Глава 9
Проклятая кровь
— Что-то я не припомню этого спуска, — сказал Джейс, глядя в темноту прохода.
Он подсветил ведьминым огнем, и Клэри увидела гладкие стены из неизвестного черного камня. Ступеньки влажно поблескивали, снизу доносился странный запах: сырость, затхлость с подозрительным металлическим оттенком, от которого становилось сильно не по себе.
— Что там внизу?
— Не знаю. — Ступив на первую ступеньку, Джейс как будто примерился. Затем пожал плечами и, словно плюнув на все, стал спускаться. Обернулся и позвал: — Клэри, ты со мной? Если хочешь, оставайся наверху и жди.
Оглянувшись на библиотеку, Клэри вздрогнула и поспешила вслед за братом.
Ступеньки вели вниз по спирали, сужавшейся подобно раковине гигантского моллюска.
Запах усиливался по мере приближения ко дну, и вот наконец лестница вывела в большую квадратную комнату: стены покрыты мхом, плесенью и еще какими-то темными пятнами; на полу мешанина пентаграмм и рунических символов; повсюду разбросаны белые камни.
Под ногой у Джейс хрустнуло, и он одновременно с Клэри посмотрел вниз: кости — а вовсе не белые камни — усеивали пол. Кости всех форм и размеров.
— Чем он тут занимался? — выдохнула Клэри.
Белесое свечение ведьминого огня добавляло мрачности в общую атмосферу подвала.
— Валентин проводил эксперименты, — сухим, напряженным голосом произнес Джейс. — Королева Летнего двора рассказывала...
— Чьи это кости? Животных?
— Нет. — Джейс мыском ботинка разбросал кучку костей. — По крайней мере, не все.
Клэри стало трудно дышать.
— Уйдем отсюда.
Джейс не сдвинулся с места. Лишь поднял ведьмин огонь над головой, и камень, засияв ярче, высветил углы комнаты: три пустых, в четвертом — нечто, скрытое ширмой.
— Джейс, — прошептала Клэри. — Что это?
Джейс не ответил, но в руке у него уже сверкал клинок серафима, будто ледяной в резком белом свете.
— Не надо, — попросила Клэри, однако Джейс подцепил острием клинка краешек ширмы, а потом и вовсе сдернул. В воздухе бутоном распустилось облако пыли.
Выронив ведьмин огонь, Джейс попятился. Его лицо превратилось в белую маску ужаса, и Клэри поспешила поднять магический камень, пока тот совсем не угас. Она хотела разглядеть, что же такое повергло в шок Джейса — Джейса, потрясти которого не может ничто.
Поначалу Клэри разглядела фигуру человека, цепями прикованного к стене и полу, — накрытый брезентом, тот лежал, скрючившись, на камнях.
Он еще жив?! К горлу подступила тошнота. Рука Клэри задрожала, и по спине узника запрыгали пятна света. Страшно худые конечности были покрыты следами бесконечных пыток. Пленник обратил на девушку взгляд пустых глазниц; послышалось сухое шелестение, и Клэри увидела: то, что она поначалу приняла за брезент, оказалось крыльями. Белоснежными крыльями — единственным светлым пятном в этой грязной комнате.
Клэри ахнула:
— Джейс. Ты видишь...
— Да. — Голос Джейса сильно надломился, будто стекло треснуло.
— Ты же говорил, что ангелов не осталось... и никто не видел их...
Джейс еле слышно выругался и шагнул навстречу ангелу, но его отбросило назад. Ангел скорчился внутри пентаграммы из рунических линий. Нанесенные глубокой резьбой на пол, значки слабо светились.
— Руны, — тихо сказала Клэри. — Их не обойти...
— Должен быть способ, — чуть не плача ответил Джейс. — Должен.
Ангел поднял голову: золотистые вьющиеся локоны того же оттенка, что и у Джейса. Изборожденное шрамами лицо напоминает порченный вандалами шедевр живописи. Раскрыв рот, существо издало какой-то звук, однако с губ сорвались не слова, а музыка — пронзительная чистая мелодия на одной-единственной высокой ноте. Такая сладкая, что защемило сердце...
