КОЛЛИЗИЯ ПО СУЩЕСТВУ
Осень 2000 года. На протяжении трех недель гибель АПЛ-141 «Курск» оставалась главной темой дня.
Именно тогда у одного из моих коллег по издательскому дому «Пушкинская площадь» Владимира Меженкова возникла идея взять всю выплеснутую в Интернете информацию о трагедии подводного атомного крейсера, спрессовать и объединить в одной книге «Слово о трагедии». Никакой редактуры, никаких редакторских вмешательств, а только то, что писалось в эти дни во всемирной телекоммуникационной сети: безаппелляционно или сверхдоказательно, ангажировано или свободно. Причем, в задуманный «фолиант» предполагалось взять исключительно информацию сайтов Интернета, без «покушения» на публикации газет и других печатных изданий. Мы приступили к работе. С сайтов «скачивали» материалы только тех изданий, теле- и радиокомпаний, которые не оговаривали их использование необходимостью официального разрешения. Иначе говоря, мы действовали, как нам казалось, в рамках правил Интернета: пользуйтесь «всемирной паутиной» на здоровье. Для того она и существует.
Однако юристы ОАО «Издательский дом «Комсомольская правда» опротестовали наши действия и подали в суд, обвинив издательский дом «Пушкинская площадь» в плагиате. То был полный абсурд, ведь мы при перепечатке не просто ссылались на источники, но и благодарили авторов и владельцев информа-ции за их использование. Юристы «Комсомолки» обосновывали свой иск признаками нарушения Закона об авторских правах.
Закон такой действительно существует. И есть в нем запретительная 19 статья, но там в 2000 году ни слова не говорилось об Интернете. Когда писался этот закон, Интернет практически не имел массового распространения в России. Более того, когда Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций потребовало лицензирования интернетовских сайтов, Международная служба Интернета высказала резкий протест и пригрозила отключением России от международной сети Интернета в случае принятия каких-либо ограничительных мер.
Однако иск остается иском, и 24 ноября суд состоится. Это событие не вышло бы за рамки рядовых, если бы не разразившийся 19 октября скандал. Вдова командира погибшей субмарины Ирина Лячина объявила о своем выходе из состава учрежденного фонда памяти АПЛ «Курск», ссылаясь на свое несогласие с использованием средств, поступающих на его счета. В числе нецелевых и зряшных трат было названо приобретение фондом нашей книги «Правда о гибели «Курска», в количестве 1000 экземпляров. Книгу, подобную нашей, конечно же, должен был издать сам фонд. Если угодно, это могло бы стать первым осознанным детищем фонда. А не только сбор денег и вложение их в покупку квартир для потерявших кормильцев семей подводников. К этому времени ИД «Комсомольская правда» тоже выпустил книгу о трагедии «Курска», в которой были объединены работы журналистов газеты. Полагаю, понятно, что оба издания — наше и «Комсомолки» имели целью не коммерческого сбора средств от продажи, а в распространении правдивых сведений о гибели АПЛ, ее поисков и подъема на поверхность. Ведь правдивая информация об этом гибели с первых секунд была фактически блокирована.
Попытаемся об этом сказать спокойно, без обвинительного пафоса: «Правительство, президент наступили на горло свободе слова». Лодка атомная, оснащена ракетами, оружием сверхсекретным, погибла достаточно непредсказуемо, если не сказать, нелепо. Во всех странах сведения о возможных причинах, характере и размерах подобных аварий находятся под грифом «совершенно секретно». А, значит, службы ВМФ, не распространявшиеся о событиях в Баренцевом море, действовали в уставном режиме. Но что общего между разведчиком и журналистом? Единая исходная: собрать как можно больше информации. Итоговый маневр различен. Разведчик собирает факты, чтобы затем проанализировать их и непременно скрыть анализ. Журналист старается в поиске сведений по возможности не только их проанализировать, а и непременно предать гласности. И тут произошло то, что должно было произойти. Пути общественного мнения и власти разошлись. На этот раз общество было ангажировано основополагающим демократическим принципом свободы слова. И твердо дало понять: мы вправе знать, почему и как погибли матросы и офицеры в обычном мирном походе одного из лучших на Флоте подводных атомных крейсеров.
Общество устало от безразличия к человеческой жизни, от сокрытия истины, от лжи. Вдова командира АПЛ, как мне стало известно, упрекнула авторов книги, а их было много, в фактических ошибках. Увы, это на совести тех, кто писал материалы о гибели «Курска», на совести Интернета, куда была закачана эта информация, и откуда она бралась. Кстати, в книге присутствуют и отечественные, и зарубежные публикации.
Так в чем же в этом случае правдивость книги, ее ценность? Как ни странно, в ее немедленности. Это срез мгновенной реакции общества на трагедию. Реакции не выверенной, не отредактированной, не оснащенной уважительными поклонами в адрес высокой власти, обобщение реакции естественной. И всякие разговоры о фактических ошибках относительны.
