Книга: Маньчжурские стрелки
Назад: 26
Дальше: 28

27

На плоской вершине возвышенности, в густых зарослях скрывались руины небольшого старинного дворца. Маньчжурские стрелки наткнулись на них вчера, поздно вечером. Поняв, что оказались почти в центре расположения советского механизированного полка, они не стали искушать судьбу, подались сюда, на вершину, уже, очевидно, прочесанную красноармейцами, и спокойно переночевали в небольшой землянке, оборудованной по армейскому образцу, в которой, судя по всему, еще недавно хозяйничали то ли партизаны, то ли дезертиры.
Курбатов и Тирбах осторожно приблизились к гребню крутого, почти отвесного склона и, затаившись в кустах, пронаблюдали за колонной. Вначале шли танки, затем, в обрамлении бронетранспортеров, машины с пехотой и прицепными орудиями, и вновь танки…
— Не меньше полка, — по-немецки проговорил поручик фон Тирбах. В последние дни он почти не переходил на русский, да к тому же внимательно следил за произношением Курбатова, в котором упорно обнаруживал «японо-маньчжурский акцент с русским привкусом».
— И колонну вроде бы неплохо выстроили. Кажется, научились-таки воевать, — поддержал его фон Бергер.
— Ну, относительно умения воевать… Массой пока что берут, лапотники-обмотчики, — презрительно процедил фон Тирбах. — В основном, массой. Орда — она и есть орда.
— Ну почему вдруг «орда»? — не согласился с ним Курбатов. — Вполне европейская армия, неплохо вооруженная, достаточно дисциплинированная и обученная.
— Ах, этот неистребимый великорусский патриотизм!..
— Не ко времени иронизируете, любезнейший барон фон Тирбах. Скорее — взгляд профессионала, основанный к тому же на справедливости.
— Ор-да! — все с тем же презрительным упрямством повторил Виктор. — И очень скоро Европа убедится в этом.
Увлекшись полемикой, они не заметили, как сзади, с автоматом в руке, приблизился капитан фон Бергер.
— Нам бы следовало каким-то образом втереться им в доверие, господа офицеры. Я понимаю, что на этой горке мы в состоянии продержаться как минимум минут двадцать, однако, знаете ли, не хотелось бы прерывать свое шествие на рейх именно на этой безымянной горке. И потом…
Завершить свою мысль фон Бергер не успел, поскольку в их разговор ворвались голоса русских, доносившихся со стороны развалин. Все трое, по знаку Курбатова, замерли, затем, стараясь не шуметь, двинулись в направлении красных.
— Может, все-таки уломаем командира, чтобы заночевать разрешил на этом холме? — прокуренно басил один из окопников.
— Дык не пазволит же! Яму, кабы паскарей да фронта, — отвечал второй на странном, не известном Курбатову то ли русском, то ли украинском диалекте.
— Эй, фронтовики-ружейники! — не стал терять инициативы подполковник, решительно выходя из зарослей. — Вы что это к хоромам нашим прицениваетесь? Запрашивать будем дорого.
Увидев перед собой громилу-капитана, с автоматом на груди и заткнутыми за пояс немецкими гранатами с длинными деревянными рукоятками, солдаты-квартирьеры растерянно развели руками.
— Дык приказано подыскать якое гняздечко варонье.
— Ты на каком это языке изъясняешься, солдат? — поморщился фон Тирбах. — Вы что здесь вообще одичали, языка русского не знаете?
— Так ведь «бульбаш» он, — рассмеялся ефрейтор, такой же дистрофично-мелкий и приземистый, как и «бульбаш».
— Кто-кто?! — не понял Курбатов.
— Ну, белорус, ежели по-правильному.
— Ах, ты ж гнида! — неожиданно рявкнул «капитан». — Ты что ж это белоруса «бульбашом» называешь? Национальную рознь сеешь, так следует понимать?! В леса мордовские захотел?!
— Да это ж я так… — явно запаниковал ефрейтор. — Это ж промежду нас, солдат, шутка-подковырка такая.
Не только красноармейцы, но и сами диверсанты не успели опомниться, как Курбатов ухватил ефрейтора за тонкую шею, оторвал его тельце от земли и, уже в воздухе, крутанул голову так, словно пытался отвинтить ее.
Понимая, что растерянности защищенного таким образом «бульбаша» хватит ненадолго, поручик бросился к Курбатову, вроде бы для того, чтобы унять капитана. Но, оказавшись между ним и красным, изо всей своей люти полоснул белоруса ребром ладони по глотке. А затем, не давая опомниться, свалил мощным ударом в переносицу. Еще через минуту добитый ударом кинжала белорус успокоился рядом с задушенным на весу ефрейтором.
Жаль, что оба мелковаты, — выразил сожаление Курбатов. — А то ведь мундиры наши явно поистрепались. Не то что в гости к союзникам, а даже в плен в таком виде сдаваться — и то срамно.
— Вот в этом я с вами согласен, — молвил фон Тирбах.
— Интересно, каким образом вы уже завтра собираетесь добывать мундиры офицеров вермахта? — холодно пошутил фон Бергер.
— Не сомневайтесь, — ответил Курбатов, — точно таким же.
— Ну, теперь-то уж нам и в самом деле нельзя оставаться здесь, — вмешался поручик фон Тирбах. — Через полчаса сюда нагрянут солдаты, которых направят на поиски убиенных нами.
— Сидя на этой курганной горе, всей красной орды не передушим, это точно, — брезгливо потер руки о штанины князь Курбатов. — Все, господа, к фронту. Боюсь, правда, что переходить передовую придется по трупам и русских, и — вы уж простите, фон Бергер, немцев. Но ничего не поделаешь, рейд на Берлин пока что никто не отменял.
Назад: 26
Дальше: 28