Глава 6
– Федь… Федя? – За плечо настойчиво потрясли.
Федор открыл глаза, потянулся:
– Чего тебе, Кир?
Неужели он уснул? Ведь, кажется, на миг закрыл глаза и… И ведь сон такой красочный! Волки… поместье… генерал… Черт! Ему что, приснился тот самый генерал Русалов?
– Да так-то ничего. Только наши уже все на улице. Ракурс подбирают. Пальцапупе уже часа два мозг пудрят, чтобы он о тебе подольше не вспоминал. Так что вставай. Если хочешь завтракать, дуй вниз. Может, чего и обломится.
– А вода есть? – Федор огляделся и, заметив дневник, лежавший на полу, поднял его и машинально пролистал. Его взгляд замер на вклеенной на первой странице фотографии, явно сделанной современным фотоаппаратом с пожелтевшей газетной страницы или картины. – Черт!
– Да есть вода, есть! Не кипятись! – Кир протянул ему глиняный кувшин, полный холодной колодезной воды: – На! Пей и выходи. Через полчаса если не начнем снимать, Пальцапупа займется каннибализмом и начнет с Петра.
– А? – Федор пропустил всю пламенную речь друга, с трудом оторвал взгляд от снимка и покивал, желая только, чтобы Кир оставил его одного: – Да. Я понял. Спасибо за воду.
– Не, Федь, ты что-то точно не выспался… – Кир озадаченно нахмурился и, бросив: – Я предупредил! – скрылся за дверью.
Федор этого, кажется, даже не услышал. С пожелтевшей, покрытой сетью морщинок матовой поверхности на него смотрела, нежно улыбаясь, Лена, а рядом с ней хмурился седой суровый дядька. Тот, что привиделся во сне.
Естественно, завтракать Федор не пошел. Не потому что не хотел. Просто любопытство, что выворачивало его наизнанку, делало голод каким-то неважным. Выхлебав половину кувшина, Федя, прислушиваясь к голосам, снова принялся листать дневник, вглядываясь в мелкие, иногда стершиеся от времени буквы. Несколько раз он наткнулся на сделанные чернилами чертежи и рисунки здания, очень похожего на монастырь, в котором они сейчас и находились. Рядом с разрушенным в реальности крылом на рисунке возвышалась невысокая церковь. А забор, что окружал постройку, имел ворота не там, где они были сейчас, а рядом с церковью.
Странно… Если все это было, то куда делось сейчас? Федор был там, где на рисунке красовалась церковь, но не увидел ничего. Во всем дворе монастыря зеленеет травка.
Надо поговорить с ребятами. А для начала все осмотреть на основе полученных исторических данных. Возможно, получится выяснить у монахов, была ли там церковь или, может, ее только собирались строить?
– Романов! Если ты сейчас же не появишься, ты уволен! И можешь хоть сегодня возвращаться в столицу на своих двоих! – Яростный рев Михалыча вырвал Федора из размышлений. Старательно засунув дневник под матрас, он впрыгнул в кроссовки и бросился очертя голову вниз.
– А! Явился! – Михалыч, точно имел глаза на затылке, обернулся, едва Федор вышел во двор. – Ну? Работать собираемся, или мы сюда пожаловали в сортирах просиживать?
Альбина по-идиотски хихикнула. Гена смерил Федора ехидным взглядом.
– Наконец-то! – поприветствовал его Петр.
А Макс только поднял руку, настраивая камеру:
– Я тебя отмазал. Сказал, что у тебя живот прихватило. А до этого мы все утро меняли сценарий.
– Спасибо за отмазку! – буркнул Федя. И шагнул к режиссеру: – Ну чего, Михалыч, приступаем?
– Приступай! – хмыкнул Пальцапупа и перешел на деловой тон, указывая на монастырь. – Смотри: бери крупный план крыла, потом переходи на панораму, а потом покружи. Ясно? Делай! – И тут же переключился на помрежа: – Гена! Ты куда смотришь? Где реквизит? А если мы захотим снять крупным планом иконы? Ты договорился? Нет? А на нет и зарплаты нет!
Не слушая ненавязчивый гомон коллег, Федор, как и было сказано, навел камеру на разрушенное крыло и замер, разглядывая прятавшуюся за пыльным стеклом Лену.
