Глава 4
« …Комиссия просидела в Берлине до того самого дня, пока ошалевший от радости Штромбах не потребовал по телефону немедленной встречи со своим связным из военной контрразведки.
Штромбаху явно не терпелось обрадовать большевиков радостной вестью – его шеф в Пуллахе внезапно сменил гнев на милость и потребовал от Артиста незамедлительно помочь Шеелям. Это распоряжение не было обставлено никакими требованиями, кроме распоряжения – «по выполнению доложить».
Вечером я получил шифрограмму за подписью Федотова, в которой черным по белому запрещалось в любой форме и не важно по чьему-либо требованию раскрывать Второго и его супругу.
В телефонном разговоре Петр Васильевич особо подчеркнул необходимость соблюдения режима секретности в общении с комиссией.
— Соответствующее распоряжение в Берлин уже отправлено. Все вопросы, которые тебе зададут, должны быть оформлены в письменном виде и фиксироваться подписями. Ответы на них пришлешь мне».
« …Федотов при личной встрече как всегда невозмутимо, не без занудства, поделился со мной своими соображениями насчет дальнейших перспектив «Троянского коня».
– …собственно эта операция задумывалась для того, чтобы в последствии иметь точную информацию о положении дел в верхушке возрождавшейся «демократической» Германии. Следовательно, главную тайну всего замысла – наличие двух взаимозаменяемых разведчиков – следует соблюдать неукоснительно. При попытке кого-либо потребовать просветить этот вопрос, немедленно докладывать по инстанции.
Тут же без перехода Петр Васильевич добавил.
— Лаврентий Павлович поручил мне подготовить служебную записку о том, как наши люди сумели подобрать ключики к адвокату Шахта и насколько быстро мнение супербанкира по этому вопросу было доведено до сведения Гелена.
После паузы Федотов с нескрываемым ехидством процедил.
— Не терпится доложить… А то, что эту записку прочитают непосвященные лица, его не волнует.
Он помолчал и признался.
— Трудно стало работать, Михалыч!»
« …Такие дела, дружище!»
* * *
« …тайну создания комиссии, направленной в Берлин по линии ЦК, мне поведал в тюрьме бывший коллега по Второму управлению и Комитету информации.
Более анекдотический повод трудно было выдумать.
На одном из заседаний Политбюро Сталин вновь упомянул о Гессе. Упомянул случайно, безотносительно к проводимой операции, исключительно в качестве примера подлых приемов, которыми не брезгуют империалисты в борьбе со страной Советов. Как раз в те дни СССР разорвал дипломатические отношения с США, обвинив власти этой страны в том, что они насильно удерживают двух наших педагогов. * (сноска: Это случилось 25 августа 1948 года. США, в свою очередь, сообщили о том, что учителя решили остаться добровольно). Однако этого упоминания хватило, чтобы уже через пару недель в Берлин примчался Анисимов и начал копать по полной относительно провала операции «Ответный ход». А тут еще подвернулся донос на Закруткина, якобы спекулировавшего на «рейхстаговке».
Мне бы посмеяться, но в тюрьме обычно не до смеха. В чрезмерном усердии, лихорадочной активности, желании как можно скорее отрапортовать о достигнутых успехах, особенно мешающим профессиональной деятельности, таилась какая-то необъяснимая загадка, будто бы появление Ротте не только навлекло пристальное внимание Führer der Welt к нашей несчастной родине, но и послужило таинственным приглашением вновь посетить Россию. Как известно, однажды он уже появлялся у нас. * (Сноска: смотри роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)
Я согласен, версия не до конца провентилирована, не продумана в мелочах, но как объяснить обескураживающая ретивость Абакумова, не глупого, в общем-то, человека, отважившегося нарушить запрет Петробыча насчет «близнецов».
« …меня больше не беспокоили. Никто не вызывал на ковер, не задавал наводящих вопросов.
Словно ничего и не было!
