Ходорковский или Прохоров? (август 1996 года)

Утром мне на мобильный позвонил Абрамов.

Сашу, точнее Александра Сергеевича Абрамова, я знал к тому моменту уже давно, еще со времен наших стройотрядовских посиделок на Колпачном, в здании обкома комсомола.

Он был старше нас лет на десять и тогда уже был вполне состоявшимся комсомольским начальником, – кажется, какой-то секретарь обкома. Познакомились мы буднично, стоя в общей очереди с подносом в обкомовской столовке, и с тех пор все время поддерживали контакт. Он видел наш сверхстремительный взлет в банковской сфере и сам начал пристраиваться туда же, ближе к банкам. И вскоре он стал одним из близких помощников Михаила Ходорковского, который каким-то образом сначала арендовал, а потом и вовсе выкупил то здание на Колпачном, где ранее располагался московский обком комсомола.

В нем к лету 1996-го уже размещался центральный штаб группы «Менатеп».

Там с Абрамовым мы и встретились, в помещении той же обкомовской столовки, правда, теперь это был уже только что отремонтированный, в красном дереве, приватный ресторан руководства «Менатепа».

Саша порасспрашивал меня о том, что у нас стряслось в банке, а затем сказал, что разговаривал с Михаилом (он имел в виду Ходорковского) и тот готов со мной увидеться и что-то предложить по работе. Я, конечно, тут же согласился – и уже назавтра он эту встречу мне организовал.

Но в тот же день ближе к вечеру мне позвонил Андрюха и сказал, что разговаривал с кем-то в «Онэксиме» и якобы Михаил Прохоров (глава Онэксимбанка) тоже хочет встретиться и переговорить о возможной работе.

Это все случилось в один день!

Ходорковский был очень мил и любезен.

Он не стал вообще вдаваться в проблемы ТУБа, в причины его краха, ни о чем меня не стал спрашивать, а просто сказал, что мы все (он имел в виду всех нас, первопроходцев банковского дела в России) должны держаться вместе и стараться не бросать друг друга, если у кого-то будут проблемы.

Затем он стал расспрашивать меня, чем я занимался в банке, за что отвечал, какие проекты вел. В общих чертах я ему объяснил, что занимался, по сути, всем, и назвал это «статистическим» бизнесом.

Он попросил уточнить, что я имею в виду.

– Когда мы открыли банк в Москве, – начал я, – а потом и в регионах, у нас не было крупных клиентов, точнее, сначала не было вообще никаких. И до конца работы банка крупных клиентов у нас так и не было.

– Как такое может быть? – спросил удивленно Ходорковский.

– Вот так, – ответил я. – Мы все – и я как руководитель – строили банк с нуля и создавали те бизнесы, которые генерируют каждый день мелкие и средние сделки, то есть мы пытались создавать машинку, работающую каждый день на «статистике», а не на отдельных крупных сделках.

Михаил внимательно выслушал меня, почти не перебивая и не переспрашивая.

– Это как раз то, что нам нужно, – резюмировал он, когда я закончил. – Мы с моими партнерами сейчас сконцентрировались на нефтянке, на промышленности, мы постепенно отходим от банковских дел, и потому нам нужны профессионалы – вот как раз такие, кто выстроил бы системный, «статистический», – повторил он мое слово, – банковский бизнес.

И он готов дать этот проект мне!

Я замер.

– Вы предлагаете мне возглавить весь банк «Менатеп»? – хотел было спросить я, но не решился.

И вовремя не решился, так как Михаил Борисович тут же уточнил, что президентом банка он уже назначил Александра Зурабова, а мне предлагает стать его замом.

Я в первый раз услышал фамилию Зурабова и спросил: «А кто это такой?» Ходорковский сказал, что Саша давно работает в нашей сфере, но крупных банков, таких как «Менатеп» или Тверьуниверсалбанк, он не возглавлял и поэтому именно такой заместитель с опытом руководства серьезным банком ему как раз и нужен.

– И вообще, – после небольшой паузы, задумавшись, сказал Михаил Борисович, – может, Сашу мы со временем куда-нибудь передвинем. И кто в результате будет президентом банка «Менатеп» – вопрос открытый.

На следующий день я встретился уже с Прохоровым. Я в первый раз тогда увидел М. Д., как любили дружески называть его в онэксимовской тусовке. Много раз я слышал от друзей и коллег про этого высокого парня, «дядю Степу», из уже крутого на тот момент Онэксимбанка, но встретился я с ним тогда впервые.

Это было в его кабинете на улице Маши Порываевой.

Мы расположились в креслах у маленького журнального столика, на котором дежурно лежали орешки и шоколад. Он сидел – огромный, огромные длинные ноги, и такие же огромные руки. И этими руками он все время жестикулировал в воздухе.

В этом человеке сразу чувствовался хозяин жизни, абсолютно уверенный в себе победитель. Он сразу сформулировал, что ему нужно.

– Я сейчас рулю «Онэксимом», – начал Прохоров. – А Потанин пошел рулить в правительство, его только что назначили вице-премьером. Хлопонина, с МФК, мы двинули рулить «Норильским никелем». А на МФК мы поставили Осинягова, из «Московских партнеров». У нас в группе сейчас все поляны, таким образом, покрыты. Остается только одна непокрытая – внутренние долги. Я давно слежу за твоей вексельной программой и долговой площадкой в ТУБе, – удивил меня Прохоров знанием наших «тубовских» проектов. – Нам нужно сделать то же самое, но еще круче! Потанина позвали в правительство именно для разрешения проблемы неплатежей. И потому тема внутренних долгов нам очень интересна. Ты, – он указал на меня, – в ней все понимаешь. Приходи к нам делать эту тему. Можешь взять людей, сколько тебе нужно. Мы дадим все необходимые ресурсы, место, где сесть, зарплаты людям. Договоримся по бонусам, прибылям и прочему.

Я спросил про позицию, которую он мне предлагает в банке.

Он объяснил мне это так: основной и ключевой банк в системе – Онэксимбанк, и там у него все основные позиции уже заняты. А в МФК как раз сейчас свободная поляна, можно все делать с нуля. И потому он предлагает мне стать директором департамента долговых обязательств АКБ «МФК».

Я сказал, что услышал его. И что мне нужно подумать.