Опять? Точнее, снова! Что она тут делает?! Нет! Решено! Надо будет вечером снова наведаться в деревню и хорошенько все у нее выспросить!
Отведя взгляд от камеры, Федор невооруженным взглядом посмотрел в окно, но девушки там уже не было. Ясно. Испугалась?
– Романов, ворон не лови! Солнце уходит! И это бы тебе сказал Макс, если бы не чесал язык с Киром! – тут же налетел режиссер.
Федор послушно посмотрел в камеру. Лена снова была там!
Помахав рукой, он поднял голову и чертыхнулся. Никого!
Что за…
Может, ей нравится с ним играть, но его совершенно не радует, когда из него делают дурака!
– Романов, что с тобой?! – Возле него снова оказался Пальцапупа. – Не смотри ты в камеру так, точно у нее выросли зубы! Что не так, Федь?
– Михалыч, глянь в камеру. В разрушенном крыле девушка на втором этаже. Видишь?
– Где? – Режиссер старательно зажмурил один глаз, прильнул к камере и замер. Через минуту стало казаться, что он уснул.
– Видите? – Федор тем временем старательно вглядывался в окна и никого там не видел.
– Вижу! – наконец режиссер отмер и посмотрел на него. – И даже знаю, как ее зовут!
– Как?! – Федор даже забыл о гнусном характере режиссера, за что и был наказан.
– Горячка Белая. Если я еще хоть раз узнаю, что кто-то из вас ходил в деревню пьянствовать, – Михалыч устрашающе замолчал, разглядывая подчиненных, – то этот «кто-то» будет уволен! Без суда и следствия! Всем понятно?
Он оглядел притихших сотрудников и уставил палец на Петра:
– Короче, так! Твой сценарий – тебе и рулить, но чтобы к вечеру необходимый материал был! Ясно?
Петр пожал плечами:
– Ясно. Только прошу мне в помощь оставить Федора, Макса и Кира. Остальные мне не нужны!
– А как же я? – выплыла вперед Альбина.
– Хлопушка пока тоже, – отрезал тот и незаметно переглянулся с друзьями.
Его хитрости никто не заметил. Кому охота добровольно стоять под палящим солнцем в летний день, когда душа требует речки и пива? Ну, на худой конец рыбалки и тенька с бутылочкой «Байкала».
– Да и ладно! – Альбина первая осознала халяву и направилась к двери. Явно полдничать и отдыхать. Пальцапупа догнал ее у крыльца и, приобняв за едва угадывающуюся талию, утянул в тень монастыря. Остальные позубоскалили и, оказавшиеся не у дел, тоже разбрелись кто куда.
– Здорово ты придумал! – поморщился Кир, одним глазом разглядывая синее небо. – Но я бы тоже не отказался свалить.
– В деревню днем не свалишь, а здесь некуда, – осадил его Макс. – Лучше на месте, пока никто не мешает, оглядеться. Федь, что там опять у тебя стряслось?
– А вот ты мне это и скажи. Видишь те крайние окна? – Он указал на пыльные стекла.
– Ну? – ответил вместо Макса Петр.
– Посмотри, есть там кто-нибудь?
Парни, как три богатыря, приставили ладони ко лбу, разглядывая «кого-нибудь».
– Вроде нету, – наконец ответил за всех Кир.
– А теперь смотрите через камеру. – Федор отступил, позволяя друзьям заглянуть в объектив. – Видите ее?
Все, прежде чем ответить, заглянули в камеру и отошли, подозрительно поглядывая на Федора.
– Видим, – хмыкнул Петр. – Паутину! – И, глядя в помрачневшее лицо друга, серьезно кивнул: – Рассказывай! А ты кого снова видишь?
Тот пожал плечами, мол, все равно уже от дурдома не отвертеться, и выпалил:
– Девушку. Лену. А еще она очень похожа на дочь Русалова.
– Откуда ты это знаешь?
– В дневнике фотку нашел.
– Ага. И она тебе видится в окне? – сообразил Кир.
– Да, но только через камеру! – Федор, словно в доказательство, заглянул в объектив, затем посмотрел невооруженным взглядом и разочарованно развел руками: – Ничего не понимаю! Я ее только что видел!
