Книга: Пирамида
Назад: День третий Вещество Z
Дальше: День пятый Инкарри

День четвертый
Некрополь

Четверг, 23 августа, 7 часов 45 минут
Пещеры
Анды, Перу
Сэм проснулся на каменном полу оттого, что кто-то толкнул его ногой в бок. И что теперь? Недовольно простонав, он откатился от костра и увидел стоящего рядом Нормана. Тот пристально вглядывался в темноту некрополя. Фотограф закончил последнюю ночную вахту. Хотя беглецов отделяла от армии тарантулов пещера с летучими мышами, никто не хотел рисковать.
— В чем дело? — сонно спросил Сэм и потер глаза.
После вчерашних забот и чуть не доконавшего всех купания в ледяной воде ему хотелось провести еще полдня возле теплого потрескивающего костра. Даже источаемый запах подгорелой корицы казался довольно приятным, если учесть, что именно пошло на растопку. Из костра сквозь огонь смотрел обуглившийся череп.
— Зачем разбудил?
Норман не сводил глаз с полутемных захоронений инков.
— Светлеет, — наконец произнес он.
Сэм нахмурился.
— Что ты такое говоришь? Неужели кто-то подбросил в огонь еще одно бревно?
Он перевел взгляд на три мумии, поленницей сложенные поблизости.
Норман обернулся, держа в руке экспонометр.
— Нет. Пока дежурил, я снял несколько показателей. Начиная с пяти утра прибор регистрирует увеличение яркости. — Очки Нормана отражали огоньки костра. — Знаешь, что это значит?
Сэм слишком устал, чтобы задумываться, по крайней мере без доброй кружки кофе. Он сел.
— Да говори уже.
— Рассвет, — произнес Норман так, словно это все объясняло.
Сэм бросил на него выразительный взгляд. Норман вздохнул.
— Похоже, ты, Сэм, и впрямь не жаворонок.
К этому времени зашевелились и остальные.
— Что случилось? — спросила Мэгги, широко зевая.
— Да вот, загадки разгадываем, — ответил Сэм.
Смерив его взглядом, Норман повысил голос.
— Мой экспонометр регистрирует усиление освещенности.
Мэгги выпрямилась.
— Правда?
Она посмотрела на чернеющую за костром пещеру.
— На всякий случай я подождал пару часов. Не хотелось обнадеживать зря.
Сэм, одетый в одни брюки, с трудом поднялся на ноги. Его жилетка все еще сушилась возле огня.
— Не считаешь же ты...
Мэгги с волнением перебила его:
— Возможно, Норман прав. Если с наступлением утра показания увеличиваются, значит, сюда проникает свет. — Она похлопала Нормана по спине. — Ей-богу, где-то рядом есть выход!
Ее слова наконец дошли до Сэма. Выход!.. Юноша подошел к Мэгги и Норману.
— А ты уверен, что прибор не фиксирует просто внезапные вспышки пламени?
Норман хмуро смотрел, как, обходя костер, к ним приближаются Ральф и Денал.
— Уверен. — Фотограф поднял прибор. — Он точно улавливает солнечный свет.
Удовлетворенный этим заключением Сэм кивнул. Норман далеко не глуп. Сэм искоса взглянул на темную пещеру. Языки пламени лизали стены и отражались от гигантской золотой статуи в центре некрополя.
— Тогда давайте выясним, откуда этот свет. Сможешь отследить его источник своим прибором?
— Попробую, — проговорил Норман. — Если заслонить его от огня и увеличить диафрагму... — Он пожал плечами.
Казалось, Ральф наконец пришел в себя после вчерашних мытарств.
— А что, если мы с Норманом обойдем лагерь и попробуем определить, с какой стороны самые высокие показания? — предложил он. — Тогда станет ясно, откуда начинать.
Фотограф молчал, и Сэм нетерпеливо подтолкнул его локтем:
— Норман?
Тот смотрел на стену мрака, встающую за пределами костра. Похоже, этому хрупкому юноше не очень понравилась идея Ральфа.
— Может, что и выйдет, — неохотно согласился он.
— Хорошо. — Сэм потер руки и продолжил: — Пока вы разведываете, мы свернем лагерь. Захватите фонарик. Можете включать его, когда будете снимать показания. Только поаккуратнее: садятся батарейки.
Ральф взял фонарик и пару раз щелкнул кнопкой.
— Постараемся.
Норман взглянул на огонь, затем снова посмотрел в темноту.
— Нам лучше поторопиться. Вдруг солнце уйдет за тучу или что-нибудь в таком роде.
Противореча самому себе, он все еще колебался. Сэм заметил, что фотографа что-то беспокоит.
— В чем дело?
Норман покачал головой.
— Все нормально. Так, дешевых триллеров насмотрелся.
— Ну и?..
— Разделение группы. В фильмах ужасов именно тогда убийца начинает расправляться со студентами.
Сэм засмеялся, уверенный в том, что фотограф отпускает очередную шутку, однако Норман не улыбался.
— Не думаешь же ты всерьез...
Неожиданно в костер врезалось что-то огромное. Из огня вылетели горящие кусочки ткани и костей и затрещали на каменном полу. Повалил дым. Группу грозила поглотить темнота. К счастью, огромная головня угодила прямо на сложенные поблизости мумии и зажгла их, возвращая свет. По стенам захоронений заплясали тени погребальных огней.
Сэм завертелся на месте, увлекая за собой Мэгги. Посреди останков их первого кострища лежала квадратная глыба — очевидно, вытесанный из гранита блок одной из построек. Сэм поднял голову, но не увидел никакого карниза в том месте, откуда упал огромный кирпич.
Мысли Сэма озвучил Ральф:
— Это не случайно.
Алабамский футболист включил фонарик и направил его луч в темноту, куда не проникал свет от костра.
— Возьми винтовку, — приказал Сэм. — Скорее.
Ральф кивнул, передал фонарик Норману и забрал прислоненное к каменной стене оружие. Сэм нагнулся и достал вычищенный и высушенный винчестер. Мэгги держалась рядом с Сэмом, Денал — возле нее.
Из-за треска сухих костей в костре ничего не было слышно. Тем не менее Сэм ощущал вокруг какое-то движение. В огне танцевали тени, а некоторые островки темноты как будто скользили. Что-то надвигалось.
— За нами пришли духи, — пробормотал Денал.
Мэгги обняла мальчика за плечи, но спорить никто не стал. На фоне огня вырисовывался полный теней некрополь, готовый оживить самые жуткие кошмары.
Однако то, что по нему двигалось, оказалось гораздо хуже.
Норман выхватил лучом фонарика один из крадущихся силуэтов. На секунду тот застыл, будто освещенный фарами олень. Бледный, как пауки-альбиносы, зверь стоял на двух ногах, голый, сгорбившийся, и опирался на длинную мускулистую руку. Сэм поначалу принял его за обезьяну; однако существо было совершенно голое, без каких-либо следов шерсти.
На свету чудовище зашипело. Огромные черные глаза превратились в злобные узкие щелочки, а острые зубы обнажились. Затем это существо метнулось в темноту.
Загадочное чудовище возникло и скрылось так стремительно, что никто из группы не успел ойкнуть. Сэм даже не вскинул винтовку, так же как и Ральф. Луч фонарика дрожал — у Нормана затряслась рука.
— Это еще что? — прошептала наконец Мэгги.
Сэм поднял винчестер к плечу. Вокруг слышался негромкий шум: скрежет по камню, сдавленное шипение, гортанное покашливание. Судя по звукам, нападавшие брали студентов в кольцо, но акустика пещеры могла обмануть кого угодно. Ральф встретился с Сэмом взглядом, в глазах великана блестел страх.
— Так что это? — повторила свой вопрос Мэгги.
— Маллаки, — ответил Денал. — Духи подземного мира.
— А ты хотел, чтобы мы с Ральфом пошли одни, — пропищал Норман. Фонарик так и плясал в его руке. — Давайте извлечем из ужастиков урок. Теперь будем держаться только вместе.
Никто не возражал. По сути, никто не произнес ни слова.
Все глаза были устремлены в черноту некрополя.
* * *
Голова болела, в висках пульсировало так, словно кто-то исполнял на них соло для барабана. Во рту было кисло. У Генри хватило сил лишь на то, чтобы простонать. Сделав несколько вздохов, он постарался оценить обстановку. Свет проникал в крошечную комнатку сквозь узкое высокое окно.
Генри вспомнил о нападении в университетском коридоре. Он нащупал рукой болезненное место в середине груди. Шип с перьями исчез. Медленно приподнявшись, Генри обнаружил, что лежит на кровати, едва прикрытой старым матрасом. На нем была все та же одежда — джинсы и серая рубашка, не хватало только спортивной куртки «Ральф Лорен». Отбросив тонкое шерстяное одеяло, он встал.
В комнате царила спартанская обстановка. Кроме кровати он увидел письменный стол в углу и скамеечку для молитв перед простым деревянным распятием. Перед мысленным взором профессора снова возник серебряный доминиканский крестик на груди грабителя. Что же случилось?
Генри спустил с кровати ноги. Сразу зазвенело в ушах и на долю секунды все расплылось перед глазами. Генри сделал глубокий вдох и ощутил исходящий от одеяла знакомый запах. Профессор потрогал замызганную шерсть, затем поднес одеяло к носу. Лама. Низкосортные изделия из шерсти ламы производились в южноамериканских странах и использовались только крестьянами. Их редко отправляли на экспорт.
Генри не сразу понял. Неужели Южная Америка?! Он быстро поднялся на ватные ноги — откуда-то вернулись силы.
— Нет, не может быть!
Он приблизился к прочной двери и подергал ее. Разумеется, та оказалась заперта. Тогда он вышел на середину комнаты и выглянул в высокое окно. Неподалеку на дереве свистели птицы, а теплый ветерок шевелил пылинки в лучах света. Было слишком светло. Генри чувствовал, что стрелу с транквилизатором в него выпустили не сегодня. Сколько же прошло времени? Легкий бриз доносил запах подгоревшего масла, вдалеке слышался смутный шум рынка, резкие голоса выкрикивали по-испански названия товаров.
Его похитили и насильно вывезли из страны!.. Перед мысленным взором возникло еще одно лицо: водопад волос цвета воронова крыла, яркие глаза, полные губы. У Генри перехватило дыхание, когда он вспомнил, как Джоан вытаскивала из груди отравленный шип и оседала на пол. Где она?
Больше волнуясь за нее, чем за себя, Генри шагнул к двери и ударил по ней кулаком, сотрясая доски. В самом верху двери открылось небольшое отверстие. На профессора уставились черные глаза.
— Я хочу знать, что...
Отверстие закрылось. В нескольких шагах от двери послышались неразборчивые слова. Кто-то поспешно уходил.
Генри снова заколотил по двери.
— Выпустите меня отсюда!
На самом деле он и не ожидал услышать ответ, а лишь изливал свой гнев. Поэтому очень удивился, когда его спросили:
— Генри? Это ты?
У него отлегло от сердца.
— Джоан!
— Ты цел?
— Вроде да. А ты как?
— Да так себе, к тому же злая, как черт.
Генри различил в ее голосе страх. Он не знал, что сказать. Извиниться за то, что вовлек ее во все это? Пообещать спасти? Откашлявшись, он крикнул в ответ:
— Прости... кажется, это не очень похоже на второе свидание.
После долгого молчания послышался негромкий смех.
— Бывало и хуже!
Генри уперся ладонями в дверь. Ему нестерпимо захотелось обнять Джоан.
Из коридора за дверью вдруг раздался звук приближающихся шагов. Наверное, Джоан тоже услышала их и замолчала. Генри затаил дыхание. Что же их ждет?
Проскрежетал затвор, дверь камеры распахнулась. Генри не представлял, чего ожидать, однако растерялся, увидев на пороге двух одетых в рясы монахов. Их капюшоны были откинуты назад, а на шеях висели массивные кресты.
Генри отпрянул назад, когда его взгляд остановился на знакомом лице монаха повыше. Карлос! Он снова держал в руке пистолет, только теперь уже без глушителя.
— Будьте посговорчивее, профессор Конклин, и никто не пострадает.
— Г-где я? Что вам от нас надо?
Не обращая на пленника внимания, Карлос дал знак своему товарищу. Тот подошел к другой двери и убрал засов. Открывая ее, монах пролаял что-то по-испански и вытащил пистолет.
На пороге робко появилась Джоан и тотчас отыскала глазами Генри. Он увидел в ее взгляде облегчение. Не ожидая дальнейших приказаний, Джоан приблизилась к Генри и Карлосу. Ее взгляд метнулся к пистолету, потом — к Генри.
— Зачем мы здесь? — прошептала она. — Что им нужно?
Прежде чем Генри успел что-то сказать, Карлос приказал:
— Пошли. На ваши вопросы ответят.
Развернувшись на каблуках, он повел пленников по коридору. Второй монах следовал за ними с пистолетом в руке.
Джоан отыскала руку Генри. Тот как можно увереннее сжал ее ладонь. Если бы эти люди хотели их убить, то не стали бы увозить так далеко. Интересно все же, куда? И что им нужно?
Идя за Карлосом, Генри слушал шелест рясы и негромкое постукивание сандалий по плиточному полу. И к чему весь этот маскарад?
Пленников провели по лабиринту коридоров и по двум лестничным пролетам. Джоан все это время молчала. В ее походке чувствовалась скованность. По пути навстречу путникам попался только один монах со склоненной под капюшоном головой. Не поднимая лица, монах уступил им дорогу. Генри услышал слетевшие с его губ тихие слова молитвы.
Он оглянулся. Монах продолжал идти по коридору, не видя или не обращая внимания на пистолеты и пленных.
— Странно, — пробормотал Генри.
Наконец Карлос остановился перед огромными двойными дверями, натертыми воском и до блеска отполированными. На них была вырезана горная цепь с точками деревень на склонах. Генри узнал местность. Посещая Перу, он много раз видел эту хорошо известную область Анд.
Карлос постучался.
Низкий голос ответил:
— Entrada!
Распахнув дверь на хорошо смазанных петлях, Карлос представил взорам «гостей» комнату. Перед ними оказался богато украшенный серебряными и золотыми листами алтарь, а под ногами — изысканный ковер из шерсти альпака. Слева и справа вдоль стен до самого потолка возвышались стеллажи с пыльными книгами. Посреди комнаты стоял широкий письменный стол, с одной стороны которого нелепо примостился компьютер.
Из-за огромного стола, скрипнув креслом, поднялся крупный человек, пожилой, но еще довольно крепкий.
Не обращая внимания ни на него, ни на комнату, Генри устремил взгляд к широкому окну. За ним возвышался над остальными городскими постройками шпиль красивого колониального храма. Увиденное ошеломило Генри, который сразу узнал бросающуюся в глаза достопримечательность и понял, что находится в Перу, в городе Куско. За окном красовалась испанская церковь Санто-Доминго, доминиканский храм, построенный на развалинах инкского храма Солнца.
Генри снова перевел взгляд на комнату. Теперь профессор знал, куда именно их с Джоан привезли. Монахи, местность, даже приветливо улыбающийся за огромным столом человек...
О боже!
Генри шагнул вперед, не сводя глаз с захватившего его в плен великана. У того были испанские, почти аристократические черты лица. Генри вспомнил свой разговор с архиепископом, пообещавшим передать вопросы археолога доминиканскому коллеге в Перу. Он не забыл и упомянутое архиепископом имя.
— Аббат Руис? — вслух спросил профессор.
Великан вежливо склонил голову.
— Профессор Конклин, добро пожаловать в аббатство Санто-Доминго.
Казалось, его нисколько не смутил тот факт, что Генри его узнал.
Аббат Руис был не только высок, но и дороден. Под рясой и черной сутаной выступали огромные грудь и живот. Но аббат не походил на расплывшегося человека. Чувствовалось, что когда-то он обладал солидной мускулатурой и просто погрузнел с возрастом.
Считая себя хорошим физиономистом, Генри пристально разглядывал противника, однако своей открытостью и дружелюбием аббат ставил его в тупик. Седовласый монах напоминал доброго дедушку.
Рядом шевельнулась Джоан.
— Ты знаешь этого человека?
Генри покачал головой.
— Не совсем.
Аббат Руис махнул в сторону пары мягких кресел.
— Профессор Конклин и доктор Энгель, прошу вас, располагайтесь.
Генри подошел ближе к столу.
— Пока я не получу некоторые ответы, я лучше постою.
— Как вам угодно, — обронил хозяин с оскорбленным выражением на лице и, вздохнув, опустился в кресло.
Джоан присоединилась к Генри возле стола.
— Какого черта вам от нас надо?
Аббат помрачнел, его напускная доброта мгновенно улетучилась.
— Это священная обитель Господа нашего. Воздержитесь от богохульства.
— Богохульства? — сердито бросил Генри. — Вон тот человек убил нашего коллегу, а затем одурманил и похитил нас. Сколько заповедей, не считая международных законов, он нарушил?
