Пятая часть
Стеклянные шары
Глава 1
– Ампулу, – сказал Витя, и лицо человека с поднятыми руками стало совсем пепельным.
– Я… вас не понимаю…
– Прекрасно понимаете, господин Мерцалов. – И не пытайтесь больше делать резких движений… И нерезких тоже. Итак?
Видимо, господин по фамилии Мерцалов все же сохранил капельку самообладания. По крайней мере, в голосе его скользнул намек на ехидство:
– Как я могу, не делая движений, отдать вам то, что вы требуете?
– Логично, – согласился Витя. – Валерий Павлович, вы не могли бы выполнить небольшую просьбу?
– Охотно… – Валерия не покидало чувство некоторой нереальности происходящего. Похоже на забаву.
– Если вас не затруднит, осторожно подойдите к этому господину с правой стороны и столь же осторожно достаньте из его кармана пистолет… Господин Мерцалов будет при этом проявлять благоразумие.
Валерий не без удовольствия исполнил требуемое. Пистолет оказался маленьким вороненым браунингом Валерий протянул его Вите.
– Оставьте пока себе, – решил Витя. – И не исключайте полностью вариант, что его придется пустить в ход. Ответственность я беру на себя…
– Хорошо… – Валерий вдруг понял, что в нем шевелится смутная догадка: будто все это имеет отношение (хотя и не прямое) к Лышу. – Что, господин подпоручик, мне следует делать далее?
– Далее необходимо помочь господину Мерцалову осторожно (очень осторожно!) снять пиджак. Господин Мерцалов опустит руки и…
– Это грабеж, – выдавил тот.
– Ни в какой степени. Это вынужденный досмотр. Пиджак будет вам возвращен. Как и оружие…
Валерий вежливо стянул пиджак с Мерцалова. Даже сказал "прошу прощения". От изрядно потертого пиджака пахло пивом, табаком и потом. Валерий ухватил его двумя пальцами за ворот и протянул Вите. Тот сказал:
– Господин Мерцалов соблаговолит отойти на семь шагов и по прежнему будет проявлять спокойствие.
Мерцалов (в полосатой рубахе и подтяжках) «соблаговолил». В семи шагах опять стал лицом к Вите и Валерию.
Витя тщательно обыскал карманы, ощупал подкладку. Без интереса пролистал вынутые документы, сделал озабоченное лицо, глубоко сунул пальцы в еще один внутренний карман и вынул замшевую коробочку. Узкую, похожую на футляр маленькой дорогой авторучки. Уронил пиджак в одуванчики, открыл футляр. Валерий, не переставая следить за Мерцловым, скосил глаза на Витину находку. Внутри коробочки в шелковых углублениях лежали рядышком запечатанный в целлофан шприц и прозрачная ампула с острым концом. На них блестели искры.
– Видимо, она… – сказал Витя то ли Валерию, то ли себе. Показал издалека футляр Мерцалову, спросил громко:
– Она?
– Вы ответите! – так же громко отозвался Мерцалов. – За нападение и присвоение… Вы не знаете, кто я такой!
– Прекрасно знаю, – сообщил Витя слегка утомленно. – Мерцалов Ефрем Зотович, штатный воспитатель Постышевской спецшколы, сопровождавший несовершеннолетнего Григория Климчука в подозрительную Горнозабойскую клинику и бездарно проворонивший его по дороге…
– Я офицер имперской безопасности.
Витя слегка зевнул:
– Да никакой вы не офицер. Вы чиновник регентской охранки, ее шестого подразделения, призванного якобы отвечать за борьбу с детской безнадзорностью. А на самом деле – сокращать по мере сил численность бесприютных ребятишек. И конечно, агент "Желтого волоса"… Кстати, одно это дает мне основание задержать вас, а при малейшем резком движении пристрелить как при попытке сопротивления. И я не поступаю так лишь в силу естественной человеческой брезгливости…
– Какая чушь… Где мальчишка?!
– Понятия не имею, – с удовольствием признался Витя. – Где-нибудь развлекается с друзьями. – Вы не поверите, Ефрем Зотович, здесь очень дружелюбные ребята. Мальчик сразу вписался в компанию.
– Если ему вовремя не сделать инъекцию, он умрет.
– Сделаем, Ефрем Зотович, процедура не сложная.
– Вы обязаны вернуть мне ребенка и препарат и обеспечить беспрепятственный отъезд.
– Вернем… но только имущество… Валерий Павлович, выньте из браунинга обойму и не забудьте патрон в стволе. Дайте патроны мне, а пистолет и одежду отнесите господину Мерцалову… Извините, что я обременяю вас такими неприятными просьбами.
– Ничего, – сказал Валерий и отнес Мерцалову браунинг и пиджак. Вернулся.
