Действие третье

Явление I

Мы верные друзья и сослуживцы,
Мы за одно вооружились дело,
Беды и смерть делили дружно мы.
Ужель теперь любовь нас разлучит,
Превратною судьбой не разлученных?

Принц, выслушай.

   Ла Гир, ты любишь деву;
И тайный твой мне замысел известен.
Я знаю, ты пришел сюда просить
У короля Иоанниной руки.
Не может быть, чтоб храбрости твоей
Он отказал в награде заслуженной;
Но знай, Ла Гир, чтоб ею обладать,
Сперва со мной…

   Спокойся, Дюнуа.

Не блеском я минутной красоты,
Как юноша кипящий, очарован;
Любви моя упорная душа
До встречи с сей чудесною не знала;
Но здесь она, предызбранная богом
Избавить Францию, моя невеста;
И ей моя душа при первой встрече
Любовию и клятвой отдалася.
Могучий муж могучую подругу
Сопутником житейским избирает;
Я сильную, пылающую грудь
Хочу прижать ко груди равносильной.

Не мне с тобой достоинством равняться,
Не мне с твоей великой славой спорить;
С кем Дюнуа идет в единоборство,
Покорно тот без боя отступи.
Но вспомни, кто она; дочь земледельца.
Приличен ли тебе такой союз?
Кто твой отец? и с кровью королей
Смешается ль простая кровь пастушки?

Она небесное дитя святой
Природы, как и я; равны мы саном.
И принцу ли бесславно руку дать
Ей, ангелов невесте непорочной?
Блистательней земных корон сияют
Лучи небес кругом ее главы;
Невидимы, ничтожны и презренны
Пред нею все величия земли;
Поставьте трон на трон, до самых звезд
Воздвигнитесь… но все вам не достигнуть
Той высоты, на коей предстоит
Нам в ангельском величестве она.

Пускай решит король.

    Нет! ей одной
Решить. Она свободу нам спасла –
Пускай сама останется свободна.

Явление II

Вот и король.

   Он будет? Он готов
Меня признать и дать обет подданства?

Так, государь; в Шалоне всенародно
Желает пасть Филипп, Бургундский герцог,
К твоим стопам; и мне он повелел
Приветствовать тебя как короля,
Законного владыку своего;
За мною вслед он скоро сам здесь будет.

Он близко, день стократ благословенный!
Желанный день согласия и мира!

С ним двести рыцарей; перед тобой
Готов склонить свои колена герцог;
Но мыслит он, что ты того не стерпишь
И родственно прострешь ко брату руки.

Моя душа летит к нему навстречу.

Желает он, чтоб о вражде минувшей
Не поминать при первой вашей встрече.

Минувшее навеки позабыто;
Лишь ясные дни в будущем я вижу.

За всех своих ходатайствует герцог:
Прощение без исключенья всем.

Всем! всем! они опять мое семейство!

Не исключать и королевы, если
На мир с тобой она согласна будет.

Не я воюю с ней, она со мною;
Конец вражде, когда ей мир угоден.

Двенадцать рыцарей залогом мира.

Мне слово свято.

   Пусть архиепископ
Пред алтарем присягой обоюдной
Спасительный союз сей утвердит.

Здесь есть один… присутствием своим
Он возмутит свиданья сладость.

     Друг,
Поди; пускай смирит Филиппа время;
Дотоль его присутствия чуждайся.

О верный друг, ты более хотел
За мой покой на жертву принести.

Здесь прочие означены статьи.

Всё наперед бесспорно утверждаю.
Что дорого за друга? – Дюнуа,
Возьми с собой сто рыцарей избранных
И к герцогу с приветствием спеши.
Должны надеть зеленые венки
Солдаты все для встречи братьев; город
Торжественно убрать, и звон
Колоколов пускай провозгласит,
Что Франция с Бургундией мирится.
Но что?.. Трубят!

Бургундский герцог в город
Вступает.

  Рыцари, к нему навстречу!

Агнеса, плачешь?.. Ах! и у меня
Нет сил для этой радостной минуты;
Сколь много жертв досталось смерти прежде,
Чем мирно мы увидеться могли.
Но стихнула свирепость бури; день
Сменил ночную тьму; настанет время,
И нам плоды прекрасные созреют.

