Глава тридцать четвертая

Убийство произошло мгновенно — вне сомнения, все было заранее продумано. «Теперь-то это ясно», — думала Амбаласи. Только что перед ней красовалась Фафнепто, демонстрировала свою охотничью сноровку, гордая силой и оружием, И не знала, что в городах есть охотники, коварством своим превосходящие лесных жителей. Вейнте' руководила, а эта жирная дура Акотолп выполняла ее указания, Она должна была принести хесотсан и подать смертоносное оружие. И у нее еще хватило наглости сказать, что в контейнере труды Амбаласи. С гневом и отвращением старая ученая набросилась на Акотолп:

— Жирная бывшая ученица, а ныне дородная соучастница убийства! Немедленно верни мои труды, ты недостойна обладать ими!

Акотолп отступила перед яростью ученой, забыв про хесотсан в руках. Она попыталась заговорить, но не стала. На помощь ей пришла Вейнте'.

— Великая Амбаласи, ты напрасно сердишься на верную Акотолп. Некогда она просила моего разрешения служить мне и с тех пор всегда оставалась мне верной. Она, конечно, не причинит вреда тебе, своей учительнице. Она, как и я, уважает твою великую мудрость. И я благодарна тебе за исследования этого континента, ибо они помогли мне отыскать сюда дорогу и исполнить порученное дело.

— Тебе было поручено убить Фафнепто?! — возмутилась Амбаласи. Ее гребень пылал.

— Смерть Фафнепто, к несчастью, была необходима. Мы обе служим Саагакель и явились сюда по ее приказу. К сожалению, Фафнепто не согласилась со мной в вопросах очередности действий. Ну, а поскольку иилане' такого типа переубедить невозможно, ей пришлось пострадать — пусть и чрезмерно — за свое самомнение. Акотолп, дай-ка сюда хесотсан, пока ненароком не убила кого-нибудь. И не трясись так. Ты ничего плохого не сделала. Ты только выполняла мои приказания, твоей эйстаа. И я благодарю тебя за это. Ты конечно вернешь Амбаласи ее записи?

— Если ты этого хочешь, Вейнте'.

— Не моему желанию, а великой ученой будем мы с тобой повиноваться.

Акотолп опустила контейнер у ног Амбаласи и торопливо отошла. Та сделала жест недоверия.

— Всем ли моим желаниям ты собираешься повиноваться, Вейнте'? А что если я захочу остаться в этом новом городе?

Вейнте' с сожалением расставила локти.

— К несчастью, это невозможно. Саагакель, эйстаа Йибейска, приказала мне вернуть тебя. Это будет сделано. А твои записи, которые Акотолп прихватила с собой из Алпеасака, останутся в урукето. Ты присоединишься к ним. — Она обернулась к Гунугул, которая стала спускаться с плавника, да так и застыла там, потрясенная случившимся. — Мяса и воды должно хватить до Йибейска.

— Хватит, если многие в дороге будут спать.

— Великолепно. Немедленно иди с Аибаласи на урукето.

— А что будет со вторым урукето? Он должен вернуться в город.

— Он цел и невредим — ты сама видишь. Скажите великой Саагакель, что и этот урукето вернется в ее город. А пока он мне нужен. Пусть это будет мне наградой за труды, за поиски урукето, за то, что я нашла ту, которую эйстаа разыскивала.

— И за убийство Фафнепто, — с холодным гневом добавила Амбаласи. — Энге правду говорила: ты, Вейнте', опасная и ядовитая тварь, Мои труды, вещи, помощница Сетессеи остаются в краденом урукето. Уже дважды краденом. Что будет с ними?

— Ну что ж, пусть возвращаются с тобой в Иибейск.

Перегружай их и отправляйся.

— А ты останешься. И какими же темными делами собираешься ты здесь заняться?

— То, что я собираюсь здесь делать, старая, тебя не касается. Поезжай и насладись вниманием эйстаа.

Амбаласи сделала знак пренебрежения:

— Если ты надеешься, что эйстаа накажет меня — оставь упования. Мне не трудно будет уладить взаимоотношения с ней. Стоит только показать Саагакель результаты моих открытий — и она сразу же позабудет о мести. Ее город станет центром новой науки, к ней начнут стекаться ученые со всего Энтобана. Ей достанутся все почести — как положено эйстаа. Что касается меня: что один город, что другой — все едино.

