Глава 12. Все не заканчивается, даже если мы уверенны, что это конец
Я ползла по битому стеклу, оставляя за собой кровавый след. Порезы на руках и ногах горели огнем, а я, упрямо закусив уголок нижней губы, продолжала продвигаться вперед.
— Очень медленно, нескладуха! — ‘подбадривал’ Бык, поглядывая за марш-броском по придуманной им площадке. — Живее! Живее! И не кидай на меня такие свирепые взгляды!
Быстро поднырнув под низкую балку, я, наконец, выползла из туннеля и, отскочив от упавшей на меня стены копий, побежала дальше.
В последнюю неделю Крестный почти не присутствовал на наших тренировках, уходя куда-то в другое место пространства сновидений, поэтому Бык зверствовал с особым наслаждением.
Я уже варилась в котле, удирала от безумных лиан-убийц, боролась с саблезубыми кенгуру.
Сегодня у меня всего три минуты, чтобы преодолеть препятствия, в противном случае…
Светлая Богиня, страшно даже подумать, куда заведет бурная фантазия педагогическое рвение Быка в противном случае!
Израненные ладони нестерпимо жжет от боли, но я упрямо берусь за канат и быстро карабкаюсь на балку, раскачивающуюся где-то в десяти метрах от земли.
— Активнее, хордовое! — орет наемник, посылая вверх веер ножей.
Так быстро я еще, наверное, никогда не бегала. Но почему-то моего рвения Быку не показалось достаточно, и он еще пару часов развлекался тем, что рубил свою ученицу на мелкие кусочки в спарринге.
В очередной раз услышав ‘вставай, жопорукая!’, я не выдержала темпа тренировки и резко проснулась.
Сев и проверив тело на целостность, облегченно выдохнула и откинулась на подушку.
Окончательно офигевшее утро встретило меня в этот раз холодом и тихими всхлипами подруги.
— Нат? — удивленно зову ведьмочку.
В ответ соседка срывается с кровати, бросается ко мне и, уткнувшись лбом в плечо, начинает биться в истерике.
— Они никогда не разреша-а-а-а-ат… А я так люблю-у-у-у-у… — плачет подруга, а я растерянно глажу ее по волосам, давая возможность выплакаться.
Очередная неделя, наполненная учебой, тренировками по бакетболу и переживаниями Натки, пронеслась со скоростью реактивной метлы и мелькнула за поворотом.
Сегодня к вечеру должны были приехать мистер и миссис Флер. Профессор Дарон заметно нервничал, Натка так вообще с ума сходила и чуть ли не по потолку носилась. Оба поглядывали в мою сторону, просили совета, но я, если честно, сама не знала, как поступить в таком щекотливом деле.
Крестный, к которому я обратилась за советом, подал только легкий намек: ‘Реакцию настоящего определяет наше прошлое’. Как этот совет мог бы помочь примирить Светлое семейство Флер с перспективой обзавестись Темными внуками, я пока не поняла, но старательно обдумывала все варианты и линии поведения.
Натка проплакала у меня на плече все утро.
Не выдержав неиссякаемого напора слез, я печально вздохнула и решила угостить подругу ‘успокоительным’.
— Может, прошвырнемся по магазинам?
— Что? — подняла голову ведьмочка, от неожиданности даже перестав реветь. — Ты же терпеть не можешь шопинг, — недоверчиво глянула она.
Пожимаю плечами.
— Ну, Рокки же испортил тебе сапоги. Так что с меня причитается, — сообщаю я. — Если хочешь, можно Роззи и Эми позвать.
Натка впервые за все утро улыбнулась и вскочила с кровати.
— Одними сапогами ты не отделаешься! — пригрозила подруга и побежала одеваться.
* * *
— Сюзанн! — радостно закричала Натка, врываясь в магазин.
Продавщица испуганно вжала голову в плечи, стараясь стать маленькой и незаметной, но это ее не спасло.
