Меррис была права; проговорив до глубокой ночи, с огромными сомнениями охотники решили перебраться туда, где есть пастбища для мастодонтов. Но решение это только поставило их перед новой проблемой: куда идти?

Херилак вылез из шатра, едва рассвело. Он уже разводил костер, когда к нему подошли Улфадан и Келлиманс. Оба саммадара поприветствовали его по обычаю и уселись возле костра. Херилак налил обоим по деревянной чаше крепкого отвара из коры и сел рядом, ожидая, когда они заговорят. За его спиной высунулся из шатра Ортнар и тут же исчез за пологом.

— Может быть, ты решил, что они уже досыта наговорились ночью? — шепнул он Керрику. — Охотники еще только вошли во вкус. О чем думать? Надо бить мургу — другого нам не остается.

Поеживаясь от холода, Керрик высунулся из спального мешка, торопливо через голову натянул кожаную куртку, пригладил короткие волосы, зевнул и почесался. Через откинутый полог он видел троих разговаривавших охотников. Он вполне понимал Ортнара, с него самого хватило и вчерашних разговоров.

Но избежать участия в новой беседе не удалось. Херилак встал и, сделав несколько шагов в сторону шатра, позвал:

— Керрик, иди сюда, ты нам нужен.

Керрик вышел и сел возле костра. Попивая горячий терпкий настой, он слушал Херилака.

— Саммады пойдут на юг, больше им ничего не остается. Только они не знают, как правильно вести себя в краях мургу. Все понимают только одно — придется убивать мургу. Для этого нужен военный вождь. Они попросили меня быть сакрипексом.

Керрик кивнул.

— Так и должно быть. Ты вел нас к победе на берегу, где от нашего оружия погибли мургу.

— Одно дело война. Как вести людей в бой, я знаю. Но теперь мы обдумываем не набег. Ведь мы собираемся оставить леса, выйти на поросшие травой равнины, где обитают одни только мургу. Самые разные мургу. И нам придется убивать их смертоносными палками. Скажу тебе правду. Я мало знаю мургу и ничего не знаю о смертоносных палках. Ты знаешь, Керрик. И я сказал, что сакрипексом должен стать ты.

Керрик не знал, что ответить. Он совершенно не ожидал этого. Подумав, он наконец нерешительно заговорил:

— Это огромная честь, но я не уверен, что моих знаний достаточно, чтобы быть сакрипексом. Да, я знаю о мургу много, но что известно мне об охоте, об оружии тану? Почти ничего. Ты же, Херилак, — знаменитый вождь.

Все молча ожидали продолжения его слов. Саммады ждали, что он возглавит их, он не вправе был отказываться. Услыхав, о чем идет речь, из шатра выбрался Ортнар и присоединился к собравшимся охотникам. Они хотели, чтобы Керрик вел их, но он не смел брать на себя такую ответственность. Что же делать? Как поступили бы иилане в такой ситуации? И когда он задал себе этот вопрос, сам собой нашелся ответ.

— Я скажу вам, что делают мургу в подобных случаях, — произнес Керрик. — В их городах есть самый главный саммадар. Этому саммадару подчиняются саммадар охотниц, саммадар, следящий за животными, саммадар, распоряжающийся разными работами. Почему бы и нам не поступить так же? Сакрипексом пусть будет Харилак, как вы хотели. Я буду помогать ему советами, поскольку знаю обычаи мургу. Но он будет решать, что следует делать саммадам.

— Обдумаем? — предложил Улфадан. — Новая мысль.

— И новые времена, — добавил Келлиманс. — Пусть будет так, как говорит Керрик.

— Сделаем так, — отозвался Херилак, — но это я буду помогать Керрику. Он расскажет всем о мургу, как их выслеживать и убивать. Он будет маргалус — дающий советы, знающий мургу.

Улфадан кивнул в знак согласия и встал.

— Да будет так!

— Согласен, — произнес Келлиманс. — Пусть узнают все охотники саммада, и, если они согласны, выступим на юг, когда скажет маргалус.

Херилак повернулся к Керрику.

— С чего начнем, маргалус? — спросил он.

Керрик щипал бородку, охотники ждали. Ответ был очевиден. Хорошо, если бы и впредь не находилось проблем сложнее.

— Чтобы убивать мургу, вы должны узнать о смертоносных палках. Приступим, не откладывая.

Херилак и Ортнар, как всегда, были вооружены луками и копьями. Керрик оставил у шатра свое копье и взял хесотсан с запасом игл. Они двинулись вверх по реке и вышли на поляну. Там среди камней застряло целое дерево, принесенное рекой.

— Будем стрелять в это дерево. Тут легко заметить, если кто-нибудь подойдет. Иглы несут смерть, а я хочу, чтобы все жили.

Керрик вытянул вперед хесотсан, охотники положили на землю стрелы и копья и нерешительно шагнули к нему.

— Оружие не опасно, пока я не вставил иглы. Сперва я покажу вам, как кормить это создание и ухаживать за ним. А потом вставим иглы и постреляем.

Умелые руки охотников привыкли иметь дело с оружием, и хесотсан скоро перестал быть для них живым существом. Когда Керрик выстрелил в первый раз, спутники его вздрогнули, а потом побежали к дереву поглядеть, куда попала игла.

— И эта штука стреляет так же далеко, как лук? — спросил Херилак.

Керрик подумал, потом покачал головой.

— Думаю, нет, но это неважно. Когда мургу нападут на нас, стрелять придется с близкого расстояния. Яд действует почти мгновенно. Тогда…

Протянув оружие Херилаку, Керрик вдруг заметил движение в небе. Птица, большая птица.

— Быстрее берите луки! — приказал он. — Над нами раптор. Птица, которая говорит с мургу. Она не должна к ним вернуться. Убейте ее!

Охотники немедленно повиновались и, наложив на тетиву стрелы, стали ждать, пока птица опустится ниже. И когда раптор с распростертыми крыльями скользнул над головами людей, обе тетивы зазвенели почти одновременно. Стрелы взвились вверх и поразили раптора.

С коротким криком птица рухнула в воду.

— Не упустить бы… — сказал Керрик.

Не успел он положить хесотсан на землю, как оба охотника уже попрыгали в воду. Ортнар плавал лучше, он первым добрался до убитой птицы и ухватил ее за крыло. Она была так велика, что оба охотника с трудом потащили ее на берег. Когда они выбрались из воды и бросили птицу на песок, Керрик сказал:

— Видите — на ноге черная шишка. Птица убита, но эта черная тварь жива.

Когтистые лапы охватывали ногу раптора. Трудно было понять, на что похоже это создание. С боку на его туловище что-то выступало. Херилак присел на корточки, чтобы разглядеть странное существо, и вдруг отпрянул — глаз открылся и медленно закрылся снова. Саммадар потянулся за копьем, но Керрик остановил его:

— Это сделать никогда не поздно. Сперва покажем охотникам глаз, что за нами следит, и птицу, которая его носит. От них мургу узнают, где мы находимся. Охотники должны увидеть нашу добычу, чтобы в следующий раз сразу узнать птицу и убить ее. А если мургу потеряют нас из виду, то не смогут и напасть на нас.

— Ты прав, маргалус, — с уважением сказал Херилак. — Ты ведь знаешь их, этих мургу.

Херилак произнес новый титул Керрика непринужденно и от чистого сердца, и Керрик невольно почувствовал гордость. Пусть на охоте он пока уступает в меткости другим охотникам, пусть стрелы его часто летят мимо цели — он знает мургу, как никто другой. И если он еще не искусный охотник, то все равно достоин уважения.

Взяв птицу, друзья отправились на стоянку…

Охотники удивлялись величине раптора, такой большой птицы никто из них не видел. Расправив на земле его крылья, они шагами измеряли их длину. Охотники восхищались меткостью стрелков: обе стрелы пробили грудную клетку. Они отталкивали детей, подбиравшихся к птице, чтобы ее потрогать.

Одна из женщин нагнулась к ноге раптора и тронула пальцем черное существо. Открывшийся глаз моргнул. Женщина взвизгнула. Тогда все захотели видеть, как это происходит, и тоже принялись тыкать пальцами. Херилак нагнулся и выдернул стрелы, отдал одну Ортнару.

— А теперь поучимся стрелять из палки: мы должны владеть ею не хуже, чем луком.

К вечеру оба охотника уже обращались с оружием так же уверенно, как Керрик. Ортнар скормил хесотсану кусочек вяленого мяса и пальцем закрыл ему рот.

— Оленя на охоте им не убьешь: и целиться трудно, и иглы не долетят.

— Оленей легко убивать копьем или луком, — возразил Херилак, — а эти штуки припасены для мургу, которых много на юге.

— Я хочу, чтобы все охотники умели обращаться с этими палками, прежде чем мы отправимся на юг, — проговорил Керрик. — Выступим сразу, как только все научатся.

Охотники умылись в реке, запах еды позвал их к шатрам. Ночь была безоблачной, ясные звезды холодно мерцали над пляшущими огнями костров. Меррис подала мясо. Тут же оказался алладжекс Фракен. Каждый вечер старик ходил от костра к костру, и люди спрашивали его о том, что знал он один.

Он угрюмо поглядел на Керрика: юноша знал такое, чего не ведал Фракен. Заметив ревнивый взгляд, Херилак постарался отвлечь внимание старика.

— Вчера мне приснилось, что все мы охотились на мастодонта, — проговорил Херилак. Фракен кивнул и облизнулся, отхлебнув теплого настоя. — Разве такое возможно? Я ведь охотился на мастодонта только однажды, совсем молодым.

— Охотился вовсе не ты, — ответил старик, — а твой тхарм. — У костра почтительно притихли. — Мы умираем, и тхарм оставляет тело, но такое случается, и когда мы засыпаем. Тхарм оставил твое тело и отправился на охоту. Потому и нельзя будить спящего охотника, ведь тхарм его может оказаться далеко, и, если его разбудить, охотник умрет, потому что, когда тхарм оставляет тело, мы умираем. И никогда больше не возвращаемся сюда. Если охотник умел добывать зверя, тхарм его становится звездой. — Голос его понизился до хрипа. — Но остерегайтесь плохого охотника, который всем доставляет одно беспокойство, ведь есть среди нас и такие. Когда такой охотник умирает, тхарм его держится неподалеку и вредит нам. У сильных охотников участь другая — все видят его тхарм на небе. Тхарм могучего охотника приходит людям во сне, чтобы помочь им.

Керрик молча слушал. Он припоминал теперь, что еще мальчишкой слышал такие рассказы от старого Огатира. Тогда, засыпая, он ворочался от страха. Ему казалось, что рядом окажется чей-то тхарм. Теперь все это оказалось пустыми россказнями. Иилане лопнули бы от смеха, узнав, что звезды — чьи-то тхармы. Для них смерть была всего лишь концом бытия, в котором не было места для тайны. Они говорили ему, что звезды находятся так далеко, что просто не могут влиять на происходящее на Земле. Зхекак рассказывала еще, что звезды очень горячие, а Луна холодная, как и движущиеся звезды и планеты, и что они похожи на Землю. Такова была действительность, а все прочее — пустые разговоры. Но на лицах вокруг Керрик видел почтительное внимание и понял, что не стоит сейчас заводить речь о подобном.

Фракен пошел к другому костру, многие потянулись за ним, у огонька остались только несколько охотников. Никто из них не заметил, как к костру подошла высокая стройная девушка с большим пучком перьев в руках. Звали ее Фарлан. Керрик вспомнил, что она была старшей дочерью Келлиманса. По спине девушки змеились толстые косы. Проходя мимо, она случайно задела Керрика, и он почувствовал нечто, чему еще не мог дать определение, и тревожно пошевелился.

— Вот перья огромной птицы, что вы убили сегодня, — произнесла она.

Не глядя на нее, Ортнар кивнул.

— Их можно нашить на твою одежду, чтобы каждый мог видеть, что ты искусный стрелок. — Она на мгновение умолкла. — Я могла бы сделать это.

Ортнар подумал и согласился.

— Я покажу тебе одежду. — И он шагнул в темноту, а девушка последовала за ним.

Охотники словно не заметили случившегося, но один из них поднял глаза, заметил взгляд Керрика и подмигнул ему, ухмыляясь. Когда парочка удалилась, охотники стали перешептываться, один расхохотался.

Произошло что-то важное. Керрик понял это, но никто и не думал ничего объяснять. И он молчал, потому что стыдился своей недогадливости.

Когда Керрик возвратился в шатер, Ортнара там не было, а утром он заметил, что пожитки охотника куда-то исчезли.

— Где Ортнар? — спросил он.

— Спит в другом шатре, — ответил Херилак, явно не желая ничего объяснять.

Керрик начал понимать, что в жизни тану случаются события, о которых не принято толковать вслух. Так было и у иилане. Но он тану, а потому должен знать все. Придется выяснить, но он даже не знал, с чего начать. Следовало хорошенько подумать.

Непонятный поступок Ортнара забылся на следующее утро, когда саммад стал сниматься со стоянки.

Дорога вела на юг, в неизвестность.