Перед глазами у Клэри замелькали образы из прошлого. Их поток подхватил ее и унес туда, где не было ни сырого подвала, ни света ведьминого огня. Только звуки, цвета и события.
Клэри оказалась в винном погребе: сухо, чисто и совершенно пусто; посередине на полу начертана единственная руна, и подле нее — мужчина с раскрытой книгой в одной руке и белым факелом — в другой. Мужчина поднял голову, и Клэри узнала отца: молодого, без морщин и привлекательного; взгляд его темных глаз был ясен. Валентин начал читать заклинание, и руна загорелась пламенем. Когда же пламя стихло, в пределах знака, усыпанного пеплом, уже валялся ангел — распластав окровавленные крылья, словно подбитая птица...
Образ ушел, уступив место следующему: Валентин стоит у окна, а рядом с ним — рыжеволосая девушка. Валентин потянулся обнять ее, и Клэри заметила у него на пальце знакомое серебряное кольцо. С болью в сердце Клэри узнала маму — только та была моложе, ее лица еще не тронули ни годы, ни страдания. Под белой ночной сорочкой явственно проступал округлый живот.
— Договор о перемирии, — сердито говорил Валентин, — не просто худшая идея Конклава. Страшнее нефилимы ничего представить не могли. Нам теперь мириться с нежитью, с этими тварями...
— Валентин, — с улыбкой проговорила Джослин, — довольно о политике.
Глядя на мужа глазами полными любви, Джослин обхватила его за шею. Любовью полнились и глаза Валентина, но Клэри заметила в них оттенок иного чувства, и оттого по спине побежали мурашки...
Валентин стоял на коленях в кругу деревьев; в центре опушки он начертил пентаграмму, и листья, что оказались прямо над знаком, ссохлись, почернели. Посреди пятиконечной звезды сидела женщина: точеная фигура, блестящие волосы, лица в тени не видно; кожа оголенных рук чиста и белоснежна. Левая кисть раскрыта над чашей у края пентаграммы, из длинного пореза в сосуд стекает кровь — черная в свете луны. А может, она черна и по своей природе.
— Ребенок, в чьих жилах потечет эта кровь, — заговорила женщина, — силой своей превзойдет демонов, что обитают в бездне между мирами. Он станет могущественней Асмодея и шедим. Если обучить его должным образом, он сумеет все на свете. И предупреждаю: она вытравит из него все человеческое.
— Благодарю, госпожа Едома. — Валентин потянулся за чашей, и женщина взглянула на него. От ужаса Клэри чуть не взвизгнула: женщина была прекрасна, но в пустых глазницах у нее извивались черные щупальца.
Ночь и лес ушли. Джослин стояла напротив невидимого Клэри собеседника — уже не беременная. Волосы разметались по встревоженному, полному отчаяния лицу.
— Я не могу, Рагнор. Ни дня больше не останусь в его доме. Я прочла дневник, и знаешь, что он сотворил с Джонатаном? Все границы перешел! — Джослин трясло. — Он взял кровь демона и... и... Джонатан не ребенок. Не человек. Он чудовище!..
Джослин исчезла. Валентин метался по комнате, обнажив клинок серафима.
— Не молчи, — говорил он. — Отвечай. Почему не отвечаешь?
Он полоснул клинком по телу ангела, и из раны будто заструился жидкий солнечный свет.
— Ладно, молчи, — прошипел Валентин. — Мне и моим близким послужит твоя кровь.
Клэри перенеслась в библиотеку Вэйландов. Из соседней комнаты доносились смех и громкие голоса — шел праздник, а Джослин одна прокралась в библиотеку. У стеллажа огляделась и, вытащив из кармана толстый том, поставила его на нижнюю полку...
Библиотека и мама исчезли. Перед Клэри возник подвал, в котором она стояла в этот самый момент. В одном из углов — все та же пентаграмма, и в центре — ангел. Валентин, постаревший, далеко не молодой, сжимает в руке светящийся клинок серафима.
