Книга: Цифровая пуля
Назад: Глава 1 Дамочка
Дальше: Глава 3 Морг

Глава 2
Дом культуры «прогресс»

Тренировки в этот день у меня закончились в четыре часа дня. Проводив ребят, я принял душ и надел вместо спортивной формы черные вельветовые джинсы, белую в серую клеточку рубашку с коротким рукавом и светлые туфли. Не прощаясь с завучем Колесниковым, который к этому времени уже вернулся с совещания, я, прихватив сумку, выскользнул из коридора спортзала. Не прощался я с Иваном Сергеевичем, не потому что сбегал с работы — положенное по трудовому договору время я выработал, просто завуч поболтать любит, а мне сегодня некогда…
Я прошел по лабиринтам коридоров Детской юношеской спортивной школы и вынырнул на улицу. Стоял месяц сентябрь, ярко светило солнце, было тепло, и по аллейкам нашего спортивного комплекса, включающего в себя несколько зданий и стадион, прогуливались живущие окрест жители, в основном мамаши с детьми. Непроизвольно вздохнул — в последнее время я что-то все чаще и чаще стал вспоминать своего сына, который живет с Инной, моей бывшей женой. С ней мы разошлись несколько лет назад и больше не пересекались. Как он там? Большой уже, двенадцать лет… Ладно, Игорь, ты еще молодой, тебе только тридцать шесть, заведешь еще детишек и сможешь на них перенести свою нерастраченную, невостребованную отцовскую любовь. Впрочем, почему «невостребованную и нерастраченную»? А на работе как же? Отдаю любовь пацанам, у которых, кстати, не у всех отцы есть. Вот так часто в жизни и бывает: ты воспитываешь чужих детей, кто-то — твоих…
И чего это вдруг меня на философию потянуло? Я встряхнулся и зашагал к стоянке, к не так давно приобретенному черному «БМВ-5-Е60». Машину я купил подержанную — понятно, что на свою тренерскую зарплату (деньги, получаемые за сыск не в счет, мизер) новенькую тачку такого класса приобрести не могу. Еще издали заметил, что к стеклу моей машины щеткой стеклоочистителя прижат прямоугольный лист бумаги. «Неужели где-то правила дорожного движения нарушил и мне на стекло прилепили квитанцию уплаты штрафа? — подумал я озадаченно. — Прямо как в Америке «сервис», дорожная полиция штрафы, не видя владельцев автомобилей, раздает». Но нет, подобные листки были прикреплены не только к моей машине, а и к другим стоящим рядом автомобилям. Понятно — реклама. И на закрытой парковке достали…
Приблизился к своему автомобилю и вытащил из-под «дворника» листок бумаги. Это оказалась листовка с предвыборной программой кандидата в мэры нашего города. Я вообще-то политикой не интересуюсь, но волей-неволей из СМИ приходится слышать о том, что творится в мире, да и конкретно в нашем городе, потому отлично знаю, что в сентябре состоятся выборы градоначальника, и за этот пост борются представители различных партий. В числе их, видимо, и этот… Ястребов Вячеслав Дмитриевич — прочитал написанный жирным шрифтом заголовок вверху листовки. Под ним цветной портрет русоволосого, с седыми висками, мордатого мужчины лет сорока — сорока трех. Да, ряшку себе кандидат в мэры наел приличную… Нет, нельзя такому хозяином города быть, у кормушки власти находиться, еще больше разъестся. Я все равно за него голосовать не буду — не нравится он что-то мне.
Однако какую предвыборную программу он выдвигает? Пробежал глазами по тексту, расположенному ниже фотографии. Так… основные цели: — «…построение честной подотчетной населению и сменяемой городской власти, решение транспортных проблем, победа над произволом полиции… сокращение нелегальной миграции… достойный уровень жизни пенсионеров, доступность качественных услуг ЖКХ, здравоохранение, образование для всех, в том числе для социально уязвимых жителей города, и создание благоприятной среды для развития бизнеса…» Понятно, все они, когда к власти рвутся, золотые горы обещают, а как дорвутся, начисто забывают обо всех своих предвыборных обязательствах. Скомкал листовку и выбросил ее в урну, там ей и место — не в урне избирательной, разумеется, а в мусорной.
Усевшись за руль, выехал со стоянки, а потом и из спортивного комплекса. Ехать было не очень далеко, район Красково мне известен, но, учитывая, что город огромный и все его закоулки, переулки и проулки знать невозможно, забил в навигатор нужный адрес, и по нему минут тридцать спустя, не попав ни в одну пробку, выехал к «Прогрессу». Дом культуры был районного масштаба, периферийный, еще советской постройки, и особых изменений с тех времен не претерпел: колонны у входа, поддерживающие отделанный мрамором второй этаж, первый же состоял из витринных стекол, закрытых красными портьерами.