– Небось позировать надоело!
– Или обиделась, что ты ее тайну нам выдал. – Макс хлопнул друга по плечу.
– Ребята, а давайте пленку проявим и просмотрим, есть там она или нет? – осадил их Петр.
– Еще один момент меня беспокоит. – Федор отвел камеру от разрушенного фасада и принялся снимать двор, старательно ища хоть намек на старые ворота и церковь. – В дневнике есть чертеж монастыря. К левому крылу пририсована церковь, но тут ею и не пахнет!
– Может, не построили? – пожал плечами Кир.
– Или построили, но потом разрушили! – Федя оторвался от камеры и оглядел друзей.
– И сровняли с землей, чтобы никто о ней и не знал, – первым догадался Петр.
– Идеальное место для клада! – азартно потер руки Макс.
– Федя, ты голова! – Кир хлопнул друга по плечу и поинтересовался: – А чего мы тут стоим? Пойдем изучать дневник! Наверняка найдем что-нибудь и о кладе!
– А как быть с Пальцапупой? – Федор тоскливо посмотрел на друзей.
– Так никто ничего тебе и не говорит! – ухмыльнулся Петр. – Вот сценарий. Снимай! А мы пока с ребятами приобщимся к тайне.
– Издеваетесь? – взвился Федор.
– Полчаса по фасаду будет достаточно! – утешил его друг. – Все равно солнце скоро перевалит на ту сторону.
– Мы все утро тебя от Пальцапупы спасали, теперь твоя очередь! – на прощание подмигнул Кир и направился вслед за друзьями к монастырю.
Федор вздохнул и с опаской заглянул в камеру. Лены не было. Ни с камерой, ни без нее.
Ничего! Сегодня вечером он заглянет к ней и все выяснит.
Отсняв для начала, а также для сравнения фасад жилого крыла, он не забыл запечатлеть двор, брусчатку, забор, баню, поленницу, сенник и нескольких нелюдимого вида монахов. Также под прицел камеры попал парадный вход, крыльцо и даже вывеска «Сухаревский монастырь-музей».
В голову закралась мысль. Если это музей, то отчего так мало – точнее, вообще нет – посетителей? Более того! Кажется, местные просто боятся приближаться к этому, так сказать, «музею».
– Работаете? – Тихий голос заставил Федора вздрогнуть и поспешно обернуться. Стоявший позади Никодим едва заметно улыбнулся: – Напугал?
– Да… нет. – Федор пожал плечами, выключил камеру и закинул треногу на плечо. – Уже закончил. Как здоровье?
– Спасибо. Лучше. – Никодим кивнул и замялся. – Спасибо за помощь…
– Какая уж тут помощь? – Федор усмехнулся. – Кажется, из-за меня вам и поплохело… Кстати… Хотел спросить… Мне показалось, что вы во время приступа мне что-то сказали… Что-то вроде… «ты вернулся». Нет?
– Гм… – Никодим поспешно отвел глаза. – Сожалею, что вам пришлось увидеть меня во время приступа… Понимаете… нехватка кислорода… можно сказать, галлюцинации. Забудьте! – Он прошел мимо Федора и уже взялся за ручку двери, но тот его остановил:
– А можно пару вопросов?
Никодим помедлил, но обернулся:
– Конечно.
– Я так понимаю, что этот монастырь – историческая ценность?
– Совершенно верно понимаете, – вежливо кивнул служитель.
– А вы, живущие здесь, не священнослужители, а скорее хранители этой исторической ценности. Верно?
– Хранитель – я один. Мой отец был хранителем, и дед, и прадед. Но это скорее мой долг, чем обуза. – На лице Никодима промелькнула едва уловимая улыбка. – Остальные, все, кого вы видели, это мои друзья. Когда-то они мне помогли, теперь я помогаю им кровом и хлебом. А к чему этот интерес, молодой человек?
– Да так… Для фильма. – Федор замялся, не зная, как подвести тему к главному вопросу, и, не придумав ничего лучше, рубанул сплеча: – Вы знаете Захарова Захара Егоровича?
Уж очень хотелось посмотреть на реакцию монаха, и он ее увидел.
Никодим сглотнул, помолчал, разглядывая Федора в упор, и поинтересовался:
– Знаю. Это наш лесничий. А что случилось?
