Книга: Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора
Назад: Швейцарцы не согласны
Дальше: Мысли вслух

Самый надежный тыл

В Улан-Удэ по соседству с нами жила девушка, которую я вначале не замечал, хотя она была очень красивая: темноволосая, с большими голубыми глазами, нарядная. Приехав после поступления в институт из Свердловска, я увидел ее в своем дворе.
– Кто это? – спросил я друзей в некоем ошеломлении.
– Лена Беседина. Неужели не помнишь? Ты же учился с ней в одной школе.
И правда: учились мы в школе № 42, Лена была моложе на два года, и, честно говоря, в школьные годы я никогда не обращал на нее внимания. А тут – такая красавица!
Но у нее заботы были одни, а у меня совсем другие: я был студентом, стипендии на жизнь не хватало, надо было подрабатывать, а летние каникулы – самый лучший для этого период.
Летом я увидел ее на гастролях Владивостокского театра, затем – в кинотеатре: мы здоровались, но не больше.
Но видимо, какая-то внутренняя связь между нами уже установилась. Помню, как-то сидели мы с моим приятелем Лешей Гуциным в сквере, читали газеты. Вдруг Леша толкает меня в бок:
– Смотри, твоя Ленка идет!
«Твоя»! Газета выпала у меня из рук.
После четвертого курса я приехал домой на летние каникулы. Развлечений тогда особо не было: кино или танцы. На танцплощадке я и встретил Лену в один из последних дней отдыха. Встретил и пригласил на танец.
Как она потом призналась, за день до этого ей приснился удивительный сон. Что она пошла с подружкой на эту самую танцплощадку. Заиграла музыка, и она увидела меня. Я подошел к ним и пригласил на танец… ее подружку.
После танцев я пошел провожать Лену. Проводил до дома, но свидания не назначил, как это было принято по всем правилам того времени. Лена удивилась. Но удивляться было нечему: на следующий день я улетел в Свердловск.
Не знаю, почему я не решился сказать ей тогда об этом.
С этого момента Лена Беседина засела у меня в голове прочно. Через некоторое время у моего приятеля в Улан-Удэ наметилась свадьба. Свадьбы в нашем городе, как правило, собирали огромное количество людей. Но я не знал, будет ли Лена, и поэтому через Лешу Гуцина пригласил ее прийти, а другого своего товарища попросил «для гарантии» привезти ее на машине.
Со свадьбы домой шли вместе. Было лето, пахло свежей травой и цветами, мы шли и говорили. О чем? Да обо всем. Вот тогда-то я окончательно и понял, что Лена Беседина и есть тот человек, который мне нужен. Та, единственная… Предложение я ей сделал позже – прислал письмо из Свердловска в Улан-Удэ, в котором и объяснился в любви. Через некоторое время Лена Беседина стала моей женой. Она переехала ко мне в Свердловск, закончила там институт и стала инженером-экономистом. В 1976 году родился наш первенец – сын Дима, в 1981 году – дочь Саша.
Помню, пока я был в армии, на мое место в комнате № 214 в студенческом общежитии никого не селили, держали для меня.
Потом, когда я вернулся, мы уже жили там с Леной. И – незаконным образом – с Димкой, когда тот родился. Незаконным потому, что детей, тем более грудных, держать в общежитии было нельзя, но все, в том числе и начальство, закрывали на это глаза.
Из этого общежития, из памятной сердцу 214-й комнаты, мы переехали в другое общежитие, то самое, где ныне живут студенты судебно-прокурорского факультета. К тому времени я стал неплохо зарабатывать, и это дало нам возможность подыскать для себя отдельное жилье. Им стала уютная однокомнатная квартира, которую мы сняли с помощью одной моей коллеги. Там мы с Леной прожили три с половиной года.
А потом нам дали двухкомнатную квартиру. Это было первое наше собственное жилье, наши скитания по чужим углам прекратились. Дом был девятиэтажный, кирпичный.
