что там окажется так много репейника.
– Самое подходящее место, где можно было меня найти, – ухмыльнувшись, ответил я.
В экстремальных ситуациях я умел владеть собой. Вика даже не заподозрила откровенного подвоха в интонации моего голоса. Она по-прежнему продолжала убеждать меня в том, что видела, как я вошел в зеленую чащу просеки. Возможно, она была права. Ведь я действительно скрывался от Данилы в зарослях деревьев. Однако это еще ни о чем не говорило. Я был там не более трех минут. Если бы она целенаправленно возвращалась ко мне, то мы непременно бы встретились друг с другом. Заметив, что я не слишком-то ей доверяю, Виктория надула губки бантиком.
– Ромчик! – обиженным голосом проворковала она. – Я разыскивала тебя около получаса. Я обошла чуть ли не всю просеку. Я несколько раз выкрикивала твое имя. Я искололась острыми шипами репейника, а ты еще насмехаешься надо мной.
– Дорогая, вероятно, среди деревьев ты угодила в иное измерение. С того момента, как мы с тобой расстались, прошло гораздо больше времени.
– Разве? – ничуть не смутившись, спросила Виктория. – Я не обратила внимания…
Она попыталась сразить меня пленительной улыбкой. Я скрыл вспышку гнева и прикинулся любящим супругом, который был рад ее видеть. Если бы она смогла прочитать в моих глазах то, о чем я думал, наверняка побледнела бы от ужаса. У меня было дикое желание схватить ее за горло и придушить, как цыпленка. Я хотел ее убить, но еще не решился вынести окончательный вердикт.
– Мне все равно непонятно, почему ты стала искать меня среди деревьев и густой листвы, а не возле дома или на чистой лужайке? – поинтересовался я.
– Но ведь ты шел именно в этом направлении, – резонно ответила она.
– Ты сразу пошла за мной?
Виктория как-то странно посмотрела на меня.
– Нет, милый! Сначала я хотела переговорить с отцом, но, заметив служанку, тут же передумала. Я решила подождать, пока она вновь не отойдет в сторону. Я же тебе об этом говорила…
– И как долго тебе пришлось ждать?
– До тех пор, пока я не увидела, что Светлана раскрыла томик стихов…
– Может любовный роман? – съязвил я.
– Она обычно читает поэзию. Но какая разница? Мне все равно не удалось бы остаться с моим отцом наедине. Я хотела поговорить с ним без свидетелей…
Мне было приятно, что хотя бы здесь Виктория сказала правду. Я уже знал, что она не подходила к беседке.
– Сначала я решила прогуляться вдоль речки, – продолжила Вика, – а затем решила найти тебя…
Наше внимание привлек шум треснувшего валежника.
– Там кто-то есть… – притворно испугавшись, сказал я. – Ты необдуманно подвергала себя опасности.
– Ты ошибаешься, милый, там никого нет, – вглядываясь в чащу деревьев, заявила Виктория. – Это птицы…
Я внимательно прислушался.
– Ты права, радость моя, – вновь ухмыльнулся я, – конечно, это птицы. Только они какие-то странные. Непомерно огромные и вместо когтистых лап у них лошадиные копыта.
Виктория была вынуждена признать справедливость моего замечания.
– Я уже слышала этот конский топот, милый, – сказала она в неловком смятении. – Я подумала, что ты разговариваешь с всадником, и решила посмотреть…
– Тебе не было страшно?
– Нет. Не забывай, Ромчик, я родилась и выросла в этих местах. Ты же сам напомнил, что я воспитывалась среди этих людей. Твои опасения беспочвенны. Мне некого здесь бояться.
– И все-таки в другой раз будь осторожней, – посоветовал я. – Мало ли что может случиться?!
Она лукаво улыбнулась.
– Не смеши, пожалуйста! – воскликнула Виктория. – Здесь меня каждая собака знает.
– Будем считать, что ты меня убедила, дорогая, – с наигранной веселостью ответил я. – Нет ничего удивительного в том, что местные жители тебя знают, но ведь может появиться кто-нибудь посторонний…
Я не успел договорить, потому что в километре от нас из лесной просеки выехал всадник. Натянув поводья, он несколько раз щелкнул плетью, и его гнедая лошадь понеслась в противоположном направлении, поднимая за собой столб придорожной пыли.
– Если такие огромные птицы обитают возле вашей фермы, то будем считать – мы только что видели доисторического ящера! – подметил я.
– Как тебе не совестно насмехаться? – искусственно обидевшись, пролепетала Вика. – Теперь я и сама вижу, что это одинокий всадник.
– Ты его знаешь?
Она пожала плечами.
– Может, и знаю, – завуалированно ответила Вика. – Я не успела его рассмотреть.
– Разве ты не встретила его на лесной просеке?
– Нет. Я его не видела.
– Но ведь ты слышала топот копыт…
– Когда я вошла в густую чащу, там уже никого не было.
– Прошу учесть, прелесть моя! – запальчиво произнес я. – У меня отличная зрительная память. Я смогу узнать этого франта даже месяц спустя, случайно встретив где-нибудь в другом городе.
– Неужели ты надеешься с ним встретиться? – с нескрываемым изумлением спросила Вика.
Она пристально посмотрела на меня из-под насупленных бровей.
– Милый, мне кажется, ты опять ревнуешь? – проворковала Виктория, обольщая меня очаровательной улыбкой и шаловливо погрозив пальчиком. – Даже если ты когда-нибудь встретишь этого всадника, он не скажет обо мне ничего плохого.
– Так ведь ты его не видела…
– И ты его тоже больше не увидишь!
В ее голосе была самоуверенная твердость. Я не сомневался – она знала, о чем говорила.
– Пути Господни неисповедимы! – монотонно ответил я. – Гора с горой не сходится, а человек с человеком…
Виктория снова прижалась ко мне и еще сильнее поцеловала в губы.
