13. Элементы в качестве денег
Конечно, в периодической системе отразились и история, и политика, но гораздо более длительные и тесные взаимосвязи существуют между элементами и деньгами. История о многих металлах будет неполной без обширных экскурсов в историю денег, а значит – и в историю их подделки. В различные эпохи в разных странах роль денег играли скот, пряности, дельфиньи зубы, соль, какао-бобы, сигареты, лапки жуков и тюльпаны, но ничто из этого нельзя было достоверно подделать. Справиться с металлами фальшивомонетчикам было гораздо проще. Переходные металлы особенно похожи своими химическими свойствами и плотностью, так как у них схожие электронные структуры. Переходные металлы легко смешиваются друг с другом и заменяют друг друга в сплавах. Различные комбинации драгоценных и не столь драгоценных металлов обманывали людей на протяжении тысячелетий.
Около 700 года до н. э. царевич Мидас унаследовал Фригийское царство, которое располагалось на территории современной Турции. Согласно различным мифам (в которых, возможно, смешаны две исторические личности по имени Мидас), он вел насыщенную жизнь. Ревнивый бог Аполлон, покровительствовавший искусствам, попросил Мидаса выступить судьей на состязании по музицированию между самим Аполлоном и другими мастерами игры на свирели. Когда Мидас отдал победу не Аполлону, а другому участнику, разгневанный бог превратил уши Мидаса в ослиные (поскольку он не заслуживал человеческих ушей, коль так плохо разбирался в музыке). Согласно другому мифу, Мидас владел самым прекрасным розовым садом. Мидасу приписывались некоторые научные достижения. Так, его считали первооткрывателем олова (это не так, хотя олово действительно добывали во Фригии), а также приписывали ему открытие минералов «черный свинец» (графит) и «белый свинец» (красивый, но ядовитый пигмент, известный как «свинцовые белила»). Но, разумеется, никто не помнил бы Мидаса сегодня, если бы не еще один его дар, связанный с металлургией, – золотое прикосновение. Он приобрел эту способность, приютив пьяного сатира Силена, который однажды ночью пробирался через его розовый сад. Силен так высоко оценил гостеприимство монарха, что предложил ему награду. Мидас попросил, чтобы все, к чему бы он ни прикоснулся, превращалось в золото. Этот дар вскоре стоил ему жизни собственной дочери, которую он неосторожно обнял, и едва не погубил самого Мидаса, так как в золото превращалась вся пища, попадавшая ему в рот.
Разумеется, ничего подобного с реальным правителем никогда не происходило. Но существует свидетельство, что Мидас неслучайно приобрел такую легендарную славу. Все началось с бронзового века, который наступил в тех местах, где правил Мидас, еще около 3000 лет до н. э. Одной из самых высокотехнологичных операций того времени была отливка бронзы – сплава меди и олова. Хотя металл еще очень долго оставался дорогим, к моменту воцарения Мидаса эту технологию освоили уже достаточно широко. Скелет царя, который долго считали останками самого Мидаса (позже выяснилось, что на самом деле это скелет его отца Гордия), был обнаружен в его гробнице во Фригии, окруженный бронзовыми котлами и красивыми бронзовыми чашами с надписями. На самом скелете не сохранилось никакой одежды, остался лишь бронзовый пояс. Но, говоря о «бронзе», следует соблюдать определенную точность. Бронза – это не вода, которая всегда состоит из двух частей водорода и одной части кислорода. Ряд различных сплавов с разными соотношениями металлов объединяется под общим названием «бронза». Бронзовые сплавы Древнего мира отличаются по цвету в зависимости от того, сколько меди, олова и других элементов содержится в тех или иных рудах.
Уникальной чертой рудных залежей в районе Фригии является высокое содержание в них цинка. В природе цинковые и оловянные руды зачастую смешиваются, и один металл в них легко принять за другой. Интересно, что цинк в сплаве с медью не образует бронзу; получается другой сплав, латунь. А самые первые латунные промыслы были шире всего распространены именно в той части Малой Азии, где правил Мидас.