– Вы ответите, – пропыхтел Мерцалов, толкая руки в рукава. – Я узнаю, господин с пистолетом, ваше имя и напишу рапорт.
– Облегчу вашу задачу. Я подпоручик муниципальной стражи Петряев. Рапорт надлежит отнести на улицу Июньского полдня, дом три, Управа города Инска.
– Такого города нет, – мстительно выдал Мерцалов.
Подпоручик Петряев развел руками.
– Тогда не знаю, чем вам помочь, Если нет города, значит, нет Управы и стражи. И, следовательно, нет меня. Писать рапорт не на кого… Кстати, и мальчика по фамилии Климчук, тоже, выходит, нет. Оказавшись в несуществующем городе, он, по законам природы, должен был раствориться в небытие… или в небытии? Как правильно, Валерий Павлович?
– По-моему, "и", – сказал Валерий и с удовольствием вспомнил памятник на зеленом дворе.
– Да… А Ефрему Зотовичу я бы советовал покинуть на высшем уровне стремительности несуществующий город Инск. Ибо, если человек не верит в реальность места своего нахождения, он может запросто провалиться в какой-нибудь межпространственный вакуум… или даже глубже, поскольку вакуум все-таки материален…
Ефрем Зотович Мерцалов не удостоил подпоручика ответом. Ссутулившись, он уходил со двора и скоро исчез в калитке, расположенной между двухэтажным сараем с кривой галереей и кирпичным строением, похожим на старинную конюшню…
– Уф… – Витя заметно обмяк. – Давай присядем где-нибудь. – Думаешь, у меня большой опыт участия в таких голливудских эпизодах? Я же главным образом администратор, а не оперативник… – Он оглянулся. – Вон там…
Под стеной с проломами кто-то соорудил скамейку из кирпичных обломков и доски. Витя сел, вытянул ноги в серых форменных штанинах, положил в подорожники фуражку. Задрал рубаху и затолкал под брючный ремень свой пистолет (на затворе сияли солнечные блики).
Валерий сел рядом.
– Никогда не думал, что стану участником детективной драмы…
Витя слегка развел руками: такова, мол, жизнь. Валерий осторожно спросил:
– Ты уверен, что… это… действовал строго в юридических рамках?
– Вполне. В рамках Конвенции по охране прав и безопасности детей, каковая Конвенция имеет в городе Инске статус закона прямого действия.
– Да что за ребенок-то?
– А ты не в курсе? Вот те на! Я думал, ты вчера виделся с Лышем и он тебе поведал о недавних событиях.
– Вчера я вкалывал в Крепости. А сегодня сестрица Лыша мне сказала, что он чегой-то прихворнул…
– С ним случается… Ну, слушай тогда…
И, греясь под набирающим силу солнцем, подпоручик Петряев изложил второкурснику Зубрицкому историю двенадцатилетнего Григория Климчука, теперь известного под именем Грин. Историю, которую он частично узнал из диктофонной записи, сделанной субботним вечером, а частично из разговора с самим Грином, с которым повстречался вчера…
– Хорошо, что я правильно рассчитал, – скромно похвалил себя Витя. – Подумал: этот тип, Мерцалов, вернувшись в Инск, пойдет по дворам, где играют ребята, начнет расспрашивать про незнакомого им пацана. И точно! Смотрю: движется, оглядывается. Грин его описал детально, мальчик с литературными данными. В папу…
– Кстати, о папе. Чего они вцепились в его письмо, чего пытали мальчишку?
– Во многом дело темное… а во многом ясное… Юрий Климчук, редактор научного отдела в известном журнале, собрал, видимо, немало материала о "Желтом волосе", об их секретных технологиях и не менее секретных планах…
– Это так называемая "стерилизация общества"?
– Ну да… Сперва благотворительные обеды для массы беспризорных ребят и бомжей, потом энергетические импульсы на секретной частоте. Занесенные в организмы этой кормежкой препараты резко снижают иммунитет. Люди начинают помирать пачками, но не так, чтобы в один день, а в зависимости от возраста, состояния здоровья и тэ дэ… Причем тихо и непонятно отчего… Поскольку они люди никому не нужные и нигде не учтенные, гибель эта зачастую остается незаметной. Особые команды заключенных по ночам собирают погибших, зарывают в укромных местах. Потом сами потихоньку отдают концы…
– Вить, я про это слышал. Но ведь раскрыли, пересажали гадов…
– Кого пересажали-то? Стрелочников…
– Но… ведь это было лет десять назад…
– А Юрий Климчук и начал копать под «Волос» десять лет назад… Видимо он успел загнать весь материал в Информаторий под очень сложным паролем ударного уровня…
– Какого уровня?
– Боже, чему вас там учили в этом "спасательном учреждении"?.. Пароль ударного действия страшен для всяких заговорщиков тем, что, когда он срабатывает, вызывает информационный выброс. Моментально, на все студии и каналы планеты. И уже ничего не спрятать, не сдержать… Ну, помнишь, как было после гибели императора Андрейки?.. Похоже только, что тогда это инспирировали сами заговорщики, чтобы застолбить права регентства… А если подноготная «Волоса» всплывет сейчас, будет драма имперского масштаба. «Волосяных» агентов нынче внутри власти несчитано. Ты знаешь, людоедские планы очень живучи. Идеи «стерилизации» потихоньку сочатся наружу вновь…
– Я, видимо, полный тупица, – горестно сказал Валерий. – Слышал кое-что, но думал, что это досужая трепотня…
– Не ты один… Большинство населения Империи думает так же. До политики ли, когда задача одна: выжить и прокормить детей… Проще не пугать себя, а уповать на Регента, который наш отец и надежда…
Валерий вспомнил виденную в субботу ребячью надпись на стене и хмыкнул.
– …А Регенту и властям такое население ни на фиг не надо, – продолжал просветительскую беседу подпоручик Петряев. – Одна морока с ним: кормить, учить, лечить… Им-то, «судьбоносным», нужен кто? Они сами, родимые, и обслуживающий персонал. То есть силовая охрана, поставщики энергии и лакеи. А остальных куда? Беспризорников, пенсионеров, инвалидов, безработных… Знаешь, все эти вопли: "Ах-ах, рождаемость падает, Империя в опасности!", они для дурачков. Идеологи правящего клана давно подсчитали: для их благополучной жизни надо, чтобы населения стало вполовину меньше. И понятно, кого следует убрать в первую очередь… Как ни в чем не виноватых куриц при подозрении на птичий грипп…
– Витя, – сказал Валерий. – Ты правда подпоручик муниципальной стражи?
– А чего? Ну… да… Видишь, народу в городе немного, порой приходится совмещать несколько должностей…
– Понятно…
Оба поулыбались.
– Витя, ну а все-таки при чем письмо-то?
– Личный пароль для Информатория – штука практически не подверженная расшифровке. Никакие хакеры… Он строится где-то на подсознании, на разных эмоциях. Есть слабенькая надежда нащупать его, если вдруг ощутишь какие-то настроения его хозяина… Вот и пытались, видимо, эти настроения, интонации, как-то уловить. Сам Климчук не сломался, вспомнили про сына. Здесь надежда, конечно, призрачная, но… что делать-то? Страх велик, надо использовать малейшие шансы. Потому так и возились с беднягой Грином. Даже сторожа вогнали…
– Какого сторожа?
– Ампула – это сторож. Делают один укол и объявляют «пациенту», что через месяц ему крышка, если не сделают второй. И это правда… Человек, особенно мальчишка, оказывается на психологической привязи. Не только боится убежать, но и боится вообще. Как говорится, слабеет духом… У этих сволочей в «Волосе» были хорошие лаборатории, особенно развита лекарственная отрасль. Есть препараты, не известные в обычной фармакологии.
– В том числе и этот, в ампуле?
– В том-то и дело. На стекле написано «Темпотоксин». Я немножко занимался такими вопросами, знаю, что в обычных условиях эту дрянь изготовить нельзя.
– Почему?
– Там, говорят, что-то замешано на свойствах времени. Вроде бы небольшая часть корпускул временного потока внутри препарата по какой-то причине начинает вращаться в обратную сторону. Это обуславливает особые свойства…
– Странно, – с ученым видом заметил Валерий. – Если учесть, что теоретики хронополя рассматривают корпускулы, как частицы стабильные и в принципе неподвижные…
– Ну, не знаю, я здесь полный нуль… Попытаться изготовить это зелье можно было бы, если есть образец. А он – внутри стекла. Можно взять остаток из ампулы, когда вскроешь для укола, а раньше – никак: жидкость почти сразу теряет свойства на воздухе.
– Таким образом эта ампула у нас единственная?
– Увы. Дороже золота… Я запру ее в сейф, и отдам Грину, когда подойдет срок…
– А где он сейчас? Грин-то…
– Наверно, у Веткиных. Их родители однозначно заявили, что "ребенок намотался по жизни и ему нужен нормальный дом". И пацан оттаивает. Младшие Веткины – Тополята – ездят на нем верхом, и он, кажется счастлив. Похоже, что у него дар общения с малышами… Кстати, я закинул удочки насчет его друзей, Пузырька и Тюнчика. По своим каналам…
– Браво, подпоручик. Когда ты успел?
– Служба такая…
– Витя, а ты не боишься, что всякие там органы постараются забрать Грина отсюда?
Витя сказал:
– О Господи. Из Инска?