— Мирские дела нас не волнуют. Отец Карлос — воин армии Господней и стоит превыше любых международных законов. Что касается души отца Карлоса, не беспокойтесь: он исповедовался и его грехи отпущены.
Генри показалось, что он попал в сумасшедший дом.
Джоан не выдержала.
— Отлично! Все души вымыты, вычищены и отутюжены. Так зачем вы нас похитили?
Лицо аббата оставалось жестким и сердитым — добрый дедушка давно скрылся без следа.
— По двум причинам. Во-первых, нам нужно больше сведений о том, что обнаружил профессор Конклин в Андах под руинами. А во-вторых, мы хотим знать о том, что вам обоим стало известно в Штатах от мумии.
— Мы не пойдем на сотрудничество с вами, — твердо заявил Генри.
Руис потрогал огромный перстень-печатку на правой руке и принялся крутить его вокруг пальца.
— Это мы еще увидим, — холодно заметил аббат. — За прошедшие века наш орден преуспел в развязывании языков.
Генри похолодел.
— Кто вы?
Руис прищелкнул языком.
— Вопросы здесь задаю я, профессор Конклин. — Аббат выдвинул ящик стола, достал оттуда знакомый предмет и поставил его на стол. Генри увидел лабораторный стакан с веществом Z, по-прежнему сохранявшим форму пирамиды. — Где именно вы это нашли?
Генри описал, как разорвался череп мумии. Профессор чувствовал, что ему лучше не лгать, во всяком случае пока не станет ясно, насколько осведомлены их тюремщики. Однако всю правду профессор открывать тоже не собирался.
— Мы нашли это... у отца де Альмагро.
Джоан бросила на него выразительный взгляд.
Глаза аббата раскрылись шире.
— Значит, наш старый коллега преуспел в своей миссии и обнаружил-таки источник el Sangre del Diablo.
Генри удивленно вскинул брови.
— Кровь дьявола?
Руис некоторое время молча глядел на Генри, потом сложил руки перед собой и медленно проговорил:
— Мне кажется, вы знаете больше, чем рассказываете, профессор Конклин. И хотя за столетия мы довели свои методы до совершенства, думаю, простой искренностью можно добиться вашего согласия гораздо проще и надежнее. В конце концов, вы историк и ученый, и любопытство одержит победу там, где не сработают угрозы. Не выслушаете ли вы меня?
— Как будто у нас есть выбор!
Аббат Руис вновь поднялся на ноги, взял стакан и спрятал его в складках одеяния.
— Все обладают свободной волей, профессор Конклин. Именно она губит или спасает нас. — Аббат обогнул письменный стол и знаком велел монаху по имени Карлос идти вперед. — В святилище, — приказал он.
Генри заметил изумленный взгляд Карлоса. Тот медленно кивнул, открыл дверь и вывел всех в коридор.
«Верный воин Господень», — подумал Генри.
— Куда вы нас ведете теперь? — спросила Джоан.
Вместе с пленниками Руис вышел в коридор.
— Я покажу вам правду в надежде, что вы тоже не станете ничего скрывать.
— Правду об el Sangre del Diablo? — спросил Генри, надеясь выведать побольше. — Откуда вам о ней известно?
Аббат громко вздохнул, по-видимому обдумывая, отвечать или нет.
— Впервые металл был найден здесь, в Куско, испанскими конкистадорами. — Он помахал рукой. — Его обнаружили в храме Солнца.
— В руинах под церковью Санто-Доминго? — уточнил Генри. — Храм описывается историком Педро де Сиеса де Леоном как один из богатейших по количеству золота и серебра. Даже стены храма были выложены золотыми пластинами толщиной в дюйм — пока испанцы не разграбили его, а затем не разрушили до основания и не построили на нем собственный.
— Именно так, — со вздохом подтвердил Руис. — Наверное, до разграбления храм представлял собой чудесное зрелище. И впрямь жаль.
— А «кровь дьявола»? — не унимался Генри. — Откуда такое название?
Группа добралась до длинной винтовой лестницы, ведущей глубоко в недра аббатства. Руис медленно двигался вниз по ступеням, ему явно мешала полнота. Тяжело, с присвистом дыша, он заговорил:
— Инки наделили серебро и золото образными названиями: «слезы луны», «солнечный пот». Когда испанские конкистадоры впервые узнали об этом металле и стали свидетелями его необыкновенных свойств, они объявили вещество нечестивым, присвоив ему столь же выразительное название «el Sangre del Diablo» — «кровь дьявола».
Генри понял, что стал причастен к истории, имевшей отношение к области его знаний, однако он не слышал ничего подобного.
— Почему нет свидетельств этого открытия?
Аббат пожал плечами.
— Потому что церковь согласилась с конкистадорами. Металл с необычными свойствами изучили, и Папа Павел Третий в тысяча пятьсот сорок втором году признал его богомерзким, делом рук дьявола. Сопровождавшие испанцев доминиканцы изъяли все образцы и вернули их в Рим для очищения. Записи о находке уничтожили. Говорить или писать о металле приравнивалось к общению с дьяволом. — Следуя за отцом Карлосом, аббат поглядывал на стены. — Здесь в этом самом здании, были сожжены несколько историков воспротивившихся указу Папы. Сохранение тайны легло на плечи нашего ордена.
— Вашего ордена... Вы говорите так, будто отделены от католической церкви.
Руис нахмурился.
— Разумеется, мы являемся частью Святой Римско-католической церкви. — Аббат почти виновато отвел взгляд. — К сожалению, в Риме забыли о нас. Кроме горстки людей в Ватикане, никто до сих пор не знает подлинной миссии нашего ордена.
— В чем же она заключается? — поинтересовался Генри.
Руис уклонился от ответа.
— Идемте, и вы увидите.
Путники спустились до самого низа длинной лестницы. Генри прикинул, что они находятся по меньшей мере на пятидесятифутовой глубине под землей. Взглянув на стены, он с изумлением увидел искусно вытесанные и состыкованные вместе массивные гранитные глыбы — так строили инки.
Наверное, аббат заметил, как археолог провел по стене ладонью.
— Сейчас мы под аббатством. Так же как церковь Санто-Доминго, аббатство стоит на древнем фундаменте инков. Эти коридоры, по сути, соединяют нас с храмом Солнца.
— Мы идем туда? — спросила Джоан. — В храм?
— Нет. Мы идем в еще более удивительное место.
Группа с Карлосом во главе двинулась по лабиринту коридоров. Генри заметил, что местами через ямы в полу перекинуты деревянные мостки. Сначала он решил, что каменная кладка древних инков просела под действием землетрясений или просто от времени. Однако мостки попадались через определенные расстояния, а ямы иод ними были слишком ровные. Неожиданно профессор догадался, куда их ведут.
— Да это же рудник! — выпалил он, оглядываясь на короидоры с многочисленными изгибами и поворотами.
— Значит, вы слышали об этом месте? — с улыбкой отметил Руис.
— Рудник? — переспросила Джоан.
— Подземный лабиринт. Адская бездна, куда инкские правители бросали заклятых врагов. В ней полно ям-ловушек, выстланных острым кремнем. Туда пленникам на мучения запускали еще скорпионов, пауков, змей, даже раненых пум.
Джоан осмотрела окружающие ее стены.
— Какой ужас...
— Печально известные камеры пыток инков. Испанские конкистадоры много о них писали.
Карлос остановился возле поворота коридора и, как на страже, застыл возле голой каменной стены. Злобно прищуренные глазки монаха свидетельствовали о том, что он не согласен с решением аббата привести сюда пленников.
Аббат Руис шагнул к Карлосу.
— Мы добрались до середины лабиринта. До святыни нашего ордена.
Генри внимательно оглядел коридор, однако увидел лишь обтесанные гранитные глыбы без каких-либо намеков на дверь.
Приблизившись к стене, аббат приложил к стальной пластине, вмурованной в едва заметное отверстие, огромный перстень с рубином. Затем отступил в сторону. Из-за каменной кладки послышался скрежет зубчатых колес.
Не зная, чего ожидать, Генри подобрался.
Внезапно часть гранитной стены медленно опустилась в пол. Изнутри хлынул яркий свет, почти ослепляя путников после полутемных коридоров. Со стонущим звуком вся стена раздвинулась.
Когда сияние немного ослабло, Генри устремил взгляд вперед.
Рядом стояла онемевшая от изумления Джоан.
Их взорам открылся просторный зал величиной с небольшой товарный склад. В нем, сияя белизной и нержавеющей сталью, располагалась современная лаборатория. За окнами и стеклянными дверями трудилась на своих местах армия одетых в стерильные костюмы людей. Из-за стеклянных стен лаборатории едва доносились мелодии Бетховена.
Генри оглянулся на каменные лабиринты инков, потом перевел взгляд обратно, на оснащенную современной техникой лабораторию.
— Ладно, считайте, что вы меня удивили.
* * *
Ожидаемого нападения так и не случилось. С того времени, когда Сэм, прижав к плечу винтовку, отпрянул от костра, миновал целый час. Вокруг студентов смутно вырисовывались постройки некрополя. Ближайшие захоронения заливал яркий свет от костра, но почти весь остальной город мертвых окутывала непроглядная тьма. Лишь золотая статуя отражала язычки пламени.
— Может, они ушли? — прошептал Норман.
Сэм не согласился:
— Нет, они еще там.
— Это все огонь, — заключила наконец Мэгги, отвлекая взгляды ребят от некрополя. — Швырнув тот валун, они пытались погасить костер. Но от этого случайно загорелись сложенные мумии. Если бы нам не повезло с огнем, мы все были бы уже покойниками.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Норман.
— Они боятся огня, — ответил Сэм и с еще большим уважением взглянул на Мэгги, понимая, что она права. — Именно он их и сдерживает.
Мэгги кивнула.
— Судя по отсутствию пигмента у того типа, что мы видели, он явно не дитя солнца. Скорее всего, обитает в пещерах.
— Но что это за существо? — удивился Ральф.
— Откуда я знаю, — отрезала она. Напряжение делало всех раздражительными. Мэгги поставила Денала рядом с собой. Его глаза были огромными от страха, и от обычного и от суеверного. — Кем бы он ни был, это не дух. Не маллаки. Он из плоти и крови. Я не знаю... может, это вид лысой гориллы или чего-нибудь в таком роде.
Ральф покачал головой, слегка передвигая винтовку. Сэм догадался, что у великана не меньше, чем у него самого, устало плечо.
— На Южно-Американском континенте не находили крупных обезьян.
— Но многие районы Анд до сих пор не исследованы, — парировала Мэгги. — Так же как и этот.
— Однако они выглядят почти как люди, — заметил Норман.
Сэм не назвал бы человеком уродливое и горбатое существо, застигнутое врасплох лучом фонарика. Перед его мысленным взором снова возникло звериное лицо с острыми клыками. Нет, оно совсем не походило на человеческое...
Мэгги не сдавалась.
— То и дело сообщают о незнакомых существах, которые прячутся в высокогорьях, как, например, йети в Гималаях.
Ральф насмешливо фыркнул.
— Вот и мы обнаружили в Андах снежных людишек!
Лагерь снова затих, общее напряжение погасило дальнейший разговор. Наступила полная тишина, лишь изредка потрескивал костер. Сэм уже готов был поверить, что Норман прав и непонятные существа действительно ушли.
И тут из глубины пещеры вырвался резкий лай, со всех сторон подхваченный гортанным урчанием.
Все вытянулись в струнку. Сэм положил палец на курок винчестера.
— Туземцы проявляют беспокойство, — шепнул Норман.
Хриплые крики и бессвязное бормотание растеклись по всей пещере. Казалось, где-то в темноте прячутся сотни существ.
Сэм пытался вглядеться в темноту.
— Огонь огнем, а они, может быть, готовятся напасть.
— Что будем делать? — спросил Норман.
— Есть два варианта, — отозвался Сэм. — Первый: забираемся в одну из гробниц. Зажигаем перед входом огромный костер и ждем, пока они уберутся. Если нападут, дадим отпор. — Сэм порылся в кармане. — У меня где-то с дюжину патронов. И у Ральфа штук тридцать.
Мэгги оглядела узкий вход в одно из соседних захоронений. По страдальческому выражению ее лица чувствовалось, что такое предложение ее не устраивает.
— Мы попадем в ловушку и уже не сможем из нее выбраться. И боюсь, их страх перед огнем поубавится.
— А вдруг костер потухнет? — подхватил Норман. — Если в нашем укрытии кончатся мумии, кто отправится за новыми?
Сэм согласился с этими опасениями.
— Да уж, выбор невелик. Но есть еще вариант номер два. Попытаемся найти выход с помощью экспонометра. Если они боятся огня, вооружимся еще и факелами. Это отпугнет их, во всяком случае, пока мы будем отсюда драпать.
Наклонив голову набок, Ральф вслушивался во все усиливающиеся вопли.
— В любом случае нам лучше поторопиться.
— Как я уже говорила, оттого, что мы ничего не делаем, они становятся увереннее, — вновь заговорила Мэгги. — Но если мы двинемся и заберем с собой огонь, это может снова их спугнуть. К тому же, возможно, они живут в этой пещере. Если они просто защищают свою территорию, то, увидев, что мы уходим, возможно, не станут на нас нападать.
— Слишком уж много «возможно», — возразил Ральф.
Мэгги пожала плечами.
— Уж лучше двигаться, чем сидеть как приклеенным. Я за то, чтобы убраться отсюда.
— Я тоже, — быстро добавил Денал тихим, испуганным голоском.
Норман кивнул.
— Мы и впрямь тут загостились.
Сэм посмотрел на Ральфа. Великан-футболист двинул плечами:
— Давайте сворачиваться.
— Я тоже согласен. — Единодушие воодушевило Сэма. Только бы их общее решение оказалось еще и правильным! — Нам с Ральфом надо освободить руки для винтовок. Все остальные возьмите по факелу.
Пока загадочные существа кричали и выли, Ральф и Сэм наблюдали за темным некрополем. Их друзья поспешно занялись изготовлением факелов. Из соседней гробницы извлекли очередную мумию и оторвали от нее конечности.
Норман отступил назад, размахивая тонкой, иссохшей ногой.
— Я уже слышал о выражении «без задних ног», но это будет покруче. — Его лицо блестело от пота. Фотограф подошел к костру и поджег в нем ногу мумии. — Что-то подсказывает мне, что за это я отправлюсь прямиком в ад. — Норман оглядел некрополь. — Впрочем, может, я уже и так в нем.
Не обращая внимания на его нервическую тираду, Мэгги и Денал последовали примеру товарища. Вскоре все они держали по горящей руке или ноге мумии.
— На всякий случай у меня есть еще запасной факел, — сказала Мэгги, показывая большим пальцем на выступающую из-под ремней рюкзака отломанную руку. — Если понадобится, по пути можно прихватить еще.
— На худой конец, — признался Норман, — в моем фотоаппарате есть вспышка.
— Тогда давайте двигаться, — сказал Сэм. — Я пойду впереди. Норман с экспонометром — со мной. Мэгги, ты сможешь понести и факел и фонарик?
Девушка кивнула.
— В таком случае вы с Деналом двигайтесь за нами. Ральф подстрахует нас сзади. Сначала пробьемся через город. Мы знаем, что за нами выхода нет, а значит, вернее всего махнуть вперед.
Сэм оглядел товарищей. Никто не возразил.
— Пошли!
Отряд снялся с места. Улочки между гробницами некрополя оказались достаточно широкими, чтобы путники могли держаться вместе. Рядом с Сэмом шел Норман и считывал показания прибора, заслоняя его собой от света факела. Направив вперед фонарик, Мэгги шагала с другой стороны от Сэма. Денал держался поближе к девушке. Только Ральф в точности придерживался распоряжения Сэма, охраняя их тыл.
Когда по пути к дальней стене пещеры они пробирались через лабиринт улочек, выяснилось, что Мэгги была права лишь отчасти. Беспорядочный вой уменьшился. Перемещающийся свет действительно смутил неведомых существ, но, к сожалению, не так, как хотелось бы студентам. По пещере по-прежнему разносились крики и рычание. Более того, они приблизились.
Неожиданно за спинами членов команды раздался оглушительный ружейный выстрел. У Сэма екнуло сердце. Он резко развернулся назад, держа винчестер наготове.
Ральф стоял с дымящейся винтовкой в нескольких ярдах от группы.
— Черт побери! — выругался Сэм, в ушах которого все еще гремело эхо выстрела. — Ты что-нибудь увидел?
Ральф покачал головой и сердито уставился на мрачный некрополь.
— Это предупредительный выстрел. Если они не слишком боятся огня, я решил предостеречь их с помощью винтовки.
— Господи, у меня чуть сердце не разорвалось! — воскликнула Мэгги. — В следующий раз предупреждай.
Ральф оглянулся с виноватым выражением лица.