Съехал с центральной дороги на второстепенную, затем повернул к зданию и припарковался сбоку от него — к центральному входу проезд был перекрыт шлагбаумом. Закрыв автомобиль, обошел здание и поднялся по широким ступеням…
В прямоугольном просторном фойе, с кадками, с растущими в них какими-то растениями, стоящими по периметру, было тихо, прохладно и пустынно. Сразу видно, периферия, никакой суеты в Доме культуры, только охранник в сине-черной форме и шевроном с надписью «Барс» скучал себе в углу у входа за ресепшен. Он сидел, заложив руки за голову, прислонившись к боковой глухой стене, расположенной сразу справа у входа и при моем появлении оживился, если можно назвать оживлением то, что он пошевелился, удобнее устраивая голову в ладонях со сцепленными пальцами и тупо, вопросительно уставился на меня.
— К Аверьяновой Екатерине, — объявил я, приближаясь к ресепшен.
Не меняя позы, охранник вытащил одну руку из-за затылка и большим пальцем правой руки ткнул за свою спину в стену.
— У себя, — сказал он глухим голосом.
Нет, я ошибся, он не «тупо уставился на меня», просто лицо его с грубыми чертами, мощными надбровными дугами с мохнатыми бровями было от природы такое…
— Спасибо, господин! — я шутливо отдал честь, двигаясь мимо ресепшена. — Извините, что побеспокоил. — Я вытянул вперед руку и сделал движение, будто стучал по баскетбольному мячу у себя в спортзале. — Сидите, сидите не двигайтесь, а то стена, которую вы подпираете, упадет.
К застывшему тупому выражению на лице охранника примешалось выражение удивления, и он провожал мою персону округлившимися глазами до тех пор, пока я не скрылся за углом, где находилась дверь с надписью «Фотосалон». Для приличия стукнув, открыл дверь и вошел внутрь. В крохотном помещении уместились два кресла, журнальный столик и стол со стойкой. Одна стена, выходившая на улицу, была стеклянной, две другие — пластиковые, сплошь завешанные рекламными фотографиями. Сидевшая за компьютером Аверьянова при моем появлении вскочила и на лице ее, только что мрачном и задумчивом, вспыхнула радостная улыбка.
— Ой, Игорь Степанович! — воскликнула она и хлопнула в ладоши. — Спасибо вам за то, что не подвели. А я вот сижу и гадаю, придете или нет?
— Ну, как я мог подвести вас, — тоном галантного человека произнес я. — Коль обещал прийти…
— Да-да, конечно, — неожиданно стушевалась Екатерина… — Хотите чаю, кофе? — предложила хозяйка салона и порывисто встала.
На ней была чуть выше колен темная юбка и красный топик. И прическу поменяла. Волосы уже не собраны на затылке в комок, а распущены по плечам. И когда успела переодеться и причесаться? Домой, что ли, сразу после встречи со мной поехала и сменила облик? К чему бы это?
— Нет, спасибо, — сказал я и отрицательно покачал головой. — Давайте ближе к делу.
— Ну, хорошо, хорошо, — поспешно сказала Аверьянова своим нежным бархатным голоском. — Что вас интересует?
— Для начала место, где умер ваш супруг. Это произошло здесь? — я стал оглядываться по сторонам, будто искал место, где лежал труп, который убрали не месяц назад, а всего лишь полчаса, и на месте преступления, на котором еще ничего не трогали, могли остаться кое-какие улики.
— Нет-нет, это произошло не здесь! — закрутила головой Аверьянова так активно, что кончики ее превосходных темных шелковистых волос взметнулись. — В этой комнатке я только оформляю и выдаю заказы, а сама фотостудия расположена в другом месте. Пойдемте!
Дамочка выскользнула из-за стола и шагнула мимо меня в дверь. Я двинулся следом. В фойе мы столкнулись с высоким, плотным, коротко стриженным мужчиной лет шестидесяти, вышедшим из двери напротив. У него было интеллигентное, довольно-таки приятное лицо со светлой кожей, безвольным подбородком, светлыми глазами, редкими бровями, высоким лбом. На переносице мясистого носа красовались оптические очки в дорогой оправе. Одет был мужчина модно — в коричневые дорогие мокасины, в коричневые вельветовые брюки и светлую рубашку, причем, несмотря на летнее время, с длинными рукавами с запонками и туго затянутым галстуком с золотой заколкой. По тому, как он шел непринужденно и по-хозяйски поглядывая по сторонам, было ясно: мужчина — не последний человек в Доме культуры. Это косвенно подтвердил охранник, вскочивший при его появлении и попытавшийся сделать умное лицо, чего ему не удалось.