Уже догадались? Найдите какой-нибудь бронзовый и какой-нибудь латунный предмет и сравните их. Бронза блестит, но имеет медный оттенок. Ее ни с чем не спутаешь. Блеск латуни более заманчивый, неброский, золотистый. Не исключено, что легенда о «золотом прикосновении» Мидаса связана с тем, что подвластный ему уголок Малой Азии был богат цинком.
В 2007 году профессор металлургии из Университета Анкары (Турция) и его коллеги, решив проверить эту гипотезу, сконструировали примитивную плавильную печь, какие могли использоваться в эпоху Мидаса, и принялись загружать в нее местные руды. Они плавили эти руды, заливали получающуюся жидкость в формы, а затем охлаждали. Вы не поверите, но в результате образовывались слитки, удивительно напоминающие золото. Мы, конечно, не знаем, действительно ли современники царя Мидаса верили, что его драгоценные цинковые чаши, статуи и пояса действительно были из золота. Но вероятно, что легенды о Мидасе выдумали совсем не его соотечественники. Скорее всего, путешественники-греки, позже колонизировавшие эту часть Малой Азии, были поражены красотой фригийской «бронзы», блестевшей гораздо ярче, чем греческая. Рассказы странников, дошедшие до Греции, могли век за веком обрастать небылицами, пока золотистая латунь не превратилась в воображении сказителей в чистое золото, а вполне земная власть ближневосточного монарха – в сверхъестественный дар создавать драгоценный металл одним прикосновением руки. Наконец, эту историю в своих «Метаморфозах» изложил гениальный поэт Овидий, и вот до нас дошел миф с более чем реалистичными истоками.
В человеческой культуре есть и еще более древний архетип, подобный золотому касанию Мидаса: затерянный золотой город. Легенды рассказывают о путешественниках, находивших невообразимые богатства в далеких чужеземных странах. Одна из таких легендарных стран называлась Эльдорадо. В более близкие к нам времена, уже исторические, а не легендарные, подобные мечты порой приводили к вспышкам золотой лихорадки. Любой читатель, который уделял хоть какое-то внимание школьным урокам истории, знает, что реальные золотые лихорадки были ужасными, грязными, опасными предприятиями. Золотые лихорадки – это встречи с медведями, борьба со вшами, обваливающиеся своды шахт, многочисленные примеры жалкой развратной жизни и азартных игр. А шансы старателя на обогащение всегда были близки к нулю. Но любой человек, не лишенный воображения, хотя бы однажды мечтал бросить все и пуститься в странствия в поисках блестящих золотых самородков. Тяга к великим приключениям и стремление обогатиться – практически неотъемлемые черты человеческой натуры. История буквально переполнена бесчисленными золотыми лихорадками.
Естественно, природа не отдает свои сокровища просто так. Поэтому она создала железный колчедан (дисульфид железа), чтобы сбивать с толку старателей-дилетантов. Парадоксально, но золотистый блеск железного колчедана даже более выраженный, чем у настоящего золота. Железный колчедан напоминает золото из мультфильмов или воображаемое золото. Во время золотых лихорадок этот минерал, также называемый «золотом дураков», прельстил множество желторотых юнцов и людей, одержимых алчностью. А самая отвратительная золотая лихорадка всех времен и народов случилась, по-видимому, в 1896 году в австралийской глуши, на суровой окраине обитаемого мира. Во время этой лихорадки случалось и так, что отчаявшиеся золотоискатели разбивали кирками собственные печные трубы и просеивали кирпичную крошку, надеясь добыть хотя бы крупицу золота. Вероятно, это был первый в истории массовый ажиотаж, спровоцированный «золотом для дураков из дураков».
Трое ирландцев, в том числе Патрик (Падди) Ханнан, в 1893 году объезжали верхом безлюдные места, и вдруг одна из лошадей потеряла подкову в тридцати с лишним километрах от дома. Возможно, эта подкова принесла самую большую удачу в истории. За несколько дней ирландцы, ни разу даже не копнув землю, собрали около трех с половиной килограммов золотых самородков, просто бродя по округе и собирая их. Честные, но бестолковые ирландцы заявили о своих притязаниях на этот район колониальным властям, в результате чего об обнаруженном ими месте вскоре узнали все. В течение недели сотни старателей нахлынули в этот край (позже прозванный «Находка Ханнана»), чтобы попытать счастья.