Народ со всех сторон; и нет ему
Дороги; на руках его несут,
Сорвав с коня; целуют платье, шпоры…

О добрый мой народ! огонь во мщенье!
Огонь в любви!.. Как скоро, примиренный,
Он позабыл, что этот самый герцог
Его отцов и чад убийцей был.
Всю жизнь одна минута поглощает.
Агнеса, укрепись; восторг твой сильный
Его душе быть может укоризной;
Чтоб здесь ничто его не оскорбляло.

Явление III

Ты нас предупредил; тебе навстречу
Хотели мы; твои кони́ крылаты.

Они к стопам монарха моего
Несли меня…

   Прекрасная Агнеса,
Вы здесь?.. Позвольте мне обычай наш
Аррасский сохранить; в моем краю
Прекрасный пол ему не прекословит.

Молва идет, что твой блестящий двор
Учтивостью обычаев отличен,
Что он любви и красоты столица.

Вас, государь, молва не обманула:
Моя земля – отечество красавиц.

Но про тебя молва гласит иное:
Что будто ты в любви непостоянен
И верности не веришь.

    Государь,
Неверием неверный и наказан;
Заране вы достигли сердцем то,
Что поздно мне открыто бурной жизнью.

Вы здесь, отец; вы вечно там, где честь.
Благословите; кто вас хочет встретить,
Тот праведной стези не покидай.

Благодарю всевышнего! Я радость
Вкусил вполне и свет готов покинуть:
Мои глаза прекрасный день сей зрели.

До нас дошло, что все свои алмазы
Вы отдали, дабы сковать из них
Оружие против меня… ужели
Вам так была нужна моя погибель?
Но спор наш кончен; все должно найтись,
Что в нем утрачено; алмазы ваши
Нашлись; войне вы жертвовали ими –
Их от меня примите знаком мира.

Возьми; то мне залог, вдвойне священный,
Прекрасный любви и примиренья.

О государь!

   И вас я мог отречься?
И вам я недруг был?

    Молчи! ни слова!

Я мог врага венчать короной вашей,
Пришельцу дать обет подданства, гибель
Законному монарху приготовить?

Спокойся; все забыто; этот миг
Всему, всему замена; то была
Судьба или враждебная звезда.

Заглажу все; поверьте, все заглажу;
И вам за все страдания воздам;
Вся Франция во власти вашей будет;
Ни одного села им не похитить.

В союзе мы – какой же враг опасен?

О, верьте, я спокоен сердцем не был,
Воюя против вас. Когда б вы знали…

Но для чего ж ее вам не прислать?
Ее слезам кто б мог не покориться?
Теперь всему конец; сам ад не властен
Нас разлучить, прижавших сердце к сердцу;
Узнал свое теперь я место; здесь,
При вас свое я странничество кончил.

В союзе вы – и Франция, как феникс,
Подымется из пепла своего;
Загладится войны кровавый след;
Сожженные селенья, города
Блистательней восстанут из развалин,
И жатвою поля зазеленеют.
Но падшие раздора жертвой – их
Уже не воскресить! и слезы, в вашей
Вражде пролитые, пролиты были
И будут; расцветет другое племя,
Но прежнее все жертвой бед увяло…
Пробудятся ль отцы для счастья внуков?
Таков раздора плод: для вас, монархи,
Урок сей; божество меча ужасно;
Его могущества не испытуйте: раз
Исторгнувшись с войной, оно уже, –
Как сокол, с вышины на крик знакомый
Слетающий к стрелку, – не покорится
Напрасному призванью человека;
И не всегда к нам вовремя, как ныне,
Спасение небесное нисходит.

О государь! при вас небесный ангел.
Но где ж она? Что медлит?..

    Где Иоанна?
Почто в торжественно-счастливый миг
Не видим мы создательницы счастья?

Ее душе противен, государь,
Веселый блеск роскошного двора.
Когда ее глас божий не стремит
В среду людей, застенчиво она
Скрывается от взоров любопытных;
Как скоро нет заботы ей о благе
Отечества – она в беседе с богом;
И всюду с ней его благословенье.

