Глава 13

Таксист, расспрашивающий дорогу к главному полицейскому управлению, мог бы возбудить подозрения даже у кретина. Я поставил такси на боковой улице и пошел за угол спросить адрес в ближайшей лавке.

Это была табачная лавка, в ней было полно покупателей, поэтому я взял за пуговицу одного из них, пожилого человека с водянистыми глазами и в бумажной кепке. Он толково объяснил мне, как ехать, хотя часто шмыгал носом во время рассказа.

- У вас что, неприятности какие-нибудь? - спросил он настойчиво, оглядывая мою грязную, неопрятную внешность, пока я благодарил его.

- Потерял свою собаку, - сказал я, улыбаясь, придумав самый скучный повод, по которому можно беспокоить полицию.

Человек с водянистыми глазами больше не проявлял ко мне интереса. Я быстро пошел к машине и увидел двух мальчишек, слушавших радио с разинутыми ртами. Я влез в такси, подмигнул им и сказал:

- Хорошенькая история для детской передачи, правда? - Их мордашки просветлели, и они заулыбались. Я отъехал. Хриплый голос говорил:

- …любой ценой. Мне плевать, как вы это сделаете! Он не должен скрыться. Если не сможете поймать его живым, вы должны убить его. Только никаких выстрелов.

- Было бы надежнее, если б вы позволили нам стрелять, сэр, - сказал вежливый голос Флетчера.

Действительно, недурной материал для детской передачи. Я кисло улыбнулся.

Следуя инструкциям человека с водянистыми глазами, я без труда нашел полицейское управление. Там уже зажгли свет. Я объехал здание кругом, нашел тихий переулок в ста ярдах от него. Там я остановился у самой обочины. Включил подфарники и закрыл окна. Радио все еще болтало, и человек с сиплым голосом больше не мог сдерживать свою ярость. В последний момент я услышал, как он сдался на просьбу Флетчера и разрешил стрелять в меня, как только я покажусь. Сжав зубы, я вылез из машины и с силой захлопнул дверцу.

Контора «Такси Маркони», по моим расчетам, была не далее чем в полумиле отсюда. Я полушел, полубежал по направлению к ней, ища по дороге телефон-автомат. Уличные фонари зажглись все сразу и бледно горели в сумеречном свете.

Красная телефонная будка возле почтового отделения была тоже освещена изнутри, и, хотя рассудок говорил мне, что я вне опасности, инстинкт требовал, чтобы я оставался в темноте. Шепчущий голос явно подействовал мне на нервы.

Хотя я знал, что меня еще нельзя увидеть из окон конторы «Маркони», я усилием воли заставил себя войти в телефонную будку. Я спросил номер полицейского участка и без проволочек был соединен с дежурным. Он сказал, что инспектор Лодж уехал час тому назад, но после настойчивых просьб дал его домашний телефон. Я поблагодарил и повесил трубку.

Торопясь, я нашел монету в карманах, бросил ее и назвал телефонистке новый номер. Гудки в трубке раздавались один за другим, и сердце мое упало, потому что я знал, что, если я тотчас не свяжусь с Лоджем, у меня будет очень мало шансов закончить дело так, как мне этого хотелось. Наконец мне ответили. Женский голос.

- Инспектор Лодж? Одну минуту. Пауза. И наконец-то голос Лоджа:

- Мистер Йорк?

Я коротко объяснил, что произошло.

- Я оставил такси на Милтон-Клоуз, в ста ярдах от главного полицейского управления. Позвоните сюда и попросите их послать ответственного человека забрать машину. Скажите, чтобы они внимательно слушали разговор по радио в такси. Наш приятель с сиплым голосом то и дело выходит на связь, он приказывает им убить меня. Я думаю, этого будет достаточно, чтобы разобраться, что это за фирма - «Такси Маркони». Одного из шоферов, ищущих меня, зовут Флетчер. Похоже, он то же самое проделал с Биллом Дэвидсоном, а?

- Да, похоже. Где вы теперь? - спросил Лодж.

- В автоматной будке, - сказал я.

- Ладно, идите обратно в такси и ждите, пока я телефонирую в брайтонскую полицию. Я, честно говоря, не понимаю, почему вы прямо не пойдете к ним и не объясните им все это сами.

- Я думаю, будет внушительней, если это будет исходить от вас. И потом… - Тут я замолчал, только сейчас сообразив, что не могу сказать Лоджу, что я собираюсь делать. Вместо этого я сказал:

- Не говорите брайтонской полиции, чтобы они ждали меня у такси. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков… Я должен сказать Сцилле, что буду поздно и все такое прочее. Но вы не станете терять время, а? Ведь мистер Клод Тиверидж не будет разговаривать вечно.

- Я позвоню сейчас же, - обещал Лодж и повесил трубку.

Я шел, высчитывая, сколько у меня времени. Сколько времени понадобится Лоджу, чтобы направить брайтонскую полицию в контору «Такси Маркони». Он должен будет позвонить и довольно пространно объяснить, что, собственно, происходит. Затем они должны будут найти в этом переулке такси, прослушать радиоразговоры и сделать стенографическую запись услышанного - только так можно заполучить доказательство, достаточно веское для суда. После этого они будут еще рыскать кругом в поисках обладателя хриплого голоса. На все это уйдет не меньше десяти минут, если они поторопятся, а может быть, и четверть часа.

Я был у конторы «Маркони» и старался держаться ближе к стенам, чтобы меня не увидели из окон. Улица была почти пуста, в кафе «Старый дуб» уже закрыли двери.

Через окошко я видел, как толстая официантка устало сдвигала тяжелые дубовые стулья вокруг столов.

Маленькая черная машина стояла передо мной у обочины. Я мельком взглянул на нее и, вдруг узнав ее, остановился. Я нарочно не сказал Лоджу, с кем у меня ассоциировался хриплый голос, хотя знал, что должен был это сделать. Вид этой машины, поставленной в двадцати ярдах от дверей конторы «Маркони», дал мне возможность свести счеты со своей совестью. Я поднял капот, снял крышку с распределителя зажигания, поддел рычажок прерывателя и сунул его себе в карман. Крышку я поставил на место. Что бы теперь ни случилось, мистеру Тивериджу не удастся сбежать.

В конторе не было света, на верхних этажах тоже. Неоновая вывеска «Л. С. Перт» упорно вспыхивала с интервалами в две-три секунды, освещая пустую улицу. Единственным игроком здесь был я сам. Дойдя до окна конторы, я согнулся вдвое и прошмыгнул под подоконником, прижавшись к стене. Я толкнул входную дверь, и она легко подалась. Я вошел в холл, оставив за собой дверь открытой. Тишина была подавляюще напряженная, и в какой-то момент я, охваченный страхом, хотел уже вернуться на улицу и, как разумный гражданин, дождаться полиции.

Осторожно ступая, я все же пересек холл и прижался ухом к двери комнаты Филдера. За дверью была тишина. Я тихонько открыл дверь и заглянул внутрь. Комната была пуста и чисто прибрана. Тогда я нажал дверь слева в контору. И когда я приоткрыл ее на дюйм, слабое гудение достигло моих ушей. В конторе никого не было. Я спокойно вошел. Гудение раздавалось из радиоустановки. Маленький ярко-красный кружок горел на контрольной доске, показывая, что установка включена, и через трещину в обшивке пробивался слабый сине-белый свет радиоламп. Микрофон лежал на боку на своей подставке.

Мне пришла в голову мысль, что птица улетела, пока я дозванивался Лоджу и шел полмили от такси. Но потом Я вспомнил о машине у подъезда, а оглядев комнату, увидел тоненький пластмассовый провод, бегущий по противоположной стенке вверх и уходящий в потолок.

Молясь в душе, чтобы лестничные ступеньки старого дома не скрипели, я легко и быстро поднялся по ним и прижал ухо к дверям главной конторы «Л. С. Перт». Прямо перед моим носом были огромные печатные буквы. Надпись гласила: «Прошу входить».

За толстенной дверью я расслышал только свирепый, шипящий голос, слов было не разобрать, но голос был мне так хорошо знаком, что я узнал бы его из тысячи.

Он был там.

Я почувствовал, как у меня на затылке волосы встали дыбом.

По моим расчетам, прошло минут семь или восемь с тех пор, как я разговаривал с Лоджем. Я должен был дать брайтонской полиции время, чтобы найти такси и записать то, что они услышат по радио, и я не мог рисковать, не мог до этого прервать ненавистный хриплый голос. Но я не собирался торчать за дверью до прибытия полиции. Я медленно сосчитал до ста, и это, казалось, были самые длинные минуты в моей жизни. Затем я вытер ладонь о брюки и осторожно взялся за резную стеклянную ручку.

Она тихо повернулась, и я приоткрыл дверь на несколько дюймов. Это вышло совсем беззвучно. Передо мной открылась вся неосвещенная комната.

Он сидел за письменным столом, повернувшись спиной ко мне и, казалось, вглядывался во что-то на улице. Неоновая реклама вспыхивала за окном, освещая всю комнату и очерчивая его темный силуэт как бы красным сиянием. Красные отражения мелькали на хромированных пепельницах и скользили по углам шкафов с бумагами. Ряд черных телефонов, выстроившихся, как взвод солдат, на письменном столе, бросал на стену угловатые тени.

Вблизи хриплый шепот не таил в себе больше бесплотной угрозы, хотя то, что он говорил сейчас, было до ужаса жестоко.

Отворившись, дверь, очевидно, даже не всколыхнула воздуха, потому что человек у стола продолжал говорить в свой микрофон, абсолютно не подозревая, я стою у него за спиной.

- Убейте его, - сказал он. - Убейте его. Он где-нибудь в атом лесу. Стреляйте в это животное. Разверните машины к лесу и включите фары. Начинайте сейчас же, прочесывайте лес. Флетчер, организуйте это дело! Я хочу, чтобы Йорк был мертв, и сделайте это немедленно. Стреляйте. Раздавите его!

Человек остановился и так резко втянул воздух, что он застрял у него в глотке. Он протянул руку за стаканом с водой и отпил глоток.

Голос Флетчера оловянно прозвучал в комнате через громкоговоритель на столе: «Никаких признаков с того самого момента, как он вошел в лес. Похоже, он все-таки ускользнул».

Человек за столом затрясся от ярости. Он начал шептать, и шепот этот был похож на скрежет бурава.

- Если он удерет, вы заплатите за это. Вы заплатите, я вам говорю. Я хочу, чтобы он был мертв. Я хочу, чтобы он был раздавлен. Можете делать с ним все, что угодно. Велосипедные цепи, кастеты - пусть все идет в ход! Разорвите его на клочки. Если он останется жив, всем нам конец, помните это. - Шепот поднялся до хрипа, похожего на полузадушенный крик:

- Выпустите из него кишки… Раздавить… Уничтожить!

Он продолжал хрипеть еще некоторое время, изобретая все новые способы уничтожить меня, пока мне не стало ясно, что он, в сущности, помешанный.

Тогда мне все это сразу надоело. Я распахнул дверь и нажал выключатель. Комнату залил яркий электрический свет.

Человек за столом резко обернулся и уставился на меня.

- Добрый вечер, дядя Джордж, - сказал я мягко.