Пушкин осмыслил свои встречи с доктором Хатчинсоном в образах гетевского Фауста, сблизив «уроки чистого афеизма» с казуистическими речами Мефистофеля («Новая сцена из Фауста» – II, 434–438). Подробнее об этом см. мою статью «Автобиографический мотив „Сцены из Фауста“ // Arion. В. 3. 1996. S. 26–29. Характерно, что и в письме Пушкин использовал по отношению к концепции Хатчинсона эпитет «правдоподобная», а не «истинная».