Явление IV

Иоанна, ты священницей пришла
Благословить тобою утвержденный
Союз.

  Ужасна ты была в сраженье;
Но сколь мила в спокойной красоте!
Иоанна, я исполнил свой обет;
Довольна ль мною ты?

    Себя, Филипп,
Возвысил ты смирением своим.
Доселе нам в пожарном блеске брани
Являлся ты кометой бедоносной;
И благостью теперь ты нам сияешь.

Все рыцари в торжественном собранье;
И светлая горит в очах их радость;
Лишь одного несчастного я зрела…
Тоскует он при общем торжестве.

Кто он? Каким тяжелым преступленьем
Обременен, чтоб милости не верить?

Дерзнет ли он приблизиться? Скажи…
И он у ног твоих. О! доверши
Прекрасный подвиг твой; нет примиренья,
Когда душа не вся еще свободна!
Отравой нам целебное питье,
Когда в святом мирительном сосуде
Хотя одна есть ненависти капля.
Не может быть обиды столь кровавой,
Чтоб ты ее в сей день не позабыл.

Я понимаю.

   Так! и ты простишь;
Не правда ль, друг?.. Войди же, Дю Шатель;
Своих врагов всех милует Филипп;
И ты прощен.

   Что делаешь со мною,
Иоанна?.. Знаешь ли, чего ты просишь?

Приветливо, без исключенья, всех
Зовет в свой дом гостеприимец, добрый;
Как небеса вселенную свободно,
Так друга и врага объемлет милость;
Без выбора, повсюду блеском равным
В неизмеримости сияет солнце;
Всем жаждущим растениям равно
Дает свою живую росу небо;
На всех, для всех добро нисходит свыше.

Не властен я упорствовать пред нею;
Моя душа в руках ее как воск…
Приближься, Дю Шатель… Не оскорбись,
О тень отца, что руку я свою
В сразившую тебя влагаю руку;
Не оскорбитеся вы, боги смерти,
Что изменил я страшной клятве мщенья;
У вас, во тьме подземного покоя,
Не бьется сердце; там все вечно, все
Неизменяемо… но все иное
Здесь на земле, под ясным блеском солнца;
Здесь человек, живым влекомый чувством,
Игралище всесильного мгновенья.

О! как тебя благодарить, Иоанна?
Прекрасно ты свершила свой обет;
Ты всю мою судьбу преобразила:
Мои друзья со мной примирены,
Мои враги низринуты во прах,
У хищника мои отняты земли,
И всё тобой… Что дам тебе в награду?

Будь в счастье человек, как был в несчастье;
На высоте величия земного
Не позабудь, что значит друг в беде;
То испытал ты в горьком униженье;
К беднейшему в народе правосудным
И милостивым будь: из бедной кущи
Тебе извел спасительницу бог…
Вся Франция твою признает власть;
Ты праотцем владык великих будешь;
Потомки от тебя своею славой
Затмят твоих предшественников славу;
И род твой будет цвесть, доколь любовь
Он сохранит к себе в душе народа;
Лишь гордостью погибнуть может он;
И в низкой хижине, откуда ныне
Спаситель вышел твой, таится грозно
Для правнуков виновных истребленье.

Пророчица, наставленная небом,
Когда тебе в грядущем тайны нет,
Скажи и мне о племени моем:
Продлится ли величие его?

Филипп, я зрю тебя во блеске, в силе;
Близ трона ты, и выше гордый дух
Стремится возлететь; под облака
Он смелое свое возносит зданье;
И сильная рука из высоты
Строение гордыни остановит…
Но не страшись, не рушится твой дом;
Он девою для славы сохранится;
И скиптроносные монархи, сильных
Народов пастыри, от ней родятся;
Могущие, они с двух славных тронов
Дадут закон и знаемому свету
И новому, сокрытому всевышним
Еще за мглой морей непереплытых.

О! если дух открыл тебе, поведай:
Сей дружеский, спасительный союз –
Продлится ль он, чтобы и внукам нашим,
Как нам, благотворить?

    Владыки мира,
Страшитеся раздора; не будите
Вражды в ее ужасном логовище;
Рассвирепев, не стихнет; от нее
Ужасное родится поколенье;
Она пожар пожаром зажигает…
Но я молчу. Спокойно в настоящем
Ловите счастие, а мне оставьте
Грядущее безмолвием закрыть.