В известном смысле новый золотоносный регион действительно сулил легкую наживу. В течение первых месяцев золото в пустыне было найти легче, чем воду. Но вскоре стало понятно, что не все так просто. Золотом жажду не утолить. Чем больше старателей прибывало в эту пустыню, тем дороже становились привозимые товары, тем сильнее ужесточалось соперничество за прииски. Вскоре люди стали копать золото, а некоторые из новоприбывших догадались, что выгоднее будет не рыться в земле, а построить здесь целый старательский городок. В Находке Ханнана стали во множестве открываться пивоварни и бордели, появились частные дома и даже мощеные дороги. Кирпичи, цемент и раствор строители делали из пустой породы, горы которой накапливались на приисках. Старатели просто отбрасывали эту породу, считая ее обычным мусором.
Но мусор мусору рознь. Ведь золото – такой металл, который держится особняком. Вы не найдете золота в минералах и рудах, поскольку оно почти не образует соединений с другими элементами. Золотые чешуйки и самородки обычно не содержат примесей, если не считать некоторых необычных сплавов. Единственный элемент, способный образовывать соединения с золотом, – это «вампирический» теллур, впервые полученный в Трансильвании в 1782 году. Теллур вступает в соединения с золотом, рождая ряд минералов со звучными названиями – креннерит, петцит, сильванит и калаверит, – имеющих замысловатые химические формулы. Вместо красивых пропорций, таких как Н2O, СO2, формула креннерита записывается как (Au0,8Ag0,2)Te2. Эти теллуриды различаются и по цвету, а один из них, калаверит, сияет оттенком желтого.
На самом деле, он больше похож по цвету на латунь или железный колчедан, чем на золото (обладающее более глубоким желтым оттенком), но вполне может обмануть вас, если вы целый день провели на солнце. Представьте себе, как неотесанный грязный восемнадцатилетний парень тащит местному оценщику в Находке Ханнана калаверитовые самородки, а тот втолковывает ему, что это никакое не золото, а, так сказать, «мешок дерьма». Как вы помните, некоторые соединения теллура (не калаверит, а другие) имеют резкий запах, напоминающий чесночный, но в тысячу раз сильнее. Кроме того, от этой вони исключительно сложно избавиться. Такие находки старались скорее продать или просто закопать, чтобы не чувствовать ужасного запаха, а потом возвращались в пустыню и вновь принимались копать подлинное золото.
Но люди по-прежнему продолжали прибывать в Находку Ханнана, пища и вода ничуть не дешевели. В какой-то момент дефицит продовольствия стал таким острым, что спровоцировал настоящий мятеж. И чем тяжелее становилась ситуация, тем больше слухов расползалось о желтоватой теллуросодержащей породе, которую выкапывали и сразу выбрасывали. Трудившиеся в поте лица старатели не слишком хорошо понимали, что такое калаверит, а вот геологи были знакомы с этим минералом уже не один десяток лет и хорошо изучили его свойства. Во-первых, при низких температурах он разлагается, и извлечь из него золото становится проще простого. Калаверит впервые был обнаружен на территории будущего штата Колорадо в 1860-е годы. Историки полагают, что какие-то путешественники однажды вечером раскладывали костер и обнаружили, что камешки, которыми они обкладывают кострище, эм-м-м… сочатся золотом. Вскоре истории об этом явлении докатились и до Находки Ханнана.
Настоящий ад разверзся 29 мая 1896 года. Отдельные образцы калаверита, из которых были построены сооружения в Находке Ханнана, содержали до пятнадцати килограммов золота на тонну породы, и старатели стали сносить дома, чтобы извлечь из них весь драгоценный металл до последней унции. Сначала люди накинулись на кучи отбросов, извлекая из них калаверитовую породу. Когда мусора не осталось, взялись за сам городок.
