Форт Милн таял вдали, и настроение Меченого было мрачным. Он покинул Рагена и Элиссу с теплым чувством, но оно улетучилось после встречи с Джайком. Меченый вновь и вновь прокручивал в голове разговор и придумывал запоздалые ответы, которые не могли отогнать гнетущее подозрение, что его друг был прав.

Чтобы отвлечься, он прочел книгу, которую ему дал Роннелл, но утешения не обрел. Оберегаемые Лишей секреты огня лежали как на ладони рядом с чертежами металлических конструкций, которые позволят сеять смерть с безукоризненной точностью. Эти инструменты предназначались для убийства людей, а не демонов.

«Кто привел нас на край гибели – подземники или мы сами?»

На закате он заметил невдалеке от дороги разрушенную крепость. Один из предшественников Юкора держал здесь гарнизон, но цитадель захватили демоны, и с тех пор ее не пытались восстановить. Большинство вестников считало, что в крепости водятся призраки, и ее обходили стороной. На скрученных петлях висели согнутые и продырявленные ржавые ворота, во внешней стене зияли огромные дыры.

Он въехал в крепость и привязал Сумеречного Плясуна в защитном круге. Разделся до набедренной повязки, выбрал лук и копье. С наступлением темноты сквозь разбитые камни двора начали просачиваться струйки смрадного тумана. Подземники в изобилии водились в беззащитных развалинах. Инстинкт подсказывал им, что однажды добыча может вернуться. Когда метки крепости пали, погибло полсотни человек. Возможно, их убили эти самые демоны. Пора им отомстить.

Меченый дождался, пока демоны заметят его и набросятся, и только тогда поднял лук. Первым бежал огненный демон, но стрела Меченого выбила из него дух. Следующим был скальный. На него ушло несколько стрел.

Когда он пал, другие подземники приостановились. Некоторые даже дали задний ход, но меченые камни, которые Меченый разложил у пробоин в стене и у ворот, заперли их в крепости вместе с ним. Когда у него кончились стрелы, он взялся за копье и щит, а после отбросил даже их, сражаясь голыми руками и ногами.

Он впитывал все больше магии и становился все сильнее. Охваченный горячкой боя, он ни о чем не думал, пока не обнаружил, что убивать больше некого. Ихор демонов шипел на его метках. Вскоре небо начало светлеть, и последние оставшиеся демоны истаяли. Солнце выжигало их с поверхности земли.

Но затем оно коснулось Меченого и опалило кожу огнем. Сияние слепило, у Меченого кружилась голова, его тошнило, горло саднило. Он содрогался в муках под лучами дневного светила.

Такое уже случалось. Лиша уверяла, что солнечный свет просто выжигает из него излишек магии, но в глубине души Меченый знал правду.

Солнце отвергало его. Он становился демоном, и ему больше не было места на земле.

Недра звали его, манили обещанием убежища. Магические отдушины вели в глубины земли, и он ясно видел их мечеными глазами. Все они пели об одном: в объятиях Недр солнце не страшно.

Меченый начал таять, скользнул частичкой своего существа вниз, попробовал отдушину на вкус.

«Я только разок, – сказал он себе. – Испытаю дорогу на прочность. Проверю, можно ли сражаться в глубинах». Мысль благородная, хотя и не вполне верная. Скорее его ждет гибель.

«В любом случае без меня мир станет лучше».

Но прежде чем он окончательно растаял, солнечный луч коснулся одного из дымящихся тел. Раздался хлопок, демон вспыхнул. Меченый завороженно смотрел на трупы подземников, которые загорались один за другим, как праздничные фейерверки.

Подземники горели, а его боль, наоборот, стихала. Солнце, как всегда, лишило его сил, но не уничтожило.

«Пока, – подумал он. – Но ждать осталось недолго. Надо принести Бруку метки, пока не поздно».

По мере приближения к Тиббетс-Бруку Меченый начал замечать приметы, которые вернули его мысли от Недр к делам насущным. Вот пещера вестников, где они прятались с Рагеном и Кирином. Вот развалины, где они его нашли. По крайней мере, в них не водятся демоны. В руинах обосновалась стая ночных волков, и Меченый мудро объехал их стороной. Даже подземники опасались тревожить этих зверей. Демоны веками пожирали самых мелких и слабых, и немногие оставшиеся хищники стали настоящими чудовищами. Взрослые особи, прозванные ночными за черные как смоль шкуры, весили по триста фунтов, и стая волков, защищаясь, могла разорвать даже лесного демона.

Дальше показалась небольшая поляна, где он искалечил Однорукого. Меченый ожидал увидеть черную обугленную землю и чистый пятачок на месте защитного круга. Но прошло больше четырнадцати лет, и выжженная земля поросла буйной зеленью. Меченый счел бы это добрым знаком, если бы верил в знамения.

В далеком селении вроде Тиббетс-Брука вестники чужаки – даже жители Солнечного Выгона, соседнего городка, были редкостью и неизменно привлекали внимание. Меченый добрался до границы городка слишком рано, остановил коня и подождал. Лучше проехать через окраины ближе к вечеру, когда люди будут проверять свои метки, а не глазеть на дорогу. Он доберется до Торга на закате – как раз вовремя, чтобы снять комнату в трактире у Хряка. Наутро останется разыскать гласного Торга и вручить ему гримуар боевых меток, а также оружие на случай, если кто пожелает сражаться с демонами. Он уедет еще до того, как слухи разнесутся по городу. Интересно, Селия до сих пор городская гласная, как в его детстве?

Первой он проехал ферму Мэка Выгона, но хотя в хлеву мычали коровы, людей видно не было. Вскоре Меченый добрался до Харла. На ферме Таннера не было ни души. Похоже, она обезлюдела недавно, поскольку метки были не тронуты, посевы не сгорели. Но скот исчез, и поля пришли в беспорядок, как будто за ними какое-то время не присматривали. Следов нападения демонов не видать. Что же здесь случилось?