Иоанна, ты в душе моей читаешь;
Ты ведаешь, хочу ль мирских величий…
Скажи и мне пророческое слово.

Небесный дух являет мне одну
Великую всемирного судьбину…
Твоя ж судьба в твоей душе таится.

Но что ж тебе самой назначил бог?
Откройся нам, небесная. О! верно
Тебя ждет лучшее земное счастье,
В награду за твое смиренье.

     Счастье
На небесах у вечного отца.

Поверь его монарху твоему;
И почтено твое да будет имя
Во Франции; пускай тебе дивятся
Позднейшие потомки… да свершится
Теперь же долг мой; на колена!

     Сим
Прикосновением меча, Иоанна,
Король тебе дарует благородство;
Восстань, твоя возвышена порода,
И самый прах отцов твоих прославлен;
Лилея Франции твой герб; знатнейшим
Отныне будь равна высоким саном;
Твоя рука будь первому из первых
Великою наградой; мне ж оставь
Тебе найти достойного супруга.

Моя она; ее и в низкой доле
Я выбрал сердцем – честь не возвышает
Моей любви, ни доблести ее;
Перед лицом монарха моего я,
В присутствии святого мужа церкви,
Готов ее наречь моей супругой,
Готов подать ей княжескую руку,
Когда мой дар принять благоволит.

Неизъяснимая, за чудом чудо
Творишь ты… Так, я верю, для тебя
Возможно все; ты в этом гордом сердце,
Любовию досель не побежденном,
Любовь произвела.

    Краса Иоанны
Есть кроткое души ее смиренье;
Она всего великого достойна –
Но чужды ей и гордые желанья
И почестей блестящая ничтожность;
Простой удел, любовь простого сердца
С моей рукой я предлагаю ей…

И ты, Ла Гир? Два равных пред тобою
Соперника по мужеству и сану,
Иоанна… ты врагов со мной сдружила,
Мой трон возвысила; ужель теперь
Меня лишишь друзей моих вернейших?
Для одного награда; но достойны
Равно награды оба; отвечай.

Ее душа внезапностью смутилась,
И девственным стыдом она краснеет.
О! дайте ей спроситься с сердцем, тайну
С подругой верной разделить и душу
Передо мной открыть непринужденно;
Теперь мой час; как нежная сестра,
Приблизиться могу я к строгой деве,
Чтоб женское с заботливостью женской
Размыслить вместе с ней. Оставьте нас
Решить наедине.

    Пойдем.

     Постойте;
Нет, государь, мои пылают щеки
Не пламенем смятенного стыда;
И то, что я могу сказать ей втайне,
То я скажу и пред лицом мужей…
О рыцари! своим избраньем вы
Великую мне делаете честь;
Но разве я для суетных величий
Покинула отеческую паству?
Для брачного ль венца я грудь младую
Одела в сталь и панцирь боевой?
Нет, призвана я к подвигу иному;
Лишь чистою свершится девой он;
Я на земле воительница бога;
Я на земле супруга не найду.

Быть на земле сопутницей супруга
Есть жребий женщины; храня закон
Природы, божеству она угодна;
И, совершив указанное небом,
Тебя пославшим в бой, ты броню скинешь,
Ты перейдешь к судьбе своей смиренной,
Покинутой для бранного меча;
Не девственной руке им управлять.

Святой отец, еще не знаю я,
Куда меня пошлет могучий дух;
Придет пора, и он не промолчит,
И покорюсь тогда его веленью;
Теперь же он велит начатый подвиг
Свершить: еще монарх мой не увенчан;
Еще елей главы его избранной
Не освятил; еще он не король.

Но мы идем стезей прямою к Реймсу.

И медлить нам не должно; враг повсюду;
Дорогу нам он мыслит заградить;
Но сквозь него промчу к победе вас.

Когда же все, Иоанна, совершится,
Когда войдем с тобою в стены Реймса,
Склонишь ли ты внимание тогда…

Когда господь велит, чтоб я с победой
Из грозныя борьбы со смертью вышла,
Тогда всему конец; тогда пастушке
Уж места нет в обители монарха.