— Извини. Мне просто необходимо было что-нибудь сделать. Меня достали эти крики.
Норман оторвался от каменного пола, к которому припал после выстрела.
— Попробуй выкинуть этот номер еще раз — и будешь должен мне новые трусы.
Денал по-прежнему не отходил от Мэгги.
— Послушайте, — произнес он. — Стало тихо.
Когда у Сэма перестало звенеть в ушах, он понял, что мальчик прав. Благодаря выходке Ральфа вой все-таки умолк. В пещере наступила полная тишина.
— Наверное, их отпугнул выстрел, — предположил Норман, стряхивая с брюк пыль.
— Не раскатывай губы, — посоветовал Сэм. — Пойдем лучше дальше.
Группа продолжила путь по лабиринту улиц и переулков. Сэм подумал, что тот, кто планировал некрополь, не очень-то разбирался в градостроительстве. Главной дороги нигде не было видно, а многие улочки заканчивались тупиками. Судя по расстоянию до золотой статуи, отряд продвигался черепашьими шагами, то и дело возвращаясь и останавливаясь, чтобы свериться с экспонометром.
— С такими темпами мы тут заблудимся, — пожаловался Норман, склоняясь над прибором и пряча его от света факелов.
— Все равно отсюда должен быть выход, — настаивал Сэм.
Путники становились все раздражительнее — не из-за воя или каких-либо признаков странных существ, а потому, что тишина действовала на нервы. Не представляя, где находятся существа, Сэм дергался от каждой тени или скрежета. Хотя студенты не промолвили ни слова, все знали, что уродливые существа рядом, — о невидимых хищниках людей предупреждал какой-то первобытный инстинкт. Они чувствовали, что на них смотрят, и ощущали в темноте чье-то дыхание.
Постепенно тишина стала угнетающей. Никто не разговаривал, даже Норман перестал жаловаться. Сэм осматривал ближайшие строения, желая, чтобы вой возобновился. Казалось, хуже этой тишины ничего быть не может.
И вот сверху раздалось рычание. Мэгги направила свет к крыше ближайшей гробницы. На людей уставились бледные морды. Огромные черные глаза отражали свет, губы раздвинулись в пронзительном крике, обнажая крепкие зубы.
— Назад! — рявкнул Сэм, отталкивая Денала и Мэгги себе за спину.
Чудовища прыгнули с края крыши.
Ральф выстрелил. Одно из существ дернулось на лету, из шеи его хлынула кровь. Чудище ударилось о каменный пол и с воем закрутилось на месте.
Сэм собрал товарищей и повернул всех назад, водя длинным дулом винчестера из стороны в сторону. Откуда-то выпрыгнуло еще одно существо. Сэму удалось хорошо его рассмотреть. Оно оказалось таким же бледным и безволосым, как и первое, только гораздо худее, изможденнее. Сквозь кожу просвечивало каждое ребрышко. Однако более всего Сэма поразило лицо этого существа. Оно было немного вытянутое, как у медведя, и все зубы, казалось, состояли из одних лишь клыков. Очевидно, пещерный обитатель относился к разряду плотоядных. Еще больше пугали его глаза. Сэм разглядел в них проблески сознания: злобу и любопытство. Смертельная комбинация.
Однако во взгляде истощенного существа Сэм заметил еще и подозрительность. Оглянувшись на все еще извивающегося на полу раненого товарища, оно сощурило черные глаза в настороженные щелочки и зашипело на Сэма.
Затем, мелькнув длинными белыми конечностями, хищник скрылся в боковой улочке, двигаясь так быстро, что за ним невозможно было проследить. Сэм не успел даже прицелиться вслед размытому белому пятну.
Тем временем из каждого дверного или оконного проема выползали собратья тощего. Пока они двигались, Сэм заметил между ними небольшие отличия. Одни казались уменьшенной моделью того, которого он только что рассмотрел. Другие были потолще. На лопатках у некоторых наблюдались даже рудиментарные крылья. Объединяли всех голодные черные глаза и полупрозрачная кожа.
— Сэм, слева! — крикнула Мэгги.
Юноша развернулся и увидел, как приземистый кривоногий уродец подкрадывается к ним с поднятым над головой огромным камнем.
У Сэма почти не оставалось времени, чтобы прицелиться. Выручила охотничья сноровка. Он нажал на спуск. Пуля угодила существу прямо в грудь и остановила его. Покачнувшись, оно припало на одно колено. Голую грудь залила кровь, темная, словно мазут, на фоне белой кожи. Выронив камень, существо рухнуло на пол.
Еще один ружейный выстрел снова заставил Сэма перевести взгляд направо. Ральф стоял чуть поодаль. На полу распростерлось второе существо. Махая рукой, Ральф попятился, бросив Сэму:
— Не останавливайся!
Сэм снова услышал крик, но на этот раз не от Мэгги. Это вопила сутулая самка с обвисшими, словно лепешки, грудями, поднимая в бледных руках дубинку.
Юноша с трудом развернул винтовку в противоположную сторону.
— Сэм!
Дубинка метнулась к студентам быстрее, чем они могли представить. Сэм поспешно отпрянул назад, однако не так быстро, как следовало бы. С громким стуком дубинка обрушилась на ствол винчестера. Оружие выпало из рук Сэма и загрохотало по каменному полу.
От удара у юноши сильно заболела рука. Дубинка снова закружила рядом с ним, на этот раз метя в голову. Самка торжествующе выла. Потеряв равновесие, Сэм не смог бы даже как следует увернуться.
Его левое ухо внезапно обожгла резкая боль. Сэм вскрикнул.
— Прости, — выдохнула Мэгги и поверх его плеча ткнула горящим факелом в лицо нападавшей.
Глаза самки расширились от ужаса. Радостный крик сменился испуганным поскуливанием. Самка заслонила морду рукой и выронила дубинку.
Мэгги обошла Сэма, нанося удары факелом.
Самка метнулась в сторону, вскарабкалась на гробницу и скрылась из виду, двигаясь все с той же сверхъестественной быстротой.
Мэгги сердито накинулась на Сэма:
— Бери винтовку! — Затем обратилась к Норману: — Займись факелами. — Когда рядом прогремел очередной выстрел, девушка ткнула факелом в сторону Ральфа, которого окружали со всех сторон. — Помоги ему! Я останусь с Сэмом и Деналом. При отступлении нам нужно прикрывать друг другу спины.
Норман подоспел к вступившему в бой бывшему футболисту, горящей ногой мумии отгоняя от него две уродливые фигуры.
— Куда отступать? — напоследок крикнул Норман.
— Куда угодно! — ответила Мэгги.
Норман кивнул, как будто удовлетворенный этим ответом, и поспешил вперед, присоединяясь к Ральфу. Оружейный огонь и факел быстро расчистили пространство вокруг высокого чернокожего человека.
Сэм услышал, как слева изумленно охнул Денал. Развернувшись вместе с винтовкой, он увидел, что маленький индеец пятится от троицы существ, похожих на тех, что нападали на Сэма, но только помельче. Они с шарканьем передвигались по полу, опираясь на одну руку, словно обезьянки.
Свободной рукой Сэм оттащил Денала к себе за спину и поднял винтовку. Нацелившись на фигурку, что стояла ближе всех, Сэм сделал выстрел почти в упор и снес зверю затылок. Брызги попали на двух других «обезьян» и остановили их.
— Назад! — прокричал Сэм, увлекая Мэгги и Денала в проулок, когда два уцелевших существа начали приближаться к ним.
Еще одно чудище с крыши протянуло лапу к Мэгги, но та отмахнулась от него факелом.
Внезапно пара улепетывавших по улице уродцев с криком прыгнула — но не на людей, а на своего упавшего товарища. В следующий миг хищники уже рвали его зубами и когтями.
Сэм, Мэгги и Денал продолжали отступать.
— Что же это за твари такие? — в ужасе проговорила Мэгги.
Сэм ничего не ответил.
Тем временем, привлеченные запахом крови, к пиршеству присоединялись другие существа. Поскольку факелов рядом не было, монстры высыпали из каждой ниши. По-видимому, все они изголодались. От запаха свежего мяса и крови хищники забыли о всякой осторожности.
Из-за угла раздался громкий голос.
— Сэм! Мэгги! — Это кричал Ральф. — Мы не можем к вам пробиться! Их слишком много!
Сэм посмотрел на кровавую бойню. Он боялся, что этих существ, подгоняемых дикой жаждой крови, теперь не испугает даже огонь.
— Не пытайся до нас добраться! — прокричал он в ответ. — Мы будем идти тем же курсом! Направляйся к золотой статуе! Встретимся там!
Из-за угла опять прогрохотала винтовка.
Мэгги посветила фонариком назад. Проход моментально расчистился. Существа слетались на падаль, словно мотыльки на огонь.
— Быстрее, — настойчиво сказала Мэгги. — Кто знает, насколько этим вурдалакам хватит провизии?
Сэма не надо было уговаривать. Держа Денала и Мэгги впереди себя, он гнал их по улицам. Они бежали наугад, ориентируясь на золотого идола. Повсюду, не давая им передышки, раздавались вопли чудовищ. Сэм, не останавливаясь, перезарядил винтовку и поравнялся с Мэгги.
— Как ты? — прохрипел он, почти не раскрывая рта.
Мэгги взглянула на него — в свете факела ее бледное лицо блестело от пота.
— Нормально, — бросила она. — Спросишь, когда мы остановимся.
Протянув руку, Сэм сжал локоть девушки, понимая, что она имеет в виду. Сейчас весь их ужас сдерживался адреналином. Настоящий шок еще впереди.
Мэгги похлопала Сэма по руке.
— Я не пропаду.
Он слабо улыбнулся ей:
— Мы выберемся отсюда.
Девушка кивнула, но Сэм понимал, что она ему не поверила. Местные существа питаются падалью и друг другом. Судя по бледной коже и огромным глазам, многие поколения этих дикарей прожили в пещерах. Может быть, тысячелетия. Они скрещивались, мутировали... в общем, непонятно, что они когда-то собой представляли. Вероятно, это неизвестный вид крупных обезьян или даже какого-нибудь доисторического человека. Но если из пещер действительно имеется выход, почему животные их не покинули?
Обдумывание этой загадки не позволяло Сэму поддаться панике. Возможно, Денал оказался прав и эти существа действительно маллаки, духи подземного мира. Если бы инки набрели на это племя, то действительно решили бы, что встретили обитателей уку пача, нижнего уровня духов. Не потому ли инки соорудили такой большой некрополь? Наверное, они верили, что эти чудовища защитят умерших. Судя по нападению на группу Сэма, монстры зарекомендовали себя хорошими сторожевыми псами.
Сэм покачал головой, не уверенный в собственных умозаключениях. В глубине души он чувствовал, что главной части мозаики по-прежнему не хватает, а без нее ни на какие дальнейшие ответы рассчитывать не приходилось.
Все трое продолжали бежать. Вдалеке душераздирающие крики перемежались оружейным огнем, отмечая путь Ральфа и Нормана через некрополь. Однако выстрелы звучали так редко, что Сэм каждый раз вздрагивал.
— Надеюсь, они пробьются, — с трудом проговорила Мэгги.
Прислонившись к подоконнику, девушка пыталась отдышаться.
— Пробьются, куда они денутся. У Ральфа сила, а у Нормана — мозги.
Мэгги кивнула и заглянула за угол.
— Бог ты мой, ну и дела! — воскликнула она, выступая вперед, а затем поманила Сэма и Денала к себе.
Сэм вышел из-за угла и посмотрел на следующую улицу, которая оказалась длинной и прямой, впервые в этом запутанном лабиринте. Отсюда было хорошо видно основание огромной статуи. На таком расстоянии стало ясно, что это Верховный Инка, так же как и тот, охранявший тайный вход в пещеры. Скульптура стояла с воздетыми вверх руками. Ее ладони касались потолка, словно поддерживая его.
Денал уставился на статую, разинув от удивления рот.
— Это тот же самый вождь, — заметила Мэгги.
Она подняла фонарик. Статуя была высотой с двадцатиэтажный дом.
Сэм посмотрел туда, куда показывала Мэгги. Под украшенной перьями и кисточками короной Верховный Инка, казалось, взирал на людей, чуть нахмурив аристократическое лицо. Похоже, здесь воздали дань тому же самому правителю.
— Ты права. Наверное, это Верховный Инка, завоевавший племя мочика, которое соорудило захороненную пирамиду. Ручаюсь, что именно таким способом он и оставил след в этой горной цитадели.
Мэгги вытянула шею.
— Не очень-то скромный малый.
— Что ж, пойдемте представимся.
Сэм выступил первым, все еще ожидая нападения жителей некрополя. Хотя юноша держал винтовку наготове, улица и правда казалась вымершей. Не слышалось никакого шарканья по камням. Лишь издалека доносились завывания.
Сэм заторопился вперед.
Улица была гораздо длиннее, чем казалось на первый взгляд. Огромные размеры статуи скрадывали подлинное расстояние до нее. По мере приближения к центральной площади гробницы тоже стали крупнее.
Уставшая группа постепенно перешла с бега на быструю ходьбу.
Мэгги водила лучом фонарика по украшениям на замысловатых мавзолеях. Некоторые возвышались на четыре этажа, отличались золотой и серебряной отделкой, изумрудными и рубиновыми инкрустациями. На фасадах красовались фантастические существа: драконы, крылатые леопарды, странные человекозвери. Мэгги провела пальцем по причудливой мозаике, изображающей церемониальное шествие.
— Должно быть, это могилы капак, представителей высшего класса, — тяжело дыша, произнесла девушка.
Сэм кивнул.
— Собрались вокруг подножия своего бога, Верховного Инки. Обрати внимание на расположение его ладоней. Еще один знак того, что он являлся физическим звеном между верхним и этим мирами.
Наконец ряд гробниц закончился и открылась площадь, окружавшая золотое подножие статуи. Сэм запрокинул голову. Статуя достигала потолка пещеры.
— Ого!
Мэгги не столь уж сильно впечатлило увиденное. Повернувшись спиной к статуе, девушка вглядывалась в темный некрополь. Вдали то и дело завывали звери.
— Что же это все-таки за уроды? — пробормотала она.
Сэм подошел к ней.
— Не знаю. Но по-моему, они обладают зачатками интеллекта. Некоторые нападали, вооружившись камнями или дубинками.
— Я заметила, но это были только те, что с толстыми конечностями, — ответила Мэгги. — Ты обратил на это внимание?
Нахмурившись, Сэм поднял винтовку.
— Мне хватало забот отбиваться от них.
— Но это так. Остальные управлялись лишь зубами и когтями. Такое впечатление, будто стая разделена на четыре четкие группы. У каждой своя задача.
— Как у пчел? Рабочие, трутни и королева?
— Именно. Сначала появились те, тощие.
— Да, я видел одного. Они двигаются с быстротой гепардов.
— Но ты заметил, что они ни разу не напали?
— Теперь заметил. Долговязые появились первыми, а потом околачивались где-то на задворках. — Сэм взглянул на Мэгги. — Но кто они такие? Что-то вроде разведчиков?
Мэгги пожала плечами:
— Наверное.
Сэм молча размышлял над ее предположением, снова вспоминая о сражении.
— А как насчет тех крепышей? Тех, что не испугались огня?
Другой класс. Ты заметил у них отсутствие гениталий?
— Вообще-то я туда не смотрел. Но если они бесполые, то могу догадаться, о чем ты подумала. Это как трутни у пчел.
Мэгги кивнула:
— Бесполые работники с ограниченным интеллектом. Их бесстрашие перед огнем — скорее от глупости. Но как знать?
— А те, с оружием? — спросил Сэм. — Те, что покрупнее, помускулистее и с зачатками крыльев. Дай мне догадаться. Солдаты?
Мэгги покачала головой.
— Или просто трудяги. Не знаю. Но ты видел того огромного детину, что держался позади и, похоже, выкрикивал приказы? Уверена, это какой-нибудь вожак. Крупнее его я там никого не заметила.
— Это всего лишь поспешные догадки и выводы.
— Именно этому и учил нас твой дядя. Экстраполировать. Строить картину из кусочков.
— И все же, когда нет другой информации, мне трудно...
Денал вдруг дернул Сэма за руку. Тот оглянулся на мальчика, который смотрел в сторону черного некрополя.
— Мистер Сэм, я не слышу стрельбы.
Сэм и Мэгги повернулись.
— Денал прав, — согласилась девушка. — Давно неслышно ни одного выстрела.
Сэм осматривал город, отыскивая хоть какой-то след Нормана и Ральфа. Темный некрополь по-прежнему оглашался криками.
— Может, они оторвались от преследователей.
Мэгги медленно описывала круг, вглядываясь в ряды гробниц. Некрополь окружал людей, словно широкая чаша. Семь улиц спицами прорезали лабиринт захоронений.
— Отсюда совсем не видно факела Нормана.
