Глава 16
Гасан Асланов
Часа через два по навигатору выехал к дачному поселку Млечный Путь, что располагался неподалеку от Рогачевского шоссе. Была уже ночь, когда мы с Екатериной наконец отыскали дом вора в законе. Он стоял на отшибе, почти в лесу, и представлял собой неприступную крепость. Привык, очевидно, бывший зэк к архитектуре тюрем, вот и свой дом то ли построил, то ли уже купил готовый по своему вкусу. На улицу выходила серая стена двухэтажного дома с зарешеченными окнами и глухими воротами в центре.
Не подъезжая к дому, метров за пятьдесят развернулся и спросил у Кати:
— Ты умеешь водить автомобиль?
— Умею, — ответила она не очень уверенно. — Но плохо.
— До города, в случае чего, добраться сумеешь? Да ты не волнуйся! — поспешил я успокоить молодую женщину, которая хотела в очередной раз выразить свое недовольство по поводу моего глупого желания сунуть голову в пасть льва. — Все будет в порядке. Просто нам надо же договориться о взаимодействии, если события начнут развиваться не так, как я запланировал. — И чтобы молодая женщина не успела вставить ни слова, проговорил: — Отъедешь подальше в сторону, остановишься и будешь меня ждать. Если через час не появлюсь и не позвоню тебе, поезжай домой и оттуда вызывай полицию.
Видя, что меня не переубедить, Аверьянова с осуждением покачала головой.
— И все-таки ты чокнутый, Гладышев! — сказала она печально, но в ее голосе явственно слышались восторженные нотки.
Вот ради того, чтобы нами женщины восхищались, мы порой и совершаем безрассудные поступки.
— Ну, пока, до встречи! — я поцеловал ее в губы, затем выложил все имеющиеся у меня в карманах предметы, в том числе и документы, удостоверяющие личность, оставив лишь мобильный телефон, и сложил их в «бардачок».
«Как разведчик, идущий в тыл врага, не беру с собой ничего, указывающее на мою личность», — подумал я с иронией, выходя из автомобиля и хлопая дверцей. Мобильный телефон тоже решил спрятать, однако не хотел делать это на виду у Кати, чтобы лишний раз не подчеркивать опасность задуманного мною предприятия. Отойдя на несколько шагов от автомобиля, достал из кармана мобильный телефон, наклонился и, задрав левую штанину, засунул его глубоко в носок. Ну, вот, теперь можно двигаться дальше.
Махнул рукой Кате, показывая, чтобы она отъехала от дома подальше, дождался, когда она, пересев на место водителя, тронет машину с места, затем повернулся, быстрым шагом подошел к дому и нажал на кнопку звонка у двери справа в железных воротах. Прошло несколько долгих, как мне показалось, минут, наконец дверь открылась, и в свете, падающем со двора, предо мной предстал мужчина с фигурой матрешки. Такие же покатые плечи, расширяющееся к талии и чуть сужающееся книзу тело. В брюках, белой рубашке, туфлях и с физиономией пирата, на которой выделялись большой нос, густые усы и широкие брови. Господи! Я никогда не видел таких бровей! Они были не менее трех сантиметров в ширину и сантиметров семь в длину. Каждая, разумеется. В темноте мне вообще показалось, что лицо у него сплошь заросшее волосами и он его бреет, оставляя лишь усы и широкие неровные брови, потому что выбрить аккуратно их у мужика не получается.
— Здравствуйте, — проговорил я, нацепив на физиономию одну из своих самых радужных улыбок. — Мне к Гасану. Могу я его увидеть?
— Конечно, — неожиданно высоким голосом проговорил мужчина и отступил в сторону. — Проходите!
Перешагнув порог калитки, ступил в подворотню, шедшую через весь дом во двор, и в нерешительности остановился, перетаптываясь с ноги на ногу. Бровастый закрыл дверь в воротах, развернулся и пошел во двор, сказав мне на ходу:
— Идемте за мной!
Такое «гостеприимство» меня насторожило, и, тем не менее, я пошел следом. Мужчина как-то по-женски семенил впереди меня, и его широкий отвисший зад подрагивал, как у трясогузки. «Интересно, кем же он здесь работает? — подумал я неприязненно. — Терпеть не могу мужиков с бабьим задом. Уж не евнухом ли, а то голос больно высок!»
