Глава 5
— Доброе утро, лейтенант, чем могу служить?
Одетый в мундир охранник, средних лет, с приличным пузом — и без оружия. Случайный посетитель решил бы, что объект охраняется кое-как и охранять там, скорее всего, нечего. Однако внутри проходной второй охранник, вооруженный как следует, выглядывал через массивное стекло, наверняка пуленепробиваемое. Лаборатория охранялась хорошо и надежно. Трой протянул удостоверение:
— Я к полковнику Мак-Каллоху.
— Понятно. Он вас ждет? — Охранник передал удостоверение через прорезь в стальной стене.
— Нет, но у меня есть предписание доложить лично полковнику.
— Тогда покажи мне предписание, и ты победил.
Предписание также прошло через амбразуру, и охранник, все еще улыбаясь, отступил в сторону. Трой оказался полностью открыт установленной на стене телевизионной камере. Ясно, что его не только осматривали, но и вели видеозапись. Все процедуры выполнялись по первому классу, и безопасность поддерживалась как следует. Мак-Каллох — профессионал, и Трой понимал, что ему придется все время быть настороже. Зазвонил телефон, и наружный охранник открыл позади себя стальную дверь в стене. Он снял трубку, послушал и протянул ее Трою.
— Это вас, лейтенант Хармон.
Трой выключил зажигание и вышел из машины, потом взял у охранника трубку:
— Лейтенант Хармон.
— Говорит полковник Мак-Каллох. В чем дело, лейтенант?
Полковник говорил с глубоким южным акцентом.
Родился в Миссисипи, вспомнил Трой.
— Вопросы безопасности, сэр.
— Это мне известно. — Полковник говорил очень холодно. — Я спросил вас о цели вашего посещения.
— Вопросы безопасности, сэр. Все подробности только лично.
На другом конце повесили трубку. Выражение лица Троя не изменилось, но, вешая трубку, он улыбнулся про себя. Первое очко заработано. Полковник разозлен. Отлично. Может быть, он даже выйдет из себя.
Изнутри проходной донесся звук телефона. Охранник взял трубку, что-то коротко сказал и положил ее на место. Он нажал кнопку, и его голос зазвучал из громкоговорителя под крышей:
— Можете въезжать, лейтенант Хармон. Охранник покажет вам, куда поставить машину.
— Спасибо. У вас там мое удостоверение и предписание.
— Вы их получите на выезде.
— Разумеется. Но дело в том, что я не въеду, пока мне их не вернут.
Охранник посмотрел на Троя долгим холодным взглядом и передал документы обратно через окошко проходной. Трой сунул их в карман куртки и сел в машину; наружный охранник сел рядом с ним. Тяжелые металлические ворота медленно открылись, и они въехали внутрь.
— Вот по этой дороге, пока справа не покажется большой дом, а тогда первый поворот налево.
— Понял. Похоже по голосу, что ваш полковник на меня взъелся.
— Ничего подобного, с чего вы взяли? — умиротворяюще сказал охранник. — Вот ваш поворот.
— Может, я и не прав. Но, судя по голосу, с ним трудно иметь дело.
Охранник быстро взглянул на него и снова отвернулся.
— Мир вообще трудное место, сынок, и работу во время спада тоже трудно найти. Особенно в моем возрасте.
— Понял, папаша. А полковник просто лапушка.
— Это вы сказали, а не я, — уточнил охранник. — Поставьте машину в гараж номер восемь, и я вас проведу.
Здание охраны чистое и без лишней мебели, как и должно быть в армии. Когда они проходили мимо открытой двери, где работали два клерка, те даже головы не подняли. Охранник постучал в дверь без таблички в конце коридора и отворил ее. Трой сказал «спасибо», расправил плечи и вошел.
Полковник сидел за столом и писал. Трой стоял по стойке «смирно», пока полковник не поднял голову, потом отдал честь. Ответное приветствие несколько задержалось и оказалось просто движением руки куда-то вверх.
— Покажите ваше предписание, лейтенант.
— Есть, сэр.
Мак-Каллох быстро просмотрел бумаги и бросил их на стол. Его лицо не изменилось, но в голосе звучала холодная злость:
— Здесь только подтверждение ваших полномочий и ничего не сказано о причине вашего посещения. Что вам нужно?
— Могу я встать «вольно», сэр?
— Да. Зачем вы приехали?
— У нас есть запрос на проверку благонадежности одного из ваших людей — капрала Аурелио Мендеса.
— Мендес проверен. Все мои люди проверены. От кого запрос?
— От полицейского управления Балтиморы. Разрешите сесть, полковник?
— Какого черта вам надо, лейтенант? Вламываетесь сюда, как...
— Послушайте, полковник, я не ваш подчиненный и к вам не прикомандирован. Я приехал сюда, чтобы попросить вашего сотрудничества в нашем расследовании, и больше ничего. В случае отказа я просто вернусь в Пентагон и доложу генералу Браунли. Вы его подпись на предписании узнаете?
