По многу раз я перебирал оставшиеся, не вошедшие в воспоминания Трущева материалы – никак не мог решить, что с ними делать?
Их было чуть–чуть – обрывки абзацев, отдельные выписки, цитаты из каких-то сверхсекретных документов, несколько писем к жене, в которых он утешал Таню после смерти дочери. В тощей папке также помещались несколько «Приложений». Я до сих пор сомневаюсь, стоило ли включать их в мемуар?
Если только ради Согласия?..
Это его жизнь, его надежда.
Я не могу отказать ветерану в праве на реабилитацию. Если он настаивал, чтобы эти «Приложения» вошли в текст, пусть так и будет.