Мощеные рытвины вновь стали рытвинами, тротуары были разобраны. Можете не сомневаться, что старатель, выстроивший свой дом, очаг и трубу из начиненных теллуридом кирпичей, без тени сомнения рушил его.
В последующие десятилетия весь регион вокруг Находки Ханнана – вскоре городок был переименован в Калгурли – стал крупнейшим поставщиком золота в мире. Эти места называли Золотой милей, жители Калгурли хвастались, что местные инженеры лучше, чем кто бы то ни было, умеют доставать золото из земли. Пожалуй, потомки усвоили их уроки – ни в коем случае не выбрасывать даже камни.
Цинк Мидаса и теллур из Калгурли – два примера того, как природа случайно вводит нас в заблуждение. Два этих безобидных эпизода в истории денег разделены долгими веками целенаправленной подделки монет. Спустя век после правления Мидаса в Лидии в Малой Азии появились первые настоящие деньги – монеты из естественного сплава золота с серебром, называемого электрум. Вскоре после этого еще один сказочно богатый античный правитель, лидийский царь Крез, догадался, как разлагать электрум на серебро и золото, создав, таким образом, первую в мире действующую валютную систему. А всего через несколько лет после этого, в 540 году до н. э., царь Поликрат, правивший на греческом острове Самос, начал откупаться от своих врагов-спартанцев свинцовыми слитками, покрытыми тонким слоем золота. С тех пор фальшивомонетчики активно разбавляли золото свинцом, медью, оловом и железом примерно так, как в дешевом баре разбавляют пиво водой, – чтобы накопить настоящих денег.
Сегодня подделка денег считается серьезным преступлением, но на протяжении большей части человеческой истории запасы драгоценного металла в королевстве так сильно определяли его экономические позиции, что подделка денег приравнивалась к тяжелейшему преступлению – измене. Фальшивомонетчиков ждала виселица, а то и более мучительная смерть. Подделка денег всегда привлекала людей, которые не понимают, что такое «издержки упущенной выгоды». Закон издержек упущенной выгоды, один из столпов экономики, свидетельствует, что честным трудом вы заработаете гораздо больше, чем тратя сотни часов в погоне за «легкой» наживой. Тем не менее, чтобы справиться с фальшивомонетчиками и создать практически безукоризненную валюту, потребовались усилия многих замечательных мыслителей.
Например, Исаак Ньютон, спустя много лет после того, как изобрел дифференциальное исчисление и сформулировал свою монументальную теорию тяготения, работал управляющим английского королевского монетного двора – этот пост он занимал в последние годы XVII века. Ньютон, которому было слегка за пятьдесят, просто хотел приобрести высокопоставленную, хорошо оплачиваемую государственную должность, но, следует признать, не относился к этой работе как к синекуре. Деятельность фальшивомонетчиков – особенно обрезка монет путем стачивания их краев с последующим изготовлением самодельных денег из этих опилок – была неистребимой бедой в лондонских трущобах. Великому Ньютону пришлось ввязаться в борьбу со шпионами, маргиналами, пьянчугами и ворами – и он просто упивался этой борьбой. Ньютон, будучи ревностным христианином, преследовал всех преступников, которых ему удавалось разоблачить. Он делал это с гневом ветхозаветного Бога, отвергая все мольбы о пощаде. Ньютон даже жестоко расправился с одним печально известным, но изворотливым фальшивомонетчиком по имени Уильям Чалонер. Чалонер годами пытался скомпрометировать Ньютона, строча на него доносы о мошенничестве, и Ньютон добился, чтобы этого человека повесили и публично выпотрошили.