Федя почесал щеку. Ведь что-то скрывает, это ясно. Вон как побледнел!
– Дело в том, что мы с ним встретились… – А, была не была!
– И что? – В светлых глазах хранителя мелькнул интерес.
– Да ерунду всякую рассказывает. О кладе Русалова. О том, что раньше тут мертвых пачками находили. И еще всякое разное. – Федя равнодушно пожал плечами, исподтишка наблюдая за Никодимом. Тот покусал губы и криво усмехнулся:
– Действительно, ерунда.
– А еще о том, что раньше он был здесь хранителем со своим отцом. А потом приехали вы и попросили их убраться. – Федор посмотрел на Никодима, которому уже снова становилось нехорошо. – И о призраке, который может показать клад. Что из этого правда?
Никодим трясущимися руками достал баллончик с лекарством и сделал жадный вдох. Еще. И потянул дверь на себя. Прежде чем перешагнуть порог, он обернулся и, все еще судорожно дыша, просипел:
– Ничего! Не слушайте его. Что бы он ни говорил, все это ложь! Он вор и мошенник! Он до сих пор не может мне простить, что я уберег монастырь от разорения!
Федор еще какое-то время постоял, глядя на захлопнувшуюся дверь, потом направился вслед за монахом, но того уже и след простыл. Черт! Ведь хотел же еще спросить, какое отношение к монастырю, а может, и к кому-нибудь в монастыре имеет дочка Русальчикова.
Лена…
При мысли о том, что у нее может быть парень, сжались кулаки.
Хотя… нет! Вряд ли! Федор явственно вспомнил ее взгляд и смущение и робкое «до завтра».
До сегодня! Ему определенно надо с ней встретиться!
Он сам не заметил, как ноги принесли его к комнате. За дверью царила гробовая тишина. Сердце екнуло. А вдруг парни направились в подвалы? Без него?!
Но, распахнув дверь, Федор с облегчением вздохнул. Друзья сидели, оккупировав Петькину кровать, и читали дневник! Его появления они даже не заметили, пока он не взял табурет и не сел перед ними.
– О!
– Уже отснял?
– Свет не загораживай!
– Чего вычитали интересного? – Федя и ухом не повел, чтобы исполнить просьбу Кира.
– Короче, там какая-то фигня с проклятьем. Конкретно про клад не нашли. Пока. Но чую, наш знакомый лесничий не зря трепался. Надо бы его найти, переговорить, – задумчиво проговорил Петр.
– Только без дневника. Сказать, что мы его прочитали и все знаем, а там, глядишь, может, он и сам расколется? – влез с предложением Макс.
– Только если он сам этот дневник читал, – пожал плечами Кир.
– Попытка не пытка, но поговорить точно надо! – кивнул Федор и рассказал о разговоре с Никодимом. Парни слушали молча.
– Значит, этот гад хотел стравить нас с Никодимом? – нахмурился Макс. – Вопрос, что ему нужно? Чтобы мы принесли ему клад на блюде с голубой каемкой?
– Ничего это не значит! – отрезал Петр. – Еще неизвестно, что скрывает наш дорогой хранитель монастыря! Ведь не зря же с ним приступ случился.
– Это я узнаю, – мрачно кивнул Федор. – А еще мне надо встретиться с лесничим.
– Думаешь, будет толк? – недоверчиво приподнял бровь Кир. – Или ты у нас Шерлок Холмс? Дедукция и никакого детектора лжи?
– Нет, просто появилась одна идея, на которую он может купиться.
– И какая? – Петр не сводил с него глаз.
– Призрак! – Федя с улыбкой развел руками и посмотрел на друга. – Помнишь, как он нам заливал о призраке?
– Было дело, – кивнул Петя.
– Представляешь, что с ним будет, если я скажу, что видел призрака и он указал мне на клад?
– Если это, конечно, не развод! – хмыкнул Макс.
– Вот и узнаем, – пожал плечами Федор и кивнул на дневник в руках Петра. – Что-нибудь нашли о церкви?
– Не знаем, то или не то, но… – Петр пролистнул несколько страниц и развернул дневник к Федору: – Вот.
Федя старательно принялся разглядывать увиденный утром план.
– Здесь церковь есть. А здесь… – Петя старательно поискал и снова развернул дневник к Федору, – уже нет. Но есть вот эта линия и кружок. Как думаешь, что это?
Федя нахмурился, вглядываясь в знакомые линии:
– Так это же план монастыря! Вот правое крыло, вот левое.
– Ага. Вот забор, а церкви нет.
– И ограда на этом рисунке не там, где она находится сейчас! – вставил свои пять копеек Макс.
– Скорее всего, в подвалах, где стояла церковь, и хранится клад Русалова! – поддакнул Кирилл.
– Мы предполагаем, – кивнул Петр. – Но надо найти того, кто действительно знает, как туда пробраться!
– Например, лесника. Помнишь, он говорил, что много времени жил тут, пока не вернулся Никодим?
– Попытка не пытка, – согласился Петр и спросил: – Кто-нибудь желает составить мне компанию и прогуляться в деревню? Там есть незабываемая пивнушка, в которой подают шикарное пиво!
– Опять? – покривился Кир.
– Не нравится, не ходи! – осадил его Макс.
– У меня предложение. – Федор поднялся. – Пойдем мы с Петром. А вы прикрывайте нас тут от Пальцапупы. Если уйдем все – завтра будет грандиозный скандал!
– Тоже верно, – охотно согласился Кир. – А мы пока пленку проявим.
– Ладно! – проворчал Макс. – Но с условием, что вы принесете нам того хваленого пива!
– Договорились! – подытожил Петр.
Идти решили часов в шесть. Пальцапупа их словно ждал. Стоял на крыльце и орал на Гену. За что, правда, друзья так и не поняли, так как все претензии свелись к подбору новой фамилии своему помрежу:
– Дебилов! Идиотов! Растеряхин! Криворучкин!
Заметив Федора первым, тот быстро переключился на него:
– Лентяев-Тупорогов нарисовался! Отснял все, что я тебе сказал?
– Так точно, мой генерал! – вытянулся Федор, изо всех сил изображая рвение. – Макс с Киром проявляют!
– Угу… – Видимо, не ожидая такого, режиссер даже поморщился. Гена под шумок сбежал, оставив вместо себя вышедшего на крыльцо Петра. – И куда собрались?
– В деревню, – сообщил Петр.
Пальцапупа тут же прищурился:
– Надеюсь, вы помните мое предупреждение! Если придете позже десяти и под мухой – можете сразу топать в столицу и писать заявление об уходе!
– Да ты что, Михалыч! – Федя хлопнул его по плечу и, не замечая перекосившуюся от такой фамильярности рожу режиссера, заверил: – Пьянству – бой! Мухи нас не вдохновляют. Но без девушек прожить долгих семь дней – это перебор!
– Хотите, чтобы рожу начистили, как вчера Максиму? – хохотнул тот. – Видел я его фуфел. Альбинка жаловалась, что весь тональный крем у нее извел, а толку? Все равно рожа кривая. Кстати, Романов, у тебя тоже не все гладко с физиономией…
Федор коснулся рассеченной брови:
– Да это я об дверь…
– Ага… знаем мы такие двери… – не поверил режиссер.
– Михалыч, все будет тип-топ! Мы там познакомились кое с кем, – соврал, не моргнув глазом, Петр. – О встрече договорились.
– Ладно… идите… – смилостивился Пальцапупа и напомнил: – В десять чтобы были здесь как штык! И чтоб ни-ни!
Почувствовав свободу, парни бросились к воротам и едва не столкнулись с розовощеким парнишкой, что подвозил их до деревни в первый день.
– Куда-то торопитесь? – улыбнулся он, разглядывая взмыленных парней.
– Подальше от того Козлова! – буркнул Петр, кинув косой взгляд на стоявшего на крыльце режиссера.
– Нам бы до деревни. – Федор, не дожидаясь ответа, запрыгнул в кабину стоявшей у ворот машины и, высунувшись из окна, спросил для проформы: – Подвезешь?
– Да легко! – тут же согласился парнишка и, обогнув машину, буркнул: – Всяк лучше, чем на этих… батрачить.
Петр последовал примеру друга и в следующую минуту уже сидел рядом. Грузовичок радостно зафыркал, закашлял и резво потрусил по пыльной дороге к прятавшимся в цветущих садах разноцветным крышам.
– Кстати, а как ты тут оказался? – Петр посмотрел на паренька, бодро крутившего баранку.
– Конкретно в машине или в Сухаревке? – насмешливо уточнил тот.
– Конкретно в монастыре. Вроде рано тебе еще грехи замаливать.
Парень пожал плечами:
– Да как оказался… Никодим меня из колонии для несовершеннолетних вытащил. Вот и отрабатываю долг уже три года.
– А сам местный?
– Из Иваново.
– А что-нибудь интересное тут замечал? – влез Федор. – Типа призраков? Или, может, про Русалова и его клад чего знаешь? – И, заметив насмешливый взгляд водилы, отчего-то принялся оправдываться: – Это я для фильма интересуюсь. А то все ваши молчат как рыбы. А нам сенсацию надо! Понимаешь, брат?
– Ага… – Парень уставился на дорогу. – Понимаю… Только это не ко мне. Никодим что-то знает, но нам в его знания ходу нет. Он и набрал нас для своей охраны. Ну, или охраны того, о чем знает…
– Охраны от кого?
Парень снова пожал плечами. Грузовик заухал, затрясся, вкатываясь на пригорок. Еще немного проехал и встал.
– Прибыли… – Парень улыбнулся, точно радуясь, что смог избежать неприятного разговора, но не тут-то было. Федор, точно гончая, уже взял след.
– Охраны от кого?
– Парень, не томи! – поддержал друга Петро. – Раньше скажешь – раньше выйдем.
– От брата его, – выпалил водила. – Говорят, раньше он тут раскопки вел. Да только неспокойные времена тогда были. А потом Никодим вернулся. Уж не знаю, как он братца приструнил, да только ушел он и больше носа сюда не кажет. Зато помощников у него более чем нужно, чтобы что-то узнать да напакостить. В прошлом годе церква разрушенная сгорела. А кто помог? Ясное дело, дружки братика!
– При монастыре была церковь? – уточнил Федор.
– А то! Сейчас-то нету. Сгорела. Мы месяца три завалы разбирали, а потом землей заравнивали. Чтобы туристы ноги не поломали…
– А у вас и туристы имеются? – хмыкнул Петя.
– Не много, но бывает. Типа вас. Только надолго их не хватает. Призрака боятся… – Водила, сообразив, что ляпнул лишнего, нахмурился и заторопил: – Некогда мне байки вам рассказывать. Идите с Богом. Если надо, тут буду ждать в девять вечера.
– Не. Не надо! – Петр открыл дверь и спрыгнул в траву. – Сами дойдем.
– Ну, как знаете. – Паренек захлопнул дверь, нажал на газ, машина покатила вперед и скрылась между домами.
– Вот мы и церковь нашли. Надо будет вернуться, еще дневник полистать. – Федор радостно потер руки. – И все-таки есть какой-то призрак!
– Мне кажется, я знаю, кто этот призрак… – Петр стоял, отрешенно глядя на поднятую машиной пыль.
– И? – Федор насторожился.
– Смотри! – Друг посмотрел на него и принялся загибать пальцы: – Клад. Тайна. Туристы. Призрак. Не прослеживаешь логическую цепочку?
– Хочешь сказать, что призрак появился после того, как сюда стали приезжать туристы?
– Точно! – Петр победно улыбнулся. – Призрака нет. Точнее, есть кто-то, кто играет роль призрака и отваживает любопытных!
– Думаешь, наш призрак – человек?
– Уверен! И человек, знающий старый монастырь, как свои пять пальцев!
– Никодим? – Федор растерянно почесал лоб.
– Или его брат, о котором только что упомянул наш провожатый. Он тоже долго жил в монастыре и что-то искал… – Петр довольно прищурился, разглядывая растерянное Федькино лицо.
– И? Значит, брат – один из монахов? – Тот помрачнел, понимая, что еще чуть-чуть – и врежет другу по его довольной физиономии. – Колись давай! Хватит тянуть кота за яйца!
– Снова не угадал! – будто не услышал Петр. – Он сказал, что брат ушел после того, как в монастыре поселился Никодим. А кто из наших знакомых говорил, что жил в монастыре «до возвращения хранителя»?
Черт!
Федя даже схватился за голову, пытаясь уловить ускользающий ответ.
Нет. Не вспомнить…
– Кто?
– Захаров, не далее как позавчера!
Федор даже присвистнул:
– Лесничий!
– Не прошло и года! – похвалил Петр.
– И он нам же почти все это и рассказал тогда… в пивнушке…
– Точно!
– И он точно знает больше, чем сказал нам!
– Ну… а если попытаться его найти и как следует поговорить? – Петр сжал немаленькую лапищу в кулак.
– Тогда, может, чего и узнаем, – согласился Федя.
Парни, не сговариваясь, развернулись и направились по главной улице к пивнушке.
– Заодно пиво возьмем Максу, – вспомнил Федор, остановившись перед знакомой деревянной дверью.
Внутри местного паба было все так же: тепло, темно, уютно и шумно. Местные работяги, спеша домой, не могли отказать себе в парочке кружечек пенного напитка.
Появления парней никто особенно и не заметил. Только толстуха-продавщица, перекрикивая монотонный гомон, поинтересовалась:
– Чего налить, мальчишки?
Друзья переглянулись:
– Нам бы с собой…
– Не вопрос! – Улыбчивая тетка выудила из-под прилавка трехлитровую банку и поинтересовалась: – Столько хватит?
– Вполне! – одобрил Петр и огляделся: – А не знаете, как нам Захара найти? Очень надо!
– Знаю. Он здесь завсегдатай. – Женщина внимательно огляделась и удивленно хмыкнула: – Странно… пока нету… А вы вон к тем двум мужикам садитесь. – Она махнула в сторону стоявшего у крошечного окна столика. – Это его друзья. Уж наверняка должны знать, где он. А вот и ваше пиво. И авоська, чтобы нести удобно было.
Федор подхватил сетку, в которой покачивалась банка с темным пенным пивом, и начал пробираться вслед за Петром.
– Добрый день. – Тот ногой подтянул от соседнего стола табурет и опустился на него. – Не помешаем?
– Мы ищем Захара… – Федя повторил его маневр и поставил на стол банку с пивом. – Не знаете, где он?
– А чего вам от него надо? – ответил вопросом на вопрос мрачный, заросший щетиной тип с подбитым сине-фиолетовым глазом.
Второй, невысокий, с расквашенным носом, улыбнулся щербатым ртом.
– А вы, кажись, не местные?
– Точно! Не местные. Мы из кинобригады, остановившейся в вашем монастыре, – кивнул Федор, нечаянно заметив капельку крови, застывшую рубином у рассеченной брови собеседника. – Он нас кое о чем просил.
– Это о чем же? – насторожился парень с фингалом.
– Вот дождемся его и расскажем, – хмыкнул Федя, не спеша открыл банку и сделал хороший глоток. – А я смотрю, у вас тут люди буйные. Часто стенка на стенку ходите?
– Да не чаще, чем вы… – противно заухал-захохотал мелкий, намекая на еще не зажившие ссадины на лице собеседника.
– С волками жить… – глубокомысленно фыркнул тот и снова приложился к холодному напитку.
– Кстати, а кто это вас так?
Петр смерил цепким взглядом местных и вопросительно посмотрел на друга.
– Да… уроды одни… – отмахнулся Федор, прекрасно понимая, что его сейчас волнует. – Честь девушки защищали…
– Девушки? Это какой? – заинтересовались деревенские.
– А что? – прищурился Федор.
– Да ничего! – переглянулись те. – У нас есть такие девушки – клейма ставить негде! Как бы вам, ребятки, своими красивыми рожами за пройду какую рисковать не пришлось.
– Я сейчас сам из тебя пройду сделаю! – Федор почувствовал, как ярость пенным вином замутила разум. Поднялся. – Да я за Ленку любому горло перегрызу!
– Федь, ты чего? – Петр встал рядом с другом.
– Это за какую Ленку? За блаженную, что ли? – точно специально принялся дразнить мелкий. – Русальчиху?
– Да, парень! Тут ты прав. Она не лярва, она дура! – поддержал того небритый. – Да еще и продажная!
Федор не стал спорить.
Правильно, чего с уродами связываться? Их убивать надо!
Подхватил табуретку и опустил на голову здоровяка. Тот хрюкнул и принялся заваливаться на пол. Мелкий бросился к выходу, вереща, как поросенок, а попивающие пиво местные мужики дружно поднялись и окружили друзей.
Готовое вот-вот начаться побоище остановил знакомый голос:
– Ребят, вам чего, жить надоело?
Мужчины расступились, пропуская к друзьям лесничего.
– Захарка, знаешь их, что ли? – заговорил седой широкоплечий мужчина лет сорока.
– Знаю, Матвеич. А Косой правильно получил. Он всегда сначала сболтнет, а потом подумает. Сам через часик очнется. Отпустите парней.
– Да забирай, – кивнул седой и вернулся к столику, где его ждала недопитая кружка пива. Вскоре мужчины разбрелись по местам. Захар направился к выходу.
Федор закрыл чудом уцелевшую в побоище банку с пивом, сцапал сетку, и они вместе с Петром вышли вслед за лесничим.
Тот уже поджидал их, усевшись на поваленное у забора бревно.
– Ну? Как живется-можется? Чего-нибудь узнали интересное?
– А то!
– Искали тебя, чтобы поговорить по душам.
– Будешь врать или недоговаривать – поймем, и тогда ищи других!
– Понял-понял! – примирительно поднял руки Захар. – Ну? Давайте. Выкладывайте!
– Мы знаем, что твой брат – Никодим.
– Почему ты ушел, когда он вернулся в монастырь?
Лесничий пожал плечами:
– Да это и не секрет. Никодим – мой сводный брат. А ушел, потому что он, грубо говоря, свихнулся. Сами понимаете, с сумасшедшим общаться – радости мало. Считал себя чуть ли не мессией и спасителем рода Русаловых. Дело в том, что его предок, отец Павел, спас от смерти генерала, и тот в благодарность построил церковь и монастырь. По преданию, все в роду отца Павла завязаны на том, чтобы спасать Русаловых. Вот он и посвятил себя миссии по восстановлению монастыря и слежки за Русальчиковыми. Председатель и его дочка – единственные потомки нашего славного генерала. Меня он с позором выгнал, так как я не занимался всеми этими бреднями, а искал клад, который наш бравый генерал, перед тем как исчезнуть, спрятал где-то в подвалах монастыря.
Федор переглянулся с другом и сказал:
– Мы нашли дневник генерала. Там есть любопытный чертеж. По нему выходит, что в монастыре имеется тайный ход, который ведет в разрушенную церковь. К сожалению, чертежи в дневнике незаконченные. Мы бы хотели увидеть полную карту владений Русалова. Тогда можно и клад поискать.
– Но только договоримся на берегу, – вмешался Петр. – Поделим сокровища пятьдесят на пятьдесят или ищи сам.
– Угу… – Захаров задумался. – Вообще-то карту монастыря хранит Русальчиков. Только, боюсь, мне он ее не даст. Мы с ним не в мирных отношениях.
– У него есть карта? – Федор насторожился, точно гончая, что взяла след.
– И не только! У него очень много документов этой семейки, но он почти никому их не показывает. Наверное, только его Леночка и знает точно, что в них. От дочери он ничего не скрывает, но чтобы она доверила кому-то семейные тайны – это еще надо постараться! – Захар вдруг тоскливо усмехнулся.
– Вас что-то связывает? – Федя не сводил с него глаз, изо всех сил стараясь сдержать просыпающееся бешенство.
– Нас? С Леночкой? – Улыбка Захарова стала мечтательной. – Очень много. Но она, глупая, этого не хочет понимать. Даже участкового попросила, чтобы тот охранял ее от меня… Как будто я предлагал ей когда-либо что-то плохое…
– А знаете, у меня предложение! – Петр понял по глазам друга, что сейчас снова начнется битва, и поспешил того отвлечь. – Мы с Захаром пока пообщаемся на интересующую нас тему, а ты, Федя, сходи к Елене. Насколько я знаю, ты хотел с ней поговорить. Я буду ждать тебя здесь, а после вместе пойдем в монастырь.
Федор пожал плечами:
– Хорошо. Тогда дождись меня, – и, не прощаясь с Захаром, направился прочь.