Ферма Харла имела особое значение для Меченого. Одиннадцать лет он не забирался дальше нее от дома, но главное даже не это. Именно здесь он поцеловался с Бени и Ренной в ночь перед смертью матери. По иронии судьбы он забыл материнское лицо, но явственно помнил эти поцелуи – как неуклюже стукнулся с Бени зубами и как оба разлепились от неожиданности. Помнил, какими мягкими и теплыми были губы Ренны, чувствовал их вкус.

Давненько он не думал о Ренне Таннер. Отцы сговорили их, и если бы Арлен не сбежал, они бы давно поженились, растили детей и трудились на ферме Джефа. Интересно, что стало с Ренной?

Он ехал и недоумевал все больше. Можно было не сторониться людей, поскольку на пути через Брук он не встретил ни единой живой души. Все дома были надежно заперты. Он мысленно сверился с календарем. Для праздника летнего солнцестояния слишком рано. Наверное, жителей Тиббетс-Брука созвал Великий рог.

Великий рог хранился в Торге. В него трубили при нападении демонов, чтобы сообщить, где искать выживших и чинить дома. Люди запирали скот и уходили на весь день, а то и на два.

Меченый знал, что в детстве слишком сурово судил своих земляков. Они ничем не отличались от жителей Лесорубовой Лощины и десятков других весей, которые он повидал. Да, жители Брука не сражались с подземниками, подобно красийцам, но тоже не сдавались и вновь и вновь собирались вместе, чтобы укрепить связь друг с другом. Если они и ссорились, то из-за пустяков. Жители Брука никогда бы не оставили соседей без еды или убежища, а в городах это было обычным делом.

Меченый принюхался и посмотрел на небо, но дыма – верного признака нападения – не обнаружил. Он прислушался, но ничего интересного не услышал и, поразмыслив, направился в Торг. Там должны найтись люди, которые расскажут ему о нападении.

Он добрался до Торга почти затемно и услышал гул сотен голосов. Меченый расслабился. Его страхи оказались беспочвенными. Что же привело всех жителей Брука в Торг? Неужели какая-то дочка Хряка наконец собралась замуж?

На улицах не было ни души, но из окон и дверей, выходящих на площадь, смотрели десятки лиц. Некоторые, например стражи, даже начертили собственные круги. Они стояли в стороне от остальных и молитвенно сжимали Каноны. Жители Хмельного Холма, напротив, цеплялись друг за друга и рыдали. Меченый заметил среди них сестру Ренны Бени. Она висела на Люцике Хмеле.

Меченый проследил за взглядами, направленными на середину площади. К вбитому в землю столбу была привязана красивая молодая женщина.

Солнце садилось.

Через мгновение Меченый узнал Ренну Таннер. Возможно, потому, что только что о ней думал, а может быть, потому, что увидел ее сестру, но после стольких лет он сразу опознал круглое личико Ренны и каштановые волосы почти до талии.

Она безжизненно обвисла на веревках, которые охватывали руки и грудь. Глаза были открыты, но пусты.

– Что здесь происходит?! – взревел Меченый и ударил Сумеречного Плясуна пятками.

Огромный жеребец вылетел на площадь и взвился на дыбы перед изумленной толпой, пропахав в траве глубокие борозды. Площадь освещало тусклое мерцание факелов и ламп, но небо было темно-лиловым. Подземники вот-вот поднимутся.

Меченый спрыгнул с коня и бросился к столбу, чтобы отвязать Ренну. Навстречу ему вышел старик. Он размахивал большим охотничьим ножом с грязным лезвием. Меченый почуял запах высохшей крови и узнал Рэддока Стряпчего, гласного Рыбного Места.

– Не лезь не в свое дело, вестник! – Стряпчий ткнул в его сторону ножом. – Эта девчонка убила моего родственника и собственного отца, и пусть ее сожрут демоны!

Меченый потрясенно уставился на Ренну, и прошлое вспыхнуло перед его глазами, словно пощечина. Любовные игры, в которые Ренна и Бени предлагали Арлену сыграть на сеновале. Девочки сказали, что подсмотрели их в комнате отца. Тайна Илэйн и то, как она умоляла Джефа забрать ее с собой. Ночная возня в комнате Харла.

На Меченого нахлынули воспоминания, но теперь он увидел прошлое глазами взрослого мужчины, а не наивного мальчика. Его охватил ужас, который тут же сменился яростью. Меченый молниеносно схватил Рэддока за руку и вывернул ее движением шарусака. Старик грохнулся на землю, выронив нож.

Меченый поднял нож на всеобщее обозрение:

– Если Ренна Таннер и убила своего отца, то можете не сомневаться, он сам напросился!

Он попытался перерезать путы Ренны, но на него бросились несколько вооруженных острогами рыбаков во главе с Гарриком. Меченый воткнул окровавленный нож в столб и повернулся к ним.

Назвать дальнейшее схваткой – много чести для рыбаков. Они были сильны, но сражаться не умели. Меченый был опытным воином и крепче их всех, вместе взятых. Он расшвырял их и не покалечил единственно потому, что пожалел.

– Пока я здесь, демонам придется попоститься, – прогремел он. – Я забираю ее, и вы ничего не сможете сделать!

Меченый поднял взгляд на стук и не поверил глазам. Джердж Страж совершенно не изменился за шестнадцать лет, хотя ему уже перевалило за сотню.

– Может, и не сможем, – Джердж кивнул и указал посохом, – но тебе не с нами придется драться, парнишка. Напасть заберет вас обоих!

Меченый проследил взглядом за посохом и увидел, что Джердж прав. По всей площади поднимались струйки тумана, и некоторые подземники уже сгущались. Рыбаки, валявшиеся на земле, подняли крик и поспешили укрыться за метками.

