Любовная связь с начальником берлинской полиции фон Яговым, породившая в начале Первой мировой войны немало сплетен в берлинских и парижских кругах, во время суда над Матой Хари стала одним из доказательств того, что она уже давно завербована германской разведкой. Тем более что суду стал известен ее гонорар (получение которого Мата Хари во время судебного допроса не только не отрицала, но и хвастливо оправдывала своими сексуальными достоинствами) — 30 тысяч марок; по тем временам сумма более чем солидная.
