Дыхание обыденного вторглось в его мрачные мысли почти с комедийным эффектом.

В салон вошел мужчина, увидел Бойнтонов и направился к ним. Это был симпатичный, но абсолютно ординарный человек, типичный американец средних лет, аккуратно одетый, с гладко выбритым лицом и приятным, но несколько монотонным голосом.

– Я повсюду искал вас, – сказал он, пожимая руки всем членам семьи по очереди. – Как вы себя чувствуете, миссис Бойнтон? Не слишком устали после путешествия?

– Нет, благодарю вас, – почти любезно ответила старая леди. – Как вам известно, мое здоровье всегда оставляло желать лучшего…

– Да, к сожалению.

– Но хуже мне не стало. – Миссис Бойнтон добавила со змеиной улыбкой: – Надин заботится обо мне. Не так ли, Надин?

– Стараюсь по мере сил. – Голос был абсолютно бесстрастным.

– Не сомневаюсь, – сказал вновь пришедший. – Ну, Леннокс, что вы думаете о городе царя Давида?

– Право, не знаю, – без всякого интереса отозвался Леннокс.

– Нашли его немного разочаровывающим? Признаюсь, сначала он тоже показался мне таким. Но возможно, вы еще не все видели?

– Мы не можем долго ходить из-за мамы, – сказала Кэрол.

– Я могу позволить себе не более пары часов экскурсий в день, – объяснила старая леди.

– По-моему, вы просто молодчина, миссис Бойнтон, если справляетесь со всем этим! – от души воскликнул незнакомец.

Миссис Бойнтон хрипло, почти злорадно усмехнулась:

– Я не поддаюсь телесным слабостям! Самое главное – дух!

Жерар заметил, как Реймонд Бойнтон нервно дернулся.

– Вы уже были у Стены Плача, мистер Коуп? – спросил он.

– Да, это место я посетил одним из первых. Надеюсь, мне хватит еще пары дней на Иерусалим, а потом возьму в советчики путеводитель бюро Кука, чтобы тщательно осмотреть всю Святую землю. Вифлеем, Назарет, Тиверия, Галилейское море – все это страшно интересно! Потом Джераш, где очень любопытные римские руины. И мне бы очень хотелось увидеть розово-красную Петру – замечательный природный феномен, город в стороне от проторенных путей – правда, одна дорога туда и обратно занимает почти неделю.

– Я бы тоже хотела там побывать, – сказала Кэрол. – Звучит так заманчиво!

– На это, безусловно, стоит посмотреть. – Мистер Коуп с сомнением взглянул на миссис Бойнтон и продолжал голосом, который показался неуверенным прислушивающемуся к разговору французу: – Не смог бы я убедить кого-нибудь из вас отправиться туда со мной? Разумеется, я понимаю, что вам такая поездка не под силу, миссис Бойнтон, и что кто-то должен остаться с вами, но если бы вы смогли временно разделиться…

Он сделал паузу, и Жерар услышал, как постукивают друг о друга спицы в руках миссис Бойнтон.

– Не думаю, что мы захотим разделяться, – промолвила она. – Мы очень дружная семья. Что скажете, дети?

В ее голосе слышались металлические нотки. Ответы прозвучали незамедлительно.

– Нет, мама.

– И речи быть не может.

– Конечно, нет.

Миссис Бойнтон улыбнулась своей странной улыбкой:

– Видите – они не хотят меня покидать. А ты, Надин? Ты ничего не сказала.

– Нет, мама, спасибо. Я останусь, если только Леннокс не захочет поехать.

Миссис Бойнтон медленно повернулась к сыну:

– Ну, Леннокс, почему бы тебе и Надин не поехать в Петру? Твоя жена, кажется, этого хочет.

Леннокс вздрогнул и поднял взгляд:

– Я… э-э… нет, думаю, нам лучше держаться вместе.

– Вы действительно на редкость дружная семья! – воскликнул мистер Коуп, но его восхищение казалось слегка деланым.

– Мы предпочитаем оставаться в своем кругу. – Миссис Бойнтон стала сматывать клубок. – Кстати, Реймонд, кто та молодая женщина, которая недавно заговорила с тобой?

Реймонд покраснел, затем побледнел.

– Я… я не знаю ее имени. Прошлой ночью она ехала с нами в одном вагоне.

Миссис Бойнтон начала медленно подниматься со стула.

– Не думаю, что у нас с ней много общего, – сказала она.

Надин встала и помогла свекрови подняться. Она делала это с профессиональной ловкостью, привлекшей внимание Жерара.

– Пора спать, – заявила миссис Бойнтон. – Доброй ночи, мистер Коуп.