Джердж Страж мрачно улыбнулся с чувством праведного удовлетворения, но Меченый даже не вздрогнул. Он откинул капюшон и посмотрел в глаза рачителя Южного Дозора.

– Я дрался с противниками пострашнее, старик. – Меченый сорвал с себя одежду.

Все ахнули при виде его татуированной плоти.

Как обычно, первыми напали огненные демоны. Один прыгнул на Ренну, но Меченый схватил его за хвост и швырнул через площадь. На него набросился другой, но метки на коже Меченого вспыхнули, и когти лишь скользнули по ней. Меченый схватил подземника за челюсти, не давая укусить, и демон плюнул ему огнем в глаза.

Метки на лице Меченого на мгновение вспыхнули, впитали силу атаки и превратили ее в прохладный ветерок. Тем временем наладонные метки разгорались все сильнее. Он раздавил рыло демона и отшвырнул труп в сторону.

Следующим сгустился демон лесной. Он бросился на Сумеречного Плясуна, но жеребец встал на дыбы и растоптал его. Из-под меченых копыт так и летели искры.

В небе раздался крик, и Меченый развернулся как раз вовремя, чтобы схватить пикирующего воздушного демона, обратить его силу против него самого, швырнуть тварь на землю и расплющить ему шею пяткой, полыхнув магией.

На него набросились еще два лесных. Первого он пнул в брюхо и во вспышке магии опрокинул на спину, прежде чем сцепиться с другим. Он захватил его лапу движением шарусака, потянул со всей силы и оторвал. Меченый швырнул трофей в Джерджа Стража, но лапа отлетела от меток круга рачителя Южного Дозора.

Три огненных демона набросились на искалеченного лесного, и вскоре раненый подземник с визгом вспыхнул. Первый лесной демон очухался и направился было к Меченому, но тот оскалил зубы, и тварь благоразумно отступила.

– Это Избавитель! – крикнул кто-то в толпе. Многие эхом повторили его слова, а некоторые даже упали на колени, но Меченый лишь нахмурился:

– Я не стану избавлять от Напасти тех, кто привязывает девушек на поживу демонам!

Он повернулся к Ренне, выдернул нож из столба и перерезал ее путы. Девушка упала ему на руки, и их взгляды на мгновение встретились. Взгляд Ренны стал осмысленным, и она недоуменно встряхнула головой. Меченый усадил ее на Сумеречного Плясуна.

– Эта ведьма убила моего сына! – взорвался Гаррик Рыбак.

Меченый обернулся. Он прекрасно помнил, как Коби Рыбак поколачивал его в детстве.

– Твой сын был бычарой и клата ломаного не стоил.

Он сел в седло позади Ренны. Она прильнула к нему, как дитя. Девушка дрожала, хотя ночь была теплой.

Меченый всмотрелся в испуганные лица собравшихся и заметил отца. Джеф цеплялся за Илэйн Таннер. Меченого вновь охватила ярость. Ничто не изменилось, раз Джеф просто стоит и смотрит, как убивают Ренну, хотя знает, что пришлось вынести сестрам.

– Я пришел научить вас сражаться с подземниками! – крикнул он толпе. – Но похоже, что в Тиббетс-Бруке по-прежнему рождаются одни трусы и дураки!

Он развернул коня, но что-то не давало ему покоя, и он еще раз оглянулся на толпу, давая людям последний шанс.

– Завтра в сумерках я жду здесь всех мужчин, женщин и детей, которые предпочитают сражаться с подземниками, а не кормить их своими соседями. Остальные пусть катятся к демонам!

Джеф посмотрел ему в глаза, хотя явно не узнал.

– Ренна Таннер – моя свояченица! – крикнул он, и все уставились на него. – Укройтесь на моей ферме, что на северной дороге! Ренна знает путь!

Меченый прекрасно знал, как добраться до фермы Джефа, но кивнул и повернул Сумеречного Плясуна на север.

– Джеф Тюк, ты не посмеешь укрывать эту ведьму-убийцу! – крикнул Рэддок Стряпчий. – Совет проголосовал!

– Значит, хорошо, что я не в совете, – крикнул в ответ Джеф, – потому что, клянусь ночью, я не пощажу никого, кто явится за ней на мою ферму!

Рэддок открыл рот, чтобы ответить, но толпа злобно заворчала, и Стряпчий беспокойно обернулся, не понимая, на чьей стороне симпатии.

Меченый хмыкнул и пустил Сумеречного Плясуна галопом. Они помчались на отцовскую ферму.

Ренна всю дорогу молча льнула к его груди и цеплялась за его одежду. Время от времени на них бросались демоны, но Сумеречный Плясун огибал их и набирал скорость, быстро оставляя подземников позади. Дважды жеребец просто затоптал наглых тварей, даже не сбавив хода.

Отцовская ферма почти не изменилась, только за домом появилась пристройка. На полях сохранились меченые столбы, которые вырезал Арлен. За минувшие годы их не раз покрывали свежим лаком. Джеф ухаживал за метками с поистине религиозным рвением. Ту же привычку он привил сыну, она не раз спасла Арлену жизнь и во многом определила его судьбу.

Подземники в изобилии толпились во дворе и проверяли метки на прочность. Меченый пристрелил двоих, расчищая путь в хлев. Оказавшись под защитой меток, он привязал Сумеречного Плясуна и встал в дверном проеме, отстреливая демонов одного за другим. Вскоре двор был чист, и Меченый проводил Ренну в дом.

Он устроил ее в общей комнате, зажег лампы, развел огонь в очаге. Его трясло. Все вокруг казалось настолько знакомым, что у него ныло сердце. Даже запах был прежним. Казалось, мать сейчас выйдет из кладовки и велит умыться перед ужином. К Меченому подошла старая кошка, принюхалась, замурчала и потерлась о его ногу. Он поднял ее и почесал за ушами, вспоминая, как ее родительница окотилась за сломанной телегой в хлеву.