Сэм шагнул к девушке. Тишина.
«Где же они? Неужели их схватили?» — со страхом подумал Сэм.
— Значит, они где-то там, — спокойно произнес он. — Иначе и быть не может.
* * *
Подгоняемые сворой чудовищ, Норман и Ральф пятились к дверному проему гробницы, пригнувшись под низкой притолокой. В тесном помещении сильно пахло затхлостью и корицей. Снаружи рычали голодные белесые дикари.
Размахивая ногой-факелом, догоревшей уже до коленной чашечки, Норман отгонял их от порога. Пока огонь, хотя и слабый, держал их на расстоянии.
— Давай же, Ральф, — взмолился Норман и решился оглянуться.
Его очки сползали по вспотевшему носу.
В глубине гробницы Ральф бился над затвором винтовки.
— Черт, забило!
— Так сделай что-нибудь! — крикнул Норман.
— А я тут чем, по-твоему, занимаюсь?
Ральф еще энергичнее взялся за винтовку, отчего на его ручищах заиграли мускулы, но все безрезультатно. Когда Ральф поднял лицо, все было ясно без слов.
— Дерьмо! — Норман ткнул факелом в подобравшуюся слишком близко бледную морду. Та с воем исчезла. — И что теперь? У меня кончается нога!
— Держись.
Сзади что-то зашуршало и зашаркало. Норман боялся оглядываться. Некоторые существа не отступали и, осмелев, пытались выхватить у него факел. Рядом с Норманом появился Ральф и сдавленным голосом крикнул:
— Уйди с прохода!
Норман отодвинулся, и богатырь бросил в дверной проем какой-то сверток. То была иссохшая мумия, свернутая наподобие эмбриона.
— Подожги ее, — скомандовал Ральф.
Норман поднес огонь к сухой шерстяной ткани. Заполняя собой тесную гробницу, повалил дым. Затем над мумией заплясали спасительные язычки пламени. В гробнице прибавилось дыму, у Нормана защипало глаза, и он сильно закашлялся.
Не высовывайся, — предупредил его Ральф и выпихнул ногой горящую кучу.
Остановившись как раз за порогом, та разгорелась еще сильнее. Вереща, как перепуганные свиньи, пещерные жители бросились врассыпную. Норман шагнул назад, облегченно вздыхая. Теперь у них появилось немного времени.
— Ты можешь привести ружье в порядок?
— Не знаю. Там намертво застрял один патрон. Никак не получается его достать, хоть ты тресни. — Глядя на огонь, Ральф покачал головой. — Остается лишь надеяться, что ребята заметят наш костер и забьют тревогу.
— Но откуда им знать, что костер — это сигнал бедствия? Что, если попробовать позвать на помощь?
Ральф оглянулся с выражением безнадежности на лице и снова покачал головой.
— Что толку? Здешняя акустика только разнесет крик по всем пещерам. — Ральф посмотрел на Нормана. — Но готов принять любое другое блестящее предложение.
Закусив губу, Норман медленно описывал круг, словно искал ответ среди разбросанных горшков и подношений умершему.
— Кажется, у меня есть одно такое, — воскликнул Норман, передал факел Ральфу и принялся рыться в переброшенном через плечо футляре фотоаппарата. — Именно блестящее!
— Что ты задумал?
Фотограф отмахнулся от вопроса.
— Мне надо пробраться к этому узкому оконцу. — Он показал на щель в кладке под потолком. Обитатели гробниц не смогли бы забраться в гробницу через такое маленькое отверстие, однако Нормана оно вполне устраивало. — Мне нужна опора. Ты выдержишь?
Ральф фыркнул.
— Таких задохликов, как ты, я подниму хоть четверых.
— Хватит с тебя и одного. — Норман положил футляр на пол. — Подставь колено.
Пригнувшись, Ральф помог товарищу взобраться с колена ему на плечо.
— Теперь распрямляйся, — велел Норман, стоя на плечах Ральфа и держась одной рукой за его голову.
Шумно выдохнув, Ральф выпрямился, поднес его к высокому потолку и прошипел:
— Только давай пошустрее.
Норман подтянулся к оконному проему и выглянул на улицу. Отсюда открывался отличный вид на золотую статую, что и требовалось по его замыслу.
— Скорее! — торопил его снизу Ральф.
Норман почувствовал, что его опора переместилась, и, чтобы не упасть, ухватился за край окна.
— Потише, малыш!
— Шевелись! Ты не такой уж легкий, как кажешься.
— Я что, по-твоему, немного толстоват? — с напускной обидой спросил Норман.
— Да хватит уже, остряк. Не смешно!
Норман проворчал:
— Придираться так все мастаки.
Он достал из кармана прибор и, подняв его вверх, послал череду вспышек — три коротких, три длинных, а затем снова три коротких. Немного подождал и повторил сигнал. Отражавшийся от стен гробницы яркий свет слепил глаза. Отправив еще серию сигналов, Норман выключил лампу, чтобы поберечь ее на будущее.
Последний раз взглянув на золотую статую, которая, казалось, была так мучительно близко, он спрыгнул вниз и неловко приземлился.
— Что ты там делал? — спросил Ральф, потирая намятые до синяков плечи.
— Звонил по «девять-один-один». — Норман убрал фотовспышку обратно в карман. — Давал старый добрый сигнал SOS.
Ральф бросил взгляд на оконное отверстие и пробормотал:
— Молодец.
— Рад стараться, — ответил Норман, гордый своей изобретательностью. Он выпрямился и повесил футляр обратно на плечо. — Лишь бы мой сигнал заметили.
Внезапно он почувствовал, что в его волосах что-то копошится. Пригнувшись, он ударил по тому месту, и его запястье натолкнулось на что-то твердое. Заверещав от ужаса, Норман откатился вбок и завертелся.
Одно из существ пыталось схватить юношу через открытое оконце под крышей. Норман попятился. В окне появилась перевернутая злобная морда с острыми зубами и зарычала на людей. По-видимому, уловка Нормана все же привлекла чье-то внимание — к сожалению, не тех, на кого они с Ральфом рассчитывали.
— Вот дьявол! — буркнул Норман.
С крыши донеслись скрежет и царапанье, как будто там топталась стая ворон. Одна из гранитных плит в углу крыши со скрежетом сместилась на дюйм.
Норман и Ральф с ужасом уставились на зазор между плитами.
— Они пробиваются внутрь! — простонал Ральф.
— Откуда у них столько силищи?
— Если они соберутся вместе, то наверняка смогут разнести тут все по камешку.
Тесная гробница оглашалась скрипом когтей и зловещим скрежетом камней.
Норман отошел подальше от дыры и посмотрел в сторону единственного выхода. Его заслоняла горящая мумия. Они сами загнали себя в ловушку.
— Черт бы меня побрал вместе с моими блестящими идеями, — простонал Норман.
* * *
Мэгги первая заметила сигналы Нормана.
— Вон они! — крикнула она, привлекая внимание Сэма и Денала. — Слава богу, живы.
Чуть раньше девушка увидела среди лабиринта гробниц красный огонек. Сперва она подумала, что ей померещилось. Теперь же все ее сомнения рассеялись.
Сэм, который тоже обходил статую, высматривая товарищей, подошел к Мэгги.
— Где они?
В ответ некрополь осветился второй чередой вспышек. Они сверкали неподалеку, как раз в конце одной из отходивших от центральной площади улиц.
— Наверное, они в беде, — предположил Сэм.
— С чего ты это взял? — спросила Мэгги, ее ликование сменилось беспокойством.
— Азбука Морзе. Сигнал SOS.
Мэгги уставилась в черноту некрополя.
— Что будем делать?
Сэм бросил на нее решительный взгляд.
— Попытаюсь их выручить. — Яркий свет снова замерцал, а затем потух. — Видимо, их прижали.
Поднимая свой факел чуть повыше, Денал проговорил:
— Я тоже пойду.
— Ну а уж я точно не собираюсь торчать тут одна, — отрезала Мэгги. — Пошли.
Она направилась к улице, которая выводила прямо к попавшим в капкан студентам, но Сэм перехватил девушку.
— Нет, — заявил он, — вы с Деналом останетесь здесь.
Мэгги взвилась, сбрасывая с себя его руку.
— Черта с два! Плевать я хотела на твои приказы, Сэм!
— А я тебя и не спрашиваю. Если я их освобожу, нам придется улепетывать со всех ног, как кроликам от стаи волков. Нам нужно будет куда-нибудь шмыгнуть.
Сэм шагнул обратно к статуе, поднял винтовку и постучал прикладом по золотой лодыжке. Раздался звон.
— Она полая, — удивилась Мэгги.
— И отлично сгодится для укрытия, — добавил Сэм. — Кружа тут, я нашел сзади дверь. В левой пятке идола. — Он достал из-за пояса золотой кинжал и протянул его Мэгги. — Мне нужно, чтобы перед тем, как я вернусь с остальными, ты открыла замок.
Девушка взяла кинжал, принимая возложенную на нее ответственность.
— В молодости моему папаше приходилось одно время подворовывать... Будем надеяться на генетическую предрасположенность.
Сэм улыбнулся девушке.
— Я всегда подозревал, что за тобой стоит какой-то криминал.
Она улыбнулась в ответ.
— Я открою эту чертову дверь. Только приведи их сюда. — Мэгги протянула факел. — И будь осторожен.
Сэм шагнул ближе и протянул руку за горящей конечностью. В голубых глазах юноши блеснула решимость. Перехватывая факел, он немного задержал ладонь на руке Мэгги.
— Ты тоже, — попросил он чуть севшим от волнения голосом и помедлил еще чуть-чуть.
Мэгги подняла лицо. Ей показалось, что Сэм хочет ее поцеловать, однако тот отошел в сторону.
— Мне пора.
Девушка кивнула. Где-то в глубине сердца, которое редко трепетало от подобных чувств, она ощутила разочарование и отвернулась, чтобы не выдать себя.
— Смотри, без глупостей, — проворчала она.
Стоявший в сторонке Денал заметил:
— Я не вижу больше вспышек. Они прекратились.
Сэм резко развернулся, сразу выбросив из головы мучительные минуты расставания. Он пристально вгляделся в раскинувшийся перед ним некрополь.
— Не к добру это, — тихо произнес юноша.
— Поспеши, Сэм.
Кивнув, тот поднял винтовку к потолку пещеры.
— Заткните уши.
Хотя Мэгги и Денал последовали его совету, выстрел едва не оглушил обоих. Когда грохот смолк, Сэм опустил винтовку.
— Надеюсь, они поймут, что кавалерия приближается.
Мэгги с тревогой смотрела вслед удаляющемуся Сэму. «И эти твари тоже пусть поймут», — мрачно подумала девушка.
* * *
— Должно быть, это Сэм! — воскликнул Ральф. — Наверное, увидел твой сигнал!
Норман следил за отверстием между плитами. Замерев на какое-то время после ружейного выстрела, бледные пальцы снова принялись тянуть и раскачивать гранитные глыбы. Зазор увеличился еще на дюйм. В Ральфа и Нормана впились черные глаза. Норман размахивал перед ними факелом, однако это не помогало — потолок был слишком высоко.
— Сэму не поспеть, — промямлил Норман, — если только мы не придумаем, как согнать с крыши этих крыс.
Ральф обернулся с порога.
— Кажется, я уже кое-что придумал.
Норман увидел, что он снимает с плеча патронташ.
— Раз винтовку заело, она нам больше не понадобится.
Норман начал догадываться, что задумал Ральф.
— Может, и сработает.
— А может, пробьет для нас выход.
Ральф бросил патронташ в огонь. Патроны принялись разрываться, словно попкорн на сковороде, и ударяться о стены соседних гробниц. Горящую мумию разметало по камням.
Звери с воплями кинулись прочь. Норман приблизился к проему, чтобы убедиться в том, что альбиносы действительно убежали. Поднес факел к трещине — никто больше не выглядывал и не просовывал внутрь пальцы. Юноша улыбнулся.
— Получилось!
— Назад! — выкрикнул Ральф.
Ногу Нормана внезапно пронзило болью. Уронив факел, он съежился на полу, в ноге запульсировала острая боль. Он открыл рот в безмолвном крике, который вылился в писклявый вопль:
— Вашу мать!!!
Ральф подскочил к товарищу, оттаскивая его обратно к стене.
— Черт возьми, Норм, ну зачем ты туда сунулся?
Норман был явно не расположен обсуждать свои промахи.
Со стиснутыми от боли зубами он смотрел на правую ногу. По колену брюк растекалось что-то густое. Комната начала кружиться у него перед глазами.
— В тебя угодило рикошетом, — объяснил Ральф и стянул с себя рубашку. — Зачем ты вылез из укрытия?
Норман со стоном махнул рукой на щель между потолочными плитами.
— Хотел убедиться... о-о-о, хватит об этом... я просто не сообразил. — Его лицо сморщилось, когда Ральф осторожно осматривал рану. — В детстве мне не приходилось швырять в костры пригоршни пуль. Но вообще-то после армии я мог бы и догадаться, что не стоит раньше времени высовываться из укрытия.
— Вряд ли задета артерия, — сделал заключение Ральф. — Сильного кровотечения не видно, но у тебя раздроблено колено. Надо покрепче его перевязать, чтобы уменьшить потерю крови. — Ральф разорвал свою толстую фланелевую рубашку на длинные полосы. Взяв одну из них, он дотронулся до ноги Нормана. — Будет больно.
— Тогда, может, не надо? — взмолился Норман.
Ральф бросил на него угрюмый взгляд, и Норман со вздохом согласился:
— Ладно, давай уж.
Кивнув, Ральф разогнул его ногу. Норману показалось, будто в колене взорвался динамит. Однако еще ужаснее был скрежет кости о кость. Парень едва не задохнулся от боли, на глазах выступили слезы.
— Ты хоть соображаешь, что делаешь?
Ральф молча продолжал, не обращая внимания на испытываемые пациентом мучения. Он несколько раз обернул ногу Нормана от бедра до середины голени лоскутьями фланелевой рубашки.
— В Алабамском университете футболисты вечно выбивали себе колени. По крайней мере, я умею быстро перевязывать.
Он закончил работу, напоследок крепко затянув повязку.
Норман съежился и стиснул кулаки. Он чувствовал, будто его колено терзают чьи-то огромные когти. Наконец все прекратилось. Его мучитель выпрямился.
— Теперь не помрешь.
Норман вытер глаза. Боль поутихла.
— Спасибо за обходительность, док.
Ральф тревожно посмотрел на фотографа, затем на выход. Стояла тишина, патроны давно перестали взрываться в огне.
— А теперь плохая новость. Мы должны выбираться отсюда. Надолго мой фокус этих монстров не удержит.
Норман бросил взгляд в сторону выхода. За порогом все еще тлели обрывки мумии, а чуть дальше каменный пол лизали язычки пламени. Дверной проем все-таки освободился. Норман кивнул и поднял руку.
— Помоги мне встать.
Поднявшись, Ральф мускулистой рукой потянул напарника с пола.
Тяжело дыша, Норман старался не напрягать раненую ногу. Когда он встал, то попробовал тихонько опереться на пятку. В ноге пульсировала боль, но тугая повязка не позволяла колену согнуться. Проковыляв несколько шажков, Норман грузно привалился к широкому плечу Ральфа.
— Сможешь идти?
Норман поднял голову. На его лбу от усилий уже выступил пот. От резкой боли кружилась голова. Он вымученно улыбнулся.
— А что, у меня есть выбор?
Над их головами что-то зашевелилось. По крыше снова заскребли когти. Похоже, спрятавшееся там существо воспользовалось тем, что на улицах стало тихо, и снова взялось за свое. Ральф и Норман стояли, не двигаясь, и напряженно вслушивались, не убралось ли чудовище.
Однако задерживаться надолго тоже было опасно. К монстру могли присоединиться его собратья.
Ральф поднял с пола факел, помахал им, чтобы угли разгорелись поярче, и снова подошел к Норману.
— Хватайся за мое плечо. Обопрись.
Тот не спорил, но, помедлив немного, серьезным голосом предупредил:
— Если что... брось меня.
Ральф промолчал. Норман сильнее сжал его плечо.
— Ты слышал?
— Дурацких разговоров не слушаю, — отрезал Ральф и сделал попытку погладить Нормана по щеке.
— Только не надо разыгрывать мать Терезу. — Норман толкнул Ральфа вперед, и вдвоем они побрели к выходу. Чтобы отвлечься от боли, Норман продолжал: — Я не говорю, чтобы ты скормил меня монстрам и удрал. Речь всего лишь о... здравом смысле. Если придется туго, оставь меня в укромном местечке и беги. Воспользуйся своими футболистскими ножищами по назначению.
— Тогда и решим, — пробормотал Ральф, помогая другу пролезть через низкий дверной проем.
Норман выпрямился, и они осторожно ступили на усыпанную горящими кусками мумии улицу. Она походила на зону военных действий.
