Глава 21
Дорогая Эмма!

Хотя в каждой фазе жизни Эммы были собственные уникальные трудности, все они были сравнительно простыми. Младенцем Эмма не могла проспать всю ночь напролет, пока ей не исполнилось 18 месяцев. Бóльшую часть дней я был благодарен за то, что ухожу на работу, зная, что Лиссе придется как-то прожить этот день до конца, не полностью восстановившись за ночь. Право, думаю, до сих пор эта фаза была для нас самой трудной. Я сказал бы, что нам невероятно повезло. У нас были кое-какие, очень небольшие, проблемы, но ничего такого, чего нельзя ожидать, когда растишь ребенка.

А потом Эмма стала подростком. Мы ждали, когда разразится буря. Мы крепились. И все еще ждем. Я часто мысленно возвращаюсь к тем ночам, когда укачивал ее на руках и жалел, что она не навсегда останется малышкой. Несмотря на все приготовления, я хочу, чтобы моя маленькая девочка всегда оставалась моей маленькой девочкой. Я определенно не готов отпустить ее в колледж!

Но, несмотря на то, что я хочу, чтобы она оставалась моей маленькой девочкой, я знаю, что моя задача – подготовить ее к взрослой жизни. Я хочу, чтобы она была не просто среднестатистической молодой женщиной. Я хочу, чтобы она была необыкновенной, всесторонней, великодушной, скромной и замечательной. Я хочу, чтоб она могла рассказывать собственную историю, заставляя других слушать ее с удовольствием.

Не так давно мы намеренно позволили Эмме начать принимать собственные решения. Это приемлемо. В конце концов, ей уже четырнадцать. Бога ради, уже через год она сможет водить машину! Ей следует научиться принимать решения, касающиеся собственной жизни! Мой папа не слишком помогал мне в принятии решений. Он часто говорил: «Я совершил достаточно собственных ошибок. Я не буду отвечать еще и за твои». Хотя мне нравилось то, что я мог принимать собственные решения, были моменты, когда мне было по-настоящему нужно, чтобы отец наложил вето на мое решение и указал мне иное направление. Я стараюсь, как могу, позволить Эмме принимать собственные решения и направлять ее тогда, когда чувствую, что ей это нужно.

Бывают моменты, когда ей приходится принимать решения самостоятельно. Мы не всегда можем быть рядом. Мы верим, что она проявит себя с наилучшей стороны.

Всего пару недель назад у нас состоялась первая «подростковая» стычка. Эмма была предоставлена самой себе и приняла неудачное решение. Она явно не спросила себя: «Что папа хотел бы, чтобы я выбрала?» Я был очень разочарован. В сущности, я усомнился в своей роли как отца и задумался, в чем я мог поступить неправильно. Я знаю, что подростки увлечены собственным миром и не всегда думают о других, но мне было трудно это принять. Я был искренне огорчен и не знал, что делать.

Эмма ходила вокруг меня на цыпочках. Она знала, что я расстроен. Она не смотрела мне в глаза и не хотела со мной разговаривать. Думаю, она решила, что я сержусь. Я отчаянно нуждался в совете, как воспитывать ребенка в такой ситуации. Никто из нас не понимал, как нам вести себя друг с другом.

Моего отца нет рядом, чтобы дать мне совет. А мне нужен был отцовский совет. Я серьезно обдумал эту ситуацию – и все встало на свои места. Не знаю, почему у меня возникли с этим трудности. Мне не следовало об этом думать, а надо было помолиться. Я подумал о единственном «отце», который у меня остался. Что, если бы я разочаровал бога? Как бы повел себя он – и как хотел бы, чтобы повел себя я?

Бог всегда заботился обо мне. Он никогда не отворачивался и никогда не отвернется. И я никогда не отвернусь от Эммы. Как бы мне получше донести это до нее? Помню время, когда мне было около семи лет. Я вбил себе в голову, что жизнь в моей семье невероятно несправедлива, и сбежал из дома. Отсутствовал я очень недолго. После этого происшествия мне подарили книжку «Блудный сын». Это была притча о сыне, который рано потребовал свою долю наследства, убежал из дома, растратил деньги и, пристыженный и мрачный, вернулся в отчий дом. Он собрался смиренно просить места слуги. Отец увидел, что он вернулся, выбежал во двор, чтобы встретить его, принял с распростертыми объятиями и устроил в честь сына пир. Его брат усомнился в разумности действий отца, и тот просто ответил: «Сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое. А о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Евангелие от Луки, 15:31–32).

Сколько раз в своей жизни я отворачивался от бога? А он хоть раз отвернулся от меня? Нет. Он всегда ждал моего возвращения и преисполнился радости, когда я вернулся.

Я отпечатал копию этих стихов из Библии и попросил Эмму прочесть их. Дав ей время на усвоение материала, я сел с ней и объяснил, что означает вся эта история. Есть много нюансов в понимании этих слов, языка и фраз. Я поделился с ней своей интерпретацией. Отец – это бог, а сын – мы, люди. Бог всегда готов поддержать нас, как бы мы ни напортачили. Нам нужно просто развернуться, прийти домой и попросить.

Да, она совершила ошибку. Вероятно, будет совершать их и в будущем. Да, ее действия могут время от времени меня разочаровывать.

Я взглянул ей в глаза. Я всегда буду любить тебя. Я всегда буду заботиться о тебе. Я всегда буду поддерживать тебя.

Я всегда буду приезжать за тобой.

Это был уместный разговор. Думаю, она поняла мой взгляд на роль ее отца. Я начал разговор не с целью поговорить с ней об этом. На самом деле я хотел поговорить с ней о выборе и поступках.

Думаю, в конечном счете этот разговор в том виде, как он сложился, оказал на нее большее воздействие.

Жизнь была бы чудесно простой, если бы я мог каждый вечер сидеть в кресле-качалке, кормить Эмму из бутылочки и укачивать.

Свою сегодняшнюю роль я не променял бы ни на что иное.