Он подошел к Ренне, которая сидела там, где он ее усадил, и теребила юбку.

– Ты как, в порядке?

Ренна покачала головой, глядя в пол:

– Нет, и вряд ли когда-нибудь буду.

– Знакомое чувство. Есть хочешь?

Ренна кивнула. Он опустил кошку на пол и отправился в кладовку. Как он и думал, все оказалось на прежних местах – копченый окорок и свежие овощи, хлеб в хлебнице. Он отнес все, что нужно, на разделочную доску и налил в котелок воды из бочки. Вскоре на огне тихо забулькало ароматное рагу. Меченый открыл буфет и отнес на стол миски и ложки. Он сходил за Ренной и обнаружил, что она рассеянно гладит кошку, свернувшуюся клубочком на коленях. Девушка плакала, слезы блестели на шерсти.

За столом Ренна помалкивала, и Меченый невольно разглядывал ее. Ему отчаянно хотелось найти слова, от которых ее потухший взгляд загорится.

– Вкусно? – спросил он, когда она отломила кусок хлеба и подобрала последние капли. – Есть еще, если хочешь.

Она кивнула, он снял котелок с огня и положил ей добавки.

– Спасибо. Как будто неделю не ела. Вообще-то, и правда не ела. Не хотелось.

– Да уж нелегкая неделя, верно, выдалась.

Она наконец посмотрела ему в глаза:

– Ты убил тех демонов. Голыми руками.

Меченый кивнул.

– Зачем?

Он поднял бровь:

– Разве для этого нужен повод?

– Но ведь тебе сказали, что я сделала. И это правда. Ничего бы не случилось, если бы я слушалась папу. Надо было отдать меня демонам.

Она снова отвела взгляд, но Меченый грубо схватил ее за плечи и развернул к себе. Его глаза горели, ее – в ужасе округлились.

– Выслушай меня, Ренна Таннер. Твой отец получил по заслугам. Я знаю, что он делал с тобой и твоими сестрами на той ферме. Нечего о нем переживать. Это он навлек беду, а не ты. Ты ни в чем не виновата.

Она молча смотрела на него, и он встряхнул ее.

– Ты меня слышишь?!

Ренна еще мгновение помолчала и медленно кивнула. И еще раз, увереннее.

– Нехорошо он с нами обошелся.

– Это еще мягко сказано, – проворчал Меченый.

– А бедный Коби ничего плохого не сделал. – Ренна заговорила быстрее и взглянула на него. – Кого-кого, а меня он не задирал. Наоборот, хотел на мне жениться, а папа…

– Убил его за это, – закончил Меченый, когда она умолкла.

Она кивнула.

– Такие, как он, хуже демонов. А ты должна сражаться с демонами, Ренна Таннер. Это единственный способ прожить достойную жизнь. Нельзя рассчитывать на постороннюю помощь.

Когда рано утром во двор въехала телега Джефа, Ренна крепко спала, свернувшись клубочком у огня. Меченый смотрел в окно, как четверо детей спрыгивают с задка – братья и сестры, которых он не знал. В горле у него стоял ком.

Следом с телеги слезли жилистая Норин и Илэйн. В детстве Меченый был влюблен в Илэйн, и ее красота до сих пор не увяла, но ему было больно смотреть, как отец помогает ей спуститься с козел, как помогал его матери. Он не винил Илэйн за то, что она хотела сбежать от Харла, – по крайней мере, больше не винил, – но все равно не мог простить за то, как быстро она заняла материнское место.

Меченый посмотрел на дорогу, но больше никого не заметил. Он открыл дверь и вышел к отцу. Дети замерли и уставились на него.

– Она спит у огня, – сказал он.

Джеф кивнул:

– Спасибо, вестник.

– Если ты не сдержишь обещание защитить ее, я за тобой вернусь. – Меченый ткнул в отца татуированным пальцем.

Джеф с трудом сглотнул, но ответил:

– Сдержу.

Меченый сощурился. Джеф часто клялся от всей души, но на деле быстро забывал свои обещания.

Впрочем, выбора не было, и Меченый кивнул:

– Я схожу за лошадью и уеду.

– Подожди. – Джеф схватил его за руку.

Меченый выразительно посмотрел, и Джеф быстро отдернул руку.

– Я только… – Он замялся. – Может, позавтракаешь с нами? Это меньшее, что мы можем сделать. Вечером на площади, наверное, весь город соберется. Отдохни пока здесь.

Меченый смотрел на него. Ему не терпелось убраться из отчего дома, но в то же время хотелось познакомиться с братьями и сестрами, а в животе заурчало при мысли о добром брукском завтраке. В детстве подобные вещи не имели для него значения, но теперь он бережно хранил воспоминания.

– Почему бы и нет? – Он позволил увлечь себя в дом. Дети разбежались по хозяйственным делам, Норин и Илэйн направились в кладовку.

– Это Джеф-младший, – представил Джеф старшего сына, когда все собрались за столом.

Мальчик кивнул гостю. Он вовсю таращился на его татуированные руки и пытался заглянуть под капюшон.

– Рядом с ним Джени Швец, – продолжил Джеф. – Они помолвлены уже пару лет. В конце стола – наши младшенькие, Сильви и Чоли.

Меченый сидел напротив детей, рядом с Ренной и Норин. Услышав имена умерших матери и дяди, он закашлялся и отпил воды, чтобы скрыть удивление.

– У вас прекрасные дети.

– Рачитель Харрал говорит, что ты – вернувшийся Избавитель, – выпалила крошка Сильви.

– Я не Избавитель. Всего лишь вестник, принесший вам новые метки.

– Вестники все такие, как ты? – спросил маленький Джеф. – Разрисованные с головы до ног?

