Он на чердаке у Джентри. Смотрит, как Черри нянчится с ковбоем. Черри, сидящая на краю кровати, поворачивается к нему.

— Как ты, Слик?

— В порядке… я в порядке.

— Ты помнишь, что я тебя об этом уже спрашивала?

Он смотрит в лицо человека, которого Малыш Африка называл Графом. Черри возится с чем-то у надстройки в изголовье носилок, с какой-то капельницей; в ней — жидкость цвета овсянки.

— Как ты себя чувствуешь, Слик?

— Нормально.

— Никакое не нормально. Ты всегда отве…

Он сидит на полу на чердаке у Джентри. Лицо мокрое. Рядом с ним — Черри; она стоит на коленях, очень близко, её руки у него на плечах.

— Ты сидел?

Он кивает.

— В блоке химнаказаний?

— Да…

— Индуцированный синдром Корсакова?

— Он…

— Фрагментами? — спрашивает его Черри.

Слик сидит на полу на чердаке у Джентри. А где сам Джентри?

— Ты помнишь всё фрагментами, не так ли? А кратковременные воспоминания исчезают напрочь?

Откуда она это знает? И где Джентри?

— А что срабатывает как переключатель?

— Что включает синдром, Слик? Что с тобой делали в тюрьме?

Он сидит на полу на чердаке у Джентри; Черри чуть ли не уселась на него верхом.

— Стресс, — выдавливает он, удивляясь, откуда она это знает. — Где Джентри?

— Я уложила его в постель.

— Почему?

— Отрубился, увидев ту штуку…

— Какую?

Черри вдавливает в его запястье розовый дерм.

— Это сильный транк, — говорит она. — Может, он выведет тебя из этого…

— Из чего?

Она вздыхает.

— Не важно.

Он просыпается в постели с Черри Честерфилд. Он полностью одет, за исключением куртки и ботинок. Вставший член, прижавшись к тёплой джинсовой ткани над задницей Черри, попал в ловушку за пряжкой ремня.

«Даже не думай».

Зимний свет сквозь залатанное окно, и если откроешь рот — белым облачком вылетает дыхание.

«Что случилось? И почему в комнате так холодно?»

Он вспоминает вопль Джентри, когда серое нечто устремилось на него…

Слик поспешно садится.

— Потише, — говорит Черри, перекатываясь на спину. — Ляг. Не знаю, что это было, что вызвало срыв.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ложись обратно. Забирайся под одеяло. Хочешь совсем замёрзнуть?

Он слушается.

— Ты был в тюрьме, так? В блоке химнаказаний?

— Да… А ты откуда знаешь?

— Ты же сам мне и сказал. Прошлой ночью. Ты говорил, что стресс способен вызвать возврат к прошлому. Так оно и случилось. Это нечто прыгнуло на твоего приятеля, ты бросился к рубильнику, отключил стол. Джентри упал и разбил себе голову. Я бинтовала рану, когда заметила, что с тобой творится что-то неладное. Сообразила, что у тебя ряд последовательных воспоминаний — только минут на пять в одном интервале. Такое бывает при стрессе или иногда при контузии…

— Где он? Джентри?

— В своей кровати, напичкан транками под завязку. Учитывая то, в каком он состоянии, я решила, что денёк сна ему не помешает. Во всяком случае, это на время снимет его с нашей шеи.

Слик закрыл глаза и вновь увидел перед собой серое нечто, набросившееся на Джентри. Человекообразное или, скорее, похожее на обезьяну. Оно ничем не напоминало те завивающиеся спиралью образы, какие генерировали устройства Джентри в его предыдущих поисках Образа.

— Думаю, у вас здесь кончилось электричество, — сказала Черри. — Свет погас часов шесть назад.

Слик открыл глаза. Холодно. Джентри не успел добраться до консоли, чтобы свершить свой обычный ритуал. Слик застонал.

Оставив Черри готовить на газовой плитке кофе, Слик отправился на поиски Пташки. Нашёл он его по запаху дыма. Пташка развёл костёр в какой-то железной посудине и заснул, свернувшись вокруг неё по-собачьи.

— Эй, — позвал его Слик, легонько подталкивая парнишку носком сапога, — вставай. У нас проблемы.

— Долбаный ток кончился, — пробормотал тот в ответ, садясь в засаленном спальном мешке, таком же грязном, как пол в цеху Фабрики.