— Сюзанн! А я замуж выхожу! — сообщила ведьмочка. — И мне нужно что-то, что сказало бы вместо меня: ‘Я сногсшибательна, но пытаюсь это скрыть, чтобы окружающие не подавились слюной от зависти’!
Сюзанн еле заметно вздохнула, прикрыла глаза, а потом, вспомнив, сколько в прошлый визит было оставлено в кассе магазина, расплылась в широкой улыбке.
— Вашим подругам тоже нужно что-то особенное? — уточнила она, поглядывая на нас с девчонками.
Натка обернулась, оценивающе глянула на застывших Эмилию и Роззи, а затем задумчиво почесала затылок.
— А для них надо нечто сверхнеприличное, — заговорщически шепнула она продавщице и устремилась к примерочным.
Кебил бесплотной тенью скользнул вслед за девушками к кабинкам, Гафс устремился караулить запасной выход. У дверей остались стоять только я с нервно переминающимся с ноги на ногу Шарги и возвышающийся за нашими спинами Хорстом.
— А вы, мисс, все также хотите кому-нибудь перерезать горло детской лопаточкой? — пошутила девушка, вспомнив предыдущий визит.
— К несчастью, мне подарены билеты в первый ряд, так что, пожалуй, я по стандартной схеме ограничусь фруктами, — сочувственно улыбаюсь девушке и уверенно иду в сторону знакомого дивана.
— Не понимаю, зачем мы сюда пришли? — садясь рядом со мной на диван, спросил Шарги.
— Все просто, — махнула я рукой, выбирая самую аппетитную веточку винограда. — Пока я не придумаю, как убедить Наткиных родителей в том, что Рене не так страшен, как рисует воспаленное родительское воображение, она не успокоится. Загвоздка в том, что я не могу думать, пока Натка беспокоится.
Рядом опустился Хорст, заняв большим телом ровно половину дивана.
— Значит, у тебя нет идей?
Прижатая с одной стороны невероятно горячим телом Доставалы, а с другой — Шарги, я закинула в рот виноградинку.
— Пока нет, — поправляю Темного и, откинувшись на спинку дивана, закрываю глаза.
Итак, что мне известно о веселом семействе Флер?
Следуя намеку Крестного, старательно вспоминаю все, что рассказывала Натка о своих предках.
Что-то такое невероятно романтическое было в летописях Влада и Банни, из-за чего в подруге проснулась непотопляемая вера в То Самое Чувство.
Кажется, Наточкина бабушка была категорически против Банни в качестве потенциальной жены для своего маленького кровиночки, в результате чего расстроила помолвку двух влюбленных сердец.
Вроде бы даже Банни либо вышла, либо собиралась выйти замуж за другого мужчину, но была вовремя похищена Владом. Итог неземной любви сейчас высунул рыжую голову из примерочной и требовательно орал: ‘Сюзанн!’.
Именно этот крик неожиданно вырвал меня из глубокой задумчивости, и я с ужасом поняла, что все это время дремала, уткнувшись лбом в широкую грудь Доставалы, в то время как его правая рука неторопливо выводила круги у меня на спине.
Но самое неприятное — я опять чувствовала тот пьянящий запах…
Резко отпрыгиваю в сторону и испуганно кошусь на ‘подушку’.
— Что, уже придумала? — на его губах играет привычная снисходительная улыбочка.
Быстро растираю ладонями лицо в надежде поскорее проснуться и отогнать от себя наваждение. Что-то после того, как Кимми меня восстановил в прошлый раз, мое тело начало как-то странно на все реагировать. Ведь никогда особо не ориентировалась на запахи, а тут…
Осторожно кошусь в сторону Темного. Может, он духи с феромонами приобрел?
— Зацените! — весело крикнула Наточка, и началось мини-дефиле.
Первой из примерочной вышла красная, как мякоть арбуза, Эмилия. На блондинке было изумительное платье в пол цвета аквамарина. При каждом несмелом шаге девушки легкая ткань платья ластилась к телу, демонстрируя хрупкую фигурку.
