Глава четвертая
Мы — тени

Как только Тесс вернула себе прежний облик, на нее тут же посыпались вопросы. Могло показаться, что нефилимов, с рождения живших в мире волшебства, не должны были испугать ее способности. Однако по их реакции Тесс поняла, что ее талант действительно чрезвычайно необычен. Даже Шарлотта — единственная среди присутствующих знавшая, в чем он заключается, казалась ошеломленной.

— Выходит, вы обязательно должны держать в руке что-то принадлежащее человеку, в которого собираетесь превратиться? — спросила Шарлотта.

Софи и женщина постарше, которая, как предположила Тесс, была поварихой, уже забрали обеденные тарелки и сервировали стол к чаю. Однако никто не притронулся к угощению. Без внимания остался даже огромный пирог, казавшийся фантастически вкусным.

— Вы не можете просто смотреть на кого-то и… — продолжала тем временем Шарлотта.

— Я же уже объясняла! — Тесс почувствовала, как голову сдавливает раскаленный обруч — верный признак надвигающейся мигрени. — Я должна держать в руках что-то. И это может быть все что угодно, пусть это будет даже волосок или ресничка — не важно. И это что-то обязательно должно принадлежать тому человеку, в которого я собираюсь превратиться. Иначе ничего не получится.

— А если это будет пузырек с кровью? — спросил Уилл таким тоном, словно интерес его был чисто академическим.

— Возможно… Не знаю. Никогда не пробовала. — Тесс глотнула чая, который уже остыл.

— И вы говорите, что Темные сестры знали о вашем таланте? И узнали они о нем намного раньше, чем вы сами? — спросила Шарлотта.

Тесс сделала еще глоток, и горький привкус, который всегда появлялся во рту после превращения, наконец-то стал проходить.

— Да. Поэтому они похитили меня.

Генри покачал головой:

— Но как им удалось узнать? Не понимаю…

— Я сама не понимаю, — вновь вздохнула Тесс. — Они же ничего мне не объясняли. Я сказала вам все, что знаю: Темные сестры, безусловно, знали о моих способностях, потому что сразу принялись меня учить превращениям. Каждый день, по нескольку часов…

Чуть ли не после каждого слова Тесс делала маленький глоток чая, стараясь окончательно избавиться от горечи во рту. Воспоминания были слишком болезненны. Час за часом, день за днем она проводила в подвале Темного дома, претерпевая поистине адскую боль, — раньше она и подумать не могла, что человек способен выдержать такие муки. А сестры кричали на нее и грозили убить Ната, если она не сможет измениться сообразно их желаниям.

— Сначала было очень больно, — прошептала девушка. — Как будто мои кости ломались и плавились, будто их погрузили в кислоту. Сестры заставили меня изменяться два, три, а затем дюжину раз в день, пока я не теряла сознание. А на следующий день все начиналось сначала. Бежать мне было некуда, да я бы и не смогла этого сделать самостоятельно… — Тесс остановилась, чтобы перевести дыхание. Рассказ давался ей тяжело: у нее появилось ощущение, будто она пытается закатить на гору огромный валун. — В последний день они устроили мне очередное испытание — приказали превратиться в девочку, которая умерла… Нет, которую убили. Несчастная помнила, что кто-то ударил ее кинжалом. А потом какая-то тварь преследовала ее в переулке…

— Возможно, это была та самая девочка, чье тело мы нашли в том переулке. — Уилл был напряжен, как натянутая струна, глаза его яростно сверкали. — Мы с Джемом предположили, что она пыталась убежать от нападавшего. Я думаю, что настоящие убийцы послали за ней демона-шакса — хотели вернуть ее любым путем, — но я тогда так кстати наткнулся на тварь и уничтожил ее. Они, наверное, долго не могли понять, что же случилось.

— Девочку, в которую я тогда превратилась, звали Эммой Бейлис, — прошептала Тесс. — Она завязывала волосы тоненькими розовыми ленточками, и… и она была такой маленькой…

Уилл кивнул, словно подтверждая слова девушки.

— Темные сестры хотели знать, что с ней случилось, — все так же тихо продолжала Тесс. — Именно поэтому они заставили меня превращаться. Когда я сказала, что несчастная мертва, они, казалось, вздохнули с облегчением.

— Бедное дитя, — пробормотала Шарлотта. — Так что же, выходит, вы можете превращаться и в мертвых? Не только в живых?

Тесс кивнула.

— Их голоса звучат у меня в голове, когда я изменяюсь. И знаете, многие из них помнят мгновение своей смерти, причем очень отчетливо.

— Тьфу! — Джессамину аж передернуло. — Отвратительно!

Тесс взглянула на Уилла:

— Мистер Херондэйл… — Почему-то ей казалось, что юноша понимает ее лучше, чем все остальные, хотя она и знала, что глупо рассчитывать на участие со стороны совершенно незнакомого человека. — Вы нашли меня, потому что искали убийцу Эммы Бейлис. Но Эмма была маленькой бедной девочкой, вынужденной с детства зарабатывать себе на жизнь шитьем. До нее, похоже, никому не было дела ни когда она была жива, ни когда умерла. Всего лишь еще один мертвый — как вы их там зовете? — мирянин. Так почему же вы тратили свои время и силы на то, чтобы выяснить правду?

На мгновение Тесс встретилась взглядом с Уиллом и в очередной раз поразилась синеве его глаз. А потом ей показалось, что выражение его лица изменилось, вот только в чем выражались эти самые изменения, она не могла сказать.

— А я бы и не стал рыть носом землю, если бы Шарлотта не настаивала. Она почувствовала, что за этим преступлением скрывается нечто большее, чем убийство маленькой нищенки. Потом, когда мы с Джемом постарались узнать как можно больше о «Клубе Преисподняя», до нас дошли слухи и о других убийствах. И тут уже мы согласились с Шарлоттой. Тем более что мы любим мирян и не можем позволить разным негодяям резать их, словно скот. В этом, собственно, и заключается наше предназначение.