Заметив Аверьянову, мужчина добродушно улыбнулся и остановился.
— Здравствуйте, Катя! — произнес он приветливо.
Остановились и мы. Поскольку я сопровождал Аверьянову, а мужчина был интеллигентом, он поздоровался и со мной, протянув мне руку. Я пожал в ответ его широкую мягкую ладонь, чему не удивился — он мне весь казался мягким и нежным, будто детский плюшевый медвежонок.
— Здравствуйте Георгий Семенович, — зардевшись, прощебетала Аверьянова.
— Как продвигаются дела в вашей студии? — поинтересовался он с отеческой заботой и снисходительно посмотрел на молодую женщину.
— Спасибо, Георгий Семенович! — дамочка сделала милое лицо. — Все в порядке!
— Желаю и дальше процветать, — неожиданно мягко проговорил мужчина, очевидно, вспомнив о недавних трагических событиях, произошедших в жизни Аверьяновой. Он с теплотой посмотрел на молодую женщину, едва кивнул мне на прощание и двинулся к выходу из здания.
— Директор Дома культуры Лоскутов, — пояснила Екатерина, когда мужчина исчез из виду. — Отличный дядька, между прочим. И за аренду помещения под фотосалон он не так много берет. Но пойдемте, Игорь Степанович, я вам фотостудию покажу.
Директор Дома культуры давно уже ушел, а охранник все еще продолжал стоять. Я махнул ему рукой и сказал:
— Вольно! Можно садиться! — затем повернулся и пошел следом за Аверьяновой.
По другую сторону от входа находилось точно такое же помещение, которое я пару минут назад покинул, только в зеркальном отображении. Катя толкнула двери и вошла внутрь. Я — за ней. Ну, вот это действительно фотостудия. Здесь были зонтики с лампами, дающими ровный мягкий свет, ширма с несколькими слоями яркой разноцветной материи, которую можно было менять, создавая определенный фон; кушетка и стол со стоящим на нем ноутбуком. За столом сидел парень лет двадцати пяти в рваных «по-модному» джинсах и красной футболке. У парня были не только модные джинсы, у него и внешность была соответствующая. Виски и затылок выбриты, оставлен лишь дурацкий чубчик, в ухе серьга, в губе и носу пирсинг. Но надо сказать, смазливый парнишка — четкие правильные черты лица, девичьи нежные губы, большие влажные глаза… Не знаю почему, но я вдруг испытал неприятное чувство — неужели Екатерина так быстро утешилась после смерти мужа и нашла себе нового друга? «Впрочем, хоть бы и так, мне-то что?» — одернул я себя.
Екатерина, словно прочитав мои мысли, вдруг стушевалась, покраснела и сбивчиво промолвила:
— Это Дима, мой новый фотограф…
— Игорь Степанович, — сказал я повернувшемуся на стуле и уставившемуся в мою сторону парню.
Говорить при постороннем на щекотливую тему не следовало, этого мнения придерживались мы оба с Аверьяновой, и она попросила парня:
— Дима, выйди, пожалуйста, нам с Игорем Степановичем побеседовать нужно.
Парень покривил губы, как мне показалось, не очень охотно поднялся и вышел из студии.
— Понимаете, Игорь Степанович, — нервно сплетя пальцы рук и опустив их вниз, как бы оправдываясь, произнесла Екатерина. — Мне пришлось взять Диму на работу, иначе фотостудия перестанет существовать. Я не могу вести работу с клиентами, бухгалтерию и сама фотографировать, тем более для этого нужен талант. У Димы он есть. Как это ни кощунственно звучит, дела фотосалона с приходом Дмитрия идут ничуть не хуже, если не лучше, чем при Арсении. — Она вновь расплела пальцы и сложила руки на груди. Извиняющимся тоном продолжила: — Вы должны понять меня и простить.
Я пожал плечами.
— Что за глупости, Екатерина Арэтовна! Мне не за что вас прощать или извинять. Вы взрослый, самостоятельный человек и вольны поступать так, как вам удобно и выгодно для дела.
— Правда? — совсем не к месту обрадовалась молодая женщина, и в темных, чуть раскосых глазах ее вспыхнули веселые искорки. — Вы меня не осуждаете?
— Господь с вами! — с полуулыбкой сказал я, а про себя добавил: «Ветреная ты наша!» — Ладно, Екатерина Арэтовна, давайте перейдем к делу. Расскажите, где и как вы нашли труп своего супруга.
— Вот здесь, — с готовностью сказала молодая женщина и очертила ногой полукруг рядом со столом. — Было такое впечатление, что Арсений сидел за компьютером, смерть поразила его внезапно, и он упал на бок, на пол. Видимых повреждений, как я вам уже говорила, на его теле не было, не было видно и крови, но на его лице застыло выражение муки.
