Время расставания наступило незаметно.

— Но, ей-богу, — сказал Тималти, — вы же только что приехали!

— Мы нашли то, за чем пришли, сказали свое слово и посмотрели на ваш потрясающий спринтерский забег, за что премного вам благодарны. Нам ни к чему задерживаться дольше, — заявил высокий грустный счастливый пожилой юноша. — Цветам пора в теплицу… а то увянут за ночь. Мы всегда летим, несемся вприпрыжку, скачем. Мы в вечном движении.

Аэропорт потонул в тумане, и канарейкам ничего не оставалось, как заточить себя в клетку парома «Дан-Лэри», отходившего вечером в Англию, а я и постояльцы Финнова паба остались на пристани и смотрели, как те отплывают. Вон они все шестеро, на верхней палубе, машут нам ручками, а вот мы — Тималти, Нолан, Гэррити и остальные — машем снизу. А когда паром прогудел и отвалил, Главный Птичник кивнул, всплеснул правой рукой, и все запели: «Я шел по городу Дублину, двенадцать пробили часы, И видел, как дева, дивной красы, расплетает косу при свечах».

— Боже мой, — сказал Тималти, — вы слышите?

— Они же все до единого сопрано! Сопрано! — воскликнул Нолан.

— Не ирландские, а истинные, настоящие сопрано, — сказал Келли. — Черт, что же они раньше не сказали? Если б мы знали, то могли бы их слушать целый час до отхода.

Тималти кивнул и добавил, слушая, как мелодия плывет над волнами:

— Непостижимо. Невероятно. Как мне не хочется, чтобы они уезжали. Подумать только. Сто лет, если не больше, люди твердят, что они все исчезли. А теперь вернулись, пусть даже совсем ненадолго!

— Кто исчез? — спросил Гэррити. — Кто вернулся?

— Ну как же, — сказал Тималти, — эльфы с феями, конечно; они когда-то населяли Ирландию, а теперь их не осталось. Они заглянули к нам сегодня, и у нас изменилась погода. И вот снова покидают нас, а некогда обитали здесь всегда.

— Помолчи! — прикрикнул Килпатрик. — Лучше слушай!

И мы, девять мужчин на краю причала, слушали, а паром уходил все дальше, пели голоса, и стелился туман. Мы решились уйти, только когда паром отошел совсем далеко и голоса растворились во мгле, как благоухание папайи.

Ко времени нашего возвращения в «Четыре провинции» повалил снег, который вскоре превратился в дождь.