Теперь тебе лишь голос духа внятен;
Любовь молчит в груди, горящей богом;
Но верь, она молчать не вечно будет;
Утихнет брань; победа приведет
К нам ясный мир; в сердца вольется радость;
Нежнейшие пробудятся в них чувства…
Тогда об них проведаешь и ты;
Тогда впервой печали сладкой слезы
Прольют твои глаза, и будешь сердцем,
Исполненным доныне только неба,
С любовию искать земного друга;
Всех ныне ты для счастия спасла –
И одному тогда ты будешь счастьем.

Иль, утомясь божественным явленьем,
Уж хочешь ты разбить его сосуд
И благовестницу верховной воли
Низвесть во прах ничтожности земной?
О маловерные! сердца слепые!
Величие небес кругом вас блещет;
Их чудеса пред вами без покрова;
А я для вас лишь женщина… безумцы!
Но женщине ль под бронею железной
Мешаться в бой, водить мужей к победе?
Погибель мне, когда, господне мщенье
Нося в руке, я суетную душу
Отдам любви, от бога запрещенной;
О нет! тогда мне лучше б не родиться;
Ни слова более; не раздражайте
Моей душой владеющего духа;
Один уж взор желающего мужа
Есть для меня и страх и оскверненье.

Умолкните; ее не преклонить.

Вели, вели греметь трубе военной;
Спокойствие меня теснит и мучит;
Стремительно зовет моя судьба
Меня от сей бездейственности хладной;
И строгий глас твердит мне: довершай.

Явление V

Что сделалось?

   Близ Марны неприятель;
Он строится в сраженье.

    Бой и брань!
Теперь душа от уз своих свободна…
Друзья, к мечам; а я устрою войско.

Поди за ней. Перед стенами Реймса
Они хотят сорвать с меня корону.

Их мчит не мужество, но безнадежной
Свирепости отчаянный порыв.

Филипп, тебя я не зову; но час
Настал минувшее загладить.

     Будешь
Доволен мной.

   Я сам дорогой чести
Хочу идти пред войсками моими,
Хочу в виду венчательного Реймса
Венец мой заслужить. Моя Агнеса,
Твой рыцарь говорит тебе: прости!

Не плачу я; моя душа спокойна;
На небесах живет моя надежда;
На то ль даны столь явные залоги
Спасенья их, чтоб после нам погибнуть?..
Ты победишь; то сердца предвещанье;
И в Реймсе нам назначено свиданье.

Явление VI

Под этими деревьями, друзья,
Меня оставьте; сами в бой подите;
Чтоб умереть, помощник мне не нужен.

Несчастный день! враждебная судьба!

Зачем пришел ты, Лионель? Смотри,
Наш храбрый вождь от раны умирает.

Да сохранит нас небо! встань, Тальбот.
Не время нам о ранах помышлять;
Вели ожить природе; одолей
Бунтующую смерть.

    Напрасно все;
Судьба произнесла: должна погибнуть
Во Франции британская держава;
Последнее отчаянною битвой
Я истощил, чтоб рок сей отвратить;
И здесь лежу, разбит стрелой громовой,
Чтоб более не встать. Потерян Реймс –
Париж спасайте.

   Нет для нас Парижа;
Он договор с дофином заключил.

Бегите ж вы, кровавые потоки,
Противно мне смотреть на это солнце.

Мне ждать нельзя; Фастольф, на этом месте
Вождю опасно быть; нам отстоять
Его не можно: нас теснят ужасно;
Ряды расстроены; за девой вслед
Они бегут – и всё, как буря, ломят.

Безумство, ты превозмогло; а я
Погибнуть осужден. И сами боги
Против тебя не в силах устоять.
О гордый ум, ты, светлое рожденье
Премудрости, верховный основатель
Создания, правитель мира, что ты?
Тебя несет, как бурный конь, безумство;
Вотще твоя узда; ты бездну видишь;
И сам в нее с ним падаешь невольно;
Будь проклят тот, кто в замыслах великих
Теряет жизнь, кто мудро выбирает
Себе стезю вернейшую. Безумству
Принадлежит земля.