– Доброй ночи, миссис Бойнтон. Доброй ночи, миссис Леннокс.

Семья удалилась маленькой процессией. Никому из младших ее представителей, казалось, даже в голову не пришло остаться.

Мистер Коуп смотрел им вслед. На его лице застыло странное выражение.

Доктор Жерар знал по опыту, что американцы – дружелюбная нация. Они не страдают недоверчивостью и подозрительностью путешествующих британцев. Для столь светского человека, как доктор Жерар, не составляло труда познакомиться с мистером Коупом. Кроме того, было видно – американцу явно недоставало общения. Доктор снова извлек визитную карточку.

Написанное на ней имя произвело на мистера Джефферсона Коупа должное впечатление.

– Вы ведь не так давно были в Штатах, доктор Жерар?

– Прошлой осенью. Читал лекции в Гарварде.

– Ну конечно! Ваше имя – одно из самых известных в психиатрии. А в Париже вы ведущий специалист.

– О, сэр, вы слишком любезны! Я протестую!

– Познакомиться с вами большая честь! Сейчас в Иерусалиме немало выдающихся личностей. Помимо вас, лорд Уэллдон, сэр Гейбриэл Штейнбаум – финансист, сэр Мэндерс Стоун – ветеран английской археологии, леди Уэстхолм, занимающая видное место в политической жизни Британии, и, наконец, знаменитый бельгийский детектив – Эркюль Пуаро.

– Сам Эркюль Пуаро? Он тоже здесь?

– Должен признаться, доктор Жерар, последнее время я часто думал об этой семье. Вам не наскучит, если я расскажу вам о них? Это облегчило бы мне душу.

Доктор Жерар охотно согласился.

– Скажу прямо – они меня беспокоят, – продолжал мистер Коуп, озадаченно нахмурившись. – Понимаете, миссис Бойнтон – мой близкий друг. Я имею в виду не старую миссис Бойнтон, а молодую – миссис Леннокс Бойнтон.

– Ах да, очаровательная темноволосая молодая леди.

– Верно, это Надин Бойнтон. Она действительно очаровательное существо. Я знал ее еще до замужества. Она стажировалась в больнице, собираясь стать медсестрой, но потом провела отпуск с Бойнтонами и вышла замуж за Леннокса.

– Да?

Мистер Джефферсон Коуп снова глотнул виски.

– Позвольте рассказать вам, доктор Жерар, кое-что из семейной истории Бойнтонов.

– С удовольствием послушаю.

– Покойный Элмер Бойнтон – человек известный и очень симпатичный – был женат дважды. Первая жена умерла, когда Кэрол и Реймонд были еще младенцами. Вторая миссис Бойнтон, как мне говорили, была красивой женщиной, когда Элмер на ней женился, хотя уже тогда не очень молодой. Глядя на нее сейчас, не скажешь, что она прежде была хороша собой, но я слышал это от людей, в словах которых не могу сомневаться. Муж очень любил ее и во всем полагался на ее мнение. Несколько лет перед смертью он провел в инвалидной коляске, и она практически всем управляла. Миссис Бойнтон – очень способная женщина с идеальной головой для бизнеса. К тому же она очень добросовестная и после кончины Элмера целиком и полностью посвятила себя его детям. Родная дочь у нее только одна – Джиневра, рыжеволосая девушка, хорошенькая, но, на мой взгляд, слишком хрупкая. Миссис Бойнтон полностью отгородила себя и детей от внешнего мира. Не знаю, что вы об этом думаете, но мне это не кажется правильным.

– Согласен с вами. Такое крайне негативно отражается на развивающейся психике.

– Вот именно. Миссис Бойнтон не позволяла детям никаких контактов вне семьи. В результате они выросли нервными и дергаными. Не могут ни с кем дружить. Это скверно.

– Очень скверно.

– Не сомневаюсь, что намерения у миссис Бойнтон самые лучшие. Просто она слишком привязана к детям.

– Они живут все вместе?

– Да.

– И никто из сыновей не работает?

– Нет. Элмер Бойнтон был богатым человеком. Он оставил все деньги жене, но подразумевалось, что они пойдут на содержание семьи.

– Значит, дети зависят от нее финансово?

– Да. Она поощряет их желание оставаться дома, никуда не выходить и не искать работу. Конечно, денег у них достаточно, но, по-моему, для мужчины работа – хороший стимул. К тому же у них нет никаких увлечений. Они не играют в гольф, не состоят в сельских клубах, не ходят на танцы и не общаются с молодежью. Живут в доме, похожем на казарму, в сельской глуши, где на несколько миль никого не встретишь. Повторяю, доктор Жерар, мне это не кажется правильным.