Честно говоря, я пока понятия не имел, с чего начать расследование, но с умным лицом сказал:
— Понятно. — Потом, потерев подбородок, с видом мыслителя поинтересовался: — Скажите, а не было ли на столе чашки с кофе или воды, которую ваш супруг мог бы выпить и отравиться или, может быть, фрукты какие-нибудь стояли?
Дамочка прикусила губу, секунду раздумывала, а потом выдала ответ:
— Нет, кроме ноутбука, на столе ничего не было.
— Понятно, — снова сказал я, теребя мочку уха. — Я бы хотел поговорить с охранником, может быть, он что-то знает?
— Этот? — презрительно скривила губы дамочка, указав пальцем за стену, за которой в фойе находился пост охраны. — Сашка еще тот тормоз. Не-ет, — она качнула головой, — в тот день Костя стоял. Он завтра Сашу сменит.
— Хорошо, тогда подойду сюда завтра и поговорю с охранником, — пообещал я. — Только вам придется предупредить его относительно моего желания побеседовать с ним. Надеюсь, Константин не откажется ответить на пару моих вопросов?
— Нет, конечно, он парень хороший, не откажет, я его обязательно предупрежу, — заверила Аверьянова и неожиданно с истеричными нотками воскликнула: — Черт побери, я не могу здесь находиться! Как захожу в студию, так сразу вижу лежащего на полу Арсения! — И вдруг безо всякого перехода она уже как-то мягко сказала: — Вам, наверное, деньги нужны для расходов, и вообще, не мешало бы обговорить цену, за которую вы согласитесь заниматься моим делом.
— Пока ничего не надо. Если потребуется, я потрачу свои деньги, а вы потом мне их возместите. Потому что я понятия не имею, во сколько встанет вам это расследование.
С тоской огляделся по сторонам. Какого лешего я сюда приперся? Пинкертон доморощенный. Даже если бы здесь и были какие-то следы, отпечатки или иные улики, их давно уже стерли, смыли, унесли, уничтожили. Миновал-то уже целый месяц. Да и вообще, прежде чем приступать к расследованию этого дела, нужно знать: действительно ли Арсения убили или он умер от сердечной недостаточности в полном соответствии с данным заключением судмедэкспертизы.
Полезно, оказывается, иной раз порассуждать. Я, кажется, понял, где и как можно узнать, отчего умер Арсений Аверьянов.
— Вы получали свидетельство о смерти в загсе, правильно? — быстро спросил я.
— Да, — удивленно ответила Аверьянова, — только какое это имеет отношение к убийству моего супруга?
— Давайте вопросы пока буду задавать я, — мягко попросил я женщину. — А то мы так с вами будем долго ходить вокруг да около.
— Извините, — смутилась Аверьянова.
— Вы же в морг принесли справку о смерти, на основании которой вам и выдали свидетельство о смерти. Верно?
— Ну-у, да-а, — как-то неуверенно протянула дамочка, очевидно, не очень-то хорошо помня детали тех, месячной давности, трагических событий. — Я была в таком ужасном состоянии, — вспоминая, она закатила глаза к потолку и медленно проговорила: — Мне справку в морге выдали, и я ее повезла в загс. Все верно, — опустив было взгляд на то место, где когда-то лежал мертвый Арсений, молодая женщина стихла.
— А вы не помните фамилию человека, который выдавал вам справку? — спросил я, очень надеясь, что память у Екатерины отличная. Увы…
— Нет, не помню, — как-то виновато ответила Аверьянова.
— Жаль, — проговорил я разочарованно. — А морг какой?
— При двести пятидесятой больнице, — твердо ответила дамочка.
— Отлично! — воскликнул я и, сконфузившись, поправился: — Отлично, что помните…
— Поняла, — криво ухмыльнулась Катя.
— Ладно, пойдемте отсюда, — я двинулся к двери. — Мне нужно проехать в этот морг.
— И я с вами, — неожиданно заявила молодая женщина.
Я остановился и удивленно глянул на нее.
— А вам зачем ехать? Вы заказчик — я исполнитель, вам необязательно следовать за мной во время моих поисков.
— Ну-у, — замялась дамочка, — во-первых мне интересно, что вам удастся узнать в морге, а во-вторых, я могу вам помочь найти нужного врача.
Действительно… Пусть едет, делать ей, видимо, все равно нечего.
— Ладно, двинулись, — согласился я и, выходя из фотостудии, толкнул дверь, открывая ее.
Назад: Глава 1 Дамочка
Дальше: Глава 3 Морг