    Тальбот, тебе
Не много здесь минут осталось; вспомни
О боге…

  Если б мы разбиты были,
Как храбрые от храбрых, – нам отрадой
Была бы мысль, что мы в руке судьбы,
Играющей землею самовластно;
Но жалкой быть игрушкою мечты…
Иль наша жизнь, вся отданная бурям,
Не стоила славнейшего конца?

Тальбот, прости; дань слез моих тебе
Я принесу, как друг твой, после битвы,
Когда останусь цел… теперь иду;
Еще судьба на поле боевом
Свой держит суд и жребии бросает;
Простимся до другого света; краток
Разлуки миг за долгую любовь.

Минута кончит все; отдам земле
И солнцу все, что здесь во мне сливалось
В страдание и в радость так напрасно;
И от могучего Тальбота, славой
Наполнившего свет, на свете будет
Одна лишь горсть летучей пыли. Так
Весь гибнет человек – и вся нам прибыль
От тягостной борьбы с суровой жизнью
Есть убеждение в небытии
И хладное презренье ко всему,
Что мнилось нам великим и желанным.

Явление VII

Сраженье решено.

    Победа наша.

Но кто же там, покинутый, лежит
В борении с последнею минутой?
По броне он не ратник рядовой.
Скорей! помочь, когда еще не поздно!

Не приближайтесь, прочь! почтенье к смерти
Того, кто был так страшен вам живой!

Что вижу я? Тальбот лежит в крови.

Не подходи, предатель ненавистный!
Твой вид смутит последний взор героя.

Тальбот, погибельный, неодолимый,
Столь малое пространство для тебя,
Которого желаньям исполинским
Всей Франции обширной было мало!

Теперь приветствую вас королем;
Дрожал венец на вашей голове,
Пока душа жила еще в сем теле.

Не мы его сразили – некто высший!
На землю Франции он лег, как бодрый
Боец на щит, которого не выдал.

Возьмите.

  Мир его великой тени;
Здесь памятник ему достойный будет;
В средине Франции, где он геройски
Свой кончил путь, покойся прах его;
Столь далеко враги не заходили,
И лучшее надгробие ему
То место, где его найдут во гробе.

Я пленник ваш.

   Нет, рыцарь, и война
Священный долг умеет чтить; свободно
Ты своего проводишь полководца…
Но, Дю Шатель… моя Агнеса в страхе;
Спеши ее обрадовать победой;
Скажи, что я и жив и невредим,
Что в Реймсе жду ее к коронованью.

Явление VIII

Ты здесь, Ла Гир? но где Иоанна?

     Как?
Она не с вами? Я ее покинул
В сраженье близ тебя.

    Я побежал
На помощь к королю; я был в надежде,
Что ты останешься при ней…

     Недавно
Я видел сам в густой толпе врагов
Ее распущенное знамя…

     Боже!
Страшусь я: где она? Скорее к ней
На помощь. Может быть, ее далеко
Замчало мужество. Одна, быть может,
Она, толпой стесняемая, бьется
И тщетно ждет защиты от друзей.

Спешите.

  Я бегу.

    И я.

     Мы все.

Явление IX

Коварный, я твою узнала хитрость;
Обманчиво притворным бегством ты
Меня сюда увлек из жаркой битвы,
Чтобы своих спасти от грозной встречи
С моим мечом; но сам теперь погибнешь.

Почто за мной ты гонишься? Почто
Так бешено к моим стопам пристала?
Не суждено мне пасть твоей рукой.

Противен ты душе моей, как ночь,
Которой цвет ты носишь; истребить
Тебя с лица земли неодолимо
Влечет меня могущее желанье.
Скажись, кто ты? Открой забрало. Если б
Передо мной Тальбот не пал в сраженье,
Тогда бы я сказала: ты Тальбот.

Иль смолкнул глас пророческого духа?

Нет, громко он вещает мне, что здесь
Моя беда стоит с тобою рядом.

Иоанна д’Арк, с победою до Реймса
Дошла ты – стой! не дале! будь довольна
Своим венцом и счастье отпусти,
Служившее тебе рабом покорным;
Не жди, чтобы оно забунтовало;
Ласкает нас, но верность ненавидит
И никому не служит до конца.