— Тут оказалось покруче, чем я ожидал.
— Ладно хоть отогнали этих тварей, — заметил футболист.
Норман оглядел улицу. Ральф оказался прав: монстров нигде не было видно.
— Слава богу.
— Давай-ка убирать отсюда ноги.
— Как скажешь, шеф.
Ральф почти тащил Нормана. Они передвигались медленно, но уверенно. Вскоре дымящиеся останки мумии остались позади. Путь беглецов отмечал лишь неяркий свет укоротившегося факела. Норман приготовил фотовспышку, чтобы при случае отпугнуть ее слепящим светом случайного альбиноса. Каждую минуту фотограф посылал быструю серию импульсов, указывающую Сэму или другим товарищам на свое местоположение.
Конечно, этими вспышками он выдавал себя пещерным обитателям, но приходилось рисковать. Ведь без помощи им теперь никак было не обойтись.
Подняв фотовспышку, Норман направил в потолок череду ярких сигналов.
— Я прямо как светлячок какой-нибудь.
Ральф лишь хмурился и не поддерживал разговор. Оба и так оказались прекрасными мишенями.
Его напарник понимал, что Ральф все больше нервничает. Он начал то и дело останавливаться и быстро оглядываться через плечо, словно чувствовал за собой слежку.
Норман ничего не слышал, но в его голове постоянно ощущался какой-то стук. Тем не менее он понимал, что в одном Ральф ошибается: если за ними следят, то виною тому никак не шепот. Норман осмотрел раненую ногу. Между витками повязки медленно сочилась кровь. Принимая во внимание темноту, можно было подозревать, что у пещерных жителей вместо зрения сильно развиты другие органы чувств. «Я для них ходячий ужин», — печально подумал он.
Путники молча двигались вперед, к золотой статуе. На них никто не нападал, но в пещере воцарилась подозрительная тишина. Лишь откуда-то из глубины изредка доносился вой. Норман почувствовал, как Ральф еще больше напрягся.
Наконец Норман остановился. Голова раскалывалась от боли, ноги заплетались.
— Мне нужно передохнуть, — прошептал фотограф.
— Уже? — удивился Ральф, впиваясь в темноту широко открытыми глазами.
Выпустив плечо друга, Норман привалился к стене соседней гробницы.
— Хоть минуту.
Ральф угрюмо поднес факел поближе к Норману. Досада великана уступила место озабоченности.
— Приятель, ты хреново выглядишь.
— Верно, потому что мне на самом деле хреново.
Норман сполз по холодному камню на землю. Примостившись рядом, Ральф не спускал глаз с улицы.
— Так дело не пойдет.
Норман закусил губу и сказал то, о чем пытался молчать последние несколько минут:
— Тебе придется идти одному.
Великан покачал головой — как заметил Норман, не без некоторого колебания.
— Я не могу тебя здесь оставить.
— Нет, можешь. — Норман придал голосу как можно больше беспечности. — Я заползу в эту могилу, окопаюсь в ней и подожду, пока ты не сбегаешь за техасцем с его огромным ружьем.
Вздохнув, Ральф задумался над этими словами.
— Может быть... — Он поднялся на ноги и даже сделал несколько шагов, но вдруг резко развернулся. — Какого черта?! Ты не бросил меня на реке, и я тоже тебя тут не брошу! На, держи!
Он протянул факел, и Норман схватил его.
— Что ты...
Великан наклонился и, не обращая внимания на протесты Нормана, схватил его под мышки.
— Если надо, волоком потащу.
Тот немного поупирался, но затем сдался.
— Опусти меня! Если уж ты так настроен, я еще немного продержусь.
Ставя раненого на землю, Ральф прошипел ему на ухо:
— И чтобы я больше не слышал всякой дребедени.
Норман улыбнулся:
— Не думал, что ты так к этому отнесешься.
Ральф сурово свел брови.
— Передвигай уж лучше своими ножонками.
Надежно поддерживаемый Ральфом, Норман запрыгал вперед.
— Надеюсь, ты прав и до статуи на самом деле осталось немного.
Сделав еще один болезненный шаг, Норман заметил, что Ральф замешкался. Хотя его рука по-прежнему сжимала плечо Нормана, сам футболист не двигался с места. На секунду стиснув его еще крепче, Ральф разжал пальцы.
Норман оглянулся.
— Почему стоим?
Рука Ральфа безжизненно скользнула с его плеча. Чернокожий великан удивленно ощупал свою крепкую шею — его пальцы оказались залиты кровью. Он простер к Норману вторую руку и прохрипел:
— Беги!
Не в силах пошевелиться, Норман ошеломленно смотрел на выточенное из белой кости копье, которое, словно ветка, торчало из шеи друга.
Ральф упал на колени.
— Беги, я сказал!
За его спиной выросло высокое бледное существо на тонких длинных ногах. Преследователь вышел из засады. На Нормана уставились огромные черные глаза. Дикарь поднял второе костяное копье и, перепрыгивая через Ральфа, кинулся к фотографу.
Норман принялся отступать, но слишком медленно. Монстр-альбинос надвигался на него с занесенным копьем. Норман пригнулся и приготовился к удару.
Но внезапно Ральф взревел от ярости и бросился вперед. Он на лету поймал лодыжку хищника, как нападающий — неудачный пас, рванул его от Нормана и с размаху впечатал прямо в стену. Череп альбиноса раскололся, словно яичная скорлупа. Безжизненное тело рухнуло, а следом за ним упал Ральф. Слишком слабый, чтобы как-то сгруппироваться, он с силой ударился об пол.
Падая на руки и не обращая внимания на боль, Норман рванулся к товарищу.
— Не двигайся! Я приведу помощь! Сэм где-то рядом.
Он осторожно повернул к себе лицо Ральфа и натолкнулся на пустой взгляд остекленевших глаз. Норман отдернул руку. Ральф был мертв. Фотограф попятился, слезы мешали ему видеть.
Пещера со всех сторон вновь огласилась завываниями и криками голодных тварей, которые стягивались к добыче. Наверное, почувствовали свежую кровь...
Норман прижался лбом к холодному камню и несколько раз глубоко вдохнул. Юноша слишком устал, чтобы бежать, однако заставил себя подняться, твердо решив, что не позволит жертве Ральфа оказаться напрасной. Глядя на его тело, он нетвердо стоял с факелом в руке.
Затем развернулся на здоровой пятке. Всего в трех ярдах от него крался еще один уродец, приземистый, с толстыми руками и согнутой спиной. Встретив взгляд человека, он зарычал.
Глаза Нормана сузились от злости. Он вскинул факел высоко вверх и взревел, сжимая кулаки и дрожа от ярости:
— Твари!
Он вложил в этот крик всю свою ненависть и боль. По его щекам катились слезы.
Словно у испуганного оленя, глаза зверя широко распахнулись. Необычная реакция раненой жертвы явно застала его врасплох. Он застыл, а затем быстро шмыгнул в проулок.
Крик Нормана перешел во всхлип. Вытерев лицо, фотограф поправил очки и заковылял вперед.
— Вы, все там, только суньтесь, попробуйте! Таких навешаю!
* * *
Мэгги присела на колени возле двери, расположенной в пяте гигантской статуи. Дверь представляла собой длинную и узкую серебряную вставку полметра шириной и два высотой, почти не выступающую над золотой поверхностью. Мэгги удивилась, как Сэм вообще ее заметил.
Денал светил фонариком, а Мэгги в очередной раз пыталась просунуть кончик золотого кинжала в узкую прорезь в середине двери. До сих пор у нее ничего не получалось.
— Мисс Мэгги, — тихонько обратился к ней из-за спины Денал. Луч фонарика заплясал. Они редко разговаривали, да и то шепотом, боясь, что их услышат хищники. — Что-то мистер Сэм задерживается.
Мэгги представила, как Сэм один крадется по некрополю, и в отчаянии хватила по неподдающейся двери кулаком.
— Сама знаю! — зашипела девушка.
Кроме вспышки ружейных выстрелов, прозвучавших лихорадочной пулеметной очередью, и пронзительного крика, ничто не говорило о том, что в темноте бродят не только хищные твари.
Мальчик что-то пробурчал. Мэгги со вздохом отодвинулась от двери, оставив кинжал лежать на коленях.
— Я не хотела на тебя кидаться, Денал. Это мне надо извиняться. Просто... просто я никак не могу справиться с этой чертовой дверью, а они там на меня рассчитывают.
Мэгги чуть не плакала.
Денал положил руку ей на плечо. Даже это слабое утешение немного успокоило ее измученные нервы. Девушка судорожно вдохнула воздух, заставляя себя собраться. Посмотрев в испуганные глаза мальчика, она похлопала его по руке и снова принялась за дверь.
— Извини, что втянула тебя в эту историю.
— Не извиняйтесь. Я сам придумал следить за Гилом. Хотел вам помочь. Моя мама перед смертью говорила, что я должен помогать другим. Она говорила: «Будь храбрым, Денал».
— Похоже, твоя мама — замечательная женщина.
Денал шмыгнул носом.
— Была замечательная.
«Черт возьми, — подумала про себя Мэгги, — я не позволю, чтобы сын этой замечательной женщины сгинул в каком-то подземелье».
С новой решимостью она подняла золотой кинжал. Длинное лезвие блеснуло в свете фонарика. Мэгги вспомнила о превращении кинжала в руках Сэма. Наклонив рукоятку, она пристально вгляделась в фигуру клыкастого бога Гуаманкантаса, а затем пробежалась по ней рукой. Никаких зацепок.
— Как же это у тебя получилось, Сэм?
Мэгги бросила взгляд на дверь, потом снова на статую. Нужно подумать. Почему дверь сделана именно в пяте? На ум пришел греческий миф об Ахиллесе. Единственным уязвимым местом этого воина являлась именно пята. Но среди инков или других перуанских племен подобного предания не существовало.
И все же ей не давало покоя совпадение. Может, связь все-таки есть? Ведь многие мифы запросто проникали в другие культуры и даже на другие континенты. Если Мэгги никогда не слышала о таком мифе у индейцев, это вовсе не означает, что его не было. Без письменности большинство наследия инков затерялось в веках, и, вероятно, история, похожая на миф с Ахиллесовой пятой, — тоже.
Поднимая кинжал, Мэгги вспомнила миф. Великого Ахиллеса все-таки сокрушил удар в пятку. Но защищенного чудесным образом воина поразил не нож, а стрела. Девушка покачала головой, сокрушаясь над своими бесплодными усилиями.
«Вот если бы ты стал стрелой», — обратилась она к кинжалу.
Рукоятка внезапно похолодела, а золотистое лезвие вытянулось и стало тоньше, превращаясь на кончике в острую стрелу.
— Бог ты мой! — вырвалось у Мэгги, она вскочила на ноги и обернулась к Деналу, протягивая видоизменившийся нож. — Полюбуйся-ка!
Денал напряженно всматривался в сторону некрополя. Поворачивая голову, мальчик поднял руку.
— Мисс Мэгги?..
Мэгги обратила взгляд туда, куда показывал Денал. В полумраке возле края гробниц шевелились очертания чудовищ-альбиносов. Они подкрались необыкновенно тихо и даже теперь не издавали ни звука. Мэгги заметила, как их бледные лица повернулись к гигантской статуе — но не все. Несколько пар голодных глаз уставились прямо на людей.
Словно догадавшись, что их обнаружили, существа затаились и начали безмолвно, словно искаженные тени, передвигаться ползком. Их скопилось уже не меньше двух десятков.
Мэгги затащила Денала в маленькое укрытие между ногами Верховного Инки. Мальчик держал фонарик и остатки старого факела. С таким оружием стаю не отпугнуть. Они нуждались в помощи. Мэгги решилась шагнуть вперед и крикнуть во всю мощь легких. Молча прятаться теперь не имело смысла.
— Сэм! На помощь!
Эхо разнесло крик по всей пещере.
К девушке бросилась пара тварей. Они принадлежали к классу воинов — с крепкими ногами, сузившимися в черные щелочки глазками, обнажившимися клыками. Звери напоминали безволосых медведей и при нападении широко разевали пасти.
Мэгги взмахнула своим единственным оружием — кинжалом, принявшим форму стрелы. Если бы прикончить хоть одного...
Существо, что подобралось первым, встало на дыбы, готовое обрушиться на девушку, но вдруг заметило ее оружие. Монстр взвыл, как укушенный, и упал на своего товарища. Царапая друг друга, они стали пробиваться назад. Их глаза округлились от ужаса. Поскуливая, существа убежали к остальным собратьям.
Мэгги выступила из укрытия, высоко подняв стрелу. Монстры завизжали от страха. Как потревоженная стайка рыбок, они взвились и бросились врассыпную.
Опуская бывшее еще недавно ножом оружие, Мэгги хмуро уставилась на него. Что же случилось? Она провела по стреле пальцем и оглянулась на запертую дверь. Скорее по реакции зверей, чем внутренним чутьем Мэгги угадала, что держит в руках ключ к статуе инков. Они явно боялись этого предмета. Но почему? Неужели белесые твари помнят какие-нибудь ужасные истории о путешествовавших здесь с этим странным ножом инках? Но каким образом? Ведь это происходило так давно, по крайней мере пятьсот лет назад. Может, речь идет о некой коллективной памяти, о наследственном инстинкте стаи?
Шагая к серебряной двери, Мэгги собиралась проверить свою теорию. Она присела и потянулась тонкой стрелой к отверстию. Если та и правда служит ключом, значит, у инков и греков есть общий миф. Один такой факт заслуживал целой диссертации. Девушка задержала дыхание и вставила стрелу внутрь.
Раздался щелчок, и дверь распахнулась. За ней оказалось темное помещение.
Мэгги отпрянула назад. Когда дверь открылась, золотой кинжал снова принял первоначальный вид. Длинное лезвие поблескивало. Поднеся его к дверному проему, Мэгги вспомнила о ловушках. Однако проверить это можно было лишь одним способом. Не оборачиваясь, она помахала Деналу рукой.
— Принеси мне фонарик.
Осветив пространство за порогом, Мэгги заметила там маленькую комнатку с таким же золотым, как и сама статуя, полом. Места хватит для всей группы. Девушка направила фонарик вверх. Потолок отсутствовал. Свет устремлялся в пустую утробу статуи, которая казалась бесконечной.
Выбравшись наружу, Мэгги пробежалась лучом по всей длине Верховного Инки. Его поднятые ладони упирались в потолок пещеры. Для убежища местечко оказалось не совсем укромным.
Мэгги повернулась к черному некрополю. Где же остальные?
* * *
Услышав крик Мэгги о помощи, Сэм похолодел. Секунду он вглядывался в лабиринт улиц. Никаких признаков Ральфа и Нормана. Последнее, что слышал Сэм, было громовое «Твари!», а потом — тишина. Улочки притихли.
Куда же они запропастились?
Наконец Сэм добрался до последней прямой улицы, ведущей к центральной площади. Отсюда был заметен даже огонек факела Мэгги, отмечавший собой основание статуи. Надвинув шляпу на лоб, Сэм пустился по улице бегом.
Не успел он сделать и двух шагов, как его внимание привлек раздавшийся справа стон. Сэм развернулся и вскинул винтовку. В конце короткой боковой улочки жалась к стене чья-то скорченная фигура, слишком темная для пещерного обитателя.
Сэм поднял факел, и его тотчас ослепила внезапная вспышка света. Кто-то закричал:
— А ну вали отсюда, засранец!
Мигая, Сэм опустил винтовку.
— Норман?
— Ой, это ты?
Норман отвел руку с фотовспышкой, которой ослепил техасца. Сэм радостно присвистнул и поспешил к другу. Заметив, что тот ранен, юноша помрачнел.
— Ральф жив?
Норман сунул вспышку в карман и лишь покачал головой. Избегая взгляда Сэма, спросил:
— Что с Мэгги и Деналом?
— Они возле статуи, — подавленно сказал Сэм. Потеря Ральфа словно придавила его. Но предаваться горю было некогда. Он подхватил раненого под руку. — Надо поторопиться. Возможно, они в беде.
Фотограф отпрянул в сторону, отпихивая руку Сэма. Глаза его налились слезами.
— Я не хочу, чтобы из-за меня еще кто-нибудь погиб.
— Заткнись, ты просто ранен. — Сэм надвинулся на Нормана и сгреб его под мышку. — Как тебе пробежка на трех ногах?
Норман открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг за их спинами, из глубины тьмы, раздался звериный рык. Оба оглянулись, и Норман навалился на Сэма.
— Сейчас посмотрим.
Сэм практически тащил раненого на себе. Они вернулись на основную улицу и припустили по ней, хромая и припрыгивая. Теперь вой окружал их со всех сторон.
— Это... это из-за моей ноги, — простонал Норман на ухо Сэму, снова отстраняясь от него. — Их притягивает запах крови. Если ты оставишь меня, они, может быть...
— Извините, на этом рейсе не кормят, — отрезал тот.