— Вот это да! — восторженно прошептал Шарги, из-за чего Эми застенчиво опустила глаза в пол и покраснела еще интенсивнее.
Второй пошла демонстрировать выбранный наряд Роззи. Для жгучей брюнетки Натка подобрала красное платье-футляр без лямок. Блестящий шелк стягивал фигуристую девушку, выгодно подчеркивая тонкую талию, восхитительную форму бедер и, конечно же, грудь!
Роззи уверенно прошла весь путь до дивана, выразительно цокая каблуками черных лодочек, одарила нас улыбкой роковой дамы и встала рядом с Эмилией.
— Поберегись! Я иду! — заорала из глубин примерочной Натка.
Сначала я услышала шорох многочисленных юбок, потом приглушенный мат споткнувшейся обо что-то подруги, а затем перед нашими очами предстала будущая невеста.
Ведьма умопомрачительно улыбнулась и медленно прошла по небольшому проходу в белом платье невесты.
‘Караул’, - прошептал мозг.
‘Нас атакует привидение’, - заржал желудок, поглядывая в сторону яблока.
‘Молчим и восторгаемся!’ — предупредил здравый смысл.
Наточка, тем временем, дошла до притихших подруг, смотрящих на нее с благоговением, и выжидательно уставилась на меня.
— Что скажешь?
А что я могла сказать? Я же хорошая подруга…
— На-а-а-а-та! — восторженно протянула я, вставая с дивана. — Это… это… — я еще раз оглядела кучу кружев, в центре которой находилась ведьмочка. — У меня просто нет слов!
Натка подозрительно прищурила глаза, подтянула немного сползший вниз корсет и сдвинула брови.
— Так, великая актриса! — раздраженно начала подруга. — Кончай театрализованные представления разыгрывать! Из магазина никого не отпущу до четырех, — грозно предупредила она и ехидно добавила:
— И никакое свидание в этот раз тебя не спасет!
— Ты похожа на невкусное безе, — честно призналась я, отчетливо понимая, что никуда с этой подводной лодки сбежать не смогу. — Прекрати уродовать свою фигуру и выбери что-нибудь более подходящее.
Натка задумчиво кивнула, развернулась в сторону кабинок и заорала: ‘Сюзанн! Снимите это немедленно!’
Едва заметно улыбнувшись, я повернулась к ожидающим модного приговора Роззи и Эми.
— Девочки, вы великолепны!
Темные расплылись в радостной улыбке и встали более уверенно, но Крысеныш — он же Крысеныш!
— Слишком откровенно, — процедил он голосом сварливого дядюшки. — Переодевайтесь.
Девочки моментально погрустнели и поплелись вслед за Наткой в примерочные. Шарги кинул на Хорста тяжелый взгляд и поспешно пошел утешать свою любимую блондинку.
— А промолчать никак не мог? — рыкнула я, плюхаясь на диван.
Хорст окинул меня тяжелым взглядом, прожигающим кожу до костей, и недовольно скривил и так не слишком приятную физиономию.
— Слишком откровенно, — процедил он.
— Темный, — нахмурилась я, — ты хоть когда-нибудь бываешь доволен?
Доставала усмехнулся и, глядя прямо перед собой, еле слышно произнес:
— Я буду рад, только когда обрету то, что хочу…
Неодобрительно качаю головой, краем уха вслушиваясь в невнятные крики Натки.
— Власть еще никого не сделала счастливым, — презрительно фыркнула я и, следуя просьбам желудка, потянулась за яблоком.
— Откуда ты знаешь, чего я хочу, — его рука легла на мою талию, а затем резко прижала к своему телу. — Или кого… — шепот и горячее дыхание Темного обожгли шею, а затем он резко отстранился и встал.
И пока я отходила от шока и лихорадочно пыталась привести расшалившееся сердце в порядок, Доставала встал напротив дверей.
— Что тебе надо? — в его всегда спокойном пренебрежительном голосе прорезались угрожающие нотки.