– Снова должен с вами согласиться, – кивнул Жерар.

– Никто из них не стремится к более широкому общению. Конечно, они дружная семья, но замкнуты в своем кругу.

– И никогда не возникал вопрос о том, чтобы кто-то из них жил самостоятельно?

– Насколько я знаю, нет.

– Вы вините в этом их или миссис Бойнтон?

Джефферсон Коуп смущенно переминался с ноги на ногу.

– Ну, в общем, мне кажется, вина ее, что она так их воспитала. С другой стороны, когда парень взрослеет, он сам должен взбунтоваться против такой ситуации. Нельзя же вечно цепляться за материнскую юбку. Мужчина должен быть независимым.

– Это не всегда возможно, – задумчиво произнес доктор Жерар.

– Почему?

– Существуют способы, не дающие дереву расти.

Коуп уставился на него.

– Но они все абсолютно здоровы!

– Умственное развитие может быть заторможенным так же, как и физическое.

– Поверьте мне, доктор Жерар, мужчина сам держит в руках свою судьбу. Человек, обладающий самоуважением, не станет целыми днями сидеть и бить баклуши. Ни одна женщина не захочет уважать такого мужчину.

Некоторое время Жерар с любопытством смотрел на него.

– Думаю, вы имеете в виду мистера Леннокса Бойнтона?

– Да, я думал о Ленноксе. Реймонд еще мальчик, а Ленноксу скоро тридцать. Пора ему показать, что у него за душой.

– Вероятно, у его жены нелегкая жизнь?

– Конечно! Надин прекрасная женщина – я ею восхищаюсь. Она никогда не проронит ни слова жалобы. Но она несчастлива.

Жерар кивнул:

– Да, похоже на то.

– Не знаю, что вы об этом думаете, но, по-моему, существует предел женскому терпению! На месте Надин я бы поставил Леннокса перед выбором: либо пусть он докажет, что на что-то способен, либо…

– Либо она уйдет от него?

– Надин имеет право на свою жизнь, доктор Жерар. Если Леннокс не ценит ее по заслугам… ну, тогда найдутся другие мужчины.

– Например, вы?

Американец покраснел, потом с вызовом посмотрел на собеседника:

– Да! Я не стыжусь своих чувств к этой леди. Я искренне к ней привязан, глубоко уважаю ее и желаю ей счастья. Если бы она была счастлива с Ленноксом, я бы ушел со сцены.

– Но сейчас?

– Но сейчас я останусь! И буду рядом на случай, если я ей понадоблюсь!

– Короче говоря, вы parfait gentil рыцарь, – пробормотал Жерар.

– Прошу прощения?

– Мой дорогой сэр, в наши дни рыцарство сохранилось только среди американцев! Вы готовы служить вашей даме без всякой надежды на вознаграждение. Это замечательно! Что именно вы надеетесь сделать для нее?

– Повторяю: быть под рукой на случай необходимости.

– А могу я спросить, как к вам относится старшая миссис Бойнтон?

– Насчет старой леди я никогда не был вполне уверен, – медленно отозвался Джефферсон Коуп. – Как я говорил, она избегает внешних контактов. Но со мной она всегда любезна и обращается как с членом семьи.

– Фактически она одобряет вашу дружбу с миссис Леннокс?

– Пожалуй.

Доктор Жерар пожал плечами:

– Вам это не кажется странным?

– Позвольте заверить вас, доктор Жерар, – чопорно произнес Коуп, – что в нашей дружбе нет ничего постыдного. Наши отношения сугубо платонические.

– Я в этом не сомневаюсь. Но повторяю – поощрение этой дружбы со стороны миссис Бойнтон выглядит странно. Знаете, мистер Коуп, меня очень интересует миссис Бойнтон.

– Она, безусловно, замечательная женщина – обладает яркой индивидуальностью и необычайной силой характера. Как я уже упоминал, Элмер Бойнтон во всем на нее полагался.

– До такой степени, что оставил детей полностью зависимыми от нее с финансовой точки зрения. В моей стране, мистер Коуп, закон это запрещает.

Джефферсон Коуп поднялся.

– Мы в Америке верим в абсолютную свободу.

Доктор Жерар тоже встал. Замечание не произвело на него впечатления. Он слышал его раньше от представителей многих национальностей. Иллюзия свободы как прерогативы собственной нации – весьма распространенное явление.

Но доктор Жерар был достаточно мудр и понимал, что ни одна нация, страна или личность не бывает полностью свободной, хотя существуют различные степени зависимости.

Он лег спать в состоянии задумчивости и заинтригованности.