Подгоняемые воплями хищников, они поспешили туда, где перед их взорами медленно вырастала статуя.
— Ничего не выйдет, — сказал Норман, кивая на группу бледных силуэтов, с невероятной быстротой скачущих по крышам за спинами юношей.
Один из хищников остановился и, подняв морду к своду пещеры, завыл.
— Это разведчики, — пояснил Сэм. — Выследили нас и теперь зовут подкрепление.
Он на ходу направил винчестер назад и дважды выстрелил наугад. Пули рикошетом отскочили от стены, в темноте кто-то взвыл от боли.
Норман со злорадством проворчал:
— Вот такие они, рикошеты.
Перекинув винтовку через плечо, Сэм поволок фотографа дальше. В винчестере остался только один патрон, а затем винтовку надо было перезаряжать, то есть останавливаться. Но они не могли позволить себе такую роскошь.
В ответ на их пальбу раздался крик:
— Сэм! Быстрей! Я открыла статую!
Это кричала Мэгги. Сэм разглядел ее четко видимый в свете факела силуэт.
— Тогда забирайтесь туда! Сейчас же! — прокричал Сэм в ответ.
— Давайте пошустрее! Обо мне не беспокойтесь!
Норман бросил взгляд на скопище преследователей.
— Лично я больше беспокоюсь о них, — угрюмо буркнул он.
Задыхаясь, Сэм заставил себя прибавить шагу и сократить расстояние до Мэгги. Теперь он отчетливо видел ее глаза: при виде сопровождающей беглецов своры они стали огромными от страха.
— Кошмар! — вырвалось у Мэгги. — Скорее сюда!
Она бросилась к товарищам.
— Назад! — выдохнул Сэм.
Однако девушка пропустила его приказ мимо ушей. Следом за ней спешил Денал. Добравшись до них, Мэгги помахала над головой золотым кинжалом и свистнула, как пастух, зовущий собаку.
Уж не спятила ли она, часом?
Сэм с тревогой огляделся. Передний край легиона альбиносов уже скатывался с крыш на улицу, едва не под ноги юношам. Сэм пихнул Нормана вперед, а сам развернулся навстречу хищникам с единственным оставшимся в винчестере патроном.
Рядом с ним возникла Мэгги.
— Не стреляй!
Она оттолкнула винтовку и шагнула вперед, размахивая длинным лезвием.
— Мэгги!
К изумлению Сэма, свора бледных тварей резко остановилась, царапая когтями о камни. Черные глаза впились в нож. Даже разведчики на крыше попятились назад. При виде кинжала альбиносы корчились и медленно отползали прочь.
— Не знаю, долго ли их страх будет преобладать над голодом. — Мэгги с тревогой оглядела группу. — А где Ральф?
— Погиб, — тихо ответил Норман.
— О боже, нет... — прошептала Мэгги.
Сэм держался за ее плечом, поглядывая на расстояние между острием кинжала и сбившейся в кучу стаей.
— Почему они его боятся?
— Понятия не имею, — отрезала Мэгги, потрясенная известием о гибели Ральфа. — Главное, что боятся.
Сэм был согласен с девушкой, но странное поведение пещерных обитателей никак не выходило у него из головы. Он вспомнил о своем предположении, будто эти существа могли произойти от обезьян или доисторических людей, которых инки приняли за духов подземного мира. Но с какой стати их пугает старинный кинжал инков?
Сэм поморщился, чувствуя, что по-прежнему далек от разгадки тайны. Впрочем, Мэгги верно заметила, что при изучении чего-либо непонятного хороший ученый должен прежде всего выжить.
Линия гробниц по обеим сторонам внезапно оборвалась. Группа вышла на центральную площадь.
— Вон там, — сказала Мэгги, отворачиваясь от жавшихся в конце улицы дикарей.
Она быстро подвела товарищей к обнаруженной ранее двери. Сэм увидел, что перед ними открылся путь.
— Как тебе удалось ее отпереть? — спросил Сэм.
Мэгги вернула ему кинжал.
— Похоже, это оружие — еще и универсальная отмычка. Оно изменило форму, чтобы подойти и к этому замку.
— Шутишь? — Сэм покрутил кинжал в руках, внимательно его рассматривая. — Как это у тебя получилось?
Мэгги сдвинула брови.
— Хороший вопрос. Сама толком не знаю.
Тяжело дыша, к ним протиснулся Норман, опирающийся на Денала, как на ходячий костыль.
— У нас гости! — выдавил он, показывая назад.
Сэм обернулся. Белесые существа снова начали украдкой выползать из сумеречных улочек и подтягиваться к площади. Раздались завывания. Сэм погнал товарищей к проему в золотой пяте.
— Кажется, их голод дает о себе знать.
Мэгги нырнула внутрь.
— Быстрее, Сэм! Помоги мне с дверью!
Не сводя глаз от собирающейся стаи, Сэм пятился к узкому отверстию. Когда он протиснулся внутрь, ремень от винтовки зацепился за дверную петлю. Сэм рванул его к себе, но ремень лишь еще больше застрял.
— Проклятье!
Один из хищников с рычанием бросился вперед, оскалив зубы и выпустив когти. Это был солдат. Он зашипел на человека, из его пасти текла слюна. Острые когти чудовища с силой рассекли воздух перед самым горлом Сэма.
Отпрянув назад, тот отразил атаку с помощью золотого кинжала, ткнув им в шкуру альбиноса. Монстр заверещал от злобы и взвился на дыбы. Забрызганный кровью Сэм упорно продолжал возиться с застрявшей винтовкой.
— Брось ее! — крикнула Мэгги.
— Это наше единственное оружие!
Удерживая одной рукой винтовку, Сэм взмахнул кинжалом перед противником, за спиной которого, чувствуя запах крови, уже вопили другие твари.
Он встретился взглядом с маячившим перед ним раненым монстром. В черных глазах техасец разглядел зачатки разума. Зверь поднял поврежденную бледную лапу, с которой капала ярко-красная кровь. Из его горла вырвался полный ненависти рев. Сэм приготовился к нападению.
Но вместо атаки монстр вдруг рванулся в сторону, словно отдернутая чьей-то невидимой рукой марионетка. По его поднятой лапе от самых когтей вверх начала разливаться ядовитая чернота. Повалил дым. Завывая от боли, альбинос ринулся к собратьям. Его обугленная рука рассыпалась в прах, однако горение продолжалось. В считанные секунды бледный торс и конечности потемнели, как гранит под ними. Вокруг корчащейся фигуры клубился дым, а иногда по телу даже вспыхивали язычки пламени.
Сэм понимал, свидетелем чего оказался. Это редкое явление — самовозгорание — описывали, но никто не наблюдал его воочию.
Ошеломленный, Сэм попятился, забыв о винтовке. Как только он перестал ее дергать, винчестер упал на пол. Не обращая на оружие внимания, Сэм помахал кинжалом.
Белесые твари за дверью отступили подальше от обуглившегося товарища.
Мэгги нагнулась, схватила винчестер и втащила его в тесную комнатку.
— Помоги закрыть.
Сэм рассеянно кивнул. Взглянув на золотой кинжал, он осторожно сунул его за пояс, а затем помог Мэгги задвинуть тяжелую дверь. Когда та со щелчком захлопнулась, стало ясно, что замок снова закрылся.
Мэгги прислонилась к серебряной пластине входа.
— Теперь мы в безопасности.
Пол под ними неожиданно загрохотал. Все подобрались.
— В самую точку, — прохныкал Норман, уставившись вниз.
Под ногами нарастал рокот. Казалось, под полом шумит могучая река. Ее рев внутри полой статуи оглушал.
— Это еще что такое? — встревожилась Мэгги.
— Очередная ловушка! — крикнул Сэм.
* * *
— Сюда, пожалуйста, — проговорил аббат Руис, поворачиваясь и шагая по длинному блестящему коридору дальше.
Генри немного отстал от Руиса, продолжавшего экскурсию по исследовательскому комплексу аббатства Санто-Доминго. Джоан, одежду которой прикрывал белый халат, шла рядом с великаном, а за Генри следовал отец Карлос с непроницаемым выражением лица, наблюдая за группой из-под полуопущенных век. Если бы не «глок» тридцать второго калибра в кулаке Карлоса, одетая в белые халаты четверка походила бы на ученых из лаборатории.
Почти до вечера аббат Руис переходил от одной лаборатории к другой, демонстрируя достижения в различных научных областях, от ботаники до ядерной медицины. Взорам гостей предстала даже просторная компьютерная лаборатория, посвященная проекту генома человека. Генри заключил, что в недрах лабиринтов инков катакомбы лабораторий должны были окружать самое сердце аббатства. Он не мог поверить в то, что этот комплекс так долго хранился в тайне.
Джоан задала аббату Руису вопрос, который терзал и Генри:
— Для чего вы нам все это показываете?
Тот кивнул, очевидно, ожидая услышать подобное.
— Как я уже говорил, для того, чтобы добиться сотрудничества с вами. Но еще для того, чтобы подчеркнуть здешний уровень, чтобы вы правильно оценили то, что я вам покажу после. — Аббат обратил потное лицо к Генри и Джоан. — В то время как мне достаточно одной веры, подозреваю, что вам понадобится больше конкретных фактов. Мне кажется, что, как и апостолу Фоме, вам захочется вложить персты в раны Христовы, прежде чем поверить в то чудо, которое вам предстоит узреть.
Генри придвинулся ближе к Джоан, впервые заговорив после более чем часового молчания:
— Чудеса? В первый раз за все время пребывания здесь я слышу от вас о религии. Чем вы на самом деле тут занимаетесь? — Продолжая идти по коридору, Генри обвел рукой комплекс. — Сбрасывая со счетов убийства и похищения людей, каким образом все это увязывается с католической церковью?
Аббат понимающе кивнул.
— Пойдемте. Ответ — впереди.
Хотя в его поясницу был нацелен «глок», Генри сгорал от любопытства. Ученого вовсе не требовалось подгонять к тайне оружием. С чем же он все-таки столкнулся?
Приближаясь к концу коридора, Джоан взяла Генри за руку. В ее глазах тоже светилось любопытство, однако Генри понимал, что она нервничает. Ее ладонь была горячей. Он легонько привлек подругу к себе.
Им преградила путь огромная стена из нержавеющей стали. В середине имелась внушительная дверь, через которую мог бы пройти слон. С одной стороны виднелся дактилоскопический замок и клавишная панель. Не оставалось никаких сомнений в том, что гостей привели в святая святых.
Не оборачиваясь, Руис сказал:
— Этот порог переступали лишь самые преданные. За этой дверью — надежда человечества на искупление и спасение.
Интерес Генри был так велик, что он не решился задавать вопросов, чтобы аббат, чего доброго, не передумал открывать дверь. Ради сохранения этого секрета совершилось убийство, и Генри настроился во что бы то ни стало раскрыть тайну.
Джоан подобным терпением не обладала.
— Зачем вам понадобилось показывать это нам? — спросила она.
Руис так и не оглянулся. Его глаза были устремлены на дверь, а голос охрип от волнения.
— Все ответы — внутри.
Аббат прижал к углублению перстень. Панель загорелась, и он приложил к поверхности левую ладонь, а правой рукой, которую заслонял своим могучим телом, набрал код.
Где-то внутри завращались тяжелые шестеренки, и массивные замки отомкнулись. Аббат Руис посторонился, и перед посетителями распахнулась внушительная, не менее двух футов толщиной, дверь. Наружу выплыл аромат ладана, после стерильных лабораторий показавшийся гостям слишком приторным. Его разносил легкий ветерок, словно в помещении работал кондиционер.
Однако создавалось впечатление, что аббата Руиса не занимают ни этот аромат, ни прохлада. Когда дверь начала медленно раскрываться, дородный монах молитвенно воздел руки.
Затем он перекрестился и торжественно повел всех внутрь. Аббат не проронил ни слова. Генри чувствовал, что заговорить в эту минуту равносильно богохульству, поэтому лишь с интересом осматривался по сторонам.
Когда аббат Руис почтительно переступил порог, сенсоры в помещении включили галогенные лампы. Стало так светло и ярко, словно под землей взошло солнце.
Заметив что-то впереди, Джоан онемела от изумления. Генри, чтобы увидеть тайну этой комнаты, предстояло сначала обойти тучного аббата. В дверном проеме профессор выпустил руку Джоан.
Прохладное помещение занимало не больше двадцати квадратных метров. С жаровен в каждом углу струился фимиам. На всех титановых стенах висели гигантские серебряные кресты в человеческий рост. А с потолка, располагающегося на высоте трехэтажного здания, свисало еще более огромное распятие.
Однако сильнее всего их потрясло то, что находилось под ним. В середине комнаты на резном серебряном алтаре лежала скульптура человека в натуральную величину. Генри подошел ближе. Длинноволосая, в свободном одеянии фигура со скрещенными на животе руками производила впечатление мирно спящего человека. От всей скульптуры веяло спокойствием. Генри приблизился, чтобы лучше разглядеть лицо.
На челе виднелся терновый венец.
Не может быть!
Это была фигура Христа... отлитая из чистого золота!
Впрочем, нет, не из золота. Даже стоя поодаль, Генри сразу распознал свою ошибку. Освещенный металл, казалось, растекался. Нет, это совсем не золото, a el Sangre del Diablo, «кровь дьявола».
Генри почувствовал, что у него ослабли колени. Он лишился дара речи. Холод пробирал его до костей. Неудивительно, что комнату оснастили кондиционерами. При комнатной температуре мягкий металл, как и распятие в лаборатории Джоан, утратил бы четкие очертания.
Аббат Руис подошел к стоявшей перед алтарем простой деревянной скамеечке для молитв и опустился на нее на колени. Губы аббата беззвучно задвигались. Помолившись, он поднялся на ноги, расстегнул халат и достал лабораторный стакан с золотистым образцом из лаборатории Джоан. Вещество еще сохраняло форму пирамиды. Поцеловав кончики пальцев, аббат открыл сосуд и осторожно извлек из него металл. Затем почтительно склонился и возложил пирамиду на скульптуру возле сомкнутых рук.
— Идите сюда, — торжественно произнес он, возвращаясь к скамеечке. — Это ваше открытие, ваш дар, профессор Кон-клин. Вам следует присоединиться.
Руис снова встал на колени, молитвенно склонив голову. Вместе с Джоан Генри остановился рядом с аббатом. Крепко держа оружие, Карлос с суровым лицом застыл возле двери.
Аббат Руис молился, прикрыв лицо ладонями; его слов было не разобрать.
Генри внимательно разглядывал фигуру, само помещение, не зная, что ожидать, и находясь под сильным впечатлением от всего увиденного. Профессору пришлось несколько раз закрыть и открыть глаза, чтобы убедиться в том, что перед ним не обман зрения.
Составленная из вещества Z пирамида растаяла и растеклась по скульптуре. Сложенные руки слегка разъединились, пропуская металл. Когда золотистые пальцы приняли прежнее положение, вещество Z образовало четко очерченную лилию — с благоухающим цветком и тонким стебельком, зажатым в руках Христа.
Аббат вздохнул и опустил руки. На его лице появилась блаженная улыбка. Он поднялся на ноги.
— Что сейчас произошло? — пробормотала Джоан.
— Ваш образец был добавлен к нашему... и продвинул нас на шаг ближе к цели.
Аббат попятился от алтаря, увлекая за собой остальных.
— Как это у вас получилось? — спросил Генри, кивая на статую.
— Вы видели, почему Ватикан счел металл демоническим. Это самое уникальное свойство el Sangre del Diablo. — Руис обратился к Джоан: — Мы прочитали ваши записи. Как и вы, мы узнали, что металл отвечает на любые внешние источники энергии: электричество, рентгеновские лучи, радиацию, тепло. С полной эффективностью он использует всякие виды энергии, изменяя состояние от твердого до жидкого. Но свойство, продемонстрированное инками впервые появившемуся доминиканскому монаху, вам еще предстоит узнать.
— И что это за свойство? — поинтересовался Генри.
Взгляд аббата Руиса метнулся к профессору.
— Металл откликается на человеческие мысли.
— Что? — вырвалось у Джоан.
Хотя и потрясенный, Генри промолчал, вспоминая о том, как образец принял форму доминиканского распятия.
Аббат продолжал:
— При направленной концентрации он реагирует на альфа-волны мозга так же, как на рентгеновские лучи или микроволны. Металл тает и растекается в ту форму, которая отображена в уме просителя.
— Это невозможно... — только и сумела выдавить Джоан.
— Нет, возможно. Мозг вырабатывает значительное излучение, вполне измеримое. Еще в семидесятых годах эксперименты в России и в ЦРУ показали, что определенные личности способны манипулировать предметами или влиять на фотопленку одной лишь силой разума. — Руис оглянулся на фигуру Христа. — Но в данном случае уникален не человек, а вещество. Оно настраивается на излучение человеческого мозга, на сами мысли человека.
