Да, что было, то было. И было это в Тибете, в году 2000–м. На «Уорлдконе». На самом последнем из «Уорлдконов».

Да, к великому сожалению, это случилось.

Ожидалось, что конвент будет самым лучшим, самым идеальным из всех мероприятий подобного рода. Специально для него был арендован буддийский монастырь, каждая келья, предназначенная для американцев, оборудована туалетом. Трава – великолепнейшая, просто «Далай–лама гоулд». Питье тоже изысканнейшее, забродившее молоко яка. А впрочем, речь пойдет не о том, речь пойдет о фэндоме.

На беду, в самом разгаре мероприятия где-то вдали загрохотало, как будто с железнодорожного моста свалился в пропасть товарный поезд. Или как будто сошла лавина – а именно это и случилось. Фэны не пострадали – не иначе в тот день их оберегала какая-то высшая сила, присматривая за каждым, от прыщавого обожателя комиксов до престарелого Первого Трекки. Да, им повезло. Лавина миновала главные помещения монастыря и обрушилась на восточное крыло, где на вечеринку, на этакий эксклюзивный междусобойчик, собрались профи. Особенно повезло серым лошадкам фантастики, бедным малотиражным писателям, которые не смогли наскрести денег на билеты и аккредитацию. Перед ними теперь настежь распахнулись книжные рынки.

Профессионалы исчезли, все до одного, – как корова языком слизнула. Их унесла далеко в долину, раздавила, задушила, похоронила под многими тоннами снега лавина.

— Их больше нет! – стенала гостья из женской группы фэнов, в слезах вспоминая, как много всяких интересных событий связано с этими людьми.

— Их больше нет! – вторил ей страстный коллекционер, прикидывая, на сколько привезенных книг он не получит автографов.

— Их больше нет! – заламывал руки председатель оргкомитета, думая о том, кто оплатит оставшиеся в баре гигантские счета.

— А что с ними случилось-то? – осведомился фэн–новичок.

Ну что ж, это вполне уместный вопрос.

— Откуда тут взялся туман, чтоб его? – проворчал Гарри Гаррисон. – Не могу найти свою выпивку.

— Я тоже не могу, – подал голос Джо Холдеман. – Даже собственного носа не вижу. Хуже, чем во Флориде.

— Как в плохом фильме тридцатых годов, – присоединился к беседе Вольфганг Ешке. – Последнее твое воспоминание – автомобильная авария или что-нибудь в этом роде, а потом ты в себя приходишь на том свете.

Туман внезапно как рукой сняло – а ведь это он и есть, тот свет. Перед ними огромные золотые ворота, старичок в чем-то наподобие купального халата пишет в громадной книге. Но, что гораздо важнее, вновь прибывшие слышат радостные крики встречающих.

— Гарри! – Это Брайан Олдисс. – А мы с Сэмом Лундваллем на тебя с облака посматривали.

— Я правильно угадал: мы попали на?.. – подозрительно спросил Джо.

— Либо да, либо это чертовски хорошая иллюзия, – флегматично, как и полагается шведу, ответил Сэм. – Это не Айзек ли Азимов был здесь минуту назад?

— Я не был, я есть! Просто решил провести экспресс–анализ облака, у меня для таких целей всегда в кармане анализатор элементного состава веществ. Весьма любопытно…

— Из чего же оно состоит? – Заинтересованные голоса слились в хор.

— Из водяного пара. А вы чего ждали, солодового молока?

— Тихо! – рявкнул старик с книгой. – Или еще не поняли, где находитесь?

— На съемках дешевого кино? – предположил Гарри.

— Либо, если я правильно опознал реквизит, – высказался Айзек, изучавший, помимо уймы прочего, Ветхий Завет, – мы в раю, перед жемчужными вратами, а вы, следовательно, апостол Петр, известный также как рыбак, ловец человеков. Итальянцы зовут вас Сан–Пьетро…

— Довольно! – вскричал Петр. – Меня предупреждали насчет прихода вашей компании. А уж как мы тут вас заждались!

— Так мы что, всем скопом сюда заявились? – спросил Брайан. – Бывают же совпадения. Подгадала лавина, нечего сказать.

— А может, это не она подгадала? – подозрительно спросил у привратника Джо. – Может, кто-то из ваших мину под нее подложил?

— Если кто и подложил, он точно не из моего ведомства, – пробормотал Петр, переворачивая истрепанные страницы. – Но этот вопрос уже неактуален. Вот вам новость, и она из разряда хороших: под мою опеку вы не подпадаете. По причинам, для меня непостижимым, вся ваша недостойная растрепанная компания отправляется на допрос к тому, чье имя я назвать не вправе.

— А ну-ка, позвольте угадать, – профессорски воздел палец Айзек. – Элохим, или ЙХВХ, или даже ЙХВХ Элохим. В Старом Завете ЙХВХ встречается семь тысяч раз, предположительно произносится как Яхве…

— Остерегись, смертный! – пронизал громовой голос облака, и те мгновенно раздались, чтобы явить туманный лик седобородого мужа, восседающего подбоченясь на золотом троне. – Вострепещи! – рявкнул он снова. – Ибо не может быть речено имя Мое.

— Разумеется, не может, – смело вышел вперед Фредерик Пол. – Ведь мы еще даже не представлены друг другу. Меня зовут Фред…

— Безмолвствуй! – На этот раз повеление было высказано так громко, что чудом не полопались барабанные перепонки, и головы загудели на манер колоколов.

— Что он сказал? – приложил к уху ладонь Пол Андерсон.