— Ангелина Де ла Варга…
Я заинтересованно вытянула шею, но за широкой спиной блондина разглядеть незнакомца было весьма проблематично.
Подскочив с дивана, быстрым шагом дохожу до дверей, оглядываю невысокого сногсшибательного красавца и быстренько встаю между двумя воинами.
— Что тебе нужно, горец? — ровным голосом спрашиваю я.
— А почему я не могу увидеться с женщиной, воспитывающей моего сына?
Хорст едва уловимо рыкнул, после чего мою спину обожгло волной нестерпимого жара.
Мельком посмотрев назад на закипающего Темного, я окинула горца задумчивым взглядом и не сдержала ухмылки.
— Никак у нашего быка-производителя родительские инстинкты проснулись? — скрещиваю руки на груди.
— Одно мое слово, девочка, и ты отдашься мне прямо на полу этого магазина, — рыкнул горец, делая шаг навстречу.
Игнорю еще один яростный рык Темного, еще одну обжигающую волну гнева, исходящую от Доставалы, и, нагло улыбаясь, делаю точно такой же уверенный шаг по направлению к горцу.
— Одно мое слово, и хозяин прикажет твоему черному сердцу остановиться, — не осталась в долгу, а потом окончательно обнаглела и съязвила:
— Мальчик!
Мужчина сверкнул практически черными глазами без радужки и подозрительно растянул уголок рта, пытаясь скрыть улыбку.
Ох, если Крестный узнает, в каком тоне я разговариваю с горцем, то задаст мне такую взбучку, что все тренировки Быка покажутся легкой прогулкой по морскому пляжу во время вечернего отлива.
К счастью, Сайки всегда хорошо ко мне относился и прислал самого терпеливого из своих людей.
— А ты забавная, — наконец протянул невысокий воин, разглядывая меня с интересом антиквара, нашедшего на помойке драгоценную диковинку.
— Слегка размытая характеристика, — дернула я плечом, прислушалась к воплям девчонок в примерочных и поторопила:
— Ты ведь пришел не просто так?
— Да, — легкий наклон головы. — Хозяин велел передать тебе кое-что.
Мужчина расстегнул, а затем сбросил на пол свою куртку и принялся закатывать рукав черной облегающей водолазки.
— Оголи правую руку до локтя, — велел он, поглядывая на застывшего за моей спиной Хорста. — И скажи своему любовнику, что тебе ничего не угрожает.
‘Любовник’ демонстративно прижал меня к себе и склонился к уху:
— Ты очень опечалишься, если я его немножечко убью? — ласково попросил Темный.
Развернув голову, встречаюсь с серыми глазами, скрывающие в себе отнюдь не добрые намерения, и шепчу в ответ:
— Ничего не имею против твоего ‘немножечко убью’, но нехорошо оставлять сына без отца.
На какой-то краткий миг после моих слов объятья из демонстративных превратились в болезненные, а потом Хорст резко выдохнул и выпрямился, одновременно убирая руки с моей талии.
Я глянула на нетерпеливо ожидающего горца, быстро стащила свитер, оставаясь в рубашке с коротким рукавом, и протянула правую руку.
— Возможно, будет немного щипать, — предупредил житель гор, резко схватив мою руку на изгибе локтя, и притянул к себе.
Я невольно повторила маневр мужчины, обхватывая ладонью его предплечье где-то посередине, и в тот момент, когда мы соприкоснулись кожей, я почувствовала это…
Боль взорвалась сначала на оголенной коже руки, потом просочилась вглубь и стремительно рванула вверх по венам.
— Немножко щипать? — выдохнула я, пытаясь остановить бегущие помимо воли по щекам слезы.
— Терпи, — одними губами шепнул горец и, судя по побелевшему лицу, ему тоже было несладко.
‘Ту-тух’, - сорвалось с привычного ритма сердце, когда невиданная волна магии вперемешку с болью достигла цели, и, словно по команде, горец разжал пальцы и резко отступил на пару шагов назад.
Я обессилено откинулась на стоящего сзади Темного, искренне радуясь, что он такой большой, теплый и устойчивый.
— Теперь у тебя есть переводчик, — хрипло сообщил горец, кивком головы указывая на мою руку. — Распорядись подарком правильно.
Мужчина быстро раскатал рукав, поднял и надел куртку.
— Передай Тимьяну, что я… — горец запнулся и опустил глаза.
Я молча кивнула и закусила губу.
Мужчина криво улыбнулся Хорсту, развернулся и уверенно покинул магазин.
Облегченно выдохнув, я прикрыла глаза, но оказалось, что расслабляться было рано.
Быстрым движением блондинчик подхватил меня на руки и отнес к дивану. В результате чего я оказалась сидящей у него на коленях, в то время как мужские руки совершенно неподобающим образом прижали меня к своей груди.
— Ангел, у тебя есть ребенок? — напряженно спросил Темный.
Я послушно кивнула, отчего напряжение Темного возросло еще больше.
Мысленно улыбнувшись, подняла голову, встретилась с ним взглядом и добила:
— Вообще-то, у меня их пятеро…
Блондинчик закрыл глаза и сцепил зубы.
И если раньше я была уверена на все сто, что Крысеныш самый неэмоциональный человек, то вот в эту секунду поняла, как глубоко заблуждалась насчет Доставалы.
За краткую секунду на его лице отразились гнев, досада, затем мелькнул едва заметный отголосок радости, а потом облегчение и последовавшая за ним решимость.
— Всегда хотел большую семью, — выдал Хорст и улыбнулся.
Итог его душевных терзаний мне, мягко говоря, по душе не пришёлся. Я потрясенно застыла, четко понимая, что Хорст не врет, но абсолютно не просматривая направления, в котором вела эта фраза.
Поэтому, как и в большинстве случаев, мой мозг решил схалтурить и подкинуть ответ на совершенно другой вопрос.
— Семья… — в задумчивости повторила я, торопливо высвобождаясь из крепких объятий Хорста, спрыгнула с его колен и побежала в сторону примерочных. — Натка, мне срочно нужно к твоей бабушке! — крикнула я, оставаясь на безопасном расстоянии. — Увидимся вечером!
И пока Натка выбиралась из примерочной, придерживая пышный кринолин юбки, я стремительно добежала до выхода, подняла свой свитер, схватила пальто с вешалки и рванула на улицу.
* * *
— Последний раз повторяю! — Наткин крик был слышан даже в коридоре. — Нет, мама, я не беременна!!
Тормознув у дверей нашей комнаты, я перевела дыхание и перехватила удобнее ручку корзинки. Тяжелая, зараза!
Пусть это и глупо — стучать в двери собственной комнаты — но почему-то в данной ситуации сделать хотелось именно это.
— Всем привет! — как можно более светло сказала я, заходя внутрь. — Надеюсь, не опоздала?
Помимо двух маленьких сестер-близняшек, активно пытающихся выманить из-под кровати испуганного Рокки, в комнате были мистер и миссис Флер, сидящие за столом, Натка с Рене, устроившиеся напротив, Крысеныш, подпирающий стеночку, и давящая атмосфера набирающего силу скандала.
— Ха! — первой отмерла высокая женщина с потрясающими зелеными глазами. — А вот и тяжелая артиллерия пожаловала!
— Рада вас видеть, Банни, — улыбнулась я.
Ко мне тут же подлетела злая ведьмочка с красными пятнами бешенства на щеках.
— Где ты была? — сквозь зубы процедила подруга, метая из глаз молнии.
Пожимаю плечами и ставлю на стол большую корзину.
— Пирожки пекла! — громко сообщила всем присутствующим.
Близняшки тут же бросили попытки достать щенка, метнулись к столу и шустро вытащили себе по парочке с повидлом.
— А руки? — рыкнула женщина, но девочки сделали вид, что страдают слуховыми расстройствами, подхватили веник и двинулись к кровати.
Расстегнув две верхние пуговицы пальто, извлекаю из внутреннего кармана конверт и протягиваю миссис Флер.
— Это вам, Банни.
Брюнетка с короткими волосами эффектным жестом берет из моих рук послание и быстро вскрывает. Беглый взгляд по кривым строчкам — и обеспокоенная мать Наточки узнает почерк, хмурится, а затем начинает быстро читать.
— Ну и кто догадался назвать тебя Ангелиной? — шепчет Банни, поднимая на меня ярко-зеленые глаза. — Ты же самый настоящий маленький дьяволёнок! — фыркнула она и повернулась к супругу. — Милый, как тебе это?
Мистер Флер забрал у жены послание, бегло прочитал первые строчки, с интересом глянул на меня, а затем скомкал лист и громко засмеялся.
— Ангелина, это гениально! — мужчина, широко улыбаясь, встал и неожиданно протянул руку в знак уважения.
— Ничего особенного, мистер Флер, — застенчиво улыбнувшись, пожимаю в ответ сухую ладонь. — Мне просто очень хочется побыть подружкой невесты.
Мужчина еще раз громко засмеялся и неожиданно спросил:
— Как насчет партии в бильярд? — я киваю, а отец Наточки поворачивается к сидящему Рене и тянет его за собой. — Пошли, Темный. Расскажешь, как тебе удалось покорить сердце моей малышки.
— Но, милый… — растерянно ахает Банни, однако супруг посылает ей любящий взгляд, уводя профессора Дарона к выходу.
Вот за что люблю мужчин, так это за умение быстро отпускать ситуацию и переключаться на что-то более важное. Женщинам, если они завелись, намного сложнее, тут в дело вмешивается принцип, и тогда все пропало…
— Банни, — медленно сажусь на стул рядом с миссис Флер. — Каждый родитель хочет счастья для своего ребенка, — мягко, успокаивающе говорю я, наклоняюсь близко-близко и использую свой самый главный аргумент:
— Банни, это то самое чувство…
— За-за-зу? — шепчет женщина одними губами.
Киваю.
Из своего почти четырехчасового выпекания пирожков у бабушки Натки, я наслушалась о ее родителях очень много всего. Например, о том, что Наткина вера в Любовь возникла не на пустом месте, а на примере Банни.
И все, что было в записке, — это пять абзацев, написанных высохшей от времени рукой бабушки, где пожилая женщина, не стесняясь в выражениях, ‘просила’ свою сноху не быть ‘твердолобой мамашкой без мозгов’.
И словно в ответ на мои мысли, эффектная миссис Флер тяжело вздохнула, сгорбилась и прикусила губу, чтобы не заплакать:
— Но я так переживаю за свою малышку…
— Я знаю, — моя рука находит ее пальцы и успокаивающе сжимает. — Но вы должны научиться доверять ей и ее сердцу.
Банни громко всхлипывает и прижимает свободную руку к губам.
— Мамуль… — растроганно зовет Натка.
— Что мамуль! — фыркает женщина, утирает набежавшие слезы и неожиданно для всех улыбается. — Ты уже придумала эскиз платья?
— Пока нет, — в ведьмочке начинает постепенно разгораться азарт. — Но после сегодняшней примерки хочу, чтобы это было экстравагантное мини.
— Мини? — хмурится Банни. — Дочь, ты убиваешь мои нервные клетки!
Я осторожно отпускаю руку миссис Флер и встаю. Дело сделано, молчаливое согласие получено.
Оставив мать с дочерью увлеченно спорить по поводу свадебного наряда, подхватываю корзинку с пирожками и иду играть в бильярд.
Но стоило закрыть дверь в комнату, как тело тут же обдало волной жара, затем нос уловил умопомрачительный запах, от которого все внутри сладко сжалось и замурлыкало, а потом я услышала его шепот.
— Ты — восхитительна, — сообщил Хорст, обнимая одной рукой за талию, а другой забирая корзину.