— Итуриэль. Давненько мы с тобой знакомы. Я мог бы бросить тебя заживо погребенным под руинами того дома, но нет, принес сюда. Держал близко к себе столько лет, надеясь, что ты отдашь желаемое — необходимое! — знание. — Вытянув руку с клинком вперед, Валентин подошел к ангелу, и невидимый барьер замерцал отраженным пламенем оружия. — Призывая тебя, я жаждал ответа: зачем Разиэль создал Сумеречных охотников, не наградив их силой нежити — ни скоростью волка, ни бессмертием дивного народца, ни талантом магов, ни выносливостью вампиров? Перед лицом исчадий ада он оставил нас обнаженными, наградив лишь знаками. Почему враг сильнее Охотников? Почему нам не взять себе его мощь? Разве не будет это справедливо?
В пределах пентаграммы ангел сидел неподвижно, сложив крылья, словно мраморная статуя. Видя в глазах пленника одну лишь неизбывную скорбь, Валентин скривился:
— Что ж, молчи, молчи пока. У меня еще есть средства убеждения. — Валентин поднял клинок. — Я достал Чашу, а скоро завладею и Мечом, но без Зеркала не могу начать обряд Призыва. Мне только Зеркало и нужно. Скажи, где оно, — и я позволю тебе сдохнуть.
Видение распалось на осколки, и перед Клэри замелькали фрагменты давних снов: ангелы с черно-белыми крыльями, отраженные в зеркале водные просторы, золото и кровь... и Джейс, который отворачивается от нее всякий раз. Клэри потянулась к брату, и в голове раздался голос ангела:
«Я не впервые посылаю тебе сны».
Перед мысленным взором полыхнула фейерверком руна — незнакомая, но сильная и в то же время простая, как обыкновенный узел. Знак погас, и вместе с ним пропало пение. Клэри открыла глаза — вернулась в свое тело, топтавшееся в зловонном подвале. Ангел сидел неподвижный, сложив крылья, напоминая печальную пародию на самого себя.
Клэри выдохнула со всхлипом:
— Итуриэль. — Она протянула руки, хотя прекрасно понимала, что прикоснуться к нему не сможет. Годами ангел сидел здесь, в подземелье, храня молчание в гордом одиночестве, голодая и не в силах умереть.
По встревоженному лицу Джейса было ясно, что ангел и ему открыл страницы прошлого. Нефилим взглянул на клинок, затем — вновь на Итуриэля. Лицо небесного создания выражало немую мольбу.
Джейс сделал шаг вперед, потом еще один. Взгляд его оставался прикован к ангелу, как будто между Охотником и пленником Валентина установилась связь и шел неслышный разговор. Глаза Джейса горели золотым огнем, как будто отражая солнце.
— Итуриэль, — прошептал он.
Клинок у него в руке засиял ярче факела. Итуриэль словно увидел ослепительный блеск даже без глаз. Он вытянул руки навстречу нефилиму, немелодично звеня цепями.
Джейс обернулся к сестре:
— Клэри. Руны.
Руны... Секунду Клэри озадаченно смотрела на Джейса, затем опомнилась. Отдала ему ведьмин огонь и со стило в руке присела у края пентаграммы. Рунические линии как будто высекли в полу чем-то острым.
Клэри взглянула на Джейса и испугалась его взгляда — брат смотрел на сестру глазами полными веры, без капли сомнения в ее способностях. Клэри начертила на полу несколько рун, меняя символы оков на символы освобождения, знаки плена — на знаки свободы. Руны вспыхивали, как будто Клэри не стило по камню водила, а спичкой — по ребру коробка.
Закончив, она поднялась на ноги. Джейс встал рядом; ведьмин огонь он убрал, и единственным источником света теперь служил клинок, названный по имени ангела. Джейс вытянул руку, и оружие прошло над руническим барьером, словно преграды не было.
Итуриэль принял оружие, смежив веки и как будто улыбнувшись. Приставил острие к грудине. Клэри дернулась вперед, но Джейс, будто клещами, схватил ее за руку и вернул на место.
Ангел пронзил себя. Голова откинулась, руки выпустили рукоять, которая торчала ровно из того места, где, по идее, должно быть сердце. Если только у ангелов оно есть. Из раны брызнули огни; тело осветилось белым пламенем, и кандалы покраснели, будто их надолго оставили в кузнечном горне. Вспомнились средневековые изображения святых, объятых огнем религиозного экстаза...
Итуриэль развернул крылья, сияющие белым, и они загорелись.