Меченый улыбнулся.

– Нет, других таких нет, – признал он. – И все же я обычный человек. Я никого не собираюсь спасать.

– А нашу Ренну спас, – возразила Илэйн. – Век будем тебя благодарить.

– Лучше бы мне не пришлось ее спасать.

Джеф помолчал.

– Ты прав, – наконец сказал он, – но идти против толпы нелегко…

– Хватит придумывать себе оправдания, Джеф Тюк! – повысила голос Норин. – Парень прав. На свете нет ничего важнее друзей и родных. Надо защищать их, несмотря ни на что.

Меченый взглянул на нее. Он помнил совсем другую Норин. Та Норин стояла на крыльце в ночь, когда демоны рвали его мать. Стояла, ничего не делала и знай не давала Арлену броситься на помощь. Он кивнул и посмотрел в глаза Джефу.

– Она права. Нужно защищать себя и тех, кто тебе дорог.

– Ты говоришь совсем как мой сын. – Глаза Джефа затуманились.

– Что ты сказал? – У Меченого перехватило дыхание.

– Как я? – удивился Джеф-младший.

Джеф покачал головой.

– Как твой старший брат, – пояснил он.

Все за столом, кроме Ренны и Меченого, торопливо начертили перед собой метки.

– Много лет назад у меня был еще один сын по имени Арлен, – начал Джеф, и Илэйн сжала его руку, чтобы поддержать. – Кстати, он был сговорен с этой самой Ренной.

Он кивнул на Ренну.

– Мать Арлена убили демоны, и он сбежал.

Джеф уставился на стол и сдавленным голосом продолжил:

– Арлен вечно расспрашивал про Свободные города. Мечтал когда-нибудь в них побывать…

Он умолк и потряс головой.

– Но теперь у тебя прекрасная жена и дети, – сказал Меченый в надежде перевести разговор на более приятную тему.

Джеф кивнул и сжал ладонь Илэйн обеими руками.

– Я каждый день благодарю за них Создателя, но это не значит, что я забыл тех, кого потерял.

После завтрака Меченый отправился в конюшню проверить Сумеречного Плясуна. На самом деле ему хотелось немного побыть в одиночестве. Только он начал чистить лошадь, как дверь хлева отворилась и вошла Ренна. Девушка разрезала яблоко, скормила Сумеречному Плясуну половинки и погладила жеребца по бокам. Тот тихо заржал.

– Несколько дней назад я прибежала сюда среди ночи. Если бы Джеф не вышел за метки и не ударил подземника топором, демоны разорвали бы меня.

– Правда?

Ренна кивнула, и у Меченого встал ком в горле.

– Ты ведь не собираешься ему говорить? – спросила Ренна.

– О чем?

– Что ты его сын. Что ты жив-здоров и простил его. Он так долго ждал! Почему ты до сих пор караешь его, хотя я по глазам вижу, что простил?

– Ты знаешь, кто я? – поразился он.

– Конечно знаю! – отрезала Ренна. – Я не такая дура, какой меня считают. Откуда тебе знать о моем отце и о том, что он сделал, если ты не Арлен Тюк? Откуда тебе знать, что Коби был бычарой и которая ферма – Джефа? Ночь, да ты лазил по шкафам, как будто продолжаешь тут жить!

– Я не хотел называться. – Меченый вдруг осознал, что говорит с брукским акцентом, от которого избавился в Милне. Вестники с давних пор использовали этот трюк – имитировали акцент деревенских, чтобы завоевать их доверие. Он сам проделывал это сотни раз, но теперь все было иначе, как будто он притворялся много лет и наконец заговорил своим голосом.

Ренна пнула его в голень. Он взвыл от боли.

– Это за то, что думал, будто я не знаю, и ничего не сказал! – Она толкнула его со всей силы, и он упал на охапку соломы в глубине стойла. – Я ждала тебя четырнадцать лет! Верила, что ты вернешься за мной. Мы были сговорены. Но ты ведь и не собирался за мной возвращаться? Даже сейчас! Хотел заглянуть на денек и уехать, пока никто не прознал!

Она снова пнула его, и он, поспешно встав на ноги, спрятался за Сумеречного Плясуна.

Разумеется, она права. В Милне было то же самое. Он думал, что может посмотреть на былую жизнь издали, не прикасаясь к ней. Все равно что снять бинт, чтобы проверить, зажила ли рана. Но раны загноились и теперь кровоточат.

– Рен, мы не сговорены. Наши отцы просто потолковали.

– Это я попросила отца поговорить с Джефом, – призналась Ренна. – Я сказала тебе, что мы сговорены, и обещала на крыльце, что буду ждать тебя каждый день на закате. Значит, так и есть.

Меченый покачал головой:

– Но я тебе ничего не обещал. В тот вечер успели высказаться все, кроме меня.

Ренна посмотрела на него блестящими от слез глазами.

– Может, и не обещал, – признала она, – но я обещала. Этого у меня никто не отнимет, и я не возьму обещание назад. Когда мы поцеловались, я поняла, что мы предназначены друг для друга.

– Но ты собиралась замуж за Коби Рыбака, – с невольной горечью возразил он, – который поколачивал меня со своими дружками.

– Ты им здорово навалял, – возразила Ренна. – Ко мне Коби всегда был добр…

Она шмыгнула носом и коснулась бус на шее.

– Я даже не знала, жив ли ты, и мне пришлось бежать…

Меченый положил руку ей на плечо:

– Я знаю, Рен, и не хотел тебя обидеть. Я тебя не виню. Я только хотел сказать, что предназначения не существует. Надо просто делать то, что кажется нужным.

Она взглянула на него:

– Я хочу уехать с тобой. Вот что мне кажется нужным.

– Рен, ты понимаешь, о чем просишь? Я не прячусь в круг на закате. Со мной опасно путешествовать.