Бровастый между тем дошел до конца подворотни и свернул налево. Я тоже ступил во двор и на мгновение задержался, окидывая взглядом представшее перед моими глазами освещенное фонарями пространство. За моей спиной остался основной двухэтажный дом с шедшей вдоль всего второго этажа террасой, на первом, по одну сторону было пустое пространство, заставленное столиками и стульями, по другую — веранда. Подняться на террасу можно было по двум лестницам с двух концов дома. По правую сторону шла одноэтажная жилая пристройка, соединявшаяся с параллельно стоявшей к основному дому кухней. По левую сторону строений не было, там находился сад и за ним, невдалеке, забор. В центре двора располагался небольшой бассейн, кое-где с растущими вокруг него фруктовыми деревьями. Типично восточная усадьба, вот только гурий в саду не хватает.
Я ускорил шаг, чтобы догнать смахивающего на пингвина бровастого, который шел к лестнице, ведущей на второй этаж на террасу. И вот, когда я его почти догнал, неожиданно из темноты выскочил невысокий крепкий мужчина в спортивном костюме и со всей силы выбросил кулак вперед, метя мне в лицо. Но поскольку я был готов ко всякого рода неожиданностям, которые могут поджидать меня в доме Гасана, успел среагировать, резко нагнулся, ускорил движение и с силой толкнул впереди идущего бровастого. Тот уже почти дошел до лестницы и собрался было на нее свернуть, когда мой толчок заставил его потерять равновесие, сделать два шага влево и со всего размаху шмякнуться набок.
— Ай! — взвизгнул «евнух» и закрыл голову руками.
«Этот не боец — трус», — решил я, резко развернулся и встретил кулаком физиономию крепыша, который вновь замахнулся для удара. Мой кулак попал точно в нос мужику. Он издал звук, похожий на «ыуа», и на мгновение, потеряв ориентацию, замер. Этого промежутка времени мне хватило для того, чтобы прицельным выверенным ударом кулака в челюсть заставить мужика рухнуть у моих ног.
В этот момент я уловил за спиной движение, отскочил в сторону и развернулся. И очень кстати — из пристройки к дому на меня неслись два мужика в майках и тренировочных штанах. Один из них, тот, что повыше и здоровее, уже подбегал ко мне, замахнувшись пудовым кулаком, готовый опустить его на мою голову, словно плотник, решивший ударить молотком по шляпке гвоздя. Он бы точно вогнал меня в землю, если бы я со скоростью испуганного джейрана не отскочил в сторону. Промазавший «молотобоец» сказал «ух» и наклонился чуть вперед. Я в тот же момент выбросил вверх ногу и ударил по его голове носком туфли, будто по футбольному мячу. Если бы это был действительно футбольный мяч, а не голова, он бы точно долетел до второго этажа террасы и пробил расположенное там окно. Но голова мужика крепко сидела на плечах, и потому он лишь опрокинулся на спину.
Я вовремя развернулся, потому что на меня летел напарник здоровяка — длинный несуразный парень с вытянутой вперед рукой, будто в ней была шашка. За эту руку я его и схватил, затем, поднырнув под него, взвалил на плечи, будто мешок, и дернул руку на себя, крутанув «мельницу». Парень, исполнив сальто, с хрустом рухнул на землю. Я не стал тратить время на добивание. Случилось худшее из моих предположений — меня здесь ждали, и не для того, чтобы принять как дорогого гостя.
