Вскоре после того, как Ельцин сбежал из Кремля, он дал большое интервью «Комсомольской правде». Среди многих вопросов был у корреспондента и такой: «Борис Николаевич, есть ли люди, перед которыми вам сейчас хотелось бы извиниться?» Ельцин обалдел, у него отвалилась челюсть: ему — извиняться?!

Но, очухавшись, сказал: «Я всегда расставался с людьми нормально, по-человечески». Он, конечно, считал, что по-человечески расстался и с теми, кто в результате его живодерских реформ «нормально» уходили в мир иной по миллиону в год.

А корреспондент опять об этом: «Часто ли испытываете угрызения совести за дела своей жизни? Стыдно ли вам за что-нибудь?» Журналист был уверен, что все нормальные люди в той или иной мере разделяют чувство Пушкина:

Но ответ был таков: «Никаких угрызений не испытываю. Совесть моя чиста!» Как стеклышко от бутылки «Столичной». Ни одну страницу своей жизни он не читал с отвращением или хотя бы с сожалением, но все — с восторгом! Ни единого дня не проклинал, а только любовался всеми. А уж жалобы, слезы — можно ли вообразить это у него на устах и в очах ясных!..

Минуло десять лет. 16 декабря прошлого года во время очередной душевной беседы Владимира Путина с народом, уже в конце беседы, на листочке из какой-то специальной папки ему анонимно был задан вопрос: «Неужели вам не стыдно перед нами?» Вот такое, простите за выражение, дежавю, перекличка времен. Путин мог, перебирая бумажки, отложить столь дерзкий вопрос, не отвечать, и никто бы не заметил, но он внятно огласил вопрос и быстро, твердо, с вызовом, как его великий учитель, ответил: «Нет, не стыдно!»

Для тех, кто не знал или забыл ответ Ельцина, это было поразительно. Да неужели не стыдно уж если за лакейство перед Западом не своих учителей и создателей от шкурника Собчака до того же ЕБНа, и ныне чтимых им, как национальных героев, то как может быть не стыдно за свое собственное угодничество и трусость перед Америкой, в интересах которой и скрыл истинную причину гибели подводного крейсера «Курск», и утопил в океане нашу добротную космическую станцию «Мир», и ликвидировал на Кубе и во Вьетнаме бесподобные военные базы, с Советского времени и еще при Ельцине позволявшие видеть все, что происходит в обоих полушариях, и за то, что без согласия парламента отправил в США под символические проценты чудовищно огромные народные средства — неужели за все это ему?.. Ни в одном глазу.

Ну, допустим, то было уже довольно давно, в начале его владычества, и он уже ничего не помнит, отшибло. А вот совсем недавние деяния. Неужели не стыдно за то, что стал пособником Геббельса в вопросе Катынской трагедии, не стыдно за предательство советской Комиссии академика Н. Н. Бурденко? Неужели не стыдно за унизительное извинение перед Польшей, за освобождение которой от фашистской оккупации полегло 600 тысяч наших солдат, получившей треть нынешней территории только благодаря стараниям Сталина в спорах с Черчиллем и Рузвельтом? Можно ли вообразить, чтобы Китай извинился перед Формозой (Тайванем) за злодеяния там японцев? И можно ли представить себе Путина, спорящего с Рузвельтом и Черчиллем? Неужели не стыдно за клевету на Сталина, будто он в 1940 году в Катыни отомстил полякам за поражение под Варшавой Западного фронта, которым-де он командовал в войне 1920 года с Польшей, когда на самом деле тут были виновны наркомвоенмор (министр обороны) и председатель Реввоенсовета Троцкий и командовавший этим фронтом Тухачевский? Ни синь пороху.

А если вспомнить дела внутренние, то неужели не стыдно хотя бы за назначение министром культуры злобного Швыдкого, не имеющего к русской культуре никакого отношения, или за внедрение в нежные души школьников насквозь лживого «Архипелага ГУЛаг»? Недавно неутомимая вдова его создателя вручила Путину облегченный вариант этой несъедобной телемахиды. Главное в ней — выразительный, глубоко правдивый образ самого автора. Но вдова, в четыре раза сократив глыбу, выбросила, например, признание муженька в том, что большую часть срока он проходил в «лагерных придурках» (библиотекарь, учетчик, нарядчик и т. п.). А без придурка — разве это жертва культа личности? Выбросила и его обстоятельный рассказ, как он был завербован в лагерные сексоты. А без сексотства — какой же он нобелевский лауреат? Выбросила и восхищение автора генералом Власовым, а без восхищения предателем — какой же совесть нации? Наконец, выбросила вороха невежественного, тупоумного вранья. А без этого — какой же он писатель? Словом, мадам грубо исказила образ своего покойного супруга и всучила вам, Путин, фальшивку, непрожаренную яичницу, а вы, чекист, приняли эту яичницу за Божий дар. И по этому случаю — ведь мадам облапошила вас по первому разряду! — хотя бы за свою изначальную профессию неужели не стыдно? Ничуть! По ночам он разогревает и по кусочкам ест яичницу, которую лучше бы отдать Кони.

Раз уж я затронул вопрос о первой профессии Путина, то интересно вспомнить, что он говорил на сей счет в предновогодней беседе с американским журналистом Ларри Кингом. Тот сказал: «Министр обороны Гейтс считает, что в России исчезла демократия и всем управляют спецслужбы». Путин засмеялся сардоническим смехом Мефистофеля и сказал: «Гейтс был руководителем одного из отделов ЦРУ, а сегодня — министр обороны. Если это самый лучший в США спец по демократии, то я вас поздравляю». Ах, сколько яда! И в голову ему не приходит: а сам-то кто ты, десять лет поучающий нас демократии?

Состоял в таком же ведомстве, что и Гейтс, но тот был все-таки заведующим отделом всей американской разведки, а ты — всего лишь заведующим дискотекой в Дрездене, служившей тебе крышей. Кроме того, с высокого поста в разведке стать министром обороны — в этом нет ничего удивительного, в сущности, тут служебное продвижение в одной системе. Но с высокого поста в разведке вполне возможно восхождение и по другой линии. Стал же, например, глава ВЧК Дзержинский председателем ВСНХ, а председатель КГБ Андропов — аж Генеральным секретарем ЦК партии. А Путин сделал министром обороны то ли директора мебельного магазина, знатока спальных гарнитуров, то ли заведующего галантерейным отделом, специалиста по губной помаде. Да ведь и сам сделался президентом великой страны неизвестно из чего. Вот диво-то!

Недавно прочитал, что любимая историческая фигура Путина — Наполеон. Еще бы! Как тот из капитана артиллерии стал императором великой державы, так, мол, и я вознесся из подполковников. Да, очень похоже. Разница только в том, что за Путиным ни одного Тулона, ни одного Аустерлица, а одни только Ватерлоо. Да в том еще, что француз, который благодаря своему таланту выдвинулся во время революции, потом сделал себя императором сам, даже во время коронации вырвал корону из рук папы и нахлобучил ее себе на голову, а этот, будучи выдвинут во время контрреволюции бездарным Собчаком и адекватным ему Ельциным, был слеплен и всю дорогу ведом их руками. Да в том, что Наполеон был властелином почти всей Европы, а этот, потеряв российских земель примерно с десяток Франций, теперь десять лет просится в Европу, а его все не берут. Да в том, наконец, что Наполеон окончил жизнь пленником англичан, а этот живет пленником американцев. И он еще похохатывает над вполне разумными делами других. Запомните, в доме повешенного не говорят о веревке.

Но о разведке было сказано еще кое-что. Кинг завел речь о десяти наших чудиках, выучивших английский язык и под этим единственным прикрытием в качестве разведчиков засланных в США, где, по признанию Путина, «не причинили никакого ущерба». А еще он сказал американцу: «У спецслужб свои задачи». Кинг этого не знал! «Эти задачи становятся актуальными (т. е. нелегальная разведка начинает работать. — В.Б.) в кризисные периоды, допустим, в период разрыва дипломатических отношений». Кинг, конечно, мог бы спросить: «Неужели? А ведь у нас никакого разрыва не было. Наоборот! И наши президенты, и ваши, и вы лично все время твердили о дружбе. Вы до сих пор нахваливаете Буша-младшего и даже скучаете об этом милостивце, мечтаете о встрече. А разведчиков все-таки заслали. Как же так?» Но Кинг, человек воспитанный, этого не сказал, не захотел русского Наполеона принародно сажать афедроном в лужу. А мы в полном недоумении, что это: неуклюжее вранье или профессиональный разведчик действительно не знает, что разведка ведется всегда, даже в военное время против союзника. Почитайте, например, сообщение 1-го Управления НКВМФ от 6 сентября 1941 года в 3-е Управление того же НК. Там вы узнаете много интересного о том, чем занимались в Архангельске и Севастополе члены английской военно-морской миссии Уайберт, Фокс и Пауэлл (Органы госбезопасности в Великой Отечественной войне. М., 2000. т. 2, кн. 2, с. 27). Очень поучительное чтение для глав правительств.

Я завел речь о стыде и совести за стенами Кремля. А главное здесь то, что Путин, как его предшественники: Горбачев, капитулировавший перед Бушем-старшим на Мальте; как Ельцин, позвонивший в США из Беловежской Пущи тому же персонажу: «Позвольте доложить: Советский Союз ликвидирован!»; как Бакатин, выдавший американцам нашу уникальную систему прослушивания их посольства, — как все эти глупцы, Путин, конечно же, был уверен, что его угодничество будет понято, оценено и должным образом вознаграждено. А что получил от американцев, поляков и разных прочих шведов?

Янки, как стало известно перед Новым годом (WikiLeaks), в своей секретной служебной переписке постоянно уподобляют его и Медведева каким-то комическим персонажам популярных мультяшек вроде Винни-Пуха и Пятачка, только не благодушным и забавным, как эти, а совсем наоборот, и так глумятся над ними, что Путин в беседе с Ларри Кингом не выдержал: «Мы даже не подозревали, что это будет делаться с такой наглостью, нахрапом и бесцеремонностью!» Он, кремлевский сиделец, — не подозревал! А что может ожидать сиделец, не знающий меры в угодничестве?

Что может ожидать руководитель страны, где не в секретной переписке, а открыто, на всю страну, на весь мир с еще большей наглостью, нахрапом и бесцеремонностью, государственное телевидение поносит президента братской страны, официально объявленной дружественной и союзной? И притом наш президент заявляет: «У нас прекрасное телевидение!» Да вам обоим учиться надо у Лукашенко и благодарить его за науку. Он многоопытен, честен, смел. Еще в молодости был директором большого совхоза. А это — не «практика в прокуратуре», это — ежедневная забота о людях, о технике, об урожае, о движении вперед. Вы же со своим «правовым обеспечением» да «юридическими базами», с указаниями да постановлениями, с параграфами да пунктами, вы, у которых на языке то driv, то drivel, и понятия не имеете о такой жизни.

Но примечательно вот что. Если Путин буквально взбеленился по поводу того, что американцы пишут о них с Медведевым в секретной служебной переписке, то Медведев отнесся в этому не только спокойно, но и усмотрел тут нечто полезное: «Это позволяет включить некоторые дополнительные аналитические возможности, посмотреть, как тебя рассматривают потенциальные конкуренты» (Коммерсантъ. 16.12.10). Какое деликатное словцо — «конкуренты»! Однако, как хотите, но где же тут объявленная Путиным согласованность между друзьями? Что это снова, как не полное расхождение?

А чего дождался Владимир Владимирович от любимых им поляков? Ярослав Качиньский, брат-близнец погибшего президента, 11 января заявил о докладе Международной авиационной комиссии, расследовавшей обстоятельства катастрофы польского самолета под Смоленском 10 апреля прошлого года: «Доклад возлагает всю вину на польских пилотов без каких-либо доказательств. Это насмешка над Польшей». И премьер Дональд Туск объявил доклад «неприемлемым». А министр юстиции Кшиштоф Квятковский поддержал ранее высказанное Качиньским желание, чтобы новое расследование провели американцы. Вот так они твердят и о Катыни 1941 года: никаких доказательств… неприемлемо… насмешка… немцам, истребившим 6 миллионов поляков, верим, а вам, положившим 600 тысяч душ за наше освобождение от них, — ни на грош. Смысл этого очевиден: а не писал ли Путин одной рукой покаяние за Катынь-1, а другой — не готовил ли Катынь-2? И есть поляки, которые будут добиваться признания этого.

Путин сказал, что таких пожаров, такой засухи, как минувшим летом, в России не было тысячу лет. Таких пожаров, может, и впрямь не случалось. Но после того, как вы уничтожили 25 тысяч колхозов с их тракторами, мелиорацией, пожарными командами, лесными полосами, когда превратили в пустыри 45 миллионов гектаров пашни, на которых поднялся просто огнеопасный бурьян-сухостой, как же после этого жарким летом не вспыхнуть пожару? Он и прошелся по Руси: от Иркутска до Рязани, где вы, тов. Путин, собственноручно вылили с вертолета две бочки воды и погасили пылающий лес.

Да, таких страшных лесных и полевых пожаров, может, и не было. Но засухи и сопутствующий им голод за тысячу лет приходили постоянно. А вот чего действительно уж точно не было на Руси тысячу лет, так это правителей, подобных нынешним, — с такой засухой в голове. У них там «суверенная демократия»: правое усохшее полушарие суверенно от левого усохшего, и наоборот. Есть множество доказательств этого.

Например, уж так Путин и Медведев ныне лебезят перед поляками, так рассыпаются мелким бесом, такие серенады запузыривают. А что предприняли совсем недавно? Объявили 4 ноября государственным праздником Всенародного единства. А чем этот день примечателен? Тем, говорят, что в 1612 году из Москвы изгнали поляков. И вы думаете, что поляки это не заметили или остались равнодушны? Ведь тут — не речь, не визит, не солидарный траур, которые вскоре забываются, а государственный праздник, так сказать, на века.

А ведь 4 ноября выбрали только для того, чтобы заслонить 7 ноября. Так они боятся нашего недавнего прошлого, что не соображают, как сегодня отзовутся их дела и решения: по трусости и невежеству ухитрились оскорбить и поляков, и своих сограждан, для которых день Октябрьской революции всегда был и останется великим праздником.

Такова картина в делах межгосударственного уровня. А если перейти к внутреннему и личностному? Что получил Путин от посаженного министром культуры жидкого мракобеса и густого русофоба Швыдкого? Тот по телевидению, т. е. с самой высокой в стране трибуны, принялся раз за разом уверять весь мир, что «русский фашизм страшнее немецкого», что наш национальный гений Пушкин устарел, что вершина русской поэзии — Белла Ахмадулина и ее первый супруг, давно отваливший в Америку. Какую же надо было иметь уверенность в безнаказанности, начиная такие преступные антигосударственные передачи, какую твердую убежденность в трусливом молчании и пособничестве всех властей: Путина, Думы, правительства, всего ковчега демократии. И ведь все надежды обломка сбылись, все расчеты огрызка оправдались! Ни из Кремля, ни из Думы, ни из Прокуратуры, ни из Министерства обороны не раздалось ни писка, ни лепета, ни шепотка протеста. И кочерыжка, которую надлежало судить и, как Троцкого да Солженицына, выставить из страны, словно ни в чем не бывало, продолжает занимать какие-то важные посты и красоваться на телевидении. Путину и за это не стыдно перед русским народом.

А чего, наконец, добился Путин бесцеремонным вмешательством в дело Ходорковского? Это же действительно нечто совершенно невиданное. Он не только уже второй раз обстоятельно втемяшивал по телевидению всему народу и судье Данилкину, в чем состоит обвинение, но для нагнетания страстей опять приплел историю о двух убийствах, которые судом Ходорковскому не инкриминируются. Если человек действительно нанес большой материальный ущерб стране, то надо его не только на определенный срок лишить свободы, но обязательно и конфисковать имущество. Однако демократическое жулье убрало статью о конфискации, которая есть во всех уголовных кодексах мира. А какая народу польза от того, что молодой мужик уже отсидел семь лет и будет сидеть еще семь? И как это выглядит рядом с историей американского шпиона Эдмунда Поупа? Он был схвачен нашей контрразведкой и осужден на 25 лет за 7 миллиардный ущерб нашей военной промышленности в области создания подводных ракет. И что же? Не успел он отметить сто дней своего заключения, как кремлевский Буонапарте помиловал его и без всяких условий да обменов отпустил к жене под одеяло. Откуда такая свирепость к соотечественнику и такая доброта к иностранцу? Это можно объяснить только страхом перед узником. Как это было и с пожизненно осужденным Шутовым, который слишком много знает о его с Собчаком проделках в Ленинграде.

Так вот, своим вторжением в судебный процесс сей Буонапарте добился больших достижений. Во-первых, получил митинг у здания Хамовнического суда с гневными речами и плакатами «Путина — на нары!». Во-вторых, обвинительный приговор с определением нового срока заключения в этот день судьей Данилкиным был вынесен. В-третьих, защита, разумеется, обжаловала факт незаконного давления на суд.

Но, главное, Путин дождался сурового урока процессуального права от мил-дружка, который 24 декабря, хоть и с опозданием, но все же счел нужным напомнить: «Ни президент, ни иное должностное лицо не имеют права высказывать свою позицию по делу Ходорковского и любому другому делу до момента вынесения приговора» (СР. 25.12.10). А Путин красочно «высказал свою позицию» и в декабре 2009, и 16 декабря 2010, зная, что приговор будет вынесен 27 декабря. Да, это уже не расхождение, не разногласие или несогласованность, а то ли урок, назидание, то ли просто правовая затрещина. Чудны дела Твои, Господи!..

Итак, Путину не стыдно, совершенно не стыдно, абсолютно не стыдно ни за одно свое Ватерлоо, ни за одну свою Цусиму, ни за одного Швыдкова. И вдруг буквально через несколько дней на заседании Государственного совета из тех же императорских уст страна услышала: «Конечно, нам всем должно быть стыдно за то, что сейчас происходит».

Что такое — начал соображать? совесть вдруг проснулась? мозги разморозились? последний боевой слон по кличке Чубайс околел? в тумане моря голубом померещился впереди остров Святой Елены? Нет, конечно. Ведь все, о чем шла у нас речь раньше, тоже «сейчас происходит» и происходило.

Просто двуглавый жареный петух на Манежной площади уж так свирепо клюнул его обоими клювами в обе ягодицы!

К слову сказать, на этом заседании Госсовета было намечено обсудить важные проблемы детства и материнства. Ну, надо думать, его члены, как принято всюду, кроме сумасшедшего дома, готовились к обсуждению этих проблем, составили речи, собрали материал и т. д. Но вдруг прямо тут же, как только все расселись, разложили папки, Медведев объявляет: «Здравствуйте, я ваша тетя, будем обсуждать другой вопрос — межнациональные отношения».

Да какая же тетя так делает? Представьте себе, вас позвали на день рождения, вы приготовили и заздравный тост, и подарок, допустим, небольшого крокодильчика (это сейчас входит в моду). Являетесь, а вам говорят: именинник укатил на Олимпиаду в Ванкувер бороться за 1-е или 11-е место. Что вам делать с ненужным вам прожорливым крокодильчиком, поскольку в зоомагазине товар обратно не принимают? Или:

И вот притащил, а кума и говорит: «Оставь ты, кум, судака. Давай лучше в шахматы сыграем».

Разве кум на шахматы настроился?

А Медведев тут же страшным голосом начал поносить глав регионов: «Для вас межнациональная политика — некая абстракция еще со времен Миннаца, который возглавлял Сталин.» Какой Миннац? Никакого Миннаца у нас никогда не существовало. И какое отношения эти главы регионов могут иметь к Сталину, коли почти все они родились лет через двадцать пять после его смерти? А главное, при Сталине национальная политика вовсе не была абстракцией. Но ему начхать, лишь бы свою нерадивость и тут свалить на Сталина.

«Так вот, уважаемые, — продолжал Меднац, скорча грозную физиономию нацлидера, — я прежде всего обращаю ваше внимание на то, что за поддержание гражданского мира отвечают не ФСБ с милицией, а прежде всего вы, потому что (!) преступления совершаются у вас». Ну, это странно, и некоторых ошарашило. Неужели таков всеобщий закон и, допустим, за ограбление моей квартиры, когда у меня украли Шолоховскую премию, отвечаю лично я, потому что это совершилось у меня на моей суверенной территории? А где же была милиция?

Но очень интересно, что сказал тут Путин: «Вы посмотрите, мы же все родом из недалекого прошлого». Из Советского прошлого, но он просто не смеет это произнести, Вашингтон осерчает. А если догадался, наконец, что все мы родом оттуда, то родство-то надо помнить, уважать, чтить. Так принято среди порядочных людей, так требуют обычаи русского народа, о которых после Манежа они вдруг так раскудахтались. А ведь Манеж-то один раз уже горел, пророчествуя худшее, но это их не колыхнуло. И они вот уже двадцать лет глумятся над своими ближайшими родственниками — над отцами, матерями и дедами, над старшими братьями и сестрами, многие из которых сложили головы за родину, попавшую теперь в их бестрепетные мохнатые лапы.

«Посмотрите. Ведь в Советском Союзе не было проблем с межнациональными отношениями». Тихо! Опять глазам не верю: то Медведев влепил пощечину другу по поводу его незаконного вмешательства в дело Ходорковского, а теперь Путин влепил другу — напоминанием о том, что при Сталине никакой абстракции в национальном вопросе не было, вопрос решался успешно. Что ждать дальше?..

Но разве в Советское время только это решалось разумно? Никаких проблем не было хотя бы и с демографией: за 70 лет, несмотря на двукратный ужасный голод и несколько войн, последняя из которых была самой страшной, кровопролитной и разрушительной за всю нашу историю, население страны стремительно росло от 150 миллионов до 300. А Медведев недавно ликовал по поводу того, что за пять лет население увеличилось на 1 (одну) тысячу человек.

Успешно решала Советская власть и проблемы обеспечения своих граждан как работой, так и отдыхом, как доступа к бесплатному образованию, так и к медицинскому обслуживанию, а в последние лет сорок — и проблему жилья. Недавно в беседе с тремя китами телевидения, похожими на килек, Медведев коснулся этой темы и вдруг заявил:

«В прежние годы(?) жильем для офицеров не занимались. Если ты попал куда-нибудь на точку (На какую точку, Верховный? — В.Б.), то будешь всю жизнь без жилья». Если под «прежними годами» оратор разумел грачевско-сердюковские годы, то совершенно правильно. Но, во-первых, на одной и той же «точке» никто из офицеров всю жизнь не сидел даже в царское время. Во-вторых, что, в Советское-то время офицеры с семьями всю жизнь в палатках или землянках ютились? Даже на фронте офицерам строили отдельные землянки, и порой такие, что, например, старший лейтенант Солженицын за полтора года своей войны накатал в такой землянке два пуда рассказов, повестей, поэм и метал их в Москву, забрасывая своими шедеврами Константина Федина, Бориса Лавренева и профессора Л. И. Тимофеева. Загляните в его «ГУЛАГ», там есть фотки: герой не с автоматом, а с пером в руке над листом рукописи.

Советская власть решала еще и проблемы атомной бомбы, атомных электростанций и кораблей, проблему прорыва в космос. А для вас тут одна лишь проблема сдачи всего этого американцам да разрушения того, что создано не вами, паразитами. Перед новым годом Путин дошел и до такого бесстыдства, что вслед за Катынью свалил на Советское время, на советских строителей вину и за катастрофу на Саяно-Шушенской ГЭС, за гибель 75 ее работников: не так, мол, спланировали, Чубайс лучше сделал бы. А ГЭС тридцать лет исправно работала, но, как всякий агрегат да еще такой огромный и сложный, нуждалась в умелом и заботливом обхождении, о котором упыри демократии и не думали, поскольку это денег стоит, а они ужасно не любят с ними расставаться. Но что ты сам-то, скважина, хоть раз в жизни успешно спланировал и осуществил, кроме укрытия прохвоста Собчака от прокуратуры и его трансплантации в Париж, а потом — реституции в Москву?

А Медведев недавно объявил, что еще и «проблема наркоманов осталась от советского периода». Были тогда наркоманы? Конечно, хотя называли их морфинистами, кокаинистами, они во всем мире есть. Но я за всю свою весьма разнообразную жизнь в Советское время знал только одного морфиниста, до сих пор помню — это был врач Ш. в Раменской больнице, которой заведовал мой отец. То есть наркомании, как национальной проблемы, не существовало. А сейчас сам же говорящий президент поведал, что «даже по официальной статистике 160 тысяч школьников имеют наркологические проблемы», говоря по-русски, употребляют наркотики. Не отпетые блатари, не ворюги в законе, а школьники! И это по официальной. Зато, как исчадье ада, ликвидированы пионерские организации. Тоже великая победа!

Но этого президенту показалось мало, он охватил орлиным взором еще и другие сферы бытия. Одна из помянутых телекилек сказала ему, что само слово «полиция» нашему человеку «режет ухо». В самом деле, ведь Держиморда у Гоголя, или Очумелов у Чехова, или известные персонажи Салтыкова-Щедрина это же не садоводы, не скрипачи, они именно из тех, кто режет нам уши и сверлит мозг. Аза годы войны и оккупации на этих персонажей царского времени страшный отсвет наложили еще и немецкие полицаи. Уму непостижимо, как могут кремлевские правители не соображать все это!

Президент ответил кильке: «Дело не в названии.» Вот оно что! Да как же ты можешь не кумекать, что людям и в уши, и в сердце прежде всего бьет слово, имя, название.

Ну как не соображать такие вещи и называться главой государства!.. Ну, хорошо, пусть дело не в названии. А в чем же? Оказывается, в улучшении работы милиции. Да кто же против этого! Кто, кроме хапуг, взяточников, бандитов да Татьяны Голиковой, живущей, как пишут, шибко не по средствам? Тут и опрашивать по Интернету никого не надо.

И в чем же должно состоять улучшение работы милиции? Оказывается, в том, что милиции надо избавиться от советских «родимых пятен» (так и сказал!), которые «не лучшим образом ее характеризуют». Ему мерещится, что «наша милиция, ее облик, приемы — все еще оттуда, из советского периода». Во-первых, «период» — это годы вашего сидения в Кремле. А советское время — это эпоха величия России. Во-вторых, если у Нургалиева хоть где-то было хоть одно родимое пятнышко Советской эпохи пусть даже в виде ссадины, допустим, возникшей от пинка дяди Степы или Жеглова — Высоцкого, то милиция не стала бы для народа пугалом, которое не зовут на помощь даже в страшной беде.

В-третьих, ему, видите ли, облик не нравится. Ну, изменили вы «облик» государственного герба, флага, гимна, изгнали слово «товарищ», ввели в употребление «господин», переименовали Ленинград — и чего добились, что получили вы, прореха? В известной «двадцатке» экономически развитых стран оказались на самом последнем месте. Мы с красным флагом, с серпом и молотом давали 20 % продукции мировой экономики, а вы с двуглавым орлом — 3 %. Советский герб вот уже пятьдесят лет находится на Луне. А ваш музейный — на дне Баренцева моря вместе с крейсером «Курск» да в кабинетах расставленных вами карманных губернаторов вроде трясущегося оборотня Ткачева. Советский гимн в 1959 году прогремел с Луны на всю Вселенную, и весь народ слушал его стоя. А кто встает при звуках вашего латаного-перелатаного?

Ему еще и «приемы» советской милиции не по нраву. Но трусливо молчит, какие именно. Да ты на нынешние-то приемчики погляди. Все приемчики переняли у Америки. К жалкому взяточнику, польстившемуся на 10 тысяч, врывается свора в масках, бешено орет: «На пол! Руки назад!» Хватают, тут же наручники, мат, оскорбления. Опять победа!.. А в суде! Как зверей, сажают за решетку, те же наручники. Да почитали бы хоть «Москва. 1937» Фейхтвангера. Там есть описание обстановки суда в Октябрьском зале Дома союзов. Но я уверен, что ни скважина, ни прореха не знают, что это за книга.

Смотрю я на Медведева и недоумеваю: где он рос, с кем дружил, какие книги читал? Ну, как сообщил однажды, читает Пелевина. Глыба! А еще? Он же просто не знает, что такое советская милиция. Повторяет из энциклопедии: «Милиция — это добровольные формирования для защиты общественного порядка». Разумеется, для защиты, но откуда взял, что добровольные? Были у милиции помощники — бригадмильцы да еще дружины — вот это добровольцы: хочу — иду, хочу — нет, а милиция — ветвь государственной власти. Конечно, в какое-нибудь училище МВД шли добровольно, но уж потом — извини-подвинься.

Столько же он понимает и в военных делах, но и тут его реформаторский раж неуемен: «Наша армия, как и милиция, к сожалению, сохранила многое от Советской армии». И это «многое» надо изжить, изгнать, истребить. Может, дедовщину? Но это ваше приобретение, господа реформаторы. Может, офицеров, которые продают оружие чеченцам? И это ваше порождение. Может, высшее руководство с мебельным образованием? И это ваша находка, ваше ноу-хау.