Не в силах больше смотреть, Клэри уткнулась в плечо Джейсу, и брат обнял ее — крепко-крепко.
— Все хорошо, — шептал он, зарывшись лицом в волосы Клэри. — Не бойся.
Подземелье наполнилось дымом, и пол под ногами пошел ходуном. Лишь когда Джейс сам качнулся, Клэри поняла: пол и в самом деле движется. Камни терлись о камни, и с потолка сыпалась известка. Ангел превратился в столб дыма; от сияния пентаграммы резало глаз, но Клэри вчиталась в руны. Расшифровав их, она дикими глазами посмотрела на Джейса:
— Поместье. Оно было завязано на ангеле. С его смертью дом...
Договорить Клэри не успела — Джейс схватил ее за руку и понесся к выходу. Лестница разваливалась прямо под ногами, и Клэри оступилась, ударилась коленкой. Джейс, впрочем, хватки не ослабил и потащил сестру дальше. Клэри едва поспевала за ним, стараясь забыть про боль, глотая удушливую пыль.
Добравшись до выхода, они вылетели в библиотеку. Позади с глухим рокотом лестница обрушилась окончательно.
Здесь, наверху, творилось то же светопреставление: комнату трясло, с полок дождем сыпались книги. Упала и раскололась статуя. Джейс схватил стул и — Клэри не успела опомниться — швырнул его в окно.
Зазвенели цветные осколки. Джейс протянул руку Клэри: мол, хватайся, — но Клэри испугалась высоты. Джейс глянул ей за спину, и глаза у него полезли на лоб, губы изогнулись в немом предупредительном крике — с верхней полки падал мраморный бюст. Клэри едва успела отскочить в сторону. Бах! На полу осталась глубокая вмятина.
Миг — и Джейс подхватил сестру на руки. Она даже пикнуть не успела, как Джейс подскочил к окну и без лишних церемоний выпихнул ее наружу.
Приземлившись, Клэри покатилась вниз по крутому склону. Больно ударилась о какой-то камень и остановилась. Пока она вытряхивала траву из волос, прибыл Джейс — в отличие от сестры, он ловко сгруппировался.
Стоя по-звериному на четвереньках, нефилим смотрел, как рушится дом. Клэри хотела проследить за взглядом брата, но тот потащил ее дальше, к ложбинке между двух холмов. От стальной хватки позднее у Клэри выступят синяки, а сейчас она покорно следовала за Джейсом. Тот повалил ее на землю, прикрывая собственным телом. В ту же секунду со стороны дома оглушительно загрохотало, будто земля раскололась, будто извергся вулкан. В воздух ударил столб белого дыма. По земле застучало, и на долю секунды Клэри показалось, что начался дождь. Это сыпались камни, земля и осколки стекла — смертоносный град из останков дома.
Джейс еще плотнее прижал Клэри к земле. Его сердце грохотало так же громко, как распадающееся на части поместье.
Грохот постепенно стих, исчез, как исчезает дым в воздухе. На смену ему пришло возбужденное пение птиц. Клэри видела над плечом у Джейса, как мечутся на фоне темного неба их силуэты.
— Джейс, — тихо позвала Клэри. — Кажется, я потеряла твое стило.
Он слегка приподнялся на локтях и посмотрел на сестру. Даже в темноте Клэри заметила свои отражения у него в глазах. Лицо Джейса покрывали пыль и сажа; рукав сорочки порвался.
— Забудь. Главное, что ты цела.
— Цела, цела. — Клэри невольно провела рукой по волосам Джейса, и тот напрягся. Глаза его потемнели. — Я просто травинку убрала. — Во рту пересохло, в крови еще гудел адреналин. И ангел, и разрушенный дом казались какими-то нереальными.
— Не трогай меня.
Рука Клэри замерла у щеки Джейса.
— Почему?
— Сама знаешь. — Джейс перекатился на спину. — Ты видела то же, что и я: прошлое, историю ангела. Наших родителей.
Первый раз он сказал не «твои», а «наши родители». Клэри повернулась на бок. Руки так и тянулись к Джейсу... Брат на нее даже не взглянул; его невидящий взгляд был устремлен в небо.
— Да, видела.