— Я это заметил. Это проблема номер один. Проблема номер два — нам нужен грузовик или ховер, или что-то вроде того. Нужно убрать отсюда этого парня. Иначе Джентри совсем посыпется.

— Но Джентри ведь единственный, кто может добыть ток. — Пташка, поёживаясь, поднялся на ноги.

— Джентри спит. У кого есть фургон?

— У Марви, — выдавил Пташка и провалился в сотрясающий приступ кашля.

— Возьми мотоцикл Джентри. Привезёшь его потом обратно в фургоне. Двигай.

Пташка кое-как справился с приступом:

— Не бздишь?

— Ты ведь знаешь, как на нём ездить?

— Да, но Джентри, он…

— Предоставь это мне. Ты знаешь, где он держит запасной ключ?

— Ну… да, — пугливо протянул Пташка. — Скажи, — спросил он, — а что, если Марви не захочет дать мне фургон?

— Дашь ему вот это, — сказал Слик, вытаскивая из кармана «зиплок» с наркотиками. Его забрала у Джентри Черри, перевязав тому голову. — Отдай ему всё, ты меня понял? Чтобы потом не тянуло.

Бипер Черри подал голос, когда они, приткнувшись друг к другу на краю кровати в комнате Слика, пили кофе. Слик, отвечая на её вопросы, рассказывал ей что знал о синдроме Корсакова Он никому об этом по-настоящему не рассказывал, и странно — как мало на самом деле он знал. Он рассказал ей о предыдущих провалах в прошлое, потом попытался объяснить, как работала эта система в тюрьме. Фокус был в том, что долгосрочная память у тебя сохраняется до того момента, пока тебя не подсаживают на препарат. В общем, сначала заключённых натаскивают что-то делать, пока не начался основной срок — и потому они уже не могут забыть, что и как нужно делать. Правда, делают они в основном то, с чем и роботы бы управились. Слика натаскивали собирать миниатюрные цепные передачи. Как только он стал укладываться в пять минут, пошёл срок.

— И больше они с тобой ничего не делали? — спросила она.

— Только эти цепные передачи.

— Нет, я имею в виду нечто вроде замков, ловушек в мозгу.

Он посмотрел на неё. Язва на губе у девушки почти зажила.

— Если они что-то и делают, то тебе об этом не сообщают, — сказал он.

И тут в одной из её курток застрекотал бипер.

— Что-то стряслось, — сказала она, поспешно вскакивая с кровати.

Джентри стоял на коленях возле носилок с чем-то чёрным в руках. Черри выхватила у него эту штуковину, прежде чем он успел хотя бы пошевелиться. Джентри не двинулся с места, недоумённо щурясь на девушку.

— Это сколько же нужно, чтобы тебя вырубить, мистер? — Она протянула Слику чёрный предмет, оказавшийся камерой для проверки сетчатки глаза.

— Нам нужно выяснить, кто он, — сказал Джентри.

Его голос был хриплым и низким от большого количества транков, которые Черри ему вкатила, но Слик почувствовал, что страшная грань безумия отступила.

— Идиот, — кипятилась Черри, — ты даже не знаешь, те ли у него глаза, что были год назад!

Джентри коснулся повязки на виске.

— Вы это тоже видели, правда?

— Да, — ответила Черри, — и Слик эту штуку отключил.

— Всё дело в шоке, — объяснил Джентри. — Я и вообразить себе не мог… Но никакой реальной опасности. Я был просто не готов…

— Ты просто выскочил из своего чёртова черепа, — сказала Черри.

Джентри нетвёрдо поднялся на ноги.

— Он уезжает, — сказал Слик. — Я послал Пташку одолжить фургон. Не нравится мне всё это.

Черри уставилась на него в упор.

— Куда уезжает? Мне придётся ехать с ним. Это моя работа.

— Я знаю одно место, — соврал Слик. — У нас электричество кончилось, Джентри.

— Ты не можешь отвезти его незнамо куда, — сказал Джентри.

— Ещё как могу.

— Нет. — Джентри слегка качнуло. — Он остаётся. Переходники уже на месте. Я не стану его больше беспокоить. Черри может остаться здесь.

— Тогда тебе придётся хотя бы в двух словах объяснить, что это за хреновина, Джентри, — сказал Слик.

— Для начала, — Джентри указал на предмет над головой Графа, — это не «низкочастотник», не «Эл-Эф». Это — «алеф».