Генри наконец обрел голос.
— Но ведь это величайшее открытие. Почему такая секретность?
— Чтобы сохранить надежду человечества на спасение, — величественно изрек аббат Руис. — По Священному указу Папы Павла Третьего в тысяча пятьсот сорок втором году нам поручили любыми средствами скрыть демонический металл от человечества. Держать его существование в тайне и освящать его.
Генри прищурился.
— Вы сказали «нам». Что это значит? Кто вы все-таки?
Аббат бросил на Генри испытующий взгляд, словно раздумывая, стоит ли отвечать. Тихо и не без угрозы он произнес:
— Кто мы? Наш орден — один из старейших доминиканских орденов, основанный в тринадцатом столетии. Когда-то нас называли «хранителями тайны». Именно наш орден впервые сопровождал конкистадоров в Новый Свет, землю язычников. Нам как первооткрывателям el Sangre поручили изъять каждую крупицу демонического металла и представить всех связанных с его открытием инквизиции, чтобы знание об el Sangre скрылось в недрах церкви.
До Генри медленно дошел смысл услышанного. Профессор вспомнил скрещенные шпаги на кольце отца де Альмагро.
— О господи, — прошептал Генри.
Нисколько не смутившись, аббат Руис выпрямился.
— Мы — последние из инквизиторов.
Генри недоуменно покачал головой.
— Но ведь вас распустили. В конце девятнадцатого века Рим отрекся от испанской инквизиции.
— Лишь формально. Священный указ Папы Павла Третьего никто не отменял.
— Поэтому вы сбежали сюда? — спросил Генри.
— Да, подальше от любопытных глаз и поближе к источнику el Sangre del Diablo. Наш орден счел свою миссию слишком важной, чтобы ее перечеркнуть.
— Какую миссию? — поинтересовалась Джоан. — Со всеми вашими здешними исследованиями вы, конечно, больше не верите, будто металл испорчен дьяволом?
Ее слова вызвали у аббата снисходительную улыбку.
— Нет. Напротив, теперь мы верим в благословенность el Sangre. — Увидев на лицах гостей оцепенение, аббат улыбнулся. — Для того чтобы металл мог угадывать человеческие мысли и превращать их в реальность, нужна рука Божья. В лабораториях наша секта веками трудилась, чтобы усовершенствовать материал и расширить восприимчивость металла к мысли.
Генри нахмурился.
— Но зачем?
— Так мы в конце концов достигнем божественного разума, — заявил аббат.
Генри не мог скрыть изумления. Джоан вцепилась в его руку.
Руис продолжал:
— Мы верим, что, имея достаточное количество технологически очищенного металла, сможем соорудить сосуд, чувствительный к мыслям нашего Господа.
— Должно быть, вы шутите, — проговорила Джоан.
Аббат не изменил торжественного выражения лица.
— И что потом? — спросил Генри, чувствуя какую-то недосказанность.
Аббат склонил голову набок.
— Профессор Конклин, в этом наш самый главный секрет. Но если мы добьемся вашего сотрудничества, пожалуй, я вам кое-что покажу. Последнее откровение. — Руис шагнул к алтарю. — Подойдите. Вы должны понять.
Генри ощущал, что аббату, несмотря на все разговоры о тайне, нравится устроенное перед гостями представление. Это несколько настораживало. Такая откровенность могла означать лишь одно: орден не боится, что Джоан или Генри когда-либо поделятся этой тайной с миром. Доверие и разговорчивость аббата угнетали Генри больше всего.
Возле алтаря Руис помахал рукой над золотистой фигурой.
— Вот наша цель.
— Не понимаю, — призналась Джоан.
Генри вполне разделял ее растерянность.
Аббат дотронулся до скульптуры дрожащим пальцем.
— Перед вами пустой сосуд, откликающийся лишь на наши мысли. Но с нужным количеством сырья мы надеемся достичь самого Бога. Облечь Его волю в физическую форму.
Генри впился глазами в спящую фигуру Христа.
— Не думаете же вы...
— Мы считаем, что впервые обнаруженная в Новом Свете el Sangre попала в руки церкви по воле Провидения. Она оказалась для нашей веры истинным испытанием. Божьим испытанием. Если мы соберем достаточно этой божественной субстанции, Божественный разум войдет в этот сосуд и вдохнет в него жизнь. — Аббат Руис обратил на Генри блестящие от религиозного пыла глаза. — Наша задача — вернуть на землю живого Бога.
— Вы хотите устроить Второе пришествие! — воскликнула Джоан.
Аббат Руис кивнул и обернулся к золотистой фигуре.
— Христос вновь родится на земле.
Это было настоящее безумие. Генри лишь покачал головой.
— Но мы-то здесь при чем? Зачем мы вам понадобились?
Руис улыбнулся и отвел гостей в сторону.
— Вы обнаружили останки отца Франсиско де Альмагро, одного из наших предшественников. В шестнадцатом веке его послали проверить слухи о залежах el Sangre, таких богатых, что, по словам инков, металл «стекал с горных вершин, словно вода». Де Альмагро не вернулся, и его сочли убитым. Но когда я получил известие от архиепископа Керни из Балтимора, наша надежда возродилась. Возможно, наш предок нашел основную жилу и погиб, не успев передать эту весть. — Он посмотрел на фигуру Христа. — Мы уповаем, профессор Конклин, на то, что вы наткнулись на средство приблизить нас к Богу.
— Вы действительно думаете, что на моих раскопках находится эта мистическая жила?
Аббат поднял брови.
— До нас дошли сведения от местного агента. Признаки многообещающие. Но после неприятностей с подземным храмом нам потребуется время, чтобы...
Генри напрягся.
— Каких неприятностях? О чем вы говорите?
Лицо Руиса помрачнело.
— О да, все верно. Откуда вам знать о разрушениях?
Аббат быстро рассказал о случившемся на развалинах. У Генри от лица отхлынула кровь.
— Но не беспокойтесь: хотя студенты и не могут выбраться, судя по их последнему сеансу связи, они укрылись в природной пещере.
— Мне необходимо туда попасть! Сейчас же! — выпалил Генри, вырывая руку из ладони Джоан.
Весь его интерес к происходящему в аббатстве сразу угас. Профессор с ужасом подумал, что совсем забыл о Сэме, о том, что племяннику тоже может угрожать опасность.
— Вы ничего не сможете сделать. Я поддерживаю связь со своими людьми, находящимися там. Любая новость — и я немедленно вас оповещу.
Теперь Генри бросило в жар.
— Вы не добьетесь от меня помощи до тех пор, пока я не узнаю, что мой племянник в безопасности!
— Успокойтесь, профессор Конклин. Я уже отправил на подмогу команду спасателей.
Генри сцепил пальцы. Джоан приблизилась к нему и обняла за плечи, но он словно ничего не чувствовал. После гибели жены и брата Сэм остался для Генри единственным членом семьи. В душе профессора не оставалось места больше ни для кого. Если бы он так не увлекся, то был бы внимательнее и предотвратил беду. Освобождаясь от руки Джоан, Генри процедил аббату сквозь стиснутые зубы:
— Если с Сэмом что-нибудь случится, я вас убью.
Аббат Руис чуть отстранился, а отец Карлос со своим «глоком» предостерегающе двинулся к Генри. Голос аббата слегка дрогнул:
— Уверен, что ваш племянник в безопасности.
* * *
Еще одна ловушка!
Когда золотой пол задрожал, Сэм притянул Мэгги к себе. Та пыталась отпереть дверь в статуе, но безуспешно.
— Возьмите себя в руки! — крикнул Сэм, перекрывая нарастающий снизу рев. — Приготовьтесь!
Сквозь ботинки рокот отдавался у него в ногах, ребрах и позвоночнике.
Чуть в стороне Денал поддерживал Нормана. Глаза юного индейца стали огромными, как блюдца.
Неистовый рев оглушал, пол под ногами Сэма бешено сотрясался.
— Держитесь!
Неожиданно раскаты заполнили все вокруг. Пол дрожал так, словно сдерживал невероятное давление. Раздался громкий треск, как будто что-то сломалось. Платформа под ногами студентов рванулась вверх. Норман упал на руки и колени, крича от боли: его раненая нога ударилась о металлический пол. Остальные пленники золотой статуи, скованные ужасом, не проронили ни звука.
Платформа качалась и подпрыгивала, однако продолжала двигаться вверх — сначала медленно, затем быстрее, немного поворачиваясь по мере прохождения по шахте. Под ногами студентов по-прежнему что-то дрожало. Денал помог Норману подняться.
— Гидравлика! — прокричал фотограф сквозь шум.
— Что? — спросил Сэм.
Высвободившись из его рук, Мэгги внимательно разглядывала пол.
— Наверно, они воспользовались подземной рекой, возможно, притоком той, по которой мы вчера сплавлялись. Ведь эта хреновина — гидравлический лифт!
Сэм запрокинул голову вверх.
— Но куда он нас везет?
Мэгги нахмурилась.
— Если бы они просто хотели грохнуть непрошеных гостей, то вряд ли пошли бы на такие ухищрения, — сказала она, осматривая плывущие мимо гладкие стены. — Кажется, мы поднимаемся.
— К потолку? — спросил Сэм, вспоминая позу вождя инков, как бы поддерживавшего ладонями свод пещеры.
— Надеюсь, нас не расплющит в лепешку, — проворчал Норман. — После столь славного начала дня.
— Вряд ли, — неуверенно ответила Мэгги.
Денал вдруг с криком показал наверх.
— Смотрите!
Мэгги направила туда луч фонарика, хотя этого и не требовалось. Высоко над их головами показался золотой купол, внутренняя часть короны статуи. Сквозь равномерные трещины в потолке струился свет. Затем, словно лепестки цветка, раскрылись шесть частей купола. Внутрь хлынул яркий солнечный свет.
— Выход! — воскликнул Сэм, сорвал с себя шляпу и радостно присвистнул. — Мы выбрались!
Норман добавил:
— Но не все.
Улыбка Сэма померкла. Он снова надел шляпу. Норман сказал правду. Стыдно ликовать по случаю собственного спасения, когда один из товарищей погиб.
Мэгги придвинулась к нему ближе. Ее глаза блестели от радости и от горя. Склонив голову набок, девушка вглядывалась в раскрывающийся купол.
Сэм обнял ее.
— Уверен, что Ральф был бы доволен, что мы вырвались.
— Возможно... — пробормотала она.
Он крепче стиснул Мэгги.
— Мертвые не завидуют живым — ни Ральф, ни даже твой ирландский друг Патрик Дуган...
К этому списку он мысленно добавил своих родителей.
Мэгги оперлась о него и устало произнесла:
— Знаю, Сэм. Все это я уже слышала.
Сэм промолчал. Простить себя за то, что остался жив, труднее, чем столкнуться со смертью. И справляться с этим приходится в одиночку.
Замедлив ход, лифт полз навстречу свободе. Наконец платформа остановилась. Шесть частей купола полностью откинулись. Под ногами прогремели замки, снова фиксируя площадку. Вода внизу ревела уже тише.
— Прибыли, — объявил Норман.
После полумрака пещеры послеполуденное солнце слепило, хотя небо и было окутано дымкой.
— Знать бы еще куда, — обронил Сэм, шагая вперед и с любопытством вытягивая шею.
Похоже было, что они попали в какую-то глубокую лесистую долину. Со всех сторон возвышались стены красновато-черного камня, по которым мог бы взобраться лишь альпинист.
— Чем это пахнет? — поинтересовался Норман.
Воздух, разреженный и теплый, отдавал тухлыми яйцами.
— Сера, — пояснила Мэгги и, медленно описав круг, показала рукой. — Смотрите!
Возле северной стены из расщелины у основания скалы струился вверх пар.
— Жерло вулкана, — заметил Сэм.
Этот район Перуанских Анд по-прежнему оставался геологически активным, изрешеченным кратерами вулканов, и остывших, и еще дымившихся. Почти ежедневно горы сотрясались от землетрясений.
Мэгги помахала рукой.
— Это не рифтовая долина. Мы в какой-то вулканической кальдере.
Прихрамывая, Норман подтянулся поближе и, глядя на каменные стены, присвистнул.
— Здорово. Сразу почему-то вспоминается поговорка: «Из огня да в полымя».
Не обращая внимания на сарказм фотографа, Сэм осматривал окружавшие их горные вершины.
— Если ты не ошибаешься, Мэгги, то мы находимся среди вулканических пиков к востоку от нашего лагеря. — Он кивнул на темную тень на юге. Возвышаясь над их вулканической долиной, из южной стены словно вырастал еще один конус, очертания которого скрадывала дымка. — Смотри, как их тут много.
Мэгги согласно кивнула.
— Наверное, ты прав. Этот район никогда не исследовали. Слишком крутые и опасные горы.
Державшийся рядом с Норманом Денал вытер лоб рукавом.
— Тут жарко.
Сэм снял шляпу и пальцами зачесал назад влажные волосы. На такой высоте с приближением сумерек он продрог бы в своей жилетке, но дул теплый нежный бриз.
— Это все из-за дымки, — пояснила Мэгги. — Она удерживает тепло и влагу.
— Как в оранжерее, — сказал Норман, осматривая окружающие джунгли. — Взгляните-ка на всю эту зелень.
Юноша принялся вытаскивать фотоаппарат.
Вокруг во все стороны простирался густой лес. С высоты они разглядели среди лесных зарослей несколько открытых луговин, в основном возле многочисленных кратеров. Больше ничто не нарушало джунгли в стенах вулканического конуса. Под их пологом изобиловала растительность. Землю покрывали гигантские, выше человеческого роста, папоротники, а с деревьев свешивались сотни орхидей с желтыми, величиной с кулак цветами. Вдоль ветвей, цепляясь за них шипами, ползли даже побеги диких роз.
Пока его товарищи бродили вдоль края леса, Норман отщелкал несколько кадров.
Среди пышного благоуханного великолепия беспокойно пересвистывались потревоженные птицы. Подернутое дымкой небо прорезала стайка синекрылых попугаев. Рядом предостерегающе закричали обезьяны. Их покрытые ярким мехом тельца с длинными хвостами скрылись в лесной чаще.
За этой зеленой стеной звенела о камни вода, обещая близость ручья.
— Прямо потерянный рай, — проговорил Норман.
Сэм кивнул, хотя в его душе зародилось смутное беспокойство. Он вспомнил предупреждение отца де Альмагро: «Остерегайтесь Эдемского змея».
Наверное, похожие мысли посетили и Мэгги. Ее губы были сурово сжаты, а глаза подозрительно прищурены.
— Мы не одни, — внезапно прошептала она.
Сэм тотчас же приготовился к встрече с опасностью.
— Что?
Мэгги стояла не шевелясь, лишь ее глаза двигались, показывая, куда смотреть.
Позади студентов послышался резкий металлический скрежет. Купол складывался — их единственный путь к отступлению из вулканической кальдеры закрывался.
Сэм пробежал глазами тот участок джунглей, на который показывала Мэгги, и наконец заметил в тени наблюдавшего за группой человека. Очевидно, тот догадался, что его увидели, и, выпрямившись во весь рост, выступил из чащи. Одновременно к вырубке вокруг золотого купола направилось еще семеро человек.
Оттенок кожи и черные глаза свидетельствовали об их родстве с кечуа. Незнакомцы едва доходили Сэму до плеча, зато держали копья, которые были на добрую голову выше техасца. Индейцы носили традиционный наряд: простые штаны и рубашки, забавно украшенные перьями попугаев и кондоров.
Самый главный в группе индейцев, с ярко-красной лентой вокруг головы, выступил вперед и строго заговорил на своем родном языке.
Денал невесело перевел:
— Он хочет, чтобы мы шли за ним.
Низкорослый индеец повернулся и зашагал обратно к кромке леса. Он оттолкнул огромный лист папоротника, скрывавшего потайную тропку, и нырнул в заросли. Остальные охотники ждали Сэма и его товарищей.
Не видя причины бояться местных жителей, Сэм махнул рукой.
— Пойдемте. Может, они знают, как вернуться к раскопкам.
Тем не менее, глядя на их длинные копья, он поправил на плече винчестер, чтобы быть готовым к любой неожиданности.
Денал тронул Сэма за локоть. Мальчик тоже недоверчиво сощурил глаза. Казалось, он хотел что-то сказать, но лишь покачал головой и достал из кармана помятую сигарету. Зажав ее в зубах, Денал пробормотал что-то на своем родном языке.
— В чем дело, Денал?
— Тут что-то не так, — только и буркнул подросток.
Он помог Норману пролезть под папоротник. Сэм вместе с Мэгги шел за ними. Когда их поглотили джунгли, студенты несколько минут молча продвигались по тропинке.
— Что ты о них думаешь? — наконец прошептала Мэгги.
— Наверное, какое-нибудь племя кечуа. В лесных чащах полно таких племен охотников-собирателей.