Весь срок пребывания Ньютона на должности смотрителя монетного двора прошел под знаком борьбы с фальшивомонетчиками, но вскоре после того, как великий ученый ушел в отставку, мировая финансовая система столкнулась уже с новыми угрозами, на этот раз связанными с подделкой бумажных денег. Монгольский хан Хубилай, в XIII веке правивший в Китае, ввел в обращение ассигнации. Сначала эта новинка быстро распространилась в Азии – не в последнюю очередь потому, что Хубилай приказал казнить всякого, кто откажется пользоваться такими деньгами, – но в Европе бумажные деньги еще долго оставались редкостью. Тем не менее к 1694 году, когда Банк Англии начал выпускать казначейские билеты, преимущества бумажной валюты стали очевидны для всех. Руды для изготовления монет были дорогими, сами монеты – неудобными, а основанные на звонкой монете капиталы слишком сильно зависели от неравномерно распределенных минеральных ресурсов. Кроме того, подделывать монеты было в целом проще, чем бумажные деньги, поскольку практические познания в области обработки металлов за прошедшие века распространились довольно широко. В настоящее время ситуация стала иной. Любой, у кого есть лазерный принтер, может отпечатать отличную двадцатидолларовую банкноту. Но знаете ли вы хоть одного человека, способного отчеканить достоверно выглядящий пятицентовик, даже если бы это было выгодным?
Если основанная на многообразии сплавов химия металлических монет в свое время привлекала мошенников, то в наш век бумажных денег уникальные химические свойства некоторых металлов, например европия, облегчают государствам борьбу с фальшивомонетчиками. Все дело в химии европия, особенно – в движении электронов внутри атомов этого металла.
До сих пор мы с вами говорили лишь об электронных связях, то есть о движении электронов между атомами. Но электроны постоянно вращаются и вокруг ядра своего родного атома, это движение часто сравнивают с вращением планет вокруг Солнца. Это довольно хорошая аналогия, но если воспринимать ее буквально, то в ней обнаруживается серьезный недостаток. Теоретически Земля могла оказаться на одной из многих орбит, расположенных вокруг Солнца. Электроны же не могут двигаться вокруг ядра по любому пути. Они находятся на электронных оболочках, имеющих различные энергетические уровни. Поскольку не существует промежуточных энергетических уровней – например, между первым и вторым или вторым и третьим, – орбиты электронов строго детерминированы. Они вращаются вокруг своего «Солнца» лишь на определенных расстояниях, их орбиты имеют вытянутые формы и расположены под странными углами. Кроме того, электрон, в отличие от планеты, может переходить с нижней низкоэнергетической орбиты на более верхнюю и высокоэнергетическую, если она свободна и если сам электрон находится в возбужденном состоянии (в которое он переходит под действием тепла или света). Электрон не может оставаться в высокоэнергетическом состоянии достаточно долго, поэтому вскоре он «падает» обратно вниз. Но это не простое движение «вперед-назад», так как электрон, опускающийся на более низкий энергетический уровень, излучает лишнюю энергию в виде света.
Цвет испускаемого света зависит от относительной высоты начального и конечного энергетических уровней, между которыми перемещается электрон. Переход между двумя близко расположенными уровнями (например, вторым и первым) дает низкоэнергетический красноватый свет, а более существенное падение – например, с пятого на второй уровень – сопровождается импульсом высокоэнергетического фиолетового света. Поскольку набор вариантов такого перехода у электрона ограничен целочисленными энергетическими уровнями, излучаемый при этом свет также не слишком разнообразен. Свет, испускаемый электронами в атомах, не похож, например, на свет электрической лампочки. Электроны дают свет очень чистых и четких цветов. Электронные оболочки в атомах химических элементов расположены на разных высотах, поэтому атом каждого элемента испускает свой характерный набор световых полос. Именно эти полосы Роберт Бунзен наблюдал через спектроскоп в пламени своей горелки. Позже, когда было установлено, что электроны могут перемещаться в атоме лишь на целое количество энергетических уровней и никогда не оказываются на «дробных» уровнях, этот факт стал основополагающим озарением в истории квантовой механики. Все странные выводы из области квантовой механики, о которых вам когда-либо доводилось слышать, прямо или косвенно следуют из этих дискретных переходов.