В общем, помыкаться пришлось немало, но скитания эти не оставили в душе тяжелого следа – мы были молоды, верили в свою счастливую звезду, в то, что завтрашний день будет лучше сегодняшнего, мы любили друг друга…
* * *
Мы прожили с Леной 32 года душа в душу, все эти годы вместе делили и радости, и трудности. Конечно, во всей этой гнусной истории ей было во сто крат тяжелее, чем мне, ее мужу.
Ведь, когда я шел во власть, я понимал, чем рискую. Она же своего согласия на такие испытания не давала. Да, она понимала, что мир большой политики может оказаться очень грязным. Но чтобы до такой степени?!..
Одно знаю точно: Лена ни на секунду не поверила, что там, на пленке, могу быть я.
«Мы знакомы с подросткового возраста, – сказала она в интервью еженедельнику «Аргументы и факты». – Я знала, насколько он спокойно относится к женщинам. Знала, что никогда никаких увлечений у него не было. Он не бабник. А на пленке абсолютно другой человек. И потом, я была упреждена, когда в ноябре муж сказал: мы выходим на Березовского, имей в виду – возможно все».
Не только жена, но и никто из тех, кто знал меня близко – мои старые друзья, – не поверили увиденному по телевизору.
«Я знаю Юру ровно 30 лет, – рассказала «Комсомольской правде» моя бывшая однокурсница Нина Нестерова. – Это просто не он! Да, внешне похож, но поведение – не его! «Сю-сю-му-сю, мои кошечки», – он никогда ничего подобного не говорил, это не в его характере. Да к тому же, извините за откровенность, в таком возрасте, как у него, да с такими заботами в голове – хорошо, если его хватает на жену. Он и в молодости на девочек особого внимания не обращал, был, что называется, «ботаник» – всегда с книжками. И потом, Юра брезгливый, с такими шмакодявками никогда бы не стал. Я прекрасно знаю его жену – красавица…»
Что еще сказать? Если бы не поддержка жены, семьи, наших друзей, я, может быть, и не выдержал бы, сломался бы психологически, морально. Но я видел, что все близкие люди верили в меня, и это придавало мне для борьбы новые силы.
Оказавшись под прожекторами журналистского внимания, под давлением базарных слухов и косыми взглядами «доброжелателей», многие женщины, наверное, спасовали бы. Но моя Лена оказалась не такой. И мне очень приятно.
В доказательство хочу привести фрагменты одного из интервью, в данном случае – журналу «Профиль», где она отвечала на очень непростые вопросы.
««Профиль»: – Хотим извиниться за то, что как-то написали, что вы от мужа ушли. Как сейчас понимаем, это неправда.
Елена Скуратова: – Все было как раз наоборот. Обычно мы с дочкой всю неделю проводили в московской квартире, откуда мне удобно добираться до работы, а ей в институт. Муж, сын Дима и моя мама любят свежий воздух и тишину. Они живут за городом постоянно. Когда мужа отстранили от дел, мы решили, что надо быть вместе, и перебрались с дочкой на дачу Так что семья не распалась – наоборот, это испытание нас сплотило.
«П.»: – Как вы пережили показ кассеты по телевидению, шквал прессы?
Е.С.: – Еще в ноябре 1998 года, за четыре месяца до всех этих событий, муж предупредил, что начинает расследовать очень серьезные дела и надо быть готовым ко всему, к самым неожиданным и жестким провокациям. Мы просчитали все возможные варианты: Юра никогда не брал взятки, никого не покрывал, придраться вроде было не к чему. Мы очень боялись за детей, просили их поменьше бывать в компаниях, не ходить на дискотеки, сдерживать себя, если кто-то пристает в транспорте. Могло ведь случиться все, что угодно: наркотики могли подбросить, оружие… Сын и дочь, конечно, были этими ограничениями недовольны и нашего беспокойства не понимали. Когда появилась эта злосчастная кассета, я, откровенно говоря, вздохнула с облегчением. Слава богу, детей не тронули, а с остальным мы справимся.
«П.»: – То есть вы считаете, что дело Скуратова – фальшивка?
Е.С.: – Грязная, подлая провокация. Ложь от начала до конца. Ни слова правды. Мы ждали всего, чего угодно – вот и дождались. А пережили благодаря любви и абсолютному друг к другу доверию.
«П.»: – Сколько же лет вы вместе?
Е.С.: – Почти четверть века.
«П.»: – А познакомились как?
Е,С: – Юра обычно отвечает, что впервые увидел меня на танцах. Но, думаю, он на танцах меня просто в первый раз по-настоящему разглядел. А знали мы друг друга с детства, жили в соседних домах, учились в одной школе. У нас даже классный руководитель один был: она Юрин класс выпустила, а наш взяла. И еще одно предзнаменование: однажды на уроке математики мне дали тему доклада – алгоритмы. Как сказала учительница, ее когда-то Скуратов писал. Свадьба наша состоялась в апреле. Вроде весна в разгаре, но небо низкое-низкое, в тучах, валит снег, холод страшный. Пока я в платьице бежала до машины, меня чуть ветер не унес. Но закончилась у нас регистрация, и выглянуло солнце – яркое, на высоком синем небе. Кто-то мне сказал, что есть примета: какая погода на свадьбу, такая и жизнь будет. Вначале очень трудная, а потом все наладится. Так оно и вышло.
«П.»: – Есть у вас какие-то семейные традиции?
Е.С.: – Долгие годы, особенно когда дети были школьниками, мы устраивали по воскресеньям спортивный день – вчетвером ходили играть в бадминтон.
«П.»: – Вы по комплекции женщина хрупкая. Кто в доме гвозди забивает, если муж ваш – человек занятой?
Е.С.: – Это делаю я, хотя муж сердится, когда я об этом рассказываю. Я, конечно, пыталась протестовать: «Что это такое – у нас в доме мужчины есть? Почему с молотком хожу я – разве это правильно?!». «Правильно, – шутливо отвечает Юра. – Потому, что я юрист, а ты инженер. Тебе и молоток в руки».
«П.»: – В самом начале интервью вы сказали, что муж предупредил вас о сложных делах и возможных провокациях. А вы не пытались его отговорить: дескать, не надо в эти дела вообще ввязываться?
Е.С.: – Я отговаривала его раньше, когда он должен был занять пост Генпрокурора. Зная наше несовершенство законодательства, уровень коррупции в стране, можно было предположить, что работа будет очень непростая. Но он решил иначе.
…Весь компромат, который только можно было придумать, на него уже сочинили. За год, пока длилось уголовное дело, перекопали всю нашу жизнь. Дошло до того, что вызвали на допрос подругу моей мамы, пожилую женщину из Улан-Удэ. Ей много лет, она с трудом ходит.
«Какие у вас со Скуратовым денежные отношения?» – спросили ее. «Какими они могут быть? – изумилась она. – Это у вас в Москве отношения денежные, у нас в Сибири они только дружеские».
«П.»: – У вас есть соображения, как будут развиваться события вокруг вашего мужа дальше?
Е.С.: – Прожитый год очень прибавил мне мудрости и сил. Вообще-то я никогда не отличалась железным здоровьем, а тут словно второе дыхание открылось. Что же касается мудрости, то я научилась не загадывать вперед, жить сегодняшним днем. Вот прошел день, вечером мы собираемся все вместе: живы, здоровы – и слава богу. Я надеюсь на лучшее».
* * *
Что еще добавить к словам этого самого дорогого и близкого мне человека? Наверное, то, что я люблю ее и искренне горжусь ею. Она сумела достойно выдержать удар. И не просто выдержать, но и преподать всем нам изумительный пример мудрости и верности.
Назад: Швейцарцы не согласны
Дальше: Мысли вслух