Мэгги показала большим пальцем назад, на вырубку.
— Им и дела нет до золотого купола.
Сэм задумался над этими словами. Пожалуй, охотников действительно больше поразили незнакомцы, чем сокровище за их спинами. Сэма угнетала и скованность Денала.
По дороге он разглядывал индейцев. Те молча двигались, привычно держа в руках копья и раздвигая ветви. Вскоре тропинку пересек окруженный валунами ручей. Кто эти охотники?
Ответ ждал за поворотом.
Джунгли расступились, и словно по волшебству перед путниками появилась деревня. Центральную площадь окружала кучка каменных домов, которые террасами отходили от нее до самых джунглей. Почти все дома были наполовину зарыты в землю и затенены зеленым навесом. Лесные цветы гирляндами украшали каменные крыши, а также росли во дворах. Цветочный аромат заглушал запах серы из кратеров.
Сэм озирался по сторонам, разинув рот. По узким улочкам бегали ламы и мелкие свиньи, а из окон и дверей выглядывали любопытные лица местных жителей. Их было более ста. Индейцы носили кушмас, рубашки с рукавами и небольшими накидками, или длинные туники анаку.
Жители украсили притолоки и подоконники лепниной, а в их одежде блестело в свете заходящего солнца золото и серебро.
Опершись о плечо Денала, Норман заковылял вперед. Из дверей к нему навстречу выскочила молодая женщина в шерстяной шали и протянула венок из синих цветов с вплетенными в него желтыми перьями попугаев. Хрупкий фотограф улыбнулся и поклонился. Воспользовавшись этим, женщина быстро набросила ему на голову венок. Норман выпрямился, а незнакомка со смехом прикрыла рот рукой и убежала.
Со смущенной улыбкой прикоснувшись к подарку, Норман обернулся к Деналу и спросил:
— Как он смотрится с этой рубашкой?
Фотограф прихрамывая продолжил путь, казалось, не обращая внимания на то, куда они попали.
А Сэм и Мэгги застыли на краю деревни. Мысленно Сэм убрал с домов растительность, освободил улицы от людей и животных. Он тотчас же узнал планировку селения. Центральная площадь, спицами отходившие от нее улицы, ряды стандартных домиков вдоль них — все это в точности повторяло подземный некрополь!
Мэгги схватила Сэм за локоть.
— Ты знаешь, что это за место? — шепнула она, глядя на Сэма расширенными глазами. — Это не какое-нибудь захудалое племя кечуа, что едва сводит концы с концами.
Сэм кивнул.
— Это предки Денала, — сказал он глухим от изумления голосом, придя к такому же выводу, что и Мэгги.
Они наткнулись на живое поселение инков!
* * *
Когда солнце село, Филипп услышал звук, которого никак не ожидал: треск радиоприемника. Филипп вскочил, опрокидывая табуретку, на которой сидел. Отец Отера и другие доминиканцы спустились на раскопки. Сразу после полудня в помощь местным рабочим приехало двое опытных горняков.
Рывком распахнув полог палатки, Филипп нырнул в ее тень и включил рацию.
— Алло! — прокричал он в микрофон. — Меня кто-нибудь слышит?
После полосы помех прозвучал прерывистый ответ:
— ...илипп? Это Сэм! Батарейка... Мы выбрались из пещер...
Затем все заглушил треск. Филипп поправил радиоантенну.
— Сэм! Ответь! Где вы?
Сквозь помехи пробились слова:
— Мы в одном из вулканов... кажется, на востоке.
Филипп облегченно вздохнул. Если все живы, продолжать спасательные работы не имеет смысла. Все кончилось! Вскоре он сможет уехать! Филипп представил свою квартиру в Гарварде, где все — книги, компьютер, бумаги — аккуратно разложено и расставлено по своим местам. Бросив взгляд на рваную рубашку и грязные брюки, он решил, что больше никогда в жизни не поедет в экспедицию.
Внутреннее ликование помешало ему расслышать последние слова Сэма, но теперь это не имело значения.
— ... вертолеты или еще какие-нибудь средства воздушного наблюдения. Мы разведем на гребне сигнальный костер. Найдите нас! — Сэм задал заключительный вопрос. — Ты уже сообщил дяде Хэнку?
Филипп нахмурился и переключил передатчик.
— Нет, но я уверен, что в Куско все знают. Сюда уже прибывает помощь. Осталось немного.
Когда он нажал кнопку приема, раздался сильный треск. Голос Сэма еще больше ослаб.
— Ты не поверишь, что мы здесь обнаружили, Филипп!
Филипп закатил глаза. Как будто его это интересует! Однако следующие слова заставили флегматичного аспиранта встрепенуться.
— Мы нашли затерянное племя инков!
Филипп поспешно нажал кнопку передачи.
— Что?!
— ... слишком долго рассказывать... батарейка дохнет... свяжемся утром в это же время.
— Сэм, подожди!
— Ищите наш сигнальный костер!
Связь прервалась.
Несколько минут Филипп пытался ее возобновить, однако у него ничего не получилось. Или действительно села батарейка, или шельмец Сэм отключил рацию. Филипп с грохотом швырнул трубку на место.
— Дерьмо!
Внезапно внимание аспиранта привлек шорох полога. В палатку скользнул отец Отера. Возле порога высокий монах выпрямился. Его стройная фигура четко вырисовывалась на фоне заходящего солнца, но лица не было видно.
— С кем вы разговаривали? — резко спросил он.
Видимо, гостя утомили раскопки. Филипп встал и пригласил монаха войти.
— С Сэмом! — взволнованно сообщил он. — Они выбрались из пещер!
Он с удовольствием отметил выражение изумления на лице монаха.
— Как? Где они?
Поспешно передав слова Сэма, Филипп заключил:
— Нам нужно каким-то образом отследить их сигнальный костер... с вертолета или еще как-то.
Отец Отера кивнул:
— Хорошо.
Его глаза прятались под капюшоном.
— Но это еще не самая главная новость, — самодовольно произнес Филипп, словно открытие принадлежало ему самому. — Сэм считает, что обнаружил там настоящих инков, какое-то затерянное племя.
Отец Отера взглянул на аспиранта.
Заметив в суровых глазах монаха демонический блеск, Филипп осекся, попятился и наступил на кружку. К тому времени, когда аспирант немного пришел в себя, отец Отера уже стоял рядом и крепко держал его за локоть.
— Вам нехорошо? — спросил доминиканец.
Сжавшись от страха, Филипп поднял голову. То, что он видел в глазах монаха, исчезло. Возможно, виной всему игра света... Филипп прочистил горло.
— Я... все в порядке.
Отец Отера выпустил его локоть.
— Ладно. Мы не хотим, чтобы с вами что-нибудь случилось. — Монах отвернулся. — Я должен поделиться доброй новостью с остальными, — сказал он и, наклонившись, покинул палатку.
Филипп облегченно вздохнул. Он не понимал, что именно в отце Отере наполнило его таким трепетом. «В конце концов, это всего лишь жалкий монах», — подумал Филипп, растирая покрывшиеся мурашками руки.
* * *
Сидя с Мэгги на ступеньках на краю площади, Сэм смотрел на развернувшееся внизу яркое празднество. Факелы и огни ограничивали открытое пространство в середине поселения инков. Музыканты держали в руках самые разные инструменты: барабаны из кожи лам, тамбурины, звеневшие вместе с маленькими серебряными кимвалами, изготовленные из тыкв и дерева трубы, тростниковые или камышовые флейты разной длины и даже дудочки, сделанные из огромных перьев горного кондора. По всему городу раздавалось радостное пение в честь гостей.
Немного раньше, перед заходом солнца, деревенский шаман бросил на землю свой мистический «чумпирун», набор разноцветных камешков, чтобы предсказать пришельцам будущее. Покрытый татуировками индеец с суровым лицом рассмотрел камешки, затем воздел руки вверх и объявил группу Сэма посланцами Ильяпы, бога грома. В их честь шаман приказал устроить праздник.
Вопреки их возражениям маленькую группку приняли словно заезжих особ королевской крови. Вымытые, причесанные и одетые в предложенную им чистую одежду, они собрались на пир. Обед показался им бесконечным, одно блюдо следовало за другим: жареная свинина, тушеные бобы с мясом попугаев, салат из похожих на шпинат листьев, порубленных с подобием местной моркови, приправленные травами пироги из оса, родственников сладких томатов. После долгого голодания студенты быстро наелись и продолжали застолье, только чтобы не обидеть хозяев.
Плохо поел лишь Норман. Из-за ранения у него поднялась температура, и он вернулся в предоставленную гостям хижину из камня и глины. Вскоре ушел и сомлевший Денал, оставив Сэма и Мэгги досматривать окончание праздника.
Сэм зевнул, пробежался рукой по бежевой, доходившей ему до колен рубахе и поправил короткую вязаную накидку, перекинутую через плечо. Не желая расстаться со шляпой, он надвинул ее на лоб.
Устроившись поудобнее, Сэм оперся на руки.
— Как этим ребятам удавалось так долго тут прятаться? — задумчиво произнес он.
Рядом шевельнулась Мэгги.
— Потому что они этого хотели.
Она была одета в длинную, до самых лодыжек, желтовато-коричневую рубаху, подвязанную белым поясом, и такого же цвета шаль. Девушка коснулась пальцами золотой броши в виде дракона, которой шаль была сколота на груди.
— Ты заметил, что почти вся деревня специально укрыта в джунглях? Почти замаскирована. Едва ли это селение смогут засечь даже спутники, особенно со всеми этими вулканами вокруг. Они запутают любую термальную съемку.
Сэм вгляделся в покрытое дымкой ночное небо и увидел совсем мало звезд.
— Хмм. Возможно, ты права.
Мэгги сменила тему разговора.
— Ну что, Сэм, как тебе роль посланца бога грома?
Сэм лениво улыбнулся.
— Вещие эти камешки или нет, но, скорее всего, шаман слышал отзвуки ружейных выстрелов. Мне кажется, поэтому он и связал нас с Ильяпой.
Мэгги бросила на него быстрый взгляд.
— Я об этом даже не подумала. Здорово подмечено.
Радуясь похвале, Сэм усмехнулся.
— Но как насчет подземного некрополя? — продолжила девушка. — Ведь он почти повторяет это поселение.
Сэм нахмурился.
— Не знаю. Однако, учитывая его местоположение, возможно, оно имеет какое-то отношение к трем уровням существования у инков. Если принять эту деревню за часть среднего мира, или мира живых — кай пача, — тогда деревня внизу определенно будет уку пача, подземным миром.
— Миром мертвых.
— Да, именно. Некрополем.
Мэгги сосредоточенно сдвинула брови.
— Пожалуй. Но если твоя теория верна, где тогда третий мир?
— О чем ты?
— Инки отличались строгим порядком. Если уж они построили соответствующие поселения в нижнем и среднем мирах, где верхний мир, ханан пача?
Сэм покачал головой, начиная уставать.
— Я не знаю. Но завтра мы получим больше ответов. Пока же давай наслаждаться празднованиями в нашу честь.
Он поднял кружку с чичей — сброженным кукурузным налитком — и, сделав большой глоток, поморщился от горечи. Мэгги откинулась назад.
— Немного не угодили, — пошутила она.
— Конечно, не то что холодная бутылочка «Будвайзера». Но зато это пойло здорово ударяет в голову.
Сэм чувствовал необычную легкость. К этому времени празднование перевалило далеко за полночь. Взошла луна.
Мэгги улыбнулась и немного придвинулась к нему. Воспользовавшись этим, он обнял ее. Девушка не отстранилась. Сэм сделал еще глоток кукурузного пива, надеясь, что его согревает не только оно.
Перед ними начала свой сложный танец вокруг центрального костра новая группа. На лицах танцоров блестела золотая и серебряная краска. Они двигались строго в такт мелодии, которую играли на черепе какого-то лесного оленя — его рога служили флейтой.
— Как красиво, — заметила Мэгги. — Словно в сказке. То, о чем мы читали, ожило.
Сэм привлек ее к себе.
— Жаль только, что этого не видит дядя Хэнк.
— И Ральф, — тихонько добавила она.
Сэм перевел взгляд на нее. Мэгги смотрела на огонь. Ее глаза блестели, а лицо заливало теплое сияние.
Наверное, она почувствовала, что Сэм за ней наблюдает, и повернулась к нему. Их лица оказались совсем близко.
— Но ты был прав, Сэм, — негромко проговорила Мэгги. — Ты был прав, когда сказал, что мертвые не завидуют живым. Все верно. Мы живы... мы здесь. И мы не должны растратить этот дар на самобичевания и печаль. Это будет настоящей трагедией.
Сэм кивнул.
— Не стоит жить так, словно ты умер.
Его голос затих. Сэм вспомнил годы, последовавшие за утратой родителей. Он разделил тогда горе с дядей. Но на самом деле у них с Мэгги оказалось много общего. Отчасти они с дядей тоже отделились от других, воспользовавшись общей бедой как барьером, оградившим их от мира. Сэму больше не хотелось, чтобы так продолжалось и впредь.
Он осмелился придвинуться еще ближе к Мэгги. Та заглянула в его глаза. Губы девушки приоткрылись. Сэм подался к ней, его сердце стучало в такт барабанам.
Внезапно музыка оборвалась, и над площадью повисло тяжелое молчание.
Мэгги перевела глаза на тех, кто нарушил их уединение.
— Кажется, вечеринка закончилась.
Сердцу Сэма было тесно в груди. Не доверяя своему голосу, он с трудом сглотнул.
— Да... п-пожалуй, — выдавил юноша.
К ним приблизился какой-то человек. Это был шаман, которого, как они уже знали, звали Камапак. С улыбкой на украшенном татуировками лице он поднимался по ступенькам. Сэм и Мэгги встали ему навстречу. Шаман залопотал что-то на своем языке, подняв руки в знак благодарности и прощания — очевидно, желал гостям спокойной ночи. Огни вокруг них уже гасли.
У Сэма немного кружилась голова от выпитого. Глубоко вдыхая воздух, он вглядывался в затухающие огни, отражавшие его надежды и желания. Потом отвернулся, не в силах больше смотреть.
В сопровождении шамана Сэм и Мэгги отправились в выделенные им комнаты. По дороге инка не прекращал о чем-то взволнованно рассказывать.
Сэм пожалел, что рядом нет Денала, однако сумел разобрать несколько слов. Речь шла о таинственном боге Инкарри. Не понимая, Сэм лишь улыбался и кивал.
Когда они добрались до граничивших с площадью домов, Камапак замолчал и похлопал Сэма по плечу. Затем шаман с поклоном удалился, чтобы проследить за завершением праздника.
Мэгги замешкалась, глядя ему вслед. Ей отвели отдельную комнату. Сэм смущенно стоял, раздумывая над тем, можно ли вернуть ту сокровенную минуту с Мэгги, но ее слова остудили его, как ушат холодной воды, вылитой на голову.
— Что он там говорил об Инкарри?
Сэм пожал плечами и пересказал часть эпоса инков. Согласно ему Инкарри был сыном Инти, Солнца, последнего бого-царя своего народа. По преданиям, его захватили и обезглавили испанские конкистадоры, но отделенная от туловища голова не умерла. Ее выкрали и спрятали в священной пещере, где и поныне голова якобы обрастает новым телом. Когда это завершится, Инкарри снова поднимется и вернет инкам былую славу.
Однако это, конечно, просто миф. Последний вождь инков звался Атауальпа. В тысяча пятьсот тридцать третьем году его казнили испанские войска под командованием Писарро, а тело сожгли. Сэм покачал головой.
— Кто знает, что имел в виду шаман? Может, утром Денал сможет с ним переговорить.
Мэгги нахмурилась.
— И все-таки странно. Я всегда думала, что этот миф возник, когда рассказы об испанском завоевании смешались с библейскими историями, привезенными миссионерами, — историями о воскресении Христа. Странно слышать, как шаман этого изолированного племени пересказывает то же самое.
— Что ж, откуда бы ни взялась эта история, его так и распирало.
Кивая, Мэгги продолжала смотреть на деревню. Костры погасли, а факелы были опущены в песок. По каменным домикам растеклась, поглощая их, темнота. Наконец Мэгги вздохнула и отвернулась.
— Я, пожалуй, пойду. Сегодня у нас был долгий день. Спокойной ночи, Сэм.
Помахав ей рукой, Сэм подошел к тростниковой циновке, висевшей над их дверью. Едва Сэм ее открыл, истории об инкских богах отодвинулись, уступая место воспоминанию о сидевшей рядом с ним Мэгги. У Сэма до сих пор болело в груди при мысли о том, как не вовремя им помешали.
Возможно, в ту минуту он прочел в ее глазах слишком многое. Сэм знал, что ночью его сон будут тревожить воспоминания о губах Мэгги.
Вздыхая, он нырнул в комнату.
Назад: День третий Вещество Z
Дальше: День пятый Инкарри