Изо всех сил рванул к воротам, но тут из темноты неожиданно выскочил какой-то мужик с дубиной в руках, размером с оглоблю и наотмашь, будто игрок в лапту, бьющий битой, ударил меня. Попал в живот, и меня, согнутого пополам, отбросило назад на пару метров со сбитым дыханием и, кажется, перебитыми ребрами. Я упал на зад, проехал на нем примерно с полметра и уперся спиною в уже стоявшего на ногах того самого крепыша, которого вырубил первым. Уже очухался, гад. И в это мгновение мою шею сдавила удавка. Я не мог ни вдохнуть ни выдохнуть из-за того, что удар пришелся в солнечное сплетение, и в этом месте был спазм. И тем не менее сумел за сотую долю секунды до того, как удавка сдавила мне шею, сунуть под нее два пальца в том месте, где находится кадык. Понимал, что если не мобилизую сейчас все свои силы, всю свою волю, мне конец. Струна стягивала шею и два пальца и, казалось, вот-вот перережет их и вопьется в горло. Изловчившись, из последних сил схватил стоявшего надо мной полусогнутым крепыша за волосы, к счастью, он не был лыс, и что было силы дернул на себя. Он, перелетев через меня, лег между моих ног. Сорвав с шеи удавку, я откинул ее в сторону, а потом со всей силы двумя руками хлопнул крепыша по ушам. «Гак!» — проговорил на сей раз он и закрутил головой от боли. Удерживая крепыша бедрами, я вместе с ним перевернулся на живот, встал на колени и ткнул противника лицом в землю. Тот дернулся и затих. Надеюсь, что не навсегда, а временно… Я попытался подняться, но тут мне на спину опустилась уже знакомая оглобля, та самая, что минуту назад прошлась по моим ребрам, и я вновь упал на живот. Раздался лязг передернутого затвора, и в мой затылок уперся холодный ствол пистолета.
«Какой же ты дурак, Гладышев! — мелькнула в моей голове мысль, перед тем как я приготовился проститься с жизнью. — И чего же ты, идиот, не поехал к себе домой вместе с Катей? Лежал бы сейчас, обнимал прекрасную женщину на диване, а не на голой земле с приставленным к дурной голове пистолетом». Я не мог ни встать, ни пошевелиться, ни сказать что-либо — без сил, без воли, я уже был полуживым или полумертвым и хотел только одного, чтобы все побыстрее закончилось… Но Бог решил продлить мне жизнь еще на некоторое время.
— Эй, не здесь, да?! — с легким акцентом и блатными интонациями произнес голос. — Я же говорил, что в моей хате жмуров быть не должно. Зачем палить хату из-за какого-то фраера, притащившегося сюда! Спеленайте его и в подвал. А ночью отвезите подальше от моего дома и избавьтесь.
От моей головы убрали холодный ствол пистолета, заломили руки назад и крепко связали веревкой. Затем рывком поставили на колени и, держа за волосы, подняли голову кверху. В неярком свете фонарей я увидел стоявшего на террасе на правой половине дома того самого худощавого мужика с большим носом и острым подбородком, похожего на попугая. Одетый в летний костюм, он с гордым видом взирал на меня сверху и криво улыбался.
— Ну, здорово, Гладышев! — произнес он с нотками превосходства, будто Зевс, повергший Титана. — Мы давно тебя разыскиваем, да никак разыскать не можем, а тут ты сам к нам приехал!
Спина и ребра, по которым прошлась «оглобля», нестерпимо болели, однако дыхание потихонечку восстанавливалось, и я хоть с трудом, но все-таки смог сказать:
— Гасан, раз уж я пришел, может быть, выслушаешь меня?
— Знаю все, что ты хочешь мне сказать, шакал! — не проговорил, а будто выплюнул Асланов. — В подвал его!
Произнеся эти слова, он развернулся, пошел по террасе и скрылся за одной из дверей. Меня же схватили под руки и потащили к дому. Заволокли под лестницу. Толкнув, открыли моей головой дверь, включился свет, затем, толкаясь и мешая друг другу, ввалились в коридор, протащили по нему и, открыв еще одну дверь, с силой швырнули за нее. Пересчитав носом ступеньки, я врезался физиономией в дверь, неловко как-то завалился набок, слетел с лестницы и растянулся на полу подвала. Дверь наверху сдвинулась с места, ярко освещенный прямоугольник дверного проема стал сужаться, превратился в узкую щелку, а потом и вовсе исчез, дверь захлопнулась, послышался звук закрывающейся задвижки, и я остался один в кромешной темноте подвала.
Несколько минут лежал, наслаждаясь покоем и одиночеством, чувствуя, как боль потихоньку отпускает, вернее, привыкая к ней, потому что она никуда не уходила. По-прежнему разламывалась спина, ныли бедра, ребра, саднили колени, на которых протащили по полу…
Попытался осмотреться. Глаза уже адаптировались к темноте, и я смог разглядеть, что нахожусь в абсолютно пустом подвале, примерно три на четыре метра и высотой метра два. Единственным выходом были двери, расположенные вверху и закрытые на замок, так что спастись без посторонней помощи отсюда вряд ли смогу. Но и лежать без движений и ждать непонятно чего тоже не имело смысла. Я попробовал освободить руки, но бесполезно, они были связаны крепко, и при любом движении веревка только сильнее впивалась в запястья. Я прислушался, снаружи не раздавалось ни звука. Наверное, можно попробовать подключить к моему спасению аварийный вариант. Хоть и не хотелось мне этого делать, но выхода не было.
