В поэзии есть емкое слово: невстреча. Оно постоянно всплывает в памяти в бесконечном колесе визитов знаменитостей разного уровня: они сами по себе, люди в зале — сами по себе. Совсем иной оказалась встреча Василия Белова со слушателями института повышения квалификации кадров АПК. Аграрники из самых отдаленных районов области впервые за последние годы были собраны на учебу. Среди прочего им предстоит овладеть антикризисными программами в сельском хозяйстве. Встреча с выдающимся писателем была вписана именно в этот контекст. Встретились близкие по духу и по судьбе люди в искреннем, трудном и неудобном диалоге, автором которого стала сама жизнь. Василий Иванович был склонен больше слушать тех, кто сейчас трудится на земле, но в диалог вступил первым.

— Недавно я обратился к москвичам со статьей. Раньше мы защищали Москву, теперь России приходится защищаться от Москвы. Она, как клещ, пьет кровь страны, доведя дело с сельским хозяйством до краха. Крестьянство грабили всегда, начиная с 20-х годов. Оно выдержало коллективизацию, индустриализацию, спасло страну в войну. В эти годы у нас в деревне пали почти все лошади; помню, как восемь баб пахали на себе, впрягшись через веревки в плуг. Потом так же боронили. Помню, как пацаном пахал сам: руки поднять трудно — умная лошадь ждала, когда сумею. Работали от зари до зари. В 1948 году, когда я был счетоводом в колхозе, на трудодень приходилось 150 граммов трухи и три копейки. Способны ли нынешние люди на такой подвиг? Сомневаюсь… Вчера по телевизору увидел, как пилоты требуют себе особую пенсию. Вот и некоторые вологодские чиновники, уходя на пенсию, — например, бывший председатель Фонда имущества Михаил Безнощенко — получают премию в 290 миллионов! И никто не обращает внимания на то, что происходит в стране!

— Но что же делать? Участвовавшие в разговоре не называли себя; их реплики вынужденно будут безымянными.

— Гнать проходимцев в шею…

— Но не автомат же в руки брать?

— Но и не делать вид, что так должно быть. Идет грабеж и дикая эксплуатация. Банковские девчонки получают в десять раз больше, чем колхозный бригадир! В моей Тимонихе умер последний мужик Фауст Степанович Цветков. Ни одного мужика, ни одной коровы, ни одной лошади не осталось теперь. Живут три старухи; сколько они протянут? Кто уничтожил нашу родину, ведь многие деревни существовали еще с IX века? В Вологодской области исчезло около десяти тысяч деревень.

— Все с Хрущева началось. Нет школ, медпунктов, магазинов — люди и разъезжаются…

— Все гораздо раньше началось. Еще в войну выгребали все до зернышка. Я видел, как женщин сажали в тюрьму за несколько подобранных колосков, оставляя в доме сиротами по пять детей. В нашей деревне на войне погибли все мужики.

— В 80-е годы писатели-деревенщики были на слуху. Где они сейчас? И у вас разброд?

— Никакого разброда нет, все работаем. Просто демократы вроде Евтушенко, Юнны Мориц приватизировали и наше писательское общее хозяйство… На общие деньги чуть не еженедельно катались в Америку. Посмотрите, что в стране происходит: коммунистов, обкомы разогнали, а зачем систему советской власти-то порушили? Чтобы банки страной командовали? Думаю, я все-таки доживу до новой, настоящей власти…

— Но ведь и в Америке банки командуют, а крестьяне не бедно живут…

— По-разному живут. Был я на бедной, неприбыльной ферме под Нью-Йорком, хозяин которой, молодой мужик, не справляется с ней и собирается продать. Был и на богатой ферме, где на одного фермера-горожанина работают восемьдесят наемников. Это очередной миф, когда нам вдалбливают, что несколько тысяч фермеров в США кормят всю страну. Запомните одно: нигде, ни в одной стране мира, сельское хозяйство не обходится без дотаций государства! Везде оно на дотации, везде!

— Ну не получилось у нас с коммунизмом, так что же делать?

— Идти своей дорогой. Читать наших выдающихся ученых-аграриев Чаянова, Кондратьева. У них все сказано. А ведь у нынешней власти одна забота: землю продать.

— А почему ее не продавать, если земледелец хороший? Вы за какой строй, за демократический или за авторитарный?

— Капитализм-социализм — это все выдумки. Я, например, монархист…

— А у нас уже есть царь Борис. Но ведь землю-то в России до революции продавали! И столыпинская реформа это предполагала.

— Я выступал за то, чтобы отдать землю в бессрочное пользование тем, кто на ней живет, ее обрабатывает. Отдать навечно. Нужно, чтобы вы все поняли: на нынешнем рынке земли русскому крестьянину делать нечего. На нем он потеряет все.

— А вообще-то крестьяне сейчас есть? Северное-то крестьянство вымирает.

— Нет, может быть, где-то в Краснодарском крае и есть, на юге…

— Я в августе был в Краснодарском крае, ничего там тоже нет. Тот же развал и разброд, — сказал выходец с Кубани.

— Возьмите совхоз «Присухонский». Акционировали они землю, выделили старухам паи, обрабатывать которые те не могут, вот и стали скупать за бесценок.

— Верно, земельный пай в деревне сейчас можно купить за бутылку водки. Вы много писали о японском чуде. Там мало земли, и относятся к ней по-другому, бережно.

— Там много испытаний проходят, трудный экзамен надо сдать, прежде чем государство доверит крестьянину землю.

— А нам кто мешает так делать?

— Но не делаем же! Вот и при Позгалеве раскрестьянивание продолжается…

— А что Позгалев сделает? Примет сторону крестьянства, вышибут и его из губернаторского кресла… Ведь это не вписывается в теорию золотого миллиарда. Населению России, похоже, не будет среди этого числа места?

— Конечно, наше население вымирает. Ежегодно на полтора миллиона сокращается. И об этом мы не задумываемся. Мы уже колония: распродаем ресурсы, чтобы выплатить пенсии и зарплаты. Вспомните, какой ценой строили Череповецкий металлургический комбинат, по три-пять рублей с девушек собирали. Как они живут сейчас, когда два-три начальника на ЧМК получают кучу долларов в год?

— Ваше отношение к Жириновскому?

— Плут, но в случае с Ираком прав: Саддам Хусейн — народный вождь.

— Опять вождь! Может, мы в России обойдемся без вождей и гениев? Петр, Ленин — что ни гений, то страну перекорежит. Давайте жить спокойно!

— Государство грабило и грабит крестьянство. Ценовыми ножницами, другими способами, но грабеж продолжается и сейчас. Жаль, ни колхозного, ни фермерского, ни православного возрождения не намечается… Людей нет, кто возрождать будет? Но в одном я уверен: будущее зависит от вас. Прошу, не поддавайтесь, работайте и сопротивляйтесь всему неразумному.

Беседу записала Н. Серова

«Красный Север», 1998, 12 марта