Шарлотта подалась вперед:

— Темные сестры никогда не говорили вам, как именно хотят использовать ваши способности?

— Я уверена, что вы хорошо знаете Магистра, — сказала Тесс. — Так вот, они уверяли, что готовят меня для него.

— Но для чего? — воскликнул Уилл. — Что вы должны были для него сделать? Или, может статься, они просто собирались подать вам ему на обед в качестве главного блюда?

Тесс покачала головой:

— Чтобы… Чтобы он женился на мне. Во всяком случае, так они говорили.

— Чтобы он женился на вас? — В голосе Джессамины прозвучало откровенное презрение. — И вы верите в эту чушь?! Да они наверняка собирались принести вас в жертву и просто не хотели пугать раньше времени.

— Не знаю… Не знаю… — протянул Уилл. — Я осмотрел несколько комнат, прежде чем нашел Тесс. И знаете, одна из них очень сильно напоминала спальню новобрачных: огромная кровать, белоснежный балдахин, в платяном шкафу — белое платье… Кстати, вашего размера, Тесс. — Он внимательно посмотрел на девушку, словно пытался проникнуть ей в душу.

— Узы брака, заключенного в соответствии с определенными традициями, могут быть очень крепкими, — заметила Шарлотта. — Если обряд провести должным образом, то супруг получает часть ваших способностей, Тесс, а может быть, и приобретает над вами власть, настолько большую, что вы не сможете ему противиться. — Она задумалась, барабаня пальцами по крышке стола. — Что касается самого Магистра, то я попыталась найти о нем информацию в архиве. Мне удалось выяснить, что так называют человека, управляющего ведьмами во время шабаша, или главу группы чародеев. А члены «Клуба Преисподняя» воображают себя именно чародеями. Чувствую, что все это как-то связано друг с другом.

— Мы и прежде пристально наблюдали за Темными сестрами, но ни разу нам не удавалось поймать их с поличным, — заметил Генри. — Что же касается членов Клуба, то Закон не воспрещает быть идиотами.

— Значит, для мисс Грей все сложилось как нельзя более удачно, — вздохнула Джессамина.

Генри выглядел обиженным, но ничего не сказал. Шарлотта наградила Джессамину ледяным взглядом.

— Генри прав, — встрял Уилл. — Мы с Джемом следили за ними днем и ночью — все надеялись, что когда-нибудь Темные сестры забудут об осторожности и серьезно нарушат Закон. Но единственное, чем они занимались, так это пили абсент с добавлением демонических порошков. Но таким образом они лишь вредили сами себя, и дело это, хотя и противозаконное, не казалось нам стоящим. Да и мы тут были ни при чем. Но как только они стали вредить другим…

— И кто же эти другие? — с любопытством поинтересовался Генри.

— Если вас интересует, вредили ли они мирянам, то нет, не вредили, — с пренебрежением ответил Уилл. — А остальное нас не интересовало. К тому же все эти существа носили маски и переодевались перед тем, как отправиться в Клуб. Правда, я волей-неволей узнал нескольких обитателей Нижнего мирз. Это Магнус Бейн, леди Белкурт, Рагнор Фелл, де Куинси…

— Де Куинси? Надеюсь, он не нарушал никаких законов. Знаете, с каким количеством неприятностей мы столкнулись, когда искали главного вампира, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз? — раздраженно пробормотала Шарлотта.

Уилл опустил голову, пряча улыбку:

— Всякий раз, когда я видел его, он выглядел как совершенный ангел.

Шарлотта внимательно посмотрела на юношу, а потом обратилась к Тесс:

— Помните, что вы рассказывали о Миранде — горничной, прислуживавшей вам?

— Вряд ли она была какой-то особенной. Если бы у Миранды были способности, они бы скорее попытались обучить ее и не стали бы связываться со мной.

— И они никогда при вас не упоминали о «Клубе Преисподняя»? Вообще, насколько важно для них было то, что они делали?

Тесс напряглась, пытаясь вспомнить, о чем же говорили Темные сестры, когда считали, что она их не слушает.

— Не думаю, что они при мне хоть раз произносили название Клуба, но иногда они говорили о каких-то встречах, на которые планировали отправиться, и о том, как кое-кто с удовольствием посмотрит на то, что они из меня сотворили. Однажды они назвали имя… — Тесс наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Назвали имя какого-то человека, как я теперь понимаю, тоже члена Клуба. Тогда я еще подумала, что имя очень странное. Я была уверена, что запомню его на всю жизнь, но сейчас оно вылетело у меня из головы…

Шарлотта снова подалась вперед, наклонившись к девушке как можно ближе:

— Попытайтесь вспомнить, Тесс. Попытайтесь?

Тесс понимала, что Шарлотта не желает ей зла, и все же ее голос вызвал воспоминания о других голосах, также убеждающих ее попытаться, погрузиться в себя, явить свою силу. Голоса, которые вначале звучали ласково, а потом становились грубыми. Голоса, которые льстили, угрожали и лгали. Тесс резко выпрямилась:

— Сначала скажите — что с моим братом? Шарлотта моргнула:

— Твоим братом?

— Вы сказали, что, если я расскажу вам о Темных сестрах, вы поможете найти моего брата. Я рассказала вам все, что знала. Однако я по-прежнему понята не имею, где Нат.

— О… — протянула Шарлотта, с удивлением посмотрев на девушку. — Конечно. Завтра же мы начнем поиски! Для начала побываем на его работе, поговорим с тем, кто нанял его, и выясним, известно ли этому человеку хоть что-нибудь. Поверьте, у нас очень обширные связи, мисс Грей. А в Нижнем мире сплетни распространяются также быстро, как и в мире людей. В конце концов мы найдем кого-то, кто знает о судьбе вашего брата. И поверьте, это может произойти очень быстро.

Вскоре обед закончился, и Тесс с чувством облегчения наконец-то встала из-за стола. Шарлотта предложила проводить ее до комнаты, но Тесс отказалась. Сейчас ей хотелось как можно скорее остаться одной и как следует все обдумать.

Она прошла по освещенному факелами коридору, вспоминая тот день, когда сошла на берег в Саутгемптоне. Она была наивна, отчаянно любила брата, потому-то и позволила Темным сестрам вначале одурачить себя, а потом помыкать собой. Теперь она вынуждена жить бок о бок с сумеречными охотниками. и кто знает, как они станут с ней обращаться? Тесс не питала иллюзий на их счет: эти люди, так же как Темные сестры, хотели ее использовать, узнать с ее помощью что-то очень важное. Теперь же, когда они все знают о ее способностях, Тесс задавалась лишь одним вопросом: сколько времени пройдет, прежде чем они решат использовать ее дар в своих целях?

Погруженная в свои мысли, Тесс не заметила, как повернула в неверном направлении и перед ней возникла стена, на которую она со всего размаха и налетела. Она остановилась, помотала головой, пытаясь отогнать наваждение, и огляделась, нахмурившись. Ну конечно, она заблудилась! И как она раньше не поняла, что идет намного дольше, чем тогда, с Шарлоттой?! Теперь место, в котором она оказалась, было ей совершенно незнакомо. Если честно, она даже не была уверена, что с самого начала выбрала нужный коридор. Сейчас Тесс стояла в ярко освещенном факелами зале, стены которого скрывались за многочисленными гобеленами. Место казалось ей знакомым, но… лишь казалось. Возможно, она опять что-то перепутала. Тесс попыталась вспомнить дорогу, которой шла: коридоры, коридоры и еще раз коридоры, некоторые хорошо освещены, в других царила тьма. Были и такие коридоры, в которых факелы потухали, стоило ей лишь приблизиться, — они словно знали о ее появлении и реагировали на него подобным образом. Немного поразмыслив, Тесс прошла вперед и оказалась в очередном коридоре, на этот раз весьма плохо освещенном. Дойдя до его конца, она обнаружила, что стоит на развилке. Открывшиеся перед ней проходы были совершенно одинаковыми, и девушка уже начала впадать в отчаяние.

— Заблудилась? — кто-то высокомерно спросил за ее спиной, и Тесс тут же узнала этот голос.

Уилл!

Он сидел, развалившись на стуле и привалившись спиной к стене. Свои длинные ноги в стоптанных, нечищеных ботинках он вытянул во всю длину, загородив таким образом проход. В общем, позу он принял недопустимо развязную. В руке Уилл держал пылающий камень — колдовской огонь. Под внимательным взглядом Тесс он медленно убрал камень в карман. До этого он, словно пловец в морских волнах, купался в волнах яркого желтоватого света, испускаемого камнем.

— Позвольте показать вам Академию, мисс Грей, — предложил он. — И после нашей экскурсии вы уже вряд ли когда-нибудь здесь заблудитесь.

Тесс с подозрением посмотрела на него.

— Впрочем, если вы пожелаете, то можете продолжать и дальше блуждать по нашим коридорам, — добавил Уилл с легкой усмешкой. — Но я, будучи джентльменом, не могу вас не предупредить: тут есть по крайней мере три, а то и четыре двери, которые открывать не стоит. Например, одна из них ведет в комнату, где мы держим пойманные души демонов. И знаете, они могут оказаться довольно недружелюбными. А еще у нас есть оружейная. Казалось бы, ну что такого страшного может быть в оружии, развешанном на стенах или сваленном в углу? Дело в том, что некоторые его виды живут своей жизнью. И знаете, поведение у них не самое приятное. К тому же это оружие еще и очень острое. Есть комнаты без пола. Когда ты смотришь на них из дверного проема, они ничем не отличаются от обычных. Но стоит сделать лишь шаг вперед, как ты понимаешь, что висишь над пропастью на высоте церковного шпиля. Вы же не хотите отправиться в полет, мисс Грей? Поверьте, такая высота хороша лишь для птиц, но никак не для людей.

— Я вам не верю, — отрезала Тесс. — Вы, мистер Херондэйл, ужасный лгун. До сих пор… — Тут она прикусила губу. — Нет, мне не хочется дальше бродить по коридорам. Можете показать мне здание, только пообещайте, что на это раз обойдетесь без фокусов.

Конечно же Уилл пообещал. И, к несказанному удивлению Тесс, сдержал свое слово. Он провел ее по лабиринту одинаковых на вид коридоров, не замолкая при этом ни на минуту. Он рассказал Тесс, сколько на самом деле комнат в Академии — уж вы поверьте, их намного больше, чем вы можете себе вообразить, — и сколько сумеречных охотников могут тут жить одновременно — сотни! Тесс прошлась по прекрасному бальному залу, где устраивали ежегодный рождественский праздник для Анклава — Уилл объяснил, что так называли себя живущие в Лондоне сумеречные охотники. А например, нью-йоркские братья именовали себя Конклавом и разговаривали на своем собственном языке, весьма отличном от английского.

После бального зала Тесс и Уилл заглянули на кухню, где познакомилась с кухаркой — приятной женщиной средних лет, которую девушка уже видела и столовой во время обеда. Звали ее Агатой. Когда молодые люди вошли на кухню, она что-то шила, сидя перед массивной кухонной плитой. В зубах у нее дымилась огромная трубка, вид которой несказанно поразил Тесс — она никак не могла привыкнуть к тому, что сумеречные охотники не живут по правилам мира людей. Заметив растерянность Тесс, Агата лишь снисходительно улыбнулась, а Уилл в это время под шумок стянул несколько шоколадных пирожных, лежавших в большом блюде на столе. Судя по всему, кухарка их только что приготовила.

Одно пирожное Уилл предложил Тесс, но та лишь пожала плечами:

— Нет, благодарю вас. Но я ненавижу шоколад.

Уилл отшатнулся от нее в притворном испуге и вскричал, картинно воздев руки к небу:

— Каким же нужно быть чудовищем, чтобы ненавидеть шоколад?!

— Не обращайте внимания на этого озорника, мисс, — со спокойной улыбкой сказала Агата. — С тех пор как ему стукнуло двенадцать, он только и делает, что ест. Если бы не тренировки, он бы давным-давно превратился в толстяка.

Тесс нахмурилась, тщетно пытаясь представить Уилла толстым, но картинка никак не хотела складываться. В конце концов она оставила бесплодные попытки и все свое внимание переключила на кухню.

Внимательно оглядевшись по сторонам, она не смогла сдержать восхищенного вздоха — повсюду царил идеальный порядок, и это притом, что здешними запасами можно было накормить как минимум сотню голодных мужчин. Бесчисленные банки с вареньями и соленьями, пакетики со специями, ряды мешков с овощами — Тесс и представить себе не могла, как один человек может со всем этим управиться. Потом взгляд ее упал на огромный, в половину стены, очаг, где, подвешенный на толстый металлический крюк, жарился говяжий бок.

Тесс была искренне восхищена мастерством и хозяйственностью кухарки, о чем и не преминула ей сообщить.

— Вы весьма верно все оценили, — заметил Уилл, когда они вышли с кухни. — Почаще хвалите Агату, и она полюбит вас всем сердцем. Вообще с ней лучше ладить. Потому что тому, кого она невзлюбит, мало не покажется — обязательно подложит камни в вашу овсянку… Впрочем, это самое безобидное из того, что она может сотворить.

— Боже мой, — наигранно ужаснулась Тесс, но потом все же не смогла сдержать улыбку — впервые за долгое время ей было почти хорошо и почти спокойно.

После кухни они отправились в музыкальный салон, где пылилось несколько арф и большое старое фортепьяно. Потом, спустившись по многочисленным лестницам, они очутились в элегантной гостиной, которая, тем не менее, выглядела донельзя обычно. Здесь не было ни каменных стен — они скрывались за обоями с модным цветочным рисунком, — ни сводчатого потолка. Огонь весело потрескивал за изящной кованой решеткой камина, перед которым хозяева расставили несколько мягких глубоких кресел. У окна стоял письменный стол на массивных резных ножках, за которым, как объяснил Уилл, Шарлотта занималась делами Академии. Тесс не могла не задаться вопросом: чем же тогда занимается Генри Бранвелл и где он находится сейчас?

После гостиной настала очередь оружейной, которая поначалу представлялась Тесс весьма опасным местом. Но стоило только девушке оказаться на месте, как она тут же изменила свое мнение. Оружейная понравилась ей чрезвычайно. По стенам были развешаны сотни сабель, боевых топоров, кинжалов, мечей, ножей и пистолетов, некоторые из которых были таких причудливых форм и конфигураций, что Тесс и вообразить себе не могла. То тут, то там попадались либо целые доспехи, либо отдельные их части — латы, шлемы с богатыми плюмажами, кольчуги. В дальнем углу оружейной, за столом, которого и видно-то не было за грудой всевозможного оружия, восседал темноволосый молодой человек сурового вида. Когда они вошли, он даже взгляд не поднял oт кинжалов, которые тщательно полировал, и лишь по его кривой усмешке можно было судить, что вошедших он все-таки заметил. Когда Тесс и Уилл подошли к столу, молодой человек, по-прежнему не отрываясь от своего занятия, заговорил:

— Привет, Уилл.

— Добрый вечер, Томас. Познакомься, это мисс Грей. — Уилл указал на Тесс.

— Вы тоже были в Темном доме! — воскликнула Тесс, повнимательней приглядевшись к Томасу. — Вы вошли туда вместе с мистером Бранвеллом. Я думала..

— Вы думали, будто я сумеречный охотник? — Томас снова усмехнулся. Но теперь он больше не казался Тесс ни суровым, ни заносчивым. На самом деле у него было приятное, открытое лицо, а копна темных непослушных волос и вовсе придавала ему легкомысленный вид. Вообще, издали Том — высокий, мускулистый, подтянутый — казался намного старше, но, подойдя ближе, девушка поняла, насколько же он на самом деле молод. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, и девушка невольно залюбовалась крепкой красивой шеей юноши. — Но вы ошибаетесь, я не охотник. Просто в свое время я много тренировался.

— Кстати, Томас, — вклинился в разговор Уилл, — нам уже прислали мизерикорды? На днях я столкнулся с демонами-шаксом, а ты же знаешь, что против их брони годится только очень тонкий и очень острый кинжал.

Томас начал рассказывать Уиллу о каком-то корабле, который из-за штормов вынужден задержаться в Идрисе, но Тесс в тот момент заинтересовала одна вещица, и она потеряла нить разговора. Это была высокая деревянная коробка, чьи стенки были выкрашены золотой краской и покрыты лаком, а на передней ярко сиял причудливый рисунок — змей, глотающий собственный хвост.

— Разве это не символ Темных сестер? — удивилась она. — Что делает здесь такая вещь?

— Все не так просто, как вам кажется, — возразил Уилл. — Демоны, на которых мы охотимся, не имеют души. Во всяком случае, это не та душа, какую мы себе представляем. Но у них есть своего рода сознание — энергия, растекающаяся по телу демона. При желании ее можно вытянуть из демона и заключить в специальную ловушку — вот такую вот шкатулку. И этот символ, называемый уроборос, или «пожирающий свой хвост», появился на ловушке не случайно. Это один из древнейших символов, связанных с бесконечностью, с цикличностью человеческой жизни и природы — в нашем Мире все идет своим чередом: разрушение ведет за собой созидание, в смерти есть начало новой Жизни… — Он пожал плечами. — Вы говорите, символ Сестер… Да, пожалуй, потому как я еще ни разу не видел, чтобы изображались сразу две змеи… Нет, не делайте этого! — воскликнул он, когда Тесс потянулась к шкатулке. Он был настолько стремителен, что девушка даже не поняла, в какой миг он бросился вперед и преградил ей путь. — Шкатулку никто не может брать в руки… кроме сумеречных охотников. Иначе произойдут очень нехорошие вещи. А теперь нам пора. Мы и так отняли у Томаса массу времени.

— Ну что вы, — попытался было возразить Томас, но Уилл уже направился к двери.

Стоя на пороге, Тесс оглянулась — Томас снова полировал свои клинки и выглядел при этом абсолютно невозмутимо, однако ей показалось, что этот человек очень одинок.

— Я не понимаю, почему вы позволяете… Как вы там их называете, миряне?.. Так вот, я не понимаю, почему вы позволяете им сражаться с вами наравне, — сказала она, когда они уже покинули оружейную и снова оказались в очередном коридоре. — В качестве кого находится здесь Томас? Он что, слуга? Или…

— Томас почти всю свою жизнь провел в Академии, — сказал Уилл и в очередной раз куда-то повернул. — Видите ли, на свете есть люди, миряне, которые обладают особыми способностями, которые мы называем Зрением. Эти способности передаются по наследству, и многие поколения зрячих на протяжении веков помогали сумеречным охотникам. Родители Томаса помогали родителям Шарлотты, а теперь настал черед Томаса помогать уже Шарлотте и Генри. А его дети будут помогать их детям. Томас изобретает и ухаживает за всеми хитроумными механизмами, которые вы здесь увидите, заботится о Балиосе и Ксан-фосе — это наши лошади, — следит за оружием. А еще он от случая к случаю оказывает услуги Софи И Агате, которые ведут дом и занимаются хозяйством. Я подозреваю, что он неровно дышит к Софи. Во всяком случае, ему не нравится, когда она берется за слишком сложную работу.

Эти слова обрадовали Тесс, которой было ужасно жаль бедняжку Софи. А еще ее охватывал жуткий стыд: она позволила себе проявить бестактность, так откровенно ужаснувшись шраму горничной. Теперь же от осознания того, что у Софи есть поклонник, да к тому же еще и очень привлекательный молодой человек, ей стало легче на душе.

— Возможно, он влюблен в Агату? — предположила Тесс, желая окончательно увериться в том, что жизнь у Софи не так уж и безрадостна, как ей показалось вначале.

— Надеюсь, что нет, ведь я сам собираюсь жениться на Агате. И будь ей хоть тысяча лет, но она делает несравненные пироги с джемом, и лишь за это ее можно любить всем сердцем. Красота исчезает, а умение готовить — нет. — Уилл остановился перед большой дубовой дверью на толстых медных петлях. — Вот мы и пришли, — объявил он и легко дотронулся до двери. Та распахнулась, словно по волшебству.

Зал, в котором они оказались, оказался даже больше бального. На середину были составлены массивные дубовые столы, а на противоположной стене, прямо напротив двери, был нарисован ангел. Столы заливал белый мерцающий свет, исходящий от ламп в стеклянных абажурах. Вверху по всему периметру зала тянулась открытая галерея с резными перилами, стены над которой были сверху донизу увешаны книжными полками. Туда можно было попасть по спиральным лестницам, которые строители возвели в противоположных концах зала. Все свободное пространство занимали десятки, а может быть, и сотни книжных шкафов: они образовывали целые улицы, с поворотами, перекрестками и развилками. Перед некоторыми шкафами стояли металлические ширмы, выкованные столь искусно, что их створки походили на кружева. Между высокими, тянущимися чуть ли не до самого потолка готическими окнами стояли тяжелые каменные скамьи, уже изрядно потертые.

Рядом со столами на высокой резной подставке лежала толстая книга. Она была открыта почти на середине, и девушке сразу же нестерпимо захотелось заглянуть внутрь. Не сумев побороть искушения, она подошла к книге, которая почему-то казалась ей словарем. Однако даже при беглом взгляде на страницы фолианта становилось понятно, что со словарем он не имеет ничего общего. У девушки даже в глазах зарябило от обилия странных, никогда ею прежде не виденных символов и причудливых, детализированных до крайности карт.

— Это Большая библиотека, — объяснил Уилл. — Каждая Академия имеет свою библиотеку, но наша — самая большая. Во всяком случае, самая большая в Европе. Я же говорил, что покажу вам место, где хранится бессчетное количество книг, не так ли?

Тесс была поражена: неужели он все помнит?! Удивление ее было столь велико, что ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, потому ответила она не сразу.

— Но доступ ко многим из них закрывают ширмы! — наконец воскликнула она. — Это же какая-то тюрьма для книг, а не библиотека!

Уилл усмехнулся:

— Все дело в том, что некоторые из них кусаются. Так что осторожность в обращении с ними не повредит.

— Да, вы правы. С книгами всегда следует обращаться аккуратно, но особенно осторожно нужно относиться к их содержанию, — согласилась Тесс. — Слова могут многое изменить.

— Не уверен, что книга сможет изменить меня, — вздохнул Уилл. — Правда, в одной книге сказано, как превратить одного человека в стадо овец…

— Ну вот уж нет, вы совершенно неправы. Ошибается тот, кто думает, будто романы и стихи не оказывают на нас никакого влияния, — заметила Тесс, которую уже начал немного раздражать этот самоуверенный молодой человек.

— Конечно, вот только как человек в здравом уме может захотеть превратиться в целое стадо овец? Хотя это совершенно другой вопрос, — подытожил Уилл. — Хотите почитать что-то конкретное, мисс Грей? Только скажите, и ради вас я освобожу из тюрьмы любую книгу.

— Думаете, здесь найдутся «Этот большой, большой мир» или «Маленькие женщины»?

— Никогда не слышал о таких книгах, — пожал плечами Уилл. — Да и вообще, здесь не так уж много романов.

— Но я читаю романы! — заупрямилась Тесс. — Или поэзию. Мне интересны книги, которые можно читать и получать удовольствие. Меня не интересуют самоучители, даже если в них рассказывается, как превратить человека в стадо овец, хотя, безусловно, это, должно быть, очень полезная книга.

Глаза Уилла заблестели.

— Думаю, у нас должен найтись экземпляр «Алисы в Стране чудес».

Тесс поморщилась.

— А разве эта книга не для маленьких детей? — спросила она ворчливым тоном. — Впрочем, я никогда ее не любила… В ней так много ерунды.

В глазах Уилла заплясали чертенята.

— Иногда в ерунде смысла хоть отбавляй, главное — хорошенько поискать.

Но Тесс уже заметила на одной из полок знакомый томик и бросилась к книге, словно к старому другу.

— «Оливер Твист» — воскликнула она. — А тут есть другие романы Диккенса? — Ей так хотелось поскорее схватить книгу, что от нетерпения она сжимала и разжимала кулаки. — О! А вот и «Повесть о двух городах».

— Вы имеете в виду вот эту глупую книжонку? Если не ошибаюсь, она о людях, которым рубят головы. Какой нелепый сюжет! — Уилл подошел к Тесс и выразительно обвел рукой библиотеку. — Здесь есть и более полезные книги. Например, вы сможете найти множество советов о том, как именно следует рубить головы, а не просто прочитать о несчастных, которые их лишились.

— Я не собираюсь никому головы рубить! — возмутилась Тесс. — Это авторам нужно рубить головы за такие книги. Знаете, мне уже начинает казаться, что в этой библиотеке собраны никому не нужные книги, которые никто не хочет читать. Ну неужели тут нет ни одного нормального романа?

— Ну если только «Тайна леди Одли». По-моему, главная героиня романа проводит свободное время, убивая демонов. — Уилл ловко вскочил на одну из лестниц и сдернул книгу с полки. — Давайте я найду для вас еще кое-что. Ловите! — С этими словами он, даже не взглянув в сторону Тесс, бросил книгу вниз, и девушка была вынуждена броситься вперед, чтобы подхватить ее.

Это был большой квадратной формы фолиант, обтянутый темно-синим бархатом. На обложке был выдавлен причудливо закрученный символ, очень похожий на татуировку Уилла. Под ним серебром было отпечатано название «Кодекс сумеречных охотников» Тесс перевела взгляд на Уилла:

— Что это?

— Думаю, из названия и так все понятно, — усмехнулся Уилл. — Учитывая, что вы живете в нашей святая святых, предполагаю, у вас возникнут вопросы относительно сумеречных охотников. Эта книга поможет ответить вам на все ваши вопросы: из нее вы узнаете не только о нас и о нашей истории, но даже и об обитателях Нижнего мира… Таких, как вы. — Лицо Уилла стало очень серьезным. — Только будьте осторожнее с этой книгой, ведь она была написана ни много ни мало как шестьсот лет назад. И это единственный экземпляр. По нашим законам тому, кто испортит или, не дай бог, потеряет эту книгу, грозит смерть.

Тесс оттолкнула книгу, словно та превратилась в раскаленные добела угли.

— Вы это серьезно?

— Нет конечно же! — Уилл спрыгнул с лестницы и оказался прямо перед Тесс. — А вы верите всему, что я говорю? Наверное, это потому, что у меня лицо, заслуживающее доверия.

Тесс нахмурилась и, так ничего и не ответив, молча пересекла зал и присела на одной из каменных скамей у окна. Устроившись поудобнее, она открыла «Кодекс» и попыталась читать, демонстративно игнорируя Уилла, который недолго думая устроился рядом. Тесс почти физически ощущала его пристальный взгляд, и сосредоточиться ей было сложно.

На первой странице книги нефилимов был тот же рисунок, что Тесс видела на гобеленах в коридорах: ангел, поднимающийся из озера, с мечом в одной руке и кубком — в другой. Внизу значилась подпись: Ангел Разиэль и Орудия Смерти.

— Так все началось, — не выдержал в конце концов Уилл, которого, казалось, совершенно не трогало равнодушие Тесс. — В этой книге вы найдете заклинание, призывающее ангела Разиэля. И если вам удастся раздобыть немного его крови, то вы обязательно станете непобедимым воином… Знаете, вам вряд ли удастся постигнуть все тайны нашего братства, если вы будете лишь читать книги, по пусть они станут началом вашего пути.

— Ничего человеческого… Скорее, это похоже на месть ангелов, — пробормотала Тесс, переворачивая страницы.

В книге тот тут, то там попадались изображения кувыркающихся ангелов. От крыльев их в разные стороны летели перья, отчего они походили на падающие звезды. Было здесь и множество изображений Ангела Разиэля, державшего в руках открытую книгу; ее испещренные знаками страницы горели, подобно яркому пламени. А еще там были люди; как правило, они стояли на коленях вокруг ангела. Присмотревшись к ним повнимательнее, Тесс вздрогнула — люди эти, без глаз и с зашитыми ртами, слишком напоминали ей о кошмарных снах. Были там и сумеречные охотники, размахивающие пылающими мечами, подобно ангелам — воинам небесным. Наконец Тесс подняла взгляд и посмотрела прямо на Уилла:

— Неужели это вы? Значит, вы ведете свой род от ангелов?

Уилл, рассеянно смотревший в окно, не ответил девушке. Тесс проследила за его взглядом. Окно это выходило прямо на круглый внутренний двор, со всех сторон окруженный высокими стенами. Прямо напротив она заметила высокие и, судя по всему, тяжелые железные ворота, а за ними небольшой кусочек улицы, залитой тусклым желтым светом газовых фонарей. Венчали ворота большие кованые буквы. Тесс видела их в зеркальном отражении и никак не могла прочитать надпись, пока на помощь ей не пришел Уилл.

— Pulvis и umbra sumus. Это строка из Горация. Мы — прах и тень. Подходит этому месту, как вы считаете? — поинтересовался он. — У охотников на демонов короткая жизнь. Почти все мы умираем молодыми, а оставшиеся в живых сжигают тела убитых, чтобы очистить их в прямом смысле этого слова. Очень скоро память о нас теряется в густой тени истории, и в книге мира не находится для нас и строчки. Люди даже не помнят о нашем существовании…

Тесс пристально посмотрела на юношу: теперь он казался ей не заносчивым и самоуверенным, а загадочным и прекрасным — сказочный рыцарь, чья жизнь одновременно и бесконечно интересна, и бесконечно трагична. Однако она не могла понять, как человек, тем более такой молодой и полный сил, может с легкостью говорить о смерти. Что забавного он находит в темноте? Отчего не страшится собственной гибели? А еще ей показалось, что он совершенно не похож на других сумеречных охотников, хотя, возможно, она просто их совсем не знала. Может статься, свой легкий нрав он унаследовал от родителей.

— Разве вам никогда не бывает страшно? — мягко спросила она. — А вся эта нечисть, она может проникнуть в Академию?

— Вы имеете в виду демонов и прочих не совсем любезных и красивых тварей? — спросил Уилл и облокотился о стену. — Это здание строил мирянин, но в роду у него были сумеречные охотники, так что парадную дверь может открыть только тот, в чьих жилах течет наша кровь. Каждая балка тут сделана из рябины. Все гвозди забивали молотом, отлитым из смеси железа и электриума. Это не простое здание, это — самая настоящая крепость. Не бойтесь, никакой нечисти сюда нет хода.

— Так значит, вы живете здесь из соображений безопасности? — спросила Тесс и, поймав на себе удивленный взгляд юноши, добавила: — Извините, если обидела вас, но вы, судя по всему, не родственник ни Шарлотте, ни Генри. К тому же мне показалось, что далеко не все дети сумеречных охотников живут в Академии. А еще ведь есть и Джессамина…

— И Джем, — напомнил ей Уилл.

— Да, вы правы. Так почему же вы не живете со своими семьями?

— Мы все сироты. Родители Джессамины погибли во время пожара. Родители Джема… Джем не отсюда родом. Его родителей убили демоны, после чего он оставил свою страну и после долгих странствий решил все же остановиться у нас. Согласно нашему Закону, Анклав несет ответственность за всех детей всех сумеречных охотников, если они конечно же моложе восемнадцати.

— Так что, выходит, вы стали друг для друга семьей?

— Если вам хочется романтизировать наши отношения, то да, можете считать нас братьями и сестрами. Впрочем, мисс Грей, вы тоже отчасти стали нашей родственницей… хотя бы на время, но стали.

— В таком случае я предпочла бы, чтобы вы называли меня по имени, как мисс Ловлесс, — решительно заявила Тесс и отчаянно покраснела.

Уилл задумчиво посмотрел на нее и широко улыбнулся, его синие глаза засверкали.

— Тогда вы должны и ко мне обращаться точно гак же… Тесс, — чуть замявшись, сказал он.

Раньше Тесс никогда не задумывалась о своем имени, но сейчас, когда его произнес Уилл, оно показалось ей особенным — твердое, решительное «Т» и нежное двойное «С», произнесенное на выдохе. Конечно же она не смогла сдержаться и нежно произнесла, чуть растягивая слово:

— Уилл.

— Да? — В его глазах блестели озорные огоньки. Тесс вдруг почувствовала себя отчаянно неловко, словно совершила какую-то страшную глупость. Однако она постаралась взять себя в руки и торопливо сказала:

— А как вы учитесь?.. Я хотела сказать — как вы становитесь сумеречными охотниками? Кто учит вас драться и рисовать волшебные символы?

Уилл улыбнулся:

— У нас был наставник, который тренировал нас долгое время. Но сейчас он уехал в Идрис и оставил вместо себя Шарлотту, которая раньше всегда ему помогала.

— Так значит, миссис Бранвелл была чем-то вроде прислуги?

Лицо Уилла исказила неприятная усмешка.

— Можно сказать и так. Но будь я на вашем месте, я бы не стал называть Шарлотту прислугой, если, конечно, вы хотите дожить до следующего утра. Знаете, она не производит впечатления отважного бойца, но на самом деле очень неплохо управляется с несколькими видами оружия.

Тесс не могла сдержать изумленного восклицания:

— Вы хотите сказать… Неужели Шарлотта тоже сумеречный охотник, так же как вы и Генри?

— Конечно. А почему бы и нет?

— Но ведь она женщина. — Удивление Тесс все росло и росло.

— Точно, как Боадиция.

— Кто?

— Королева Боадиция, восставшая против римлян. Говорят, она сама правила колесницей и умела метать дротики, а в гневе напоминала разъяренную львицу… — Уилл посмотрел Тесс в глаза и усмехнулся: — Вы не понимаете? Что ж, если бы вы выросли в Англии, то знали бы эту историю. Я найду вам о ней книгу, только напомните мне об этом. Так или иначе она была и королевой, и воином. Она не сумела смириться с поражением и, чтобы не попасть в плен к римлянам, добровольно приняла яд. Боадиция была храбрее любого мужчины. Мне кажется, что Шарлотта очень на нее похожа, только ростом, наверное, поменьше.