И по неизвестной мне причине эти слова обрушили на меня тонну удовольствия и радости. Не в силах сдержать улыбки, я подняла голову и посмотрела в серые глаза.
Доставала смотрел на меня с высоты своего роста, и с каждой секундой его взгляд темнел все больше. И это был не фирменный тяжелый взгляд от Крысеныша, а что-то совсем новое.
Впервые он смотрел на меня так, будто перед ним стоит самое важное существо на свете. Его маленькая и бесценная Вселенная.
От этой мысли легким почему-то стало недостаточно имеющегося кислорода, и я глубоко вздохнула, одновременно смущенно отводя глаза.
— Меня ждет Рене и мистер Флер, — с трудом пискнула я и, отстранившись от Темного, опрометью бросилась по коридору, стараясь убежать как можно дальше.
‘Что это было?’ — требовательно спрашивала я голоса внутри себя, но в ответ слышала только коллективное мурлыканье.
* * *
Собственно, отдохнуть и поиграть этим вечером мне так и не удалось. Стоило спуститься на первый этаж, как тело пронзил бодрящий холод призыва.
Интересно, а к этому вообще можно будет когда-нибудь привыкнуть? Хотя Руслан, вон, почти три года в управлении служит, а судя по моим наблюдениям, его от холода колбасит точно так же.
Добежав до зала перемещений, я спешно прыгнула на плиту телепорта и уже через мгновение оказалась перед ухмыляющимся Стажером.
— Что хорошего расскажешь?
— В отпуск собираюсь ехать, — похвастался парень, помогая мне спуститься, а затем улыбка на губах Эрика немного померкла. — Походу, управление закрывают, — шепотом предупредил он.
— Что?!
Парень дернул меня за руку, сделал страшные глаза и с прежними веселыми интонациями продолжил:
— Да-да! В отпуск! — остаточно громко сказал он, неторопливо ведя меня по коридору. — Помнишь, я тебе про домик на берегу моря рассказывал? Поеду на целых две недели, поваляюсь на песочке, бока погрею, а то зиму в этом году обещают не по-детски суровую. Если что — мое предложение еще в силе, — тепло улыбнулся Эрик и неожиданно притянул к себе и крепко обнял. — Береги себя, хилая, — шепнул стажер, чем окончательно выбил почву из-под ног.
Сзади послышался громкий кашель, после чего обнимающий меня парень быстро отстранился и, подарив напоследок еще одну дружескую улыбку, развернулся и торопливо пошел по коридору.
Резко обернувшись, с удивлением смотрю на замершего в дверях допросной Руслана.
— Только не говори, что тоже едешь в отпуск, — попросила я, молитвенно складывая руки.
Парень прижал палец к губам и мотнул головой, предлагая мне поскорее войти внутрь.
— Вот не зря ты у нас консультантом числилась, — бодрым тоном заговорил приятель, усаживая меня в кресло за письменным столом и придвигая белый листок. — Конечно, еду! Отпуск — это же такое великое дело.
Язык Руслана продолжил нести какую-то чушь про важность отдыха, в то время как его рука вывела строчку:
‘Прослушка. Эрик успел сказать?’.
— Да, отпуск — это хорошо, — согласно киваю. — Вот только в честь чего такая блажь?
— А фиг его знает, — как бы отмахнулся парень. — Но ты только вслушайся в это волшебное слово — отпуск…
‘Отцу в жесткой форме дали понять, что рыть под сынка руководителя дотрема очень не рекомендуется для здоровья. Батя, конечно, послал ‘доброжелателя’.
Два часа назад приехала комиссия, по итогам работы которой было принято решение о расформировании управления’.
Едва дочитав торопливо выведенные строчки, я облизнула пересохшие губы и сглотнула тяжелый ком.
— Судя по восторгу в твоем голосе, варианты и путевки ты уже продумал, — шутливым тоном ответила я.
— Ой, Линка, даже не знаю… Я же за эти три года так никуда и не вырвался.
‘Все дела официально закрыты, задержанных и подозреваемых по делу переводят. Куда — неизвестно’.
Под нескончаемую болтовню Руслана я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
Нет, я все, конечно, понимаю, отцовские инстинкты никто отрицать не станет, но расформировать целое управление ради сынка — это уже что-то заоблачное. И ведь у нас даже улик не было. Мы просто оставили всю компашку, задержанную в публичном доме, на положенные трое суток, чтобы иметь возможность нарыть улик или хотя бы обзавестись зацепками. А тут такое…
Так почему же руководитель дотрема испугался так сильно, что предпочел лишить рабочих мест более двухсот человек? Почему по личному приказу все того же славного руководителя дорема из управления забрали Барадоса и Аригана?
Чего так боится ‘крутая шишка’?
Пододвинув к себе листок, я перехватила из рук приятеля шариковую ручку и торопливо написала: ‘Где сейчас Сынок?’
‘В камере, но его заберут минут через пять’, - отписался парень.
Вскочив на ноги, я опрометью кинулась прочь. Руслан пытался схватить меня, но куда там… Не зря же моим обучением занимался сам глава клана.
Стремительно преодолев коридоры управления, я сбежала по лестнице вниз и кинулась в сторону одной из самых комфортабельных камер.
Как я узнала, что это она?
Просто на моей памяти еще ни перед одной не ставили семи стульев, на которых, чинно водрузив черные дипломаты на колени, сидели бы семь адвокатов.
— Я хочу поговорить с тобой, — еще издали крикнула я, уверенным шагом приближаясь к тем, по чьей вине закрывали целое управление.
Привлеченный моим криком, к решётке подошел представитель ‘золотой молодежи’. На лице парня мелькнула тень узнавания, и он шумно втянул воздух в легкие.
Странно, ведь при последней встрече я была не слишком симпатичной блондинкой. Тогда откуда он мог помнить меня?
— Наш клиент не будет говорить, — тут же встал в позу один из адвокатов.
Покорно поднимаю руки вверх, демонстрируя полное поражение перед буквой закона, которой столь умело манипулировали семеро представителей Фемиды.
— Как скажете! — фыркнула я и встала так, чтобы охватить всю картинку целиком.
Собственно, для человека, который умеет видеть чувства, даже самые мимолетные, на лицах других, слова — это всего лишь побочный шум.
Вспоминаю пятерых убитых девушек.
— Блондинка, — четко произнесла я, проверяя предположения в виновности подозреваемого.
Внешне парень остался все таким же напыщенным мажором, но я заметила, как дернулась вверх его губа, выдавая тщательно скрываемое отвращение и гнев.
— Согласна, — не отрывая взгляда, улыбнулась я. — Девушки, работающие на публичный дом, — не самая порядочная публика. Ты поэтому наказывал их?
Сынок опять промолчал, зато вместо него ответил краешек губы, дернувшийся в легкой усмешке.
— Нет, ты их не наказывал, — пришла я к неожиданному выводу. — Ты хотел наказать только ее. Ту самую, а остальные — это так…
Подбородок парня едва заметно дернулся вверх, выдавая не только испытываемое хозяином превосходство, но и гордость за поступок.
А потом я с ужасом поняла, в чем дело и почему жертв было так много.
— Ты тренировался… — пересохшими губами сказала я, и парень в страхе отпрянул вглубь камеры.
— Это возмутительно! — рявкнул один из адвокатов, вскакивая на ноги.
— Вы давите на клиента! — поддержал его второй.
Всего за мгновение, пока я неотрывно смотрела на шею парня, правозащитники умудрились поднять такой гвалт, что любая базарная торговка изумленно отрыла бы рот.
На шум прибежали охранники, затем появился запыхавшийся Руслан и меня все-таки увели.
— Что? — еле слышно шепнул Ру, наклонившись максимально близко к уху.
— Агатин… — выдохнула я, в страхе прижимаясь к парню.