Европий может излучать свет по вышеописанному принципу, но не слишком хорошо: он и его братья-лантаноиды плохо поглощают тепло или свет (еще одна причина, по которой химикам так долго не удавалось идентифицировать эти металлы). Но свет – это универсальная химическая валюта, имеющая хождение в субатомном мире в очень разнообразных формах. Лантаноиды могут излучать свет особым способом, который не связан с обычной абсорбцией. Такое свечение называется флуоресценцией. Многие люди сталкивались с флуоресценцией в прожекторах невидимого света или на психоделических плакатах. В излучении обычного видимого света участвуют лишь электроны, а флуоресцентный свет испускают целые молекулы. И в то время как электроны излучат именно такой свет, который поглотили, например, желтый на входе – значит, желтый и на выходе, флуоресцентные молекулы поглощают высокоэнергетический (ультрафиолетовый) свет, а испускают видимый свет с меньшим уровнем энергии. В зависимости от того, в составе какой молекулы находится атом европия, он может излучать красный, зеленый или синий свет.
Такое разнообразие представляет огромную проблему для фальшивомонетчиков и превращает европий в отличное средство для борьбы с ними. Действительно, Евросоюз использует этот элемент в составе чернил, которыми делаются надписи на банкнотах евро. При изготовлении чернил химики из казначейства Евросоюза начиняют красители ионами европия, которые прикрепляются к концу молекулы красителя. Точного состава этого красителя никто не знает, поскольку Евросоюз сделал эту информацию секретной. Законопослушным химикам остается лишь догадываться о его составе. Несмотря на такую скрытность, ученым известно, что молекула красителя состоит из двух фрагментов. Первый можно условно назвать «приемником» или «антенной» – он образует основную часть молекулы. Эта антенна «ловит» входящую световую энергию, которую европий не может абсорбировать, и преобразует ее в энергию колебаний, которую он способен поглощать. Вся эта энергия перераспределяется по молекуле вплоть до ее конца. Там находится атом европия, электроны которого под действием света переходят на один энергетический уровень вверх. Но непосредственно перед тем, как электроны осыпаются обратно и излучают свет, небольшое количество полученной ими энергии «отражается» обратно на антенну. С отдельными атомами европия такого бы не происходило, но ведь в этой молекуле есть массивный фрагмент, который «амортизирует» эту энергию и частично рассеивает ее. Из-за этой потери при возвращении электронов на обычный уровень излучается более низкоэнергетический свет.
Чем же на самом деле полезно такое смещение? Флуоресцирующие красители подобраны так, что в видимом свете европий кажется матовым, и это может усыпить внимание фальшивомонетчика, полагающего, что он в точности скопировал краситель. Но если пронести евробанкноту под специальным лазерным лучом, то лазер подсветит невидимые чернила. Сама бумага в этом лазере становится черной, но тонкие, произвольно расположенные волокна, начиненные европием, выступают на фоне бумаги как цветные созвездия. Контуры Европы, нанесенные на банкноту, сияют зеленым, как глаза пришельцев. Пастельный венец звезд приобретает красный или желтый ореол, а памятники, подписи и скрытые печати сияют васильковым. Банковские служащие отлавливают подделки, просто отбраковывая банкноты, на которых проявляются не все эти признаки.
Поэтому на каждой ассигнации фактически два рисунка: один мы видим днем, а второй, скрытый, вплетен в первую как вшитый код. Такой эффект крайне сложно воспроизвести без специального обучения, и красители на основе европия вместе с другими мерами безопасности делают евро самой хитроумно защищенной бумажной валютой из когда-либо существовавших. Разумеется, евробанкноты все равно кто-то пытается подделывать; пожалуй, эта беда неистребима до тех пор, пока не исчезнут наличные деньги. Но, если бы мы отметили в периодической системе все элементы, применявшиеся в борьбе против фальшивомонетчиков, европий был бы одним из самых драгоценных металлов.
Несмотря на постоянные попытки подделки денег, многие элементы использовались в качестве валюты на протяжении всей человеческой истории. Некоторые из них, например сурьма, оказались для этого неудобными. Другие элементы начинали играть роль денег в довольно мрачных обстоятельствах. Итальянский писатель и химик Примо Леви, работавший на лагерном химическом заводе в годы Второй мировой войны, стал воровать небольшие кусочки церия. При ударе церий легко высекает искру и является идеальной зажигалкой для сигарет. Леви отдавал эти кусочки свободным рабочим, меняя их на хлеб и суп. В концентрационный лагерь Леви попал довольно поздно, там чуть не умер от голода и начал свою меновую торговлю церием лишь в ноябре 1944 года. Позже он оценивал, что за эти импровизированные зажигалки он смог приобрести примерно двухмесячный паек, продлив себе жизнь до января 1945 года, когда узников лагеря освободили советские войска. Благодаря своим знаниям о церии он пережил Холокост и написал свою великолепную книгу «Периодическая система».