— Но как такое возможно? Мы, женщины, устроены иначе, нам несвойственны враждебность и агрессия, мы все пытаемся решить миром, так как же она может убивать?

— Я видел, с какой яростью вы отбивались от Темных сестер, — заметил Уилл. — И если я правильно помню, леди Одли тоже была убийцей…

— Значит, вы читали эту книгу! — Тесс не могла скрыть своего восхищения.

Теперь уже настала очередь Уилла удивляться.

— Я предпочитаю «След змеи». Больше приключений, меньше переживаний. Впрочем, лучше «Лунного камня» книги нет. Вы читали Коллинза?

— Я обожаю Уилки Коллинза! — воскликнула Тесс. — Он великолепен! И его «Женщина в белом»… Но по моему, вы смеетесь надо мной!

— Нет, нет, не над вами, — отсмеявшись, выговорил наконец Уилл. — Просто я еще никогда не видел человека, которого бы так воодушевляли книги. Такое ощущение, что они для вас все равно что драгоценные камни.

— Ну и что? Неужели у вас нет ничего, что бы вы любили всем сердцем? Только не говорите мне о «коротких гетрах», «теннисных лужайках» и прочих глупостях.

— Господи, похоже, вы видите меня насквозь! — в притворном ужасе воскликнул Уилл.

— У каждого из нас есть что-то, без чего мы не можем жить. И я найду ваше слабое место, уверяю… — Тесс хотела сказать что-то еще, но, взглянув на юношу, смущенно замолчала. Уилл же неотрывно смотрел на нее; его глаза были того же самого темно-синего цвета, что и бархатный переплет книги, которую Тесс держала в руках. Его взгляд медленно скользил по лицу девушки, спустился на шею, потом еще ниже, и наконец Уилл снова посмотрел ей в глаза. Сердце Тесс билось в груди словно испуганная птичка. Во рту пересохло, дышать становилось все труднее и труднее. Ее охватило какое-то странное желание, природу которого она не могла понять.

— Уже поздно, — в конце концов медленно произнес Уилл и отвел взгляд. — Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату.

— Я… — хотела было возразить Тесс, но так и не нашлась что сказать. Он был прав — сквозь толстое оконное стекло она видела, как на черном ночном небе сверкают булавочные головки звезд. Тесс встала и, прижав книгу к груди, неспешно вышла в коридор.

— Есть несколько правил. Будете их соблюдать — и никогда не потеряетесь в Академии. Сейчас я вам все объясню. — Уилл по-прежнему не сводил с девушки пристального взгляда. Однако теперь он казался даже застенчивым, словно боялся Тесс. Но что она могла сделать? — Есть несколько способов, с помощью которых можно понять, куда ведет та или иная дверь или тот или иной коридор… — Он неожиданно замолчал, и Тесс увидела, что навстречу им идет Софи. В руках она держала огромную корзину, доверху набитую чистым бельем.

Увидев Уилл и Тесс, горничная остановилась и напустила на себя строгое выражение лица.

— Софи! — Застенчивости Уилла как не бывало, он снова был веселым, немного озорным юношей. — Вы уже прибрались в моей комнате?

— Все сделано. — Софи даже не улыбнулась в ответ. — Там было очень грязно. Надеюсь, в будущем вы не станете тащить в Академию части мертвого демона.

Рот Тесс широко открылся от удивления. У нее в голове не укладывалось, как это горничная может делать замечания хозяевам?! Софи была простой девушкой, а Уилл — и пусть он очень молод — был джентльменом.

Но Уилл не обратил на выпад горничной никакого внимания:

— Это часть моей работы, дорогая Софи.

— Кстати, мистер Бранвелл и мистер Карстаирс сами чистят свои ботинки, — заявила Софи и перевела мрачный взгляд с Уилла на Тесс. — Возможно, вам стоило бы брать пример с них.

— Возможно, — легко согласился Уилл. — Но сомневаюсь, что смогу это сделать.

Софи оставалось лишь нахмуриться и отправиться своей дорогой. Когда она проходила мимо молодых людей, то от негодования передернула плечами.

Тесс с изумлением посмотрела на Уилла:

— Что это было?

Уилл скорчил забавную гримаску:

— Софи нравится притворяться, что она меня не любит.

— Не любит? Да она вас попросту ненавидит! — При других обстоятельствах Тесс могла бы спросить, ссорились ли когда-нибудь Уилл и Софи, но как можно ссориться со служанкой? С детства она была уверена: если горничная чем-то недовольна, ее тут же увольняют.

— Что… Что произошло между вами?

— Позвольте мне не объяснять, Тесс. — Голос Уилла звучал мягко, но в нем слышались и стальные нотки. — Есть вещи, которые вы пока не можете понять.

Если и существовало на свете что-то, что Тесс ненавидела всей душой, так это ситуации, когда ей говорили, будто она чего-то не понимает. Не понимает, потому что слишком молода или потому что она девушка… Да мало ли какие причины можно было найти. Только вот во всех этих объяснениях не было ровным счетом никакого смысла. Разозлившись, она упрямо вскинула подбородок:

— Хорошо, можете не говорить. Но знаете, похоже, что вы когда-то очень сильно ее обидели.

Настроение Уилла неожиданно испортилось.

— Можете думать что вам угодно. Хотя это странно, если учесть, что вы почти ничего обо мне не знаете.

— Я знаю, что вы не любите честно и прямо отвечать на вопросы. Знаю, что вам лет семнадцать, не больше. Знаю, что вы любите Теннисона — вы цитировали его еще в Темном доме. Я знаю, что вы сирота, так же как и я…

— Я никогда не говорил, что я сирота! — Лицо Уилла исказила такая дикая ярость, что Тесс невольно отпрянула. — И я ненавижу поэзию. Так что выходит, вы в самом деле ничего не знаете обо мне!

С этими словами он резко развернулся и зашагал прочь по коридору.