– А здесь безопасно? Даже если меня не привяжут к столбу сразу после твоего отъезда – кому мне теперь верить? Меня отдали на поживу демонам!

Он долго смотрел на нее, пытаясь придумать, как ее отговорить. Рыбаки – обычные мужланы, и на закате он как следует их напугает, если они еще не поджали хвосты. В Бруке Ренна будет в безопасности. Она заслужила покой.

Но хватит ли простой безопасности? Ему – маловато, так почему должно быть достаточно ей? Он всегда презирал тех, кто дрожит от страха перед ночью.

Присутствие Ренны, как соль на ране, напоминало обо всем, от чего ему пришлось отказаться, когда он начал вырезать на себе метки. Ему было трудно даже рядом с чужими людьми. С Ренной он будто вернулся в свои одиннадцать лет.

Но она нуждается в нем, и это приглушает зов Недр. Сегодня он впервые после Милна с нетерпением ждал рассвета. В глубине души Меченый знал, что не выживет, если попытается проникнуть в мир демонов. Когда он увидел, как жители его родной деревни выставили девушку на верную гибель, ему вообще расхотелось видеть людей. Если он покинет Тиббетс-Брук в одиночестве, то может поддаться соблазну.

– Ладно, – наконец сказал он, – если будешь поспевать. Если станешь меня задерживать, оставлю в первом же селе.

Ренна огляделась и нашла луч света, падавший сквозь дверь сеновала. Она осторожно шагнула под луч и посмотрела Меченому в глаза.

– Клянусь при свете солнца, что не стану тебя задерживать, – пообещала она, доставая нож Харла.

– Ты сжимаешь этот нож, как будто он защитит от демонов, – заметил Меченый. – Давай я распишу его метками.

Ренна заморгала, поглядела на нож и протянула его Меченому, но тут же отдернула и прижала к груди.

– У меня, считай, ничего нет, кроме этого ножа. Я хочу сама его расписать. Научишь?

Меченый с сомнением посмотрел на нее. Он помнил, как плохо она рисовала в детстве. Ренна нахмурилась, заметив его взгляд.

– Арлен Тюк, мне уже не девять лет! Я почти десять лет защищала свой дом, и ни один демон в него не проник, так что нечего смотреть на меня свысока. Уж как-нибудь нарисую круг или метку жара не хуже тебя.

Меченый изумленно потряс головой:

– Прости. Метчики в Свободных городах обращались со мной так же, когда я приехал из Брука. Совсем забыл, насколько это обидно.

Ренна подошла к его вещам и достала меченый нож из притороченных к седлу ножен.

– Ну-ка, что тут у нас…

Она подошла к Меченому.

– Что делает эта метка? – Она указала на одинокую метку на острие. – И почему вдоль лезвия повторяется одна и та же, только повернутая? Как получается сеть без связок?

Она вертела оружие в руках, водила пальцем по десяткам меток на лезвии.

Меченый указал на острие.

– Это колющая метка, чтобы пробить броню. Вдоль лезвия тянутся режущие метки, чтобы вспороть подземнику плоть. Режущие сами объединяются в сеть, если их правильно повернуть.

Ренна кивнула, разглядывая метки.

– А эти? – Она указала на символы вдоль острого края.

После ужина Джеф запряг кобылу, и все семейство покатило на телеге в Торг. Ренна ехала за спиной Меченого на Сумеречном Плясуне.

Они приехали за несколько минут до заката. Накануне на площади было уже полно народу, но сейчас она чуть не лопалась. Жители поселков Тиббетс-Брука явились в полном составе – мужчины, женщины и дети. Они заполняли улицы и большую часть площади – свыше тысячи душ под защитой наспех принесенных и раскрашенных меченых камней.

При их появлении все уставились на незнакомца в капюшоне на огромном меченом скакуне и девушку позади, не обращая ни малейшего внимания на Джефа с семейством. Толпа расступилась, и Меченый выехал на середину, где несколько раз проехался взад и вперед, чтобы все его разглядели. Он откинул капюшон, и толпа дружно ахнула.

– Я явился из Свободных городов, чтобы научить добрых жителей Тиббетс-Брука убивать демонов! – крикнул он. – Но что-то я не вижу здесь добрых людей! Добрые люди не привязывают беспомощных девушек на поживу подземникам! Добрые люди не смотрят, как убивают других!

Он продолжал разъезжать на коне, глядя людям в глаза.

– Она не беспомощная девушка, вестник! – крикнул Рэддок Стряпчий от имени жителей Рыбного Места. – Она хладнокровная убийца, и совет проголосовал за ее казнь!

– Верно, проголосовал! – прогремел Меченый. – И никто не возразил!

– Люди доверяют своим гласным, – сказал Рэддок.

– Это правда? – обратился Меченый к толпе. – Вы доверяете своим гласным?

Со всех сторон раздались дружные «Да!». Жители Тиббетс-Брука гордились своими поселками и общими фамилиями.

Меченый кивнул:

– В таком случае я испытаю ваших гласных.

Он соскочил с коня, снял десять легких копий, притороченных к седлу Сумеречного Плясуна, и вонзил их в землю.

– Каждый член городского совета, который сегодня сразится с демонами вместе со мной, либо его наследник, если он погибнет, получит боевое копье, – Меченый поднял одно из копий, – а также секреты боевых меток, чтобы делать оружие самостоятельно.

Все потрясенно замолчали и уставились на своих гласных.

– А можно, мы немного подумаем? – спросил Мэк Выгон. – В таком деле лучше не спешить.

– Конечно. – Меченый глянул на небо. – У вас есть… пожалуй, минут десять. Завтра в это время я уже буду на пути в Свободные города.

Селия Пустоцвет вышла из толпы:

– Ты хочешь, чтобы мы, городские старейшины, вышли против демонов с одними копьями?