Сетессеи, последи, как переносят мои вещи. А я пойду отдыхать. — Она устало сделала несколько шагов, потом обернулась к Энге и сделала знак немедленного расставания. — Горько видеть, Энге, в твоем городе эти злые создания.

— Не печалься. Принципы Угуненапсы будут жить.

— Отлично. Особенно мне нравится девятый.

Ученая отвернулась, вскарабкалась на плавник урукето и исчезла из виду.

Элем открыла рот, но Вейнте' наставила на нее хесотсан и сделала знак молчать.

Вещи Амбаласи перегрузили с одного урукето на другой. Акотолп, чей страх пропал, как только Амбаласи удалилась, взяла хесотсан Фафнепто и уселась на хвост. В ожидании приказов своей эйстаа.

Гунугул поднялась на урукето последней, когда все было готово. Она обернулась и холодно проговорила, обращаясь к Вейнте':

— Эйстаа в точности узнает обо всем, что здесь случилось. Как умерла Фафнепто. Все.

— Говори, — спокойно ответила Вейнте'. — Я выполнила свое обещание, а теперь делаю то, что нужно мне. Отправляйся.

Она молчала, пока между пристанью и урукето не показалась полоска воды. Потом она повернулась к Энге,

— С этим покончено. Теперь обратимся к будущему. Я просто в восторге от этого чудного, свежего, нового города. Расскажи мне о нем.

— Я ничего тебе не скажу. Я отвергаю тебя сейчас, как прежде. Тебя здесь никто не признает.

— Неужели ты ничего не понимаешь? Как ты не можешь понять, что теперь я буду приказывать? Годы твоего предводительства наконец закончились. Обе мы хотели власти — разве не так? Так признайся себе — дни твоей власти завершились. Ты вела этих заблудших, и поэтому многие умерли. Но ты была сильна — как и я. В конце концов ты увела Дочерей за океан и вырастила для них этот город. Но твои дни сочтены. Теперь я правлю здесь. И ты ничего не можешь с этим поделать. И теперь я буду приказывать, а вы будете повиноваться. — Она приподняла хесотсан. — Если мне не будут повиноваться — свое слово скажет оружие. Ты веришь мне?

— Верю. Другой бы не поверила, но тебе верю.

— Хорошо. Тогда я расскажу тебе об этом городе, таком новом, только что выращенном. Я смотрю на него и понимаю, как все было. Вы прибыли сюда, и здесь, где никто еще не бывал, мудрая Амбаласи вырастила для вас город. А поскольку здесь нет эйстаа, вы по глупости своей решили, что город ваш, что он принадлежит Дочерям Смерти. Теперь так не будет. Я здесь эйстаа. И если у города уже есть имя, я не хочу его слышать. Я — Вейнте', охотница за счастьем, и я хочу, чтобы в названии моего города звучало «муру» в знак того, что он вечен, и «теси» — поймать, схватить это счастье. Так что отныне город именуется Мурувейнтеси — место, где выслеживают и ловят счастье. Разве это не подходящее имя?

— Оно настолько неуместно, что я немедленно отвергаю его. Так поступят и остальные. Оставь нас.

— Нет! Город мой! И вы не будете противиться. Ну, а если будете, вам будет нетрудно справиться со мной.

Последний твой шанс, Энге. Сопротивляйся — и город вновь станет твоим! Убей меня, Энге, — и ты снова обретешь власть. Но если вы поступите так, то потеряете все, во что верите! Видишь, Энге, как хорошо я вас изучила. Я загнала вас в угол. Проиграете так и этак.

Энге почувствовала, как в ней разгорается гнев, как большие пальцы сами собой раздвигаются в желании убить эту пакостницу, стремящуюся разрушить все, во что она верила, чему отдала жизнь.

Но она поняла, что, поддавшись ярости, сама все погубит.

Гнев не исчез, но она спрятала его в себе и, бессильно опустив руки, пошла прочь.

— Мудрое решение, — сказала Вейнте', изогнувшись победной дугой. Поговори со своими Дочерьми, пусть хорошенько следят за городом, пока ты будешь отсутствовать. У них же просто нет выхода — не так ли? Пусть работают как обычно. Только в моем городе, не в своем. Напомни им, что если они откажутся и будут сопротивляться, то умрут. А вместо них я привезу сюда фарги. Иди же, скажи им и возвращайся. Сегодня мы отплываем в Гендаси: мне нужно сделать еще одно дело, прежде чем я примусь переделывать город. Я очень хочу, чтобы ты видела, как я схвачу устузоу Керрика и убью его. Ты же хочешь видеть это — не так ли?

