Джеймс Дикки (1923–1997)
На исходе 1950-х Дикки попытался прорваться в мир рекламы. Он только что лишился ставки преподавателя в университете, и ему требовался какой-то заработок помимо того, что приносила поэзия. Сосед его свояченицы, директор рекламной фирмы McCann Erickson, предоставил ему работу в филиале в Атланте. Дикки поручили сочинять для радио тексты, рекламирующие Coca-Cola на всю страну. Ответственная работа, а он еще и пытался урвать посреди рабочего дня минутку для творчества. «Как только возникала пауза – случалось это не часто, я тут же заправлял в печатную машинку, на которой печатал рекламу Cola, чистый лист и набивал стихотворение».
В отличие от большинства рекламщиков Дикки предпочитал работать за закрытой дверью, чтобы успеть смахнуть со стола рукописи и поэтические сборники, если кто-то из коллег постучится в дверь. Один из сотрудников, с которым Дикки подружился, вспоминает, как поэт старался перехитрить начальство.
Например, ему говорили: «Нам нужно десять рекламных объявлений для телевидения, пять – для радио и две для газет – вот твое задание на сегодня», – и он отвечал: «Будет сделано». Запирался в кабинете, и через час все и правда бывало сделано, и до конца дня он мог заниматься своими делами – стихами и перепиской. Боссы этого не знали. Они-то думали, такой работы хватит на целый день. Но Джеймс был умный и быстрый, он все делал сразу.
Он сменил три рекламных агентства в Атланте, пытался занять более высокий пост в надежде, что разработка полномасштабной и креативной рекламной кампании окажется интереснее, чем ежедневные порции теле– и радиообъявлений. Тем временем появилась отдача и от творчества: Дикки получил несколько престижных премий и на всех парах готовил рукопись для издательства. Тут-то, к 1961 г., начальство вдруг заметило, что Дикки больше времени уделяет литературе, чем рекламе, и его уволили.
Его это более чем устраивало. Другу он писал: «После пяти с половиной лет на сатанинской фабрике американского бизнеса я свободен наконец».