Меченый разглядывал Селию. С годами она не стала ни ниже ростом, ни менее грозной. Селия не раз его порола, и это пошло ему только на пользу. Пререкаться с Селией Пустоцвет было страшнее, чем смотреть в глаза скальному демону, но на этот раз именно она нуждалась в порке.

– Ренне Таннер вы и того не дали.

– Не все мы голосовали против нее, вестник.

Меченый пожал плечами:

– Вы позволили ее осудить.

– Закон обязателен для всех. Совет проголосовал, и мы должны были позаботиться о городе, несмотря на свои чувства.

Меченый плюнул ей под ноги:

– В Недра ваш закон, если он велит бросать соседей подземникам! Хотите позаботиться о городе – выйдите и получите своей же монетой, или я заберу копья и уеду.

Селия прищурилась, подобрала юбку, решительно вышла на площадь и выбрала копье, не обращая внимания на ахи со всех сторон. Следом за ней сразу выдвинулись рачитель Харрал и Брайн Широкие Плечи. Великан жадно схватил копье. Торги и Лесорубы одобрительно закричали.

– У кого-нибудь еще остались вопросы? – огляделся Меченый. Мальчиком он не имел права голоса в Тиббетс-Бруке, но те времена давно прошли. Толпа внезапно забурлила, но гласные оставались неподвижны, словно островки в ручье.

– Пожалуй, у меня, – произнес Джердж Страж.

Меченый повернулся к нему:

– Спрашивай, и я отвечу как на духу.

– Откуда нам знать, что ты и правда Избавитель? – спросил Джердж.

– Как я уже говорил, рачитель, я всего лишь вестник.

– Чей?

Меченый помедлил, разглядев ловушку. Если он ответит, что ничей, многие сочтут его вестником Создателя. Самое разумное – назвать своим господином Юкора. Тиббетс-Брук – часть Милна, и люди решат, что боевые метки – дар герцога. Но Меченый пообещал говорить правду.

– В данном случае – ничей, – признал он. – Я нашел метки в древних развалинах и взял на себя труд распространить их среди добрых людей, чтобы мы могли бороться с демонами.

– Только приход Избавителя положит конец напасти, – провозгласил Джердж.

Старик решил, что поймал Меченого на слове, но тот лишь пожал плечами и протянул Джерджу меченое копье.

– Так, может, это ты Избавитель? Убей демона – и узнаем.

Джердж бросил посох и принял копье. Глаза его жестко блеснули.

– Я видел больше ста лет Напасти. Пережил даже собственных внуков и никак не мог понять, почему Создатель призывает всех подряд, кроме меня. Возможно, я еще не исполнил свое предназначение.

– В Форте Красии считают, что мужчина может попасть на Небеса, только если захватит с собой подземника, – заметил Меченый.

– Мудрый народ, – кивнул Джердж.

Он встал рядом с Селией, и стражи нарисовали в воздухе метки.

Следующим на площадь вышел Руско Хряк. Толстяк закатал рукава на мясистых руках и схватил копье.

– Папа, ты что! – Кэтрин подбежала и схватила его за руку.

– Шевели мозгами, девчонка! Торговля меченым оружием принесет состояние!

Он выдернул руку и встал рядом с другими гласными.

Зыбуны зашептались вокруг Корана Зыбуна, сидящего на стуле с высокой спинкой.

– Мой отец даже стоять без палки не может, – крикнул Кевен Зыбун. – Я его заменю.

Меченый покачал головой.

– Копье ничуть не хуже палки для того, кто считает, что может сидеть в совете и строить из себя Создателя.

Зыбуны возмущенно закричали, тряся кулаками, но Меченый смотрел лишь на Корана. Осмелится ли он принять вызов? Престарелый гласный Сырого Болота нахмурился, но встал со стула и медленно похромал за копьем. Палку он оставил на земле рядом с посохом Джерджа.

Меченый перевел взгляд на Миду Хмель. Она высвободилась из объятий сына и отправилась за копьем для жителей Хмельного Холма. По пути она взглянула на Колин, но травница покачала головой:

– Мне надо лечить больных, не говоря уже о тех из вас, кому повезет выжить.

Мэк Выгон тоже отказался:

– Я не настолько глуп, чтобы выйти за метки. Мне надо заботиться о людях и скоте. Я сюда не за смертью пришел.

Он сделал шаг назад. Тюки и Выгоны недовольно загудели.

– Разреши нам выбрать нового гласного, коли у этого кишка тонка! – крикнул кто-то.

– С какой стати? – крикнул в ответ Меченый. – У вас у всех кишка была тонка вступиться за Ренну Таннер!

– Неправда! – крикнула Ренна, и Меченый удивленно повернулся к ней.

Девушка смело посмотрела ему в глаза:

– Джеф Тюк защитил меня от огненного демона меньше пяти ночей назад.

Все посмотрели на Джефа, и тот съежился. Меченый не ожидал такого подвоха от Ренны, но теперь испытание предстояло его отцу, и ему больше всех хотелось узнать результат.

– Это правда, Тюк? – спросил он. – Ты сразился с демоном у себя во дворе?

Джеф долго смотрел в землю, затем перевел взгляд на своих детей. Их вид словно придал ему сил, и он выпрямился:

– Угу.

Меченый посмотрел на Тюков и Выгонов – фермеров и скотоводов со всего Брука.

– Если вы до заката выберете Джефа Тюка своим гласным, я позволю ему сражаться.

Раздался одобрительный рев, и Норин выпихнула Джефа вперед. Меченый повернулся к последнему гласному – Рэддоку Стряпчему.

– Да мы даже не знаем, сработают ли копья! – крикнул тот.

– Можешь не сражаться, если не хочешь, – пожал плечами Меченый.

– Я тебя знать не знаю, вестник. Откуда ты взялся? Кому служишь? Приходится верить тебе на слово, а ты говоришь, что рыбакам не видать справедливости!