Тишина не наступила, вместо нее состоялся короткий, но бурный диспут, обмен мнениями о том, что случилось и чему предстоит случиться. Не кто иной, как Филип Хосе Фармер, заметил, что лицо грозного старца стремительно наливается краской, и, не желая доводить до божественного инфаркта, поспешил сменить тему:

— Я несказанно рад встрече с вами, мистер речной капитан, сэр. Смею надеяться, вы согласитесь ответить на несколько вопросов…

— Только не на твои, Фармер! – Грянул гром, сверкнули молнии. – Не ты ли узурпировал мои привилегии творца, не ты ли подверг осмеянию созданный мною мир?

— Я бы не назвал это осмеянием, скорее сомнением, – сказал Айзек. – Больно уж много в Библии противоречивых утверждений. Сейчас нам предоставилась великолепная возможность разобраться с ними, и никто лучше вас не поможет с этим.

— Да как ты смеешь просить о таком – ты, не пожелавший уверовать в Мною Самим благословленные астрологические прогнозы? Вместе с Фармером тебя ждет…

— Да это просто смешно! – перебил Гарри. – Астрология – сплошное жульничество, все эти высосанные из пальца гороскопы для слезливых вдовушек. Как можно требовать от нас веры в…

— А ведь я ждал, Гаррисон, что ты примкнешь к шайке безбожников! – рыкнули небеса.

— По–моему, вы показываете весьма непривлекательное лицо теизма, – заметил Брайан. – Я, признаться, рассчитывал на большую широту взглядов…

— И ты ступай туда же, Олдисс. Ведь это ты первым издал возмутительный антирелигиозный пасквиль «Улицы Ашкелона». Уже одним этим заработал срок в миллион миллениумов с отбыванием на адской кухне. Эй, куда это вы пошли, я еще не со всеми разобрался. Стоять, я повелеваю! Просто взять и уйти от меня – да слыханное ли дело!

— Нет уж, – возразил Роберт Силверберг. – Мы вас придумали примерно за две тысячи лет до Рождества Христова, и то, что мы сейчас видим, нам совершенно не нравится. Поэтому я, от имени всех евреев, поворачиваюсь к вам спиной.

— Гои присоединяются, – сказал Сэм. – Я правильно произнес это слово?

— Для гоя неплохо. – Барри Молзберг взял Сэма под руку, они повернулись спиной к негодующему старцу и направились к остальным. – Знаешь, все это навеяло мне идею рассказа…

— Довольно! – На сей раз грохот был таким, что земля содрогнулась, как при землетрясении, и все повалились с ног. – Вот так-то лучше, – кивнул ЙХВХ, ошибочно принимая это дружное падение ниц за капитуляцию, а может, всего лишь пытаясь сохранить хорошую мину. И продолжил, прежде чем кто-то успел раскрыть рот: – Дрожите в ужасе! Или не догадываетесь, что тут для вас припасено?

Ах, сколь охотно он предпочел бы обществу этих алкоголиков–вольнодумцев общество римского папы с интриганами–кардиналами!

— Поездка на лифте? – спросил Вольфганг, когда из земли вырвалась раскаленная докрасна дымящаяся кабина, отчего пафосная кульминация выступления ЙХВХ оказалась никем не замечена.

— Вот что, парни, – предложил Джо, – в пентхаусе нам больше не рады – может, в подвале будет повеселее?

Бодро шагая, весело болтая, изощренно сочиняя, от души привирая, сальные словечки рассыпая – в общем, ведя себя как всегда, – сливки мировой научной фантастики устремились в дышащий жаром лифт. Вот за последним вошедшим с грохотом закрылись двери, и пол ухнул вниз.

— Очень мило, – прокомментировал Айзек. – Свободное падение. Похоже, лететь нам еще долго. Ускорение по моим прикидкам составляет…

— Это ты прибереги для своего журнальчика, – посоветовал Боб. – Не станем же мы сейчас говорить на такие темы.

— Почему? – спросил Фред.

— Хороший вопрос, – сказал Брайан. – Впрочем, лично меня больше интересует, что мы увидим, когда отворятся эти двери.

Лифт застыл как вкопанный, двери распахнулись.

— И тут никаких сюрпризов, – вздохнул Пол. – Что-то вроде неудачной иллюстрации Доре.

— Молчать! – скомандовал с трона красный человек.

Его зубастый рот выстрелил молнией, из пор брызнули искры.

— Неплохие спецэффекты, – похвалил Гарри. – Лучше, чем компьютерная анимация.

Этот краснокожий парень, в отличие от его партнера с верхнего этажа, не был расположен выслушивать, ему больше нравился собственный голос.

— Горе вам! Трепещите, и леденейте от ужаса, и молите о пощаде, которой не будет вам веки вечные! А будет вам кипящее масло, будут вам пламенеющие угли, будет вам горелое мясо…

— Это он про барбекю? – шепотом спросил Филипп Класс.

– …И будет вам лава текучая, и будете вы страдать и вопить, а я смеяться буду, вот так, ха–ха–ха, до скончания времен и после…

— Налицо взаимоисключающие понятия – после скончания времен ты уже ничем не сможешь заниматься, – проговорил Джон Кэмпбелл, отворяя дверь в каменной стене и жестом подзывая вновь прибывших. – Если не хотите, можете не слушать. Я поначалу терпел болтовню, но после того, как наловил логических ошибок и даже составил для него памятку, он прекратил общаться с нашим братом, зато выделил вот эту комнату.

Джон заглянул в помещение и попросил:

— Гуго, переставь часть стульев назад, Роберт тебе поможет. Тед С. и Тед К., двигайте стол к стенке.

И снова Джон повернулся к ожидающим писателям:

— Входите, ребята, редакция как раз собирается перекусить. Заодно обсудим кое–какие мои идеи…