Чтобы довести дело до конца, Трой повернулся спиной к полковнику, взял стоящий у стены стул, провез его по полу и уселся. У полковника лицо наливалось кровью, и Трой ждал взрыва. Полковник, должно быть, легко срывался.
Взрыва не последовало. Стиснутые кулаки разжались, и Мак-Каллох отвернулся к окну. Повернувшись обратно, он уже полностью владел собой:
— Хорошо, лейтенант, продолжим. Что вы хотите?
— Мне бы хотелось поговорить с капралом Мендесом неофициально. Если здесь найдется свободная комната...
— Отказано. Если вы собираетесь его допрашивать, я должен присутствовать. Я полностью отвечаю за охрану и безопасность этой лаборатории, и за надежность моих людей также отвечаю я.
— Это против инструкций.
— Это соответствует моим инструкциям. Вы сделаете так, как я вам сказал, или я немедленно организую перевод Мендеса из охраны этой лаборатории.
Трой пожал плечами:
— Как скажете, полковник. Вы здесь старший. Но мне придется доложить о вашем неподчинении предписанию.
— Только попробуй, н... лейтенант, только попробуй.
Способность полковника владеть собой подвергалась очевидному испытанию. Что это он собрался сказать, а потом передумал? Но раньше, чем Трой смог его еще раздразнить, полковник схватил трубку и набрал номер. Не получив ответа, он без единого слова вышел из комнаты. Трой подошел к окну, не утруждая себя осмотром комнаты. Он был уверен, что искать здесь что-либо бесполезно.
Мак-Каллох вернулся только почти через четверть часа. Он швырком распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская грузного капрала в испачканных смазкой штанах. Потом вошел сам и закрыл дверь.
— Капрал Мендес, это лейтенант Хармон из военной полиции. Он хочет задать вам несколько вопросов.
— Что стряслось, лейтенант? — спросил Чучо, медленно перекатывая во рту порцию жвачки. Индейские черты его лица были непроницаемы.
— Садись, Чучо...
— Это кликуха для друзей. Меня зовут Мендес, капрал Мендес. — Он остался стоять, глядя на Троя с холодным презрением.
Полковник с ним уже поговорил, понял Трой, подходя к стулу и садясь. Что же он ему сказал? Могло ли связывать этих людей что-то помимо общей службы? Следует попытаться это разведать.
— В чем дело, Чучо? Я еще с тобой двух слов не сказал, а ты уже собачишься. Что не так?
— Все так, только я ментов не люблю. Ни армейских, ни штатских — никаких.
— Прискорбно слышать, поскольку в этом деле участвует полиция. Потому я и здесь. Дело в том, что полиция Балтиморы ведет расследование. Насколько я понял, один из твоих друзей...
— Что делают мои друзья, меня не касается. Послушайте, у меня есть работа, и если у вас все...
— Нет, капрал, не все. И это дело тебя касается, иначе меня бы здесь не было, это понятно? — Трой глядел прямо на Чучо, но в то же время ясно видел полковника. Мак-Каллох в этот раз полностью владел собой, и на его лице, как и на лице Чучо, ничего не отражалось. — У тебя есть приятель — ну, скажем, знакомый, если слово «приятель» тебе не нравится, — с которым ты, как говорят свидетели, играл в пирамидку...
— Что за херня? Я играю в пирамидку с половиной Балтиморы.
— Дослушай до конца. Дело серьезное. Твой знакомый, по имени Пабло Колладо, получил по голове. Когда в расследовании всплыло твое имя, дело передали в мой департамент...
— Полковник, оно мне надо, все это слушать? — спросил Чучо, повернувшись спиной к Трою. — Когда я пришел сюда ловить жучков в закрытых сетях, разве это не утрясли тогда, раз и навсегда? Или оно снова-здорово начинается?
— Нет, не начинается, — твердо сказал полковник Мак-Каллох. — Возвращайтесь к работе, капрал.
Он перешел через комнату, постоял, глядя в окно, пока не услышал, как закрылась дверь. И тогда повернулся к Трою:
— Капрал прав. Это дело давнее, и оно закрыто. Если ваши люди считают, что его снова следует открыть, организуйте перевод капрала. Но никакого вмешательства в действия моей боевой единицы я не допущу. Вам ясно, лейтенант?
— Абсолютно ясно, сэр. Мне придется доложить генералу обо всем, что здесь произошло.
— Вот так и сделайте, лейтенант Хармон. А теперь — свободны.
Трой вышел. Дело с золотом никак не прояснилось, но он встретился с полковником и по крайней мере одну вещь понял. Задушевными друзьями на всю жизнь им не стать. Он улыбнулся этой мысли, садясь в джип и выводя его со стоянки. Полковник ему не понравился — этакий сукин-сын-военная-косточка. И почему-то полковник Мак-Каллох его тоже невзлюбил с первого взгляда. Это было очевидно с того момента, когда он вошел в комнату. А когда полковник вышел из себя, он собрался что-то сказать — но сдержался. Что же это?