Многие рыбаки закивали и заворчали в знак согласия.

– Так что прошу меня извинить, – Рэддок вышел на площадь и обвел взглядом не только рыбаков, но и других жителей Тиббетс-Брука, – но я тебе не слишком-то верю.

Меченый кивнул:

– Извиняю. А теперь бери копье или прячься за метки. – Он указал на дымку, которая начала подниматься под ногами у гласного.

Рэддок Стряпчий завизжал совершенно неподобающим образом и юркнул за метки рыбаков с удивительной для старика скоростью.

Меченый повернулся к гласным, которые вышли вперед. Они держали копья неумело, привычные обращаться с инструментом, а не с оружием. Все они выглядели спокойными, не считая Джефа – белого, как чешуя снежного демона. Гласные не привыкли сомневаться в принятых решениях.

– Демоны наиболее уязвимы сейчас, пока сгустились наполовину, – сказал Меченый. – Если вы не станете мешкать…

Прежде чем он договорил, Хряк крякнул и направился к сгущающемуся лесному демону. Меченый вспомнил праздники летнего солнцестояния, во время которых Хряк платил детям, чтоб они поворачивали вертелы со свиными тушами. Руско замахнулся копьем и вонзил его в грудь подземника спокойно и уверенно, словно насадил свинью.

Наконечник вспыхнул, и подземник завизжал. Толпа взревела, глядя, как ветвистая молния магии сотрясает полупрозрачное тело демона. Хряк крепко держал копье, пока тот бился в агонии. Его руки наливались магией, метки на копье пылали все ярче. Наконец подземник замер. Хряк выдернул копье, и сгустившийся демон рухнул на землю.

– К хорошему быстро привыкаешь, – проворчал Хряк и плюнул на труп.

Следующей решилась Селия. Она выбрала бесплотного огненного демона и принялась колоть и ворошить его копьем, как будто сбивала масло. Разряд магии вышиб из твари дух.

Коран попытался насадить на копье еще одного туманного огненного демона, словно лягушку в Сыром Болоте, но подвернул ногу, потерял равновесие и промахнулся. Демон сгустился, забулькал и харкнул огнем.

– Папа!

Кевен Зыбун выбежал на площадь, схватил одно из двух оставшихся копий, размахнулся им, как топором, и сбил огненный плевок. Подземник покатился от удара. Слюна оставила на земле огненный след. Кевен пробежал по нему и насадил демона на копье, как пытался сделать его отец.

Оскалив зубы, он посмотрел на Меченого:

– Я не стану стоять и смотреть, как убивают моего отца.

Сын Кевена Фил помог деду убраться за метки. Меченый поклонился Кевену:

– Ты добрый человек.

Джеф торопливо ударил почти сгустившегося огненного демона, но слишком поздно – подземник плюнул огнем. Джеф завопил и наискось заслонился копьем.

Толпа закричала от ужаса, но метки на древке копья вспыхнули, и огонь превратился в прохладный ветерок. Джеф быстро пришел в себя и заколол подземника, словно перерубил тяпкой непослушный корень. Фермер наступил на дымящийся труп, как на прилипший к граблям клок сена, и выдернул копье.

Сгустился воздушный демон. Меченый сбросил одеяние, схватил подземника и прижал к охранной сети Хмелей. Оглушенный демон упал на землю.

– Мида Хмель! – окликнул Меченый, указывая на распростертого беспомощного подземника.

Лесной демон замахнулся на него лапой-веткой, но Меченый поймал его за запястье и обратил его силу против него самого, швырнув на спину перед Джерджем Стражем. Старик ударил тварь копьем, как посохом, ощутил прилив магии, и глаза его загорелись фанатичным огнем.

Рачитель Харрал и Брайн Широкие Плечи подвели Миду к ее жертве и встали с копьями наперевес на случай, если тварь придет в себя до смертельного удара. Они напрасно беспокоились. Мида вбила копье в грудь подземника, словно лом в бочонок с элем.

Сгустился еще один лесной демон, и Брайн и Харрал закололи его сообща.

К этому времени соткались уже все демоны. На площади их было немало, но больше половины были мертвы, а меченые камни толпы не давали прибыть подкреплению.

Огненный демон бросился на Ренну, и она закричала, но девушка еще сидела на Сумеречном Плясуне. Конь взвился на дыбы и затоптал подземника.

– Сомкните ряды! – приказал Меченый гласным. – Копья перед собой!

Гласные повиновались и вместе загнали в угол и закололи двух воздушных демонов. Меченый спокойно раздавал указания, готовый при необходимости вмешаться.

Но больше ему не пришлось сражаться. Оставшихся демонов быстро прикончили. Гласные огляделись. Теперь они держали копья совсем по-другому.

– Я уже лет двадцать не испытывала такого прилива сил, а ведь в ту пору сама рубила дрова, – заметила Селия. Остальные заворчали в знак согласия.

Меченый обвел взглядом собравшуюся толпу:

– Ваши старейшины справились! Помните об этом, когда в следующий раз увидите в своем дворе демона!

– На площади больше их нет, – произнес Хряк. – Мы выполнили свою часть сделки. С тебя вторая, как уговаривались.

Меченый кивнул:

– Сейчас?

– У меня в задней комнате есть пачка чистого пергамента.

– Хорошо.

Хряк поклонился и указал на свою лавку. Гласные и Меченый отправились туда, но Хряк повернулся к толпе.

– Завтра утром я начну принимать заказы на меченые копья! Кто хорошо рисует метки – жду в лавке, у меня найдется для вас работенка! Кто не успел, тот опоздал!

Толпа загудела.

Меченый покачал головой. Он знал, что дело у Хряка пойдет на лад. Руско всегда умел поживиться на том, что люди прекрасно могли делать сами.