Пол
Мы лежали в моей кровати, потому что французишка вернулся. Шон облокотился о стену и попросил меня передать ему лежавшие на полу сигареты. Я прикурил и передал пачку Шону.
— Что случилось? — спросил он. — Нет. Сейчас я отгадаю. Пол в напряжении, верно?
— Десять очков Шону.
Он поднялся с отвращением на лице и натянул семейные трусы.
— Почему ты ходишь в семейных трусах? — спросил я.
Он ничего не ответил и продолжил одеваться, изо рта свисала сигарета.
— Нет, я ведь правда никогда не замечал этого раньше, но ты же ходишь в семейках!
Он натянул футболку, а потом завязал свои забрызганные краской ботинки. Почему они краской-то у него забрызганы? Он что, пальцем рисовал, что ли?
— У тебя что — несколько пар разных цветов? Есть розовато-лиловые? А может, апельсиново-оранжевые?
Он оделся и сел в кресло рядом с кроватью.
— Или только цвета серого асфальта?
Он лишь вытаращился на меня, сообразив, что я веду себя по-идиотски.
— Я был знаком с парнем по имени Тони Делана в девятом классе, он носил семейные трусы.
— Сенсационная новость, Дентон, — сказал он.
— Да?
— Так, значит, ты не хочешь ехать в Бостон завтра, в этом дело? — спросил он.
— У тебя уже двадцать очков.
Я бросил сигарету в пустую пивную бутылку, стоявшую на ночном столике, и встряхнул ее.
Шон только лишь посмотрел на меня и произнес:
— Не так уж ты мне и нравишься. Не знаю, почему я здесь.
— Ничем не могу помочь, — говорю я, поднимаясь и надевая халат. Я принюхался к халату. — Надо его постирать.
Я просканировал комнату на предмет выпивки, но было уже поздно, и мы разделались со всем пивом. Я потянулся через него и поднес бутылку к свету посмотреть, не осталось ли чего. Ничего.
— «Приоденься и присунь» пропустишь, — сказал он низким угрожающим голосом.
— Знаю.
Я пытался не паниковать.
— А ты пойдешь? — в конце концов спросил я.
— Естественно. — Он пожал плечами и передвинулся к зеркалу, не поднимаясь из кресла.
— Что наденешь? — спросил я.
— Что обычно, — ответил он, уставившись в свое отражение.
Самовлюбленный сучонок.
— Да неужто?
Я оглядел комнату. Не знаю, чего я искал. Хотелось выпить. Я подошел к проигрывателю, осмотрел его.
Рядом с колонкой было полбутылки «Бекса». Я присел обратно на кровать. Он поднялся.
— Я пойду.
— Куда? — спросил я и небрежно хлебнул. Пиво было теплым и выдохшимся, я скорчил гримасу, но все равно выпил.
— Позанимаюсь в ночном зале, — ответил он. Самовлюбленный бздунишка.
Он пошел к двери, и тут я заорал:
— Я не хочу ехать в Бостон на выходные! Не хочу видеть свою мать. Не хочу видеть Джаредов, — (хотя, наверное, мне хотелось увидеться с Ричардом), — и Ричарда из «Сары Лоренс» не хочу видеть, — (это в надежде вызвать у него ревность), — и… — Я умолк.
Он стоял молча.
— И еще я не хочу оставлять тебя здесь… Потому что я не доверяю тебе, но этого я не стал
говорить.
— Я пошел, — произнес он. Открыл дверь и оглянулся. — Я подброшу тебя завтра до автовокзала. Во сколько автобус?
— В одиннадцать тридцать, кажется.
Я глотнул еще пива и закашлялся. Вкус был отвратительный.
— О’кей, подтягивайся к мотоциклу в одиннадцать, — сказал он, выходя.
— В одиннадцать.
Он закрыл дверь, и слышно было, как эхо от его шагов гуляет по коридору.
— Спасибо, Шон.
Я начал собираться, гадая о том, как теперь выглядит Ричард, пытаясь вспомнить, когда видел его в последний раз.