— Значит, понимаешь, что я такое, — с болью в голосе прошептал Джейс. — Я демон, Клэри, во мне течет кровь тьмы. Ты это прекрасно понимаешь. — Слова, будто сверла, впивались в мозг. — Ты видела, как Валентин брал кровь у демона и одарил ею меня. Во мне живет чудовище. То, с чем я всеми силами боролся, уничтожал.
Сами собой вспомнились слова отца: «Твоя мать обвинила меня в том, что я превратил ее первенца в чудовище, и сбежала, чтобы не дать мне сделать то же самое со вторым ребенком».
— Все маги отчасти демоны. Магнус, например. Он же не злой...
— В моих жилах течет кровь высшего демона. Ты ведь слышала, что сказала та женщина.
«Вытравит из него все человеческое, как яд лишает жизни кровь...»
— Неправда! Такого не может быть. Бред какой-то...
— Нет, это правда, — отчаянно возразил Джейс. На голой шее у него тускло поблескивала серебряная цепь. — Теперь многое становится ясно.
— Ясно, что ты потрясающий Охотник? Бесстрашный, преданный, честный — наделенный всеми качествами, которых демоны лишены?
— Ясно, почему, — ровным голосом проговорил Джейс, — я так отношусь к тебе.
— В каком смысле?
Джейс замолчал и долго смотрел на Клэри.
— Мы брат и сестра. Ты мой родич, моя кровь. Я, по идее, должен защищать тебя. — Джейс беззвучно и невесело рассмеялся. — Защищать от парней, подкатывающих к тебе с дурными намерениями, с какими я сам не прочь к тебе подкатить.
У Клэри перехватило дыхание.
— Ты сказал, что хочешь быть мне братом.
— Пришлось соврать. Демоны постоянно лгут, Клэри. Сумеречные охотники получают иногда раны, невидимые глазу. От яда демона, например, открывается внутреннее кровотечение. Ты медленно истекаешь кровью, сам о том не зная. Быть тебе только братом — для меня то же, что умирать от такой раны.
— А как же Алина?..
— Я должен был попытаться полюбить кого-то другого, — безжизненным голосом ответил Джейс. — Но, Бог свидетель, мне никто, кроме тебя, не нужен. Я думать ни о ком другом не хочу. — Джейс провел кончиками пальцев по волосам Клэри, по ее щеке. — И теперь знаю почему.
— Мне тоже никто другой не нужен, — прошептала Клэри.
Поразительно, однако теперь дыхание перехватило у Джейса. Он приподнялся на локтях и посмотрел на Клэри сверху вниз. Выражение его лица изменилось, в его взгляде Клэри заметила незнакомый сонный, почти мертвенный блеск.
Джейс пальцем провел по ее щеке, вдоль линии губ:
— Тебе лучше остановить меня.
Клэри не остановила. Она устала говорить Джейсу «нет», устала запрещать себе чувствовать то, чего хочет всем сердцем. Плевать на цену.
Джейс наклонился и легонько коснулся губами ее щеки. Даже от еле заметного прикосновения Клэри затрепетала всем телом.
— Если не хочешь, останови меня прямо сейчас, — говорил Джейс, проводя губами ей по виску. — Или сейчас. — Дошел до скулы. — Или сейчас. — Настал черед губ. — Или...
Клэри не дала ему договорить, притянула к себе. Джейс целовал ее очень нежно, но хотелось другого — теперь-то, когда наконец они вместе! Клэри ухватила Джейса за рубашку и еще тесней прижала к себе.
Джейс мягко, гортанно застонал, обнимая Клэри.
Они покатились по траве, не размыкая губ. Камни впивались в тело, и плечо ныло в том месте, которым Клэри ударилась, выпав из окна. Плевать. Она забыла обо всем, кроме Джейса: им она дышала, надеялась. Его хотела.
Остальное ушло.
Даже через плащ Клэри ощущала жар, исходящий от Джейса. Стащила с брата куртку вместе с рубашкой и кончиками пальцев прошлась по торсу — по нежной коже, под которой скрывались гибкие мышцы, по шрамам, похожим на тонкую проволоку. Коснулась звездообразного шрама на плече — он, будто часть тела, не выпирал как остальные рубцы, казавшиеся несовершенством, изъянами. Правда, теперь Клэри считала рубцы вехами, вырезанной в плоти летописью бесконечной войны.
