Шон

Натянутая сцена с Рупертом.

Руперт обрился налысо. Мне пришлось заехать к Роксанн до вечеринки, притарить наркоту для идиотов-первогодок, а этот уебок побрил башку. Когда я вошел, он нюхал кокс на полу в гостиной и пялился на себя в зеркало, орали Htisker Dii, а какой-то чувак из Бразилии дурачился на диване с маленьким синтезатором «Касио».

— Как дела? — заорал я через музыку, подошел к проигрывателю и убавил звук.

— Мотик тебе придется продать! — рявкнул Руперт, вытер зеркало пальцем и слизал крошки.

— Да? — нервно захихикал я. — Что за дела?

— Деньги где, дубина? — спросил он.

— «Американ экспресс» принимаешь? — сострил я.

Руперт дернул своей огромной белой башкой, из-за пары черных бритвенных порезов она стала выглядеть еще жестче. Я подумал, не бразилец ли обрил бошку Руперту. Мысль вызвала у меня тошноту.

— О Бэйтмен, ты не смешной.

— Зато ты юморист, — сказал я.

— И из-за того, что ты не смешной, я дам тебе время. Он встал. Огромный, почти что угрожающий, но в

каком-то будничном смысле, он подошел ко мне.

— Сколько я тебе должен? — спросил я, отступив.

— Я не собираюсь тебе напоминать, Бэйтмен, — сказал он, проводя рукой по своей блестящей башке.

И взглянул на свой арсенал, размышляя, какие пистолеты заряжены, но он уже слишком нанюхался, чтобы что-нибудь мне сделать.

— В Буте вечером оргия, — сказал я, хотя мне было наплевать.

Я собирался быть с мисс Хайнд в любом случае, и мысль о том, как я ее поцелую, тут же меня взбодрила и успокоила одновременно, и я только и сказал:

— Нужно затариться для первогодок.

— А мне нужны мои деньги, — огрызнулся Руперт, но, судя по интонации, он, наверное, забил. Подошел к столу рядом с арсеналом и открыл ящик.

— Ты знаешь, что у меня нет бабок, — сказал я. — Харе наезжать на бедных пацанов.

— А как насчет мотоцикла? — улыбнулся Руперт, подходя к проигрывателю и делая звук громче, но не так, как было раньше.

— А что с мотоциклом? — спросил я.

— Какой же ты мудак, — вздохнул он. Перед тем как уйти, я спросил его:

— Где Роксанн?

— Она теперь трахает бразильца, — пожал плечами Руперт, показав пальцем, и передал мне пакет.

Бразилец помахал рукой.

— Ну, вы, блин, даете, — сказал я.

— Да, рок жив, — произнес Руперт, отворачиваясь от меня.

Я схватил стафф, вышел за дверь, прыгнул на мотоцикл и был на занятиях к десяти.