Кончиком правой туфли нащупал в носке на левой ноге сотовый телефон и стал потихоньку выдавливать его из носка. Сначала получалось не очень хорошо, но потом потихоньку мобильник стал продвигаться вверх по ноге и вывалился на пол. Я перевернулся на живот, перебирая ногами, развернулся в сторону мобильного телефона. К сожалению, он упал экраном вниз, и мне пришлось сесть и ногами перевернуть его. Затем я снова лег на живот и носом активировал сотовый телефон. К моей радости, он не пострадал, потому что я предусмотрительно спрятал его в носок левой ноги, был бы в правом, точно разбился бы, потому что во время драки мне приходилось наносить удары именно правой ногой. Странно, но на прикосновения пальцем сенсорный экран срабатывал, а на прикосновения носом нет. Я тыкался в него носом и так и этак, то прикасался быстро, то задерживал кончик носа на экране, но, увы, ничего не получалось. Но когда я дотронулся до кнопки на экране губой, она, к моему изумлению, сработала. Отыскал в «контактах» номер мобильника Аверьяновой и нажал на «вызов». Катя, разумеется, с нетерпением ждала моего звонка и ответила сразу же.
— Але! Игорь! Игорь! — срывающимся от волнения голосом воскликнула она. — Где ты?! Что с тобой?!
Чтобы не пугать молодую женщину, постарался говорить обыденным голосом, то прикладывая к телефону ухо, то говоря в микрофон.
— Катя, у меня небольшие проблемы.
— Что случилось? — еще больше всполошилась Аверьянова.
— Да ничего особенного, — чтобы показать, что действительно ничего страшного не произошло, я даже издал смешок. — Схватили меня эти чудики, связали и вот в подвал бросили. Теперь здесь вот сижу.
— Что?!! — ужаснулась молодая женщина. — И ты так спокойно об этом говоришь?!
Я подивился:
— А что мне теперь, Катюша, бегать и кричать о том, что меня в подвал посадили?
Аверьянова несколько секунд молчала, очевидно соображая, правильно ли я поступаю, сидя молча в подвале, а не бегая по нему, призывая на помощь, решила, что правильно, и наконец задала вопрос, которого я ждал:
— Что мне делать, Игорь?
Теперь пришел мой черед раздумывать, правильно ли я поступаю, собираясь предложить молодой женщине один очень рискованный вариант моего спасения, но он был самый быстрый и эффективный, и я решился:
— Я хочу, Кэт, чтобы ты, если во дворе никого нет, пробралась в подвал, открыла дверь и выпустила меня.
— Что-о-о?!! — как-то по-медвежьи проревела Аверьянова, и я легко представил ее раскрывшиеся от ужаса глаза. — Ты хочешь, чтобы я, как и ты, полезла в логово бандитов?!
— Ну да, — проговорил я как-то уж очень неуверенно.
— Ты с ума сошел?!
Да, действительно, я сошел с ума, если предлагаю молодой женщине такую глупость.
— Ладно, Катя, не надо! — выдавил я. — Как-нибудь сам…
Теперь почувствовала себя неловко Екатерина. Еще бы! Моя судьба в ее руках. Она может спасти, а может бросить на произвол судьбы.
— Может быть, полицию вызвать, Игорь? — так и не придя к определенному решению, спросила Екатерина.
— Нет, не надо, — произнес я обреченно. — Пока полиция приедет, меня уже в живых не будет. Да и, скорее всего, у этого Гасана и Ястребова вся полиция куплена. Так что вряд ли полицейские мне помогут.
Аверьянова молчала несколько мгновений, затем решилась:
— Где ты находишься?
Господи, неужели она сделает это? Я воспрянул духом и поспешно сказал:
— Тебе нужно обойти дом и пробраться во двор со стороны сада. Под лестницей, что расположена с правой стороны дома, находится дверь, потом небольшой коридор, потом еще одна дверь. Она закрыта на засов. За этой дверью я и сижу в заточении. Но, разумеется, освободить ты меня сможешь только в том случае, если во дворе никого не будет. Если почуешь опасность, вызывай полицию, потому что тебе попадаться в руки бандитов ни в коем случае нельзя, — не стал объяснять почему, и так ясно, что может сделать с молодой красивой женщиной банда отморозков.