Дрожащими пальцами Джейс взялся за пуговицы плаща. Прежде Клэри не видела, чтобы руки у Джейса дрожали.
— Я сама. — Она потянулась к верхней пуговице, и тут что-то холодное, металлическое ударило по ключице. От удивления Клэри ахнула.
— Что такое? — встревожился Джейс. — Я сделал тебе больно?
— Нет. Все эта штука. — Клэри имела в виду цепочку на шее у Джейса, на которой болтался металлический кружок. Клэри присмотрелась.
Кольцо — потертое кольцо со звездным узором. Знакомое.
Перстень Моргенштернов. Его Клэри и Джейс видели на руке Валентина, когда ангел открыл свое прошлое. Валентин передал реликвию Джейсу, как отец — сыну.
— Прости, — сказал Джейс, проводя кончиком пальца вдоль линии шеи Клэри. Глаза у него светились небывалой энергией. — Запамятовал, что ношу эту дрянь.
Все внутри Клэри похолодело.
— Джейс, — еле слышно попросила она. — Джейс, погоди. Не надо.
— Чего не надо? Кольцо носить?
— Нет... не надо... Не трогай меня. Погоди секунду.
Джейс на мгновение замер. Желание в глазах сменилось вопросительным выражением, и парень убрал руку от лица Клэри.
— Джейс, почему? Почему именно сейчас?
Он только раскрыл рот от удивления. На нижней губе отчетливо выделялась темная линия от укуса. Сам ли он губу прикусил или Клэри — в приступе страсти?
— В каком смысле, почему сейчас?
— Ты сказал, что между нами ничего быть не может, что нам нельзя поддаваться желанию. Так мы причиним боль нашим близким.
— Да, я солгал. — Взгляд Джейса смягчился. — По-твоему, я не хочу...
— Нет. Я же не глупая, вижу, как ты меня хочешь. Просто ты сказал, будто «наконец понял почему». Что ты хотел этим сказать?
Не то чтобы Клэри не знала ответ. Она хотела услышать его от Джейса.
Джейс взял ее за руки и поднес их к своему лицу, переплетая пальцы с пальцами Клэри:
— Помнишь, в доме Пенхоллоу я сказал: ты не думаешь о последствиях своих поступков и потому вредишь окружающим?
— Нет. Спасибо, что напомнил.
Сарказма в ее голосе Джейс не заметил.
— Так вот, я имел в виду не тебя, а себя. Таков я истинный. — Он погладил себя по щеке пальцами Клэри. — Но теперь я хотя бы знаю, в чем дело. Знаю, что со мной не так. По той же причине, наверное, я и хочу тебя. Если Валентин сделал из меня демона, то из тебя он сотворил ангела. Люцифер любил Бога, если верить Мильтону.
Клэри судорожно втянула воздух:
— Я не ангел. И ты даже не знаешь, для этого ли использовал Валентин кровь Итуриэля. Может, он взял ее себе?..
— Отец сам говорил: кровь «для меня и моих близких», — тихо напомнил Джейс. — Теперь-то ясно, откуда в тебе столько силы. Королева Летнего двора сказала: мы с тобой оба — результат опытов. Не я один.
— Джейс, — повторила Клэри, — я не ангел. Не возвращаю книги в библиотеку, бесплатно качаю музыку с торрентов и вру маме. Как обычная девчонка.
— Не для меня. — Звезды сияющим ореолом обрамляли голову Джейса. Заносчивости и гордыни как не бывало. Клэри впервые видела Джейса таким открытым и беззащитным, но даже эта беззащитность имела следы глубокой ненависти к себе самому. — Клэри, я...
— Слезь с меня.
— Что? — Желание в его глазах рассыпалось на тысячи осколков, как портальное зеркало у Ренвика. Джейс пораженно взглянул на Клэри, и ей сделалось невыносимо: как можно быть рядом и вместе с тем отказывать в близости? Пусть Клэри и не любит Джейса, частичка Джослин в сердце дочери — та, что любит прекрасное за одну только красоту, — все еще тянется к Джейсу.
Но Клэри — дочь Джослин, и потому-то она не может сблизиться с ним.