Все усилия Анисимов сосредоточил на проверке утверждения Закруткина, упорно стоявшего на своем – будто бы ношеный офицерский китель и несколько бутылок водки ему были нужны как повод для обеспечения конспиративной встречи на берлинской барахолке.
Для того чтобы вывести Первого на чистую воду, Анисимов решил провести контрольную закупку. С помощью двух солдат из комендантского взвода, которые собаку съели на такого рода мероприятиях, генерал–майор лично посетил злачное место. Для маскировки переоделся в штатский костюм и прихватил с собой кое–какие товары для обмена».
« …с гордостью сообщаю – проверка удалась на все сто. Закруткин действительно использовал водку и ношенное офицерское хламье для прикрытия. Другими словами, занимался спекуляций исключительно в служебных целях.. Этот вывод генерал–майор Анисимов подтвердил личным примером. Под стенами рейхстага ему повезло удачно выменять прекрасный сервиз на двенадцать персон известной фирмы «Голубые мечи», а также несколько ковров ручной работы.
* * *
« …в те дни я ночи не спал – столбил маршрут в Швейцарию, расставлял людей, готовил негласных сопровождающих. О каждой мелочи сообщал в Москву. Когда из Центра за подписью Павла Васильевича пришло добро, мы с Толиком отправились к менониту. Простились в подвале – вполне комфортабельном и уютном.
Немцы это умеют – обставлять жилое помещение красивыми вещами».
« … в точно назначенный срок я получил весточку от Шеелей. В телеграмме на имя Радке сообщалось, что барону и его супруге посчастливилось без приключений добраться до Берна, за что они выражают Хайнцу искреннюю благодарность. В пришедшем через несколько дней оперативном отчете командир группы сопровождения докладывал, что на швейцарской территории Вторые без труда оторвались от спутника из Пуллаха. Впрочем, тот особенно не переживал – комиссионные, которыми вознаградил его барон, оказались более чем щедрыми.
Алекс и Магди легализовались в Женеве и уже оттуда через Испанию махнули в Аргентину».
* * *
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
« …В тюрьме у меня было время поразмыслить над причиной скоропостижного падения Абакумова и его визави Берии. После признания сокамерника, подтвердившего мою догадку насчет комиссии, цельная картина ожесточенной борьбы за власть, которая с каждым годом усиливалась в Кремле, – сложилась окончательно. Отсюда и оголтелые перехлесты с принятием самых невероятных решений.
На этой картине нашлось место и для Ротте!
Чем иначе можно было объяснить повышенный интерес товарища Абакумова к буржуазному богослову как не попыткой отыскать хотя бы какой-нибудь – пусть даже самый дешевый! – компромат на своего бывшего начальника.
Логика в этом случае выстраивалась нехитрая.
Не знаю, как Виктору Семеновичу удалось получить конфиденциальную информацию о незаконном ввозе военного преступника на территорию Союза, однако среагировал он на нее на удивление быстро. Тут же бросился в ЦК и сумел организовать по этой линии пустейшую с точки зрения здравого смысла комиссию. Теперь я больше, чем уверен – целью Анисимова было выяснить на месте подноготную этой истории.
Бред, который Ротте нес на допросах, Абакумова не интересовал. Дело было вовсе не в Люцифере, а в тонюсенькой ниточке, потянув за которую можно было проникнуть в сердцевину заговора, который якобы сплетал или намеревался сплести вокруг нашего дорогого вождя товарищ в пенсне.
Другими словами, был бы заказ, а заговор найдется – эту нехитрую истину мне пришлось испытать на собственной шкуре, когда сразу после ареста «главного репрессионера страны» меня обвинили в сотрудничестве с английской разведкой.
Донос был составлен полковником ГРУ Закруткиным старшим и немедленно отправлен по инстанции.
Разобрались с доносом быстро – следователь предложил мне дать показания на Лаврентия «в том, что тот является английским шпионом», и «эту писульку», – он показал мне письмецо грушника, – «я порву на твоих глазах».