— Хорошо, Игорь, я подумаю, — каким-то замогильным голосом проговорила Аверьянова, собираясь отключить связь, но я успел быстро сказать:
— Кэти, в «бардачке» перочинный нож лежит, прихвати его, пожалуйста. Веревки нужно будет перерезать.
— Ладно, — скупо проговорила моя подруга, и в динамике сотового телефона раздались короткие гудки.
Я тоже отключил свой телефон, сел на пол, прислонившись к стене, и стал ждать. Секунды складывались в минуты, минуты, как мне показалось, — в часы, а Кати все не было и не было. Я подумал, что в темноте, в бездействии потерял чувство времени и с того момента, как разговаривал с Аверьяновой, прошло всего лишь несколько минут. Но нет, активировав на мобильнике подсветку, глянул на циферблат: прошло около двух часов. Беспокойство сменилось паникой. Неужели ее поймали и сейчас она в руках бандитов? — корил я себя за свое опрометчивое решение попросить молодую женщину попытаться освободить меня из подвала. Если и она сейчас в плену, наше дело, как говорится, швах. Надо было действительно вызвать полицию, она уже давно бы приехала, возможно, попались бы честные и неподвластные влиянию Ястребова и Асланова менты, которые меня бы отпустили. Ага! — сам себя поднял я на смех. И еще бы посадили за решетку Гасана и кандидата в мэры, которым точно давно уже не место на свободе.
Когда прошел еще час, а может быть, и больше, я, вконец отчаявшись, уже не надеясь на то, что появится Катя, поднялся… Решил отправиться к двери и стучать в нее головой и бить ногами до тех пор, пока не придет кто-нибудь из бандитов… Именно в этот момент раздался осторожный скрежет отодвигаемой задвижки, дверь приоткрылась, и в нее скользнула тень.
— Игорь! Иго-орь! Ты здесь? — раздался взволнованный дрожащий голос Аверьяновой.
У меня отлегло от сердца. Я и так-то еле стоял на ногах от слабости после нанесенных мне побоев, а тут вообще почувствовал такой упадок сил, что упал на колени.
— Да, Катя, я здесь! — произнес сдавленно от подкатившего вдруг к горлу комка. — Слава богу, ты пришла!
— Где-е ты-и? — протяжно, будто искала меня в лесу, протянула молодая женщина.
— Ау! — ответил я негромко. — Здесь. Только спускайся осторожно, там ступеньки.
Аверьянова медленно спустилась вниз, приблизилась ко мне и обняла.
— Господи! — как в горячечном бреду, прошептала она. — Я думала, со страху помру, пока доберусь до тебя.
Мною вдруг обуяла жажда деятельности.
— Давай, Катя, нежности оставим на потом! — потребовал я окрепшим голосом. — Перережь веревку ножом. Надеюсь, ты взяла его?
— Да-да, конечно! — пробормотала молодая женщина, зашла ко мне за спину, нащупала руки и перерезала веревку.
Было несказанным удовольствием расправить плечи, перевести затекшие руки из-за спины вперед и потереть омертвевшие запястья и ладони.
— Почему так долго? — поинтересовался я, ощупывая грудную клетку. Она болела, но все кости, кажется, были целы.
— Ты не представляешь, какого страха натерпелась, — по-прежнему дрожащим голосом проговорила Аверьянова. — Спряталась в саду за деревьями и все ждала, когда во дворе станет поменьше людей. Все разошлись, остался только какой-то полный мужик с широкими бровями.
— Этот иуда и заманил меня в ловушку — завел во двор, где на меня и напали несколько отморозков, — вставил я и, забрав у Аверьяновой ножик, сложил его и сунул в карман.
— А потом, — продолжала Катя, уже немного успокаиваясь — рядом со мной она действительно чувствовала себе увереннее, — народу во дворе стало еще больше, чем было. Приехал тот самый кандидат в мэры…
— Ястребов? — поразился я, сразу же догадавшись, о ком идет речь.
— Ну да, тот самый, — блеснув в темноте глазами, ответила молодая женщина. — Он в сопровождении какого-то мужика и местные бандиты поднялись на второй этаж по правой лестнице. Двор опустел, и я в этот момент и проскользнула к тебе в подвал.
Наклонился и попытался поцеловать Катю, но получилось это у меня не с первого раза. Сначала промахнулся в темноте, клюнув в глаз, а уж потом, отыскав губы, поцеловал…
— Спасибо тебе, Катюша! Я на веки твой должник.
Взяв с полу телефон, сунул его в карман, потом приобнял за плечи молодую женщину и повел ее к выходу.
Когда мы поднялись по ступенькам, прошли коридор и приблизились к входной двери, я прислушался. На улице раздавались голоса. Черт, только этого не хватало! Если там толпа бандитов, то прорваться сквозь нее с Катей невозможно. Я приоткрыл дверь на ширину мизинца и прильнул глазом к образовавшейся щели. Во дворе метрах в трех от меня стояли и разговаривали двое — крепыш, который познакомился с моим кулаком первый, и бровастый. Полбеды, главное, чтобы не подтянулись остальные.
Мне пришлось дожидаться благоприятного момента. «Хуже баб, ей-богу», — костерил я про себя двух мужиков, толковавших будто уличные торговки. Наконец толстяк с фигурой, похожей на матрешку, что-то сказал собеседнику, развернулся и исчез из поля зрения. А крепыш потоптался немного на месте, затем взял с открытой веранды стул и уселся на него. Я испытал разочарование, похоже, это надолго — крепыша выставили в качестве наблюдателя и охранника, пока кандидат в мэры и криминальный авторитет ведут между собой беседу.
Ждать у моря погоды не следовало, можно дождаться, когда двор заполонят люди, и тогда точно не выбраться, но и выскакивать из своего убежища с криком и улюлюканьем и набрасываться на крепыша не следовало. Наверняка шум драки привлечет внимание, чего мне, по понятным причинам, очень не хотелось бы. И я пошел на хитрость. Едва слышно шепнул Кате, чтобы она отошла в конец коридора, а когда она выполнила мою просьбу, медленно приоткрыл и тут же закрыл дверь. Раздался скрип плохо смазанных петель.
Охранник резко повернулся, некоторое время смотрел на приоткрытую на сантиметр дверь. Охранник находился на свету, а я в неосвещенном помещении. Он меня не увидит… Видимо, решив, что дверь открылась под действием потянувшего ветерка, он снова отвернулся. Я повторил трюк с дверью, скрипнув ею еще раз, и наконец, добился своего — охранник поднялся и медленно пошел к двери… Я не стал дожидаться, когда он откроет ее, потому что крепыш мог отскочить в сторону и издали посмотреть, что происходит в коридоре. И когда он приблизился, резко открыл дверь и со всего размаху ударил кулаком по его носу сверху вниз. Не издав ни звука, охранник повалился на пол, и пока он падал, я для надежности еще раз врезал ему кулаком по голове. На пол крепыш упал уже без сознания.
Больше никого во дворе видно не было. Я схватил мужика за плечи и, хотя мне было не очень-то просто его тащить — ребра болели, — все же заволок его в коридор, затем протащил по полу и сбросил в подвал через предусмотрительно открытую Катей дверь. Надеюсь, он такой же везунчик, как и я, и при падении с лестницы не сломает себе шею. Прикрыл дверь и задвинул засов. Потом мы вместе с Аверьяновой подошли к двери и выглянули наружу. По-прежнему во дворе было тихо и пустынно.
— Давай, Кэт, ты первая! — шепнул я в ухо молодой женщине и подтолкнул ее на улицу.
Екатерина переступила порог, затем мышкой шмыгнула сначала за лестницу, затем в сад. Я не стал тянуть время и тоже шагнул за дверь. Повторив путь Аверьяновой, оказался в саду и хотел было двинуться в глубь него, чтобы перелезть забор, как вдруг увидел падающий со второго этажа свет и услышал доносившиеся из него голоса. Я на секунду замер. Кажется, именно там и происходили переговоры Ястребова и Асланова. Упустить такой шанс я не мог… Видеонаблюдения в доме у Гасана не было (опасаться быть обворованным самому вору в законе смешно), потому что, если бы было, нас давно уже сцапали бы…
Махнул рукой стоявшей неподалеку в темноте среди деревьев Аверьяновой, показывая, чтобы она шла дальше без меня, сам же вернулся к лестнице, забрался по ней на второй этаж, затем перешагнул через перила и ступил на шедший по торцу второго этажа выступ, который заметил, еще будучи на земле в саду. Размаха моих рук хватило как раз на то, чтобы держаться левой рукой за угол дома, пройти боком, лицом к стене по выступу и ухватиться правой за пластиковый отлив. Затем я приставными шагами придвинулся к окну, схватился за отлив второй рукой и, превозмогая боль, присел под окном.
Говорили между собой двое — Ястребов и Асланов, чьи голоса были отлично мне знакомы.
— Так ты все же схватил этого спортсмена? — не скрывая торжествующих ноток в голосе, проговорил кандидат в мэры.
— Да, — с небольшим акцентом ответил Гасан. — Мы нигде не могли найти его, но этот лох вдруг сам пришел ко мне. Мои ребята связали его и бросили в подвал.
— Что ты намерен с ним сделать? — поинтересовался Ястребов.
— Да ничего, дорогой, ты не волнуйся, главное — плати, а мы с ним разберемся, — фамильярно проговорил Гасан.
— И все-таки? — настаивал на ответе Ястребов.
— Через часик мои ребята отвезут его в лес, пристрелят и закопают, — спокойно и цинично решил мою судьбу вор в законе.
У меня невольно зашевелились волосы. Хорошенькую участь уготовил мне этот отморозок! Но кандидат в мэры! Кандидат в мэры оплачивает услуги вора в законе! Нет, такого гада ни в коем случае нельзя допускать к власти! Однако то, что я услышал дальше, было еще удивительнее и ужаснее того, что говорилось раньше.
— Но раз угроза появления фотографий, которыми располагает этот тип, миновала, — проговорил Ястребов, явно испытывая чувство облегчения, значит, мы можем продолжить начатое дело.
— Конечно! — с готовностью ответил Гасан. — Как и договаривались. Взрывчатка давным-давно уже заложена в поселке Земляничная Поляна, в доме номер десять. Мои ребята еще месяц назад, когда делали там ремонт, заложили, и в любой момент, как только ты скажешь, взрывное устройство будет активировано.
— Отлично! — удовлетворенно проговорил кандидат в мэры. Вот тебе деньги, — раздались два щелчка, очевидно, открылись замки кейса или сумки, Ястребов продолжил: — Здесь три миллиона баксов. Говори своим, пускай активируют взрывное устройство.
— Айн момент! — откликнулся Асланов и в комнате наступила тишина.
У меня затекли ноги, ныла спина, болели ребра и живот, требовалось хоть как-то размяться и я, чуть приподнявшись, заглянул в окно. В большой комнате, ярко освещенной люстрой, за столом сидели Ястребов и Гасан, перед ними на столе стоял открытый кейс, доверху забитый банкнотами. Гасан держал у уха мобильный телефон. Ястребов сидел напротив, его сытая физиономия выглядела самодовольной.
Наконец абонент, которому звонил вор в законе, ответил, Гасан перебросился с ним несколькими словами на незнакомом мне языке, затем спросил у Ястребова:
— Когда должен прогреметь взрыв?
— Сегодня утром, — поспешно ответил кандидат в мэры — уж очень ему, по-видимому, хотелось избавиться от ненавистного ему человека.
— Сейчас четыре сорок пять, — глянув на часы, сказал Гасан. — На пять утра устроит?
— Лучше на шесть, — предложил коварный кандидат в мэры. — В это время самый крепкий сон.
— Хорошо, дорогой, пусть будет по-твоему, — согласился Асланов и снова сказал несколько слов в мобильный телефон на своем родном языке. Отключив мобильник, проговорил: — Вот что, Вячеслав Дмитриевич, через пару минут ребята дистанционно активируют таймер на взрывном устройстве и его остановить уже будет нельзя. Ты не передумал?
— Нет, — твердо сказал Ястребов.
О чем пойдет разговор дальше, я ждать не стал — пора было уносить ноги, пока меня не застукали. Тем же путем, что добрался до окна, дошагал обратно, перелез через перила, спустился по лестнице и бросился в сад. Через минуту я преодолел забор и, придерживаясь темных мест, прошел невдалеке от дома Гасана и побежал к автомобилю, в котором меня уже ждала Екатерина.