— Ты слышал. И руки отпусти.
Она высвободилась и сжала кулаки, чтобы не было видно, как трясутся пальцы. Джейс не пошевелился. Поджав губы, он продолжал смотреть на Клэри, и в его глазах мелькнули хищные огоньки вперемешку с гневом.
— Объясняться ты, конечно, не станешь?
— Если думаешь, будто тебя влечет ко мне потому, что ты злой и в тебе нет ничего человеческого, то я не желаю быть доказательством. Подтверждением того, какое ты ничтожество.
— Я такого не говорил. Я не использую тебя.
— Вот и славно. Тогда скажи, что ты не чудовище и хотел бы меня, даже если бы в твоих жилах не текла демонова кровь. — «Потому что сама я не демон. И все равно хочу тебя».
Полным слепой ярости взглядом Джейс посмотрел в глаза Клэри. На какое-то время оба затаили дыхание, потом Джейс резко поднялся. Отыскал рубашку, натянул ее через голову и, глянув еще раз на Клэри, отвернулся в поисках куртки.
Клэри тоже встала на ноги, которые как будто превратились в восковые. От холодного ветра руки покрыла гусиная кожа. Онемевшими пальцами Клэри стала застегивать плащ. Страшно хотелось плакать, но она себя сдерживала. Слезами тут не поможешь...
В воздухе еще висели пыль и пепел. В траве лежали обломки мебели, трепещущие на ветру страницы из книг, позолоченные деревянные щепки, чудом уцелевший фрагмент лестницы...
Джейс остервенело пинал мелкие камни.
— Поздравляю, — сказал он. — Мы вляпались.
Клэри не сразу поняла, что он имеет в виду.
— Что?
— Ты потеряла мое стило. Как нам теперь открыть портал? — Обвиняя Клэри, Джейс будто испытывал извращенное удовольствие. — Назад придется идти пешим ходом.
* * *
Даже в мирное время Клэри вряд ли согласилась бы гулять ночью по Идрису. Привыкшая к огням большого города, она и не подозревала, как здесь темно. В тенях по сторонам от дороги словно копошились невидимые твари, а света от ведьминого огня в руке у Джейса хватало лишь на несколько шагов впереди. Клэри ужасно соскучилась по звукам города, по фонарям, по свету автомобильных фар... На ночной тропе в лесу только и слышно, что шуршание гравия под ногами да собственное ойканье, когда спотыкаешься об особенно крупный булыжник.
Прошло несколько часов. Ноги начали болеть, сильно похолодало. Дрожа, Клэри сгорбилась и как можно глубже спрятала руки в карманы. В принципе, терпеть можно, только бы Джейс разговаривал. С тех пор как они покинули территорию поместья, Клэри дождалась от него лишь отрывистых указаний: куда свернуть на развилке или где перепрыгнуть через выбоину. Джейс, впрочем, спокойно дал бы Клэри свалиться в канаву, если бы ее хромота потом не замедлила ход.
Наконец небо на востоке посветлело. Полусонная, Клэри подняла голову и удивленно заметила:
— Рановато солнце встает.
Джейс посмотрел на нее с презрением:
— В той стороне Аликанте. Солнце встанет через три часа, а ты видишь огни города.
Слишком обрадованная концом пути, Клэри не обратила внимания на грубость и ускорила шаг. За поворотом начиналась широкая грунтовая дорога, огибающая склон холма. И хотя самого города еще не было видно, в воздухе стало заметно ярче от красноватого свечения.
— Мы, наверное, близко? — сказала Клэри. — Срезать не получится?
Джейс нахмурился:
— Что-то не так. — Он помчался вниз по склону, поднимая облачка охристой в сиянии города пыли.
Клэри, позабыв про стертые в кровь ноги, рванула следом, однако за поворотом врезалась Джейсу в спину. Впору смеяться, но...
Красноватое свечение сделалось ярче, отбрасывая блики в ночное небо, освещая холм, так что казалось, будто наступил день. Снизу поднимались дымные облака, похожие на раскрывшийся хвост черного павлина. Охранные башни Аликанте пронзали почерневшее небо огненными наконечниками стрел. Словно разбросанные по темному бархату рубины, тут и там виднелись языки пламени.
