ГЛАВА 57
Чему же он был обязан своим успехом? Тушеному кролику с оливками, приготовленному Шеналем? Бутылочке корбьера, от которой он не смог отказался, хотя и знал, что впереди работа? Долгой ночи, когда он то смотрел на звезды, то вновь рассматривал зарисовки Бетти? Так или иначе, ровно в 4.57 пополуночи Пьер Ле Биан утвердился во мнении, что он разгадал тайну, на подступах к которой тщетно бился несколько дней подряд. Говоря конкретно, путь к решению загадки ему указал рисунок шахматной доски при гербе Леона. А вдруг это вовсе не шахматная доска, а решетка? Историк припомнил детские уроки катехизиса и университетский курс средневековой иконографии. Раскаленная решетка — символ мученичества святого Лаврентия, а у этого прославленного благородством святого была большая церковь в столице провинции Леон. А на щите как раз изображались решетка и лев. Предположение выдерживало критику, но оставалось еще убедиться, так ли обстоит дело на остальных зарисовках. Ле Биан занялся отождествлением еще трех символов: не связаны ли они с храмами в трех других городах? Меч связан с мученичеством святой Луции, перевернутый крест указывал на распятие апостола Петра. Разгадать загадку каменной ладьи оказалось чуть посложнее. Она относилась к мученичеству апостола Иакова, которому отрубили голову, а тело положили в каменную ладью без руля, которой управлял ангел. Чудесный корабль пересек Средиземное море, а после причалил к берегам Финистера.
Ле Биан не только убедился, что Отто Ран нашел гербы именно этих четырех городов, но обнаружил и те места, в которых надо было искать дальше. Очень довольный, он подвел итог своему исследованию: набросал четыре строчки, краткие и простые, но для него открывавшие новые горизонты.
Италия — Кремона — меч — святая Луция.
Бельгия — Брюгге — каменная ладья — святой Иаков.
Германия — Кёльн — перевернутый крест — святой Петр.
Испания — Леон — решетка — святой Лаврентий.
Утром Ле Биан сходил на почту. Верный друг Жуайё не подвел: перевод пришел вовремя. Теперь у историка было довольно денег на задуманные поездки. Хотя было еще очень рано (или поздно — это как посмотреть), Ле Биану спать не хотелось. Осталось только собрать чемодан, подумал он. В номере он стал доставать чемодан из-под кровати, и тут вдруг раздался звон разбитого стекла. Ле Биан вздрогнул: сперва ему показалось, что стреляли из ружья. Он подбежал к окну, но на улице рядом с гостиницей ничего необычного не обнаружил. Тогда он стал смотреть, чем же можно было разбить окно. Большой камень, обернутый в бумагу, закатился под кровать. Ле Биан развернул листок и увидел записку, написанную аккуратным почерком:
«Вы остались живы.
Карл фон Граф тоже.
Он засел под главной башней Монсегюра и готовит возрождение катаров.
Ни в коем случае никому не говорите об этой записке».
Карл фон Граф? Он уже слыхал это имя. Фон Граф — фамилия того эсэсовца, которого убил, по его словам, Леон. Ле Биан перечитал записку. Очевидно, ее писал кто-то, кто знал, что случилось в соборе Мирпуа. Дальше говорилось о главной башне Монсегюра. Велико было искушение поехать туда немедленно, но Ле Биан уже купил билет на поезд. Он решил пока не обращать внимания на эту записку и даже Шеналю не говорить о ней. А про окно он скажет, что разбил его нечаянно. Это было довольно правдоподобно: окно открывалось внутрь, а осколки валялись прямо под подоконником.