Я отказался и на десять лет отправился во Владимирку». * (сноска: М. Ишков. «Супердвое: убойный фактор». М. Изд–во «Вече». С. 213)
« …в конце сороковых у Виктора Семенович еще не хватало силенок, чтобы в открытую схватиться с человеком в пенсне, однако, по–видимому, готовиться к решающей схватке он начал загодя. И, думается, не без приказа сверху. Об этом можно судить по некоторым косвенным признакам.
В конце 40–х Берию по приезду на дачу Петробыча неожиданно начали обыскивать на предмет оружия. Такого рода проверки были психологически невыносимы для Лаврентия, к тому же это был серьезный удар по его репутации. Тогда же Абакумов арестовал ближайших сподвижников Берии, разбросанных по всей стране – например, министра госбезопасности Белоруссии Цанаву. Одновременно Рухадзе, в 1948 году назначенный Сталиным министром госбезопасности Грузии, активно приступил к сбору компромата по так называемому «мингрельскому делу», в котором самое серьезное внимание уделялось родственникам Берии. Когда Абакумов докладывал Петробычу о ходе следствия, тот постоянно напоминал: «Ищите большого мингрела».
Если исходить из такого рода логики, даже Люцифера можно пришить к делу, если обратить внимание вождя на подозрительные шашни члена Политбюро с нечистой силой.
* * *
« … у меня, соавтор, есть собственная версия, по какой причине Петробыч вдруг резко поменял свое отношение к Абакумову и даже отправил его в подвал МГБ к следователю Рюмину.
Она в общем-то, проста.
Сталин разочаровался в своем любимчике потому, что тот так и не сумел нарыть убойный компромат на «главного мингрела». Человек в пенсне буквально выскальзывал из рук.
Что ему можно было пришить?
Любовницу с улицы Горького? Подготовку заговора против вождя, для чего он якобы ввез в Союз какого-то связанного с Люцифером оберштурбанфюрера, а заодно в компании с Маленковым и Хрущевым нагло подставил начальника личной охраны вождя генерала Власика?
По первому пункту Берия ответит – виноват, исправлюсь.
Правильно ответит, ведь, к сожалению, за любовницу советского человека нельзя наказывать стенкой? Разве что выговором по партийной линии.
А жаль!..
По второму заявит – штурмбанфюрера вывез ради сохранения безопасности Шеелей. К тому же от него можно получить ценную информацию насчет предрассудков, круживших голову нацистской элите.
Тоже в цвет.
И по Власику полнейшая пустышка – после победы генерал до того распоясался, что гонял в Мурманск Ли-2 за свежей селедкой. Что это как не барские замашки, которые партия обязана пресекать в любом случае.
Вот тут у Петробыча и возник вопрос – почему рыл, рыл, и не нарыл? Почему до сих пор не сумел подцепить на крючок «большого мингрела»? Маленьких «мингрелов» сумел, а большого нет.
Как это понимать?
Может, помешали какие-то иные соображения?
Разве человек, находящий на таком высоком посту, может позволить себе иметь какие-то иные соображения, кроме тех, на которые нацеливает его партия?
Партия нацелила его образцово выполнить задание ЦК. Задание самого товарища Сталина, а он не выполнил.
В чем дело?
Может, Абакумов является тайным подпевалой Лаврентия?
Абакумов вышел из той же системы, что и Лаврентий. Он долго подчинялся ему и мог пропитаться нездоровым «мингрельским» духом. Возможно, нашему контрразведчику трудно переступить через старую дружбу?..
Как раз, возможно, по этим соображениям внезапно было обнаружено, что в МГБ окопались «сионисты». Подшили к делу также попытку Абакумова замять «дело врачей». По части поиска убойного компромата Петробыч мог дать сто очков вперед любому гению контрразведки, это я тебе ответственно заявляю.
В этом деле он был мастак.
* * *
Учти, дружище, это только догадки. Ответ на них может дать только ясность в вопросе, кто помог вождю так неожиданно сменить милость к Абакумову на гнев?
Говорят, было какое-то письмо, направленное в ЦК.
Кто его написал?»