Глубоко сокрытые гнев и ненависть проступили в глазах Энге. Она долгим взглядом посмотрела на Вейнте', потом отвернулась и медленно пошла прочь. Вейнте' жестом потребовала внимания экипажа урукето.

— Кто командует? — спросила она.

— Я, — ответила Элем. — Но я служу только Угуненапсе, а не тебе. Урукето останется здесь. Можешь теперь убить меня.

— Ну-ну, так легко ты не отделаешься, капитан.

Умирать будешь не ты — а твои подруги-дуры. В ответ на каждый твой отказ я буду по одной убивать их.

Понятно?

Элен зажестикулировала — смятение, неверие, невозможность свершения услышанного.

— Ты сомневаешься? — спросила Вейнте'. — Нука, Акотолп, пристрели какую-нибудь из этих презренных, чтобы остальные поняли, что я не шучу.

— Нет! — вскрикнула Элем, делая шаг вперед и заслоняя подруг, прежде чем Акотолп подняла оружие. — Урукето уйдет по приказу, больше никто не умрет. — Она взглянула на труп Фафнепто. — Хватит и этой.

…Оцепенев от отчаяния, Энге шла по городу, шок от неожиданного явления Вейнте' не проходил. За один день ее низвергли с высочайших вершин надежд в глубины отчаяния. На пути она встретила двоих Дочерей, те отшатнулись — такая боль была в ее движениях. Энге остановилась и привела в порядок свои мысли.

— Передайте всем, чтобы немедленно собирались на амбесид. Произошли события катастрофического характера.

Пока она медленно шла, вся уйдя в думы, весть разнеслась по городу. К ее приходу Дочери уже собрались. Когда она заговорила, молчание было полным.

Энге рассказала о том, что случилось. Раздались крики боли и отчаяния, когда она объяснила им, чего надо ждать.

— Мне хотелось бы сейчас сказать всем — надейтесь на лучшее. Но я не могу.

— Нам следует уйти из города, — проговорила Сатсат. — Я помню эту Вейнте'. Разве ее можно забыть?

Угуненапса — воплощенная жизнь, Вейнте' — смерть во плоти. Надо покинуть город. Умрем в обоих случаях.

Энге сделала жест понимания.

— Ты так говоришь от страха. Какой бы ужасной Вейнте' ни была, она всего лишь иилане'. Мы пришли на край света не затем, чтобы умереть, встретив первое препятствие. Город наш. Она пытается овладеть им, но мы должны молчать и работать. И говорить будем не с ней, а с теми фарги, которых она может привезти сюда.

Если они поймут слова Угуненапсы, то станут такими же, как мы. Тогда мы победим. Я прошу вас только верить в то, что мы делали, и в то, что нам еще предстоит сделать. Оставайтесь здесь. Усердно трудитесь. Когда мы вернемся, всем придется проявить еще больше усердия. Но у нас выбора нет. Если мы истинно следуем учению Угуненапсы, нам не остается ничего другого.

Сатсат, Омал и Эфен прекрасно понимали, что их ждет. Они знали Вейнте', когда она была эйстаа Алпеасака, задолго до гибели города. Они прекрасно представляли, на что она способна. А потому подошли к Энге и тронули ее большие пальцы как эфенселе, остальные застыли в молчании. Здесь, в этих далеких краях, их объединяла вера в правоту Угуненапсы. И сознание этого успокоило Энге, дало ей силы продолжать.

— Благодарю вас за помощь. Благодарю вас за сочувствие. Этим словом мудрая Амбаласи определила то, что Угуненапса даровала всем иилане'. Я буду помнить это, когда мы уплывем отсюда. И хотя кажется, что надежды нет, я все же надеюсь. Мы можем победить.

С этими словами она покинула акбесид и через весь город пошла к берегу реки. Все были уже в урукето, лишь Вейнте' стояла на причале, поджидая ее.

Энге ничего не сказала, даже не обратила на Вейнте' внимания. Она поднялась на плавник и обратилась к Элем:

— Можешь отправляться, когда все будет готово.

Делай как они прикажут: эти твари несут насилие и смерть.

— Правильно говоришь, Энге.

Сверху на них упала тень Вейнте', но и Элем не обратила на нее внимания.

— Неважно, где ходишь сегодня, если в завтра и завтрашнем завтра будешь идти путем Угуненапсы.