13

Подобные мысли действовали на меня удручающе. Я мог не читать газеты, не смотреть телевизор; мог забросить даже самые неотложные дела, но я не мог перестать думать. Обида, нанесенная мне Олегом Звягинцевым, не давала покоя. Она терзала мою душу, брала за горло крепкими клещами и мешала дышать. Я не находил себе места. Чувство ревности доводило меня до безумия. Когда я понял, что всерьез могу лишиться рассудка или довести себя до инфаркта абсурдными фантазиями, я взял мобильник и позвонил Вике.

– Это ты, милый? – взволнованно спросила она.

– Я скучаю без тебя, – сказал я, заподозрив что-то неладное. – Мне захотелось услышать твой голос.

– Спасибо, Ромчик… – монотонно произнесла Виктория. – Мне очень приятно, что ты вспомнил обо мне.

– Чем ты сейчас занята? – осторожно спросил я. – Надеюсь, не за рулем? Может, я мешаю тебе управлять…

– Нет, милый! Мы в мастерской, где раньше работал Данила. У меня мелкие неприятности…

– Что случилось, дорогая?

Кровь ударила мне в виски.

– Я ужасно расстроена. Данила меня успокоил. Он обещал все исправить. Сказал, что ничего не будет заметно…

– Что случилось? – снова спросил я. – Ты врезалась в телеграфный столб или сшибла какое-нибудь дерево? С тобой все в порядке?

– Не волнуйся, Ромчик, со мной ничего не случилось. Вот только обшивка салона… Мне так жаль…

Мои шальные мысли вновь начали путаться в голове, как встревоженные пчелы в разоренном улье. Мое сердце бешено заколотилось. Оно застучало так сильно, словно тяжелый молот бил по наковальне, и было готово в любую секунду выскочить из груди.

– Ты испортила обшивку потолка? – отрешенно спросил я.

– Тебе уже сообщили? У тебя повсюду свои люди…

– Как это произошло?

Мне не терпелось узнать ее лживую версию.

– Я решила, что будет дождь, и взяла зонтик. Когда садилась в машину, нечаянно нажала на кнопку…

– Ты пробила обшивку на самом видном месте?

– Да, милый! Мне так жаль…

– Можешь не расстраиваться, у твоего инструктора по вождению автомобилей золотые руки.

– Он уже почти все починил.

– Тем более…

Я преднамеренно выдержал небольшую паузу и снова спросил:

– Мне непонятно, зачем тебе понадобился зонтик? Даже если бы начался ливень, ты бы все равно не промокла в машине.

Я начинал не на шутку заводиться, и мой голос стал грубым и строгим.

– Ромчик, я всегда беру его с собой, особенно, когда вижу на небе хмурые тучки.

Я машинально выглянул в окно. Весь Мурманск был залит полуденным солнцем. Я не увидел на небе ни единого облачка.

– Не расстраивайся, дорогая, из-за такого пустяка, – сказал я, с трудом сдерживая порыв гнева. – Обшивка салона – это такая мелочь… Я ничуть не сомневаюсь, что Данила отлично справится с этой задачей.

– Я тоже так думаю, милый, но мне все равно жаль. У меня от волнения трясутся руки. Совсем новенький автомобиль, а я допустила такую непростительную оплошность. Даже не знаю, как получилось? Этот чертов зонтик, лучше бы я оставила его дома.

– Не расстраивайся, Виктория, это пустяк… Ничего серьезного…

– Спасибо, милый! Ты меня успокоил. Данила обещал, что уже минут через двадцать все будет готово, и мы сможем продолжить занятия.

– Опять поедете на Ленинградское шоссе? Будь осторожна и внимательна на дороге, – посоветовал я. – Если с тобой что-либо случится, то я не смогу себе этого простить.

– При чем здесь ты?

– Ведь это я позволил приобрести автомобиль.

– Не волнуйся, милый, на этот раз все будет хорошо.

– Ты наверняка меня не послушалась и опять надела туфли на высоких шпильках? – изображая заботливого супруга, поинтересовался я. – Пока ты учишься водить машину, тебе лучше носить обувь на сплошной подошве.

– Ничего подобного! – возразила она. – Мне гораздо удобнее нажимать на педаль, когда я в любимых туфельках.

– Цвета морской волны?

– Да, милый! Мне в них очень удобно, – сказала Вика. – Неважно, что они на высоких шпильках…

Постоянные мысли о зонтике, которым она пробила обшивку салона, тяжелым камнем легли на мое сердце. Теперь оно было готово не только выскочить из груди, но и взорваться от переизбытка крови, как воздушный шарик от перенасыщения гелием. Я случайно стоял рядом с зеркалом. Урод, который находился в его отражении, был смешон и жалок.

– Милый, я тебя не слышу! – произнесла Виктория повеселевшим голосом.

Она, видимо, решила, что ее ложь была весьма удачной.

– Извини, дорогая! Меня отвлекли, – отрешенно ответил я и тут же добавил: – У меня работы – непочатый край! Необходимо заниматься делами. Желаю приятно провести время…

– Спасибо, Ромчик! Я люблю тебя…

– Я тоже…

Отключив мобильник, я готов был разбить его о стену офиса. Снова взглянув в зеркало, я заметил, что мое лицо было каким-то каменным и безжизненным, словно высечено из гранита. Еще я увидел там изображение двух животных: оленя с красивыми ветвистыми рогами и вислоухого осла. Я зло усмехнулся и ударил по зеркалу кулаком. Оно со звоном рухнуло на линолеум и рассыпалось на мелкие кусочки. Я нажал кнопку селектора и вызвал Людмилу, которая уже не первый год занимала должность секретаря-референта.

– Что случилось, Роман Александрович? – засуетившись, спросила она. – Вы не поранились?

– Нет. Я случайно задел зеркало…

– Сейчас же все будет убрано!

– Придется заказать новое…

– Я передам управляющему.

Людмила посмотрела на меня умиленным взглядом. Мне показалось странным, что я никогда не обращал на нее внимания. Сравнительно молоденькая, лет тридцати, не более. Не сказать, что писаная красавица, но, по сравнению со мной, весьма симпатичная женщина. Всегда подтянута, опрятно одета и постоянно приветлива. Можно подумать, что все неприятности обходили ее стороной. Я мельком взглянул на ее ножки. Несмотря на то, что она была старше Виктории, ее ножки были ничуть не хуже, такие же стройные и соблазнительные.

– Зеркала бьются к несчастью, Роман Александрович, – задумчиво произнесла она, не заметив моего целеустремленного взгляда.

– Знаю, Людочка, – огорченно ответил я, – но что поделаешь? От судьбы не уйдешь! К тому же я не суеверный.

Она подняла на меня глаза.

– Разрешите идти, Роман Александрович?

Мы выжидательно посмотрели друг на друга.

– Вы точно не поранились, Роман Александрович? – переспросила она, первой нарушив затянувшуюся паузу. – Может, принести бактерицидный пластырь?

– Благодарю вас! Не стоит беспокоиться… – вяло улыбнувшись, ответил я.

Когда она выходила из кабинета, я еще раз взглянул на ее ножки. Затем мой взгляд самопроизвольно упал на груду зеркальных осколков, где я увидел мерцающие отражения тысячи рогатых оленей и тысячи вислоухих ослов.