Пако повернул «ситроен-дорнье» вниз, к Елисейским Полям, вдоль северного берега Сены, потом – мимо Центрального рынка. Марли утонула в ошеломляюще мягком кожаном сиденье, со стежками еще более тонкими, чем на ее брюссельском пальто, и заставила себя не думать ни о чем... полная пустота, отсутствие эмоций. «Будь глазами, – сказала она себе. – Только глазами, чувствуй свое тело, его вес равномерно вдавлен в сиденье скоростью этой кощунственно дорогой машины». Прогудев мимо Площади Невинноубиенных, где шлюхи торгуются из-за грошей с водителями грузовых ховеров, Пако без малейших усилий вписался в лабиринт узких улочек.

– Почему вы сказали «Не делай этого со мной»? – Он убрал руку с панели управления и поправил каплю передатчика в ухе.

– Зачем вы подслушивали?

— Потому что это моя работа. Я послал туда женщину с параболическим микрофоном. Она поднялась на двадцать второй этаж высотки напротив. Телефон в квартире не работал; иначе мы подключились бы к нему. Наш агент вскрыла пустую квартиру, выходящую на западный фасад здания, и нацелила свой микрофон как раз вовремя, чтобы услышать, как вы говорите: «Не делай этого со мной». Вы говорили, что были там одна?

– Да.

– Он был мертв?

– Да.

– Тогда почему вы так сказали?

– Не знаю.

– Кто, как вы почувствовали, что-то вам сделал?

– Не знаю. Наверное, Ален.

– Сделал что?

– Умер? Все усложнил? Сами мне скажите.

– Вы – сложная женщина.

– Выпустите меня.

– Я отвезу вас в квартиру вашей подруги...

– Остановите машину.

– Я отвезу вас...

– Я пойду пешком.

Длинная серебристая машина скользнула к обочине.

– Я позвоню вам в...

– Всего доброго.

– Вы уверены, что не хотите предпочесть какой-нибудь курорт? – спросил мистер Палеологос, худой и элегантный, как богомол, в своем белом льняном жакете. Волосы у него тоже были белые и зачесаны назад с необыкновенным тщанием. – Это не столь дорого и гораздо веселее. Вы очень привлекательная девушка.

– Простите? – Рывком отключаясь от созерцания пустой улицы за залитым дождем окном, спросила она. – Что вы сказали? – Его французский был неуклюжим, восторженным и со странно модулированными интонациями.

– Очень симпатичная девушка, – жеманно улыбнулся агент. – Вы не предпочли бы каникулы в кластере Мед? Общество людей вашего возраста? Вы еврейка?

– Прошу прощения?

– Еврейка? Да?

– Нет.

– Очень жаль, – сказал он. – У вас скулы определенного типа – как у элегантных молодых евреек. У меня есть чудесная путевка со скидкой. Пятнадцать дней на Иерусалимской Весне, восхитительная обстановка – и все это за ту же цену. Включая аренду скафандра, трехразовое питание и прямой шаттл от тора «Джей-Эй-Эль».

– Аренду скафандра?

– На Иерусалимской Весне еще не успели полностью нарастить атмосферу, – сказал мистер Палеологос, передвигая стопку распечаток на розовой папиросной бумаге с одного конца письменного стола на другой.

Его контора представляла собой крохотный закуток с голографическими видами Пороса и Макао вдоль стен. Марли выбрала это агентство за его очевидную безвестность и потому, что туда легко было проскользнуть, не выходя из небольшого коммерческого комплекса на ближайшей от квартиры Андреа станции метро.

– Нет, – повторила она, – меня не интересуют курорты. Я хочу поехать вот сюда, – она постучала пальцем по надписи, сделанной на мятой синей обертке от пачки «галуаз».

– Ладно, – буркнул агент, – это, конечно, возможно, но у меня нет списка предлагаемых услуг. Вы остановитесь у друзей?

– Деловая поездка, – нетерпеливо отрезала Марли. – Мне нужно улететь немедленно.

– Хорошо-хорошо, – примирительно сказал мистер Палеологос, снимая с полки позади стола дешевый маленький терминал, – не могли бы вы назвать мне код вашего кредита?

Порывшись в черной кожаной сумочке, Марли выудила толстую пачку новых иен, которую она стянула из сумки Пако, пока тот был занят осмотром квартиры. Банкноты были перетянуты ленточкой из красного прозрачного пластика.

– Я заплачу наличными.

– О Боже, – отозвался мистер Палеологос, касаясь верхней банкноты кончиком розового пальца, как будто ожидал, что вся пачка вот-вот растворится в воздухе. – Понимаю. Видите ли, не в моих правилах вести дела таким образом... Но, полагаю, что-то можно будет устроить...

– И побыстрее, – бросила она в ответ, – как можно быстрее...

Он поднял на нее глаза.

– Понимаю. – Его пальцы забегали по клавиатуре терминала. – Не могли бы вы назвать мне имя, под каким вы желаете путешествовать?