Почто ты мне велишь с моей дороги
Сойти, забыв начатый мною подвиг?
Свершу его, исполню свой обет.

Могучая, ты все ниспровергаешь;
Покорен бой тебе – но удержись
От боя; мне поверь, пока не поздно.

Не выпущу меча я из руки,
Доколь враги не втоптаны во прах.

Смотри же, там сияют башни Реймса;
Туда твой путь; ты видишь, блещет купол
Соборныя величественной церкви –
В нее вступить ты можешь с торжеством,
В ней увенчать монарха, свой обет
Исполнить, но… Иоанна, не входи
В ту церковь; мне поверь и возвратись.

Но кто же ты, прельститель двуязычный?
Ты мнишь меня смутить и ужаснуть
Обманчивым пророчеством…

     Постой;
Ответствуй мне иль гибни…

    Умерщвляй
Одно лишь смертное.

    То был не здешний
И не живой… то было привиденье,
Враждебный дух, изникнувший из ада,
Чтобы смутить во мне святую веру.
Но мне с мечом владыки моего
Кто страшен? Нет, иду; зовет победа;
Пусть на меня весь ад вооружится;
Жив бог – моя надежда не смутится.

Явление X

Отступница, готовься в бой; погибнуть
Один из нас на этом месте должен;
Храбрейшие тобой умерщвлены;
Герой Тальбот в объятиях моих
С великою душой своей расстался;
Отмщу за храброго, иль будь одна
Для нас судьба; но пасть ли мне иль нет,
Ты прежде знать должна, кого твой рок
С тобою свел, – я Лионель, последний
Британский вождь, еще не побежденный.

О счастие!

   Умри! святая дева
Моей рукой тебя приносит в жертву.

Что медлишь? Что удар твой задержало?
Взяв честь, возьми и жизнь; я не хочу
Пощады; я в твоих руках.

     Бежать
Мне должно? Быть обязанным тебе
Презренной жизнию? Скорей погибнуть!

И знать я не хочу, что жизнь твоя
Была в моих руках…

    Я ненавижу
Тебя и дар твой; не хочу пощады:
Не медли, поражай того, кто сам
Сразить тебя хотел.

    Убей меня
И удались.

   Что слышу?

    Горе мне!

Молва идет, что ни один британец
Тобой не пощажен; за что же мне
Пощада одному?

    Святая дева!

Почто зовешь святую? О тебе
Не ведает она; ты небесами
Отвержена.

   О горе, горе! что
Я сделала? Нарушен мой обет.

Несчастная, жалею о тебе;
Ты трогаешь меня; со мной одним
Великодушною была ты; сердце
Мое тебя, я чувствую, простило;
С участием оно к тебе стремится.
Скажи, кто ты? откуда?

    Прочь! беги!

Мне жаль твоей цветущей красоты,
Жаль младости твоей; твой милый образ
Теснится в душу мне, и я хотел бы
Тебя спасти, но как и чем спасу?
Поди за мной; оставь союз свой страшный;
Оставь погибельный свой меч.

     Увы!
Носить его я недостойна.

     Брось
Его; иди со мной!

    С тобой? О небо!

Пойдем; еще тебя спасти возможно,
И я тебя спасу… но поспеши;
Моя душа печалью непонятной
Томится по тебе… невыразимым
Желанием спасти тебя полна.

О боже! Дюнуа… они уж близко;
Беги, тебя найдут.

    Я твой защитник.

О нет! Беги! Умру, когда погибнешь.

Иль дорог я тебе?

    О пресвятая!

Увидимся? Услышу ль о тебе?

Нет, никогда…

   Сей меч в залог, что я
Тебя найду.

   Ты смеешь, безрассудный!

Теперь я уступаю силе; мы
Увидимся.

Явление XI

   Она! она!

     Иоанна,
Спокойна будь; друзья твои с тобою.

Не Лионель ли там бежит?

     Оставь
Его; Иоанна, битва решена;
Реймс отворил ворота; весь народ
Бежит толпой навстречу королю.

Но что она?.. Шатается, бледнеет.

Ты ранена?

   Снять панцирь! рана
В плече, и легкая.

    Но льется кровь.

Пускай она с моею льется жизнью.

Отправить