Книга: Конь бледный. Конь вороной
Назад: 1 октября.
Дальше: 4 октября.

3 октября.

Вчера на Невском я случайно встретил Андрея Петровича. Он обрадовался, глаза его улыбнулись. Он не подходит ко мне. Осторожный, он идет за мной следом. Я не хочу его видеть. Я не хочу говорить о делах. Я знаю его слова, благоразумные поучения. Я ускоряю шаги, ухожу в переулок. Он догоняет меня.
Приехали, Жорж? Слава Богу.
И крепко жмет мою руку.
— Зайдемте в трактир.
Как всегда, хрипит разбитый орган, снуют половые. Мне неприятен табачный дым, крепкий запах водки, еды и пива.
— Мы вас ждали. Слушайте, Жорж.
— Ну?
Он таинственно шепчет:
— Много работы… Слышали, — Эрну взяли? Она застрелилась.
—Ну?
— Нужно поставить дело. Мы решили: министр юстиции.
Трясется седая бородка, по-стариковски мигают глаза. Он ждет моего ответа.
Пауза. Он опять говорит:
— Мы решили вам поручить. Дело трудное: в Петербурге. Но вы справитесь, Жорж.
Я слушаю его и не слышу. Кто-то чужой говорит чужие слова. Вот он зовет меня на террор, опять на убийство. Я не хочу убивать. Зачем?
И я говорю:
— Зачем?
— Что, Жорж, зачем?
— Зачем убивать?
Он не понял меня, — наливает стакан холодной воды.
— Выпейте. Вы устали.
— Я не устал.
— Жорж .. . Что с вами?
Он с тревогой глядит на меня и ласково, как отец, гладит мне руку. А я уже знаю: я ни с ним, ни с Ваней, ни с Эрной. Я — ни с кем.
Я беру свою шляпу.
— Прощайте, Андрей Петрович.
— Жорж . . .
—Ну?
Жорж, вы больны: отдохните.
Пауза. Потом я медленно говорю:
— Я не устал и здоров. Но ничего больше делать не буду. Прощайте.
На улице та же грязь, за Невой тот же шпиц. Серо, сыро и жутко.
Назад: 1 октября.
Дальше: 4 октября.