Другие варианты использования элементов в качестве валюты кажутся менее прагматичными и более эксцентричными. Гленн Сиборг, увлеченный исследованиями тяжелых ядер, однажды предположил, что плутоний может стать новым золотом в финансовой системе мира, так как он незаменим в ядерной энергетике и военной промышленности. Вероятно, в насмешку над Сиборгом один писатель-фантаст предположил, что в условиях глобального капитализма удобнее всего чеканить монеты из радиоактивных отходов, поскольку такие деньги точно не будут задерживаться в карманах. И, конечно же, стоит случиться очередному экономическому кризису, как люди вновь заводят разговор о возвращении к золотому или серебряному стандарту. В большинстве стран бумажные ассигнации расценивались как эквивалент определенного количества золота или серебра, и любой мог обменять банкноты на драгоценный металл. Некоторые литературоведы считают, что в своей книге «Волшебник страны Оз», написанной в 1900 году, Лаймен Фрэнк Баум хотел подчеркнуть превосходство серебряного стандарта над золотым. Поэтому его героиня девочка Дороти носит серебряные, а не рубиновые туфельки и шагает ими по дороге из желтого кирпича к городу, зеленому, как американская валюта.
Пусть экономика на основе драгоценных металлов и кажется старомодной, ее сторонники в чем-то правы. Хотя металлы малоликвидны, рынки драгоценных металлов являются самыми стабильными и долгосрочными источниками богатства. Причем это касается далеко не только рынка золота или серебра. Из всех элементов, которые вы можете купить, самым дорогим является родий. Именно поэтому редакция Книги рекордов Гиннеса в 1979 году вручила бывшему музыканту группы «Битлз» Полу Маккартни родиевый диск – более драгоценный, чем платиновый. Таким образом, Маккартни был отмечен как самый коммерчески успешный музыкант всех времен и народов. Но никому не удавалось делать деньги из химического элемента так быстро и в таком количестве, как это сделал американский химик Чарльз Холл. Он воспользовался для этого алюминием.
С самого начала XIX века ряд блестящих химиков посвятили свою научную карьеру алюминию, и сейчас уже сложно судить, оправдан ли был такой выбор. Датский и немецкий химики почти одновременно выделили этот металл из глинозема около 1825 года. Чистый алюминий красиво блестит, поэтому минералоги поначалу сочли его драгоценным металлом, подобным серебру или платине, и оценили в сотни долларов за унцию.
Двадцать лет спустя один француз нашел способ промышленной добычи алюминия и впервые вывел этот металл на рынок. За хорошие деньги. На тот момент алюминий все еще ценился дороже золота. Это объясняется тем, что алюминий, хотя и является самым распространенным металлом в земной коре – около восьми процентов по весу, запасы алюминия в сотни миллионов раз превышают запасы золота, но он никогда не встречается в чистом виде и не образует жил. Он всегда находится в соединениях с другими элементами, чаще всего с кислородом. Образцы чистого алюминия – настоящее чудо. Французы однажды выставили напоказ алюминий в слитках, сложив их, как золото в Форт-Ноксе, рядом с императорскими регалиями. Император Франции Наполеон III дорожил набором алюминиевых столовых приборов, которые предлагал самым почтенным гостям на банкетах. Менее привилегированные гости довольствовались золотыми ножами и вилками. Американские инженеры, работавшие на госслужбе, в 1884 году попытались подчеркнуть промышленные успехи государства. Для этого пирамида Монумента Вашингтона была увенчана трехкилограммовой пирамидой из алюминия. Историки свидетельствуют, что всего унция алюминиевых опилок, оставшихся после установки пирамиды, покрыла бы дневное жалованье каждого из воздвигавших ее рабочих.
Одетые с иголