Эолова арфа

   Владыко Морвены,
Жил в дедовском замке могучий Ордал;
   Над озером стены
Зубчатые замок с холма возвышал;
   Прибрежны дубравы
   Склонялись к водам,
   И стлался кудрявый
Кустарник по злачным окрестным холмам.

   Спокойствие сеней
Дубравных там часто лай псов нарушал;
   Рогатых еленей
И вепрей и ланей могучий Ордал
   С отважными псами
   Гонял по холмам;
   И долы с холмами,
Шумя, отвечали зовущим рогам.

   В жилище Ордала
Веселость из ближних и дальних краев
   Гостей собирала;
И убраны были чертоги пиров
   Еленей рогами;
   И в память отцам
   Висели рядами
Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам.

   И в дружных беседах
Любил за бокалом рассказы Ордал
   О древних победах
И взоры на брони отцов устремлял:
   Чеканны их латы
   В глубоких рубцах;
   Мечи их зубчаты;
Щиты их и шлемы избиты в боях.

   Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
   Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим холмом,
   Так кудри густые
   С главы молодой
   На перси младые,
Вияся, бежали струей золотой.

   Приятней денницы
Задумчивый пламень во взорах сиял:
   Сквозь темны ресницы
Он сладкое в душу смятенье вливал;
   Потока журчанье –
   Приятность речей;
   Как роза дыханье;
Душа же прекрасней и прелестей в ней.

   Гремела красою
Минвана и в ближних и в дальних краях;
   В Морвену толпою
Стекалися витязи, славны в боях;
   И дщерью гордился
   Пред ними отец…
   Но втайне делился
Душою с Минваной Арминий-певец.

   Младой и прекрасный,
Как свежая роза – утеха долин,
   Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
   Минвана забыла
   О сане своем
   И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.

   На темные своды
Багряным щитом покатилась луна;
   И озера воды
Струистым сияньем покрыла она;
   От замка, от сеней
   Дубрав по брегам
   Огромные теней
Легли великаны по гладким водам.

   На холме, где чистым
Потоком источник бежал из кустов,
   Под дубом ветвистым –
Свидетелем тайных свиданья часов –
   Минвана младая
   Сидела одна,
   Певца ожидая,
И в страхе таила дыханье она.

   И с арфою стройной
Ко древу к Минване приходит певец.
   Все было спокойно,
Как тихая радость их юных сердец:
   Прохлада и нега,
   Мерцанье луны,
   И ропот у брега
Дробимыя с легким плесканьем волны.

   И долго, безмолвны,
Певец и Минвана с унылой душой
   Смотрели на волны,
Златимые тихо блестящей луной.
   «Как быстрые воды
   Поток свой лиют –
   Так быстрые годы
Веселье младое с любовью несут».

   «Что ж сердце уныло?
Пусть воды лиются, пусть годы бегут,
   О верный! о милый!
С любовию годы и жизнь унесут.» –
   «Минвана, Минвана,
   Я бедный певец;
   Ты ж царского сана,
И предками славен твой гордый отец».

   «Что в славе и сане?
Любовь – мой высокий, мой царский венец.
   О милый, Минване
Всех витязей краше смиренный певец.
   Зачем же уныло
   На радость глядеть?
   Все близко, что мило;
Оставим годам за годами лететь».

   «Минутная сладость
Веселого вместе, помедли, постой;
   Кто скажет, что радость
Навек не умчится с грядущей зарей!
   Проглянет денница –
   Блаженству конец;
   Опять ты царица,
Опять я ничтожный и бедный певец».

   «Пускай возвратится
Веселое утро, сияние дня;
   Зарей озарится
Тот свет, где мой милый живет для меня.
   Лишь царским убором
   Я буду с толпой;
   А мыслию, взором,
И сердцем, и жизнью, о милый, с тобой».

   «Прости, уж бледнеет
Рассветом далекий, Минвана, восток;
   Уж утренний веет
С вершины кудрявых холмов ветерок».–
   «О нет! то зарница
   Блестит в облаках;
   Не скоро денница;
И тих ветерок на кудрявых холмах».

   «Уж в замке проснулись;
Мне слышался шорох и звук голосов». –
   «О нет! встрепенулись
Дремавшие пташки на ветвях кустов». –
   «Заря уж багряна». –
   «О милый, постой». –
   «Минвана, Минвана,
Почто ж замирает так сердце тоской?»

   И арфу унылый
Певец привязал под наклоном ветвей:
   «Будь, арфа, для милой
Залогом прекрасных минувшего дней;
   И сладкие звуки
   Любви не забудь;
   Услада разлуки
И вестник души неизменныя будь.

   Когда же мой юный,
Убитый печалию, цвет опадет,
   О верные струны,
В вас с прежней любовью душа перейдет.
   Как прежде, взыграет
   Веселие в вас,
   И друг мой узнает
Привычный, зовущий к свиданию глас.

   И думай, их пенью
Внимая вечерней, Минвана, порой,
   Что легкою тенью,
Все верный, летает твой друг над тобой;
   Что прежние муки:
   Превратности страх,
   Томленье разлуки,
Все с трепетной жизнью он бросил во прах.

   Что, жизнь переживши,
Любовь лишь одна не рассталась с душой;
   Что робко любивший
Без робости любит и более твой.
   А ты, дуб ветвистый,
   Ее осеняй;
   И, ветер душистый,
На грудь молодую дышать прилетай».

   Умолк – и с прелестной
Задумчивых долго очей не сводил…
   Как бы неизвестный
В нем голос: навеки прости! говорил.
   Горячей рукою
   Ей руку пожал
   И, тихой стопою
От ней удаляся, как призрак пропал…

   Луна воссияла…
Минвана у древа… но где же певец?
   Увы! предузнала
Душа, унывая, что счастью конец;
   Молва о свиданье
   Достигла отца…
   И мчит уж в изгнанье
Ладья через море младого певца.

   И поздно и рано
Под древом свиданья Минвана грустит.
   Уныло с Минваной
Один лишь нагорный поток говорит;
   Все пусто; день ясный
   Взойдет и зайдет –
   Певец сладкогласный
Минваны под древом свиданья не ждет.

   Прохладою дышит
Там ветер вечерний, и в листьях шумит,
   И ветви колышет,
И арфу лобзает… но арфа молчит.
   Творения радость,
   Настала весна –
   И в свежую младость,
Красу и веселье земля убрана.

   И ярким сияньем
Холмы осыпал вечереющий день:
   На землю с молчаньем
Сходила ночная, росистая тень;
   Уж синие своды
   Блистали в звездах;
   Сравнялися воды;
И ветер улегся на спящих листах.

   Сидела уныло
Минвана у древа… душой вдалеке…
   И тихо все было…
Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;
   И что-то шатнуло
   Без ветра листы;
   И что-то прильнуло
К струнам, невиди́мо слетев с высоты…

   И вдруг… из молчанья
Поднялся протяжно задумчивый звон;
   И тише дыханья
Играющей в листьях прохлады был он.
   В ней сердце смутилось:
   То друга привет!
   Свершилось, свершилось!..
Земля опустела, и милого нет.

   От тяжкия муки
Минвана упала без чувства на прах,
   И жалобней звуки
Над ней застенали в смятенных струнах.
   Когда ж возвратила
   Дыханье она,
   Уже восходила
Заря, и над нею была тишина.

   С тех пор, унывая,
Минвана, лишь вечер, ходила на холм
   И, звукам внимая,
Мечтала о милом, о свете другом,
   Где жизнь без разлуки,
   Где все не на час –
   И мнились ей звуки,
Как будто летящий от родины глас.

   «О милые струны,
Играйте, играйте… мой час недалек;
   Уж клонится юный
Главой недоцветшей ко праху цветок.
   И странник унылый
   Заутра придет
   И спросит: где милый
Цветок мой?.. и боле цветка не найдет».

   И нет уж Минваны…
Когда от потоков, холмов и полей
   Восходят туманы
И светит, как в дыме, луна без лучей, –
   Две видятся тени:
   Слиявшись, летят
   К знакомой им сени…
И дуб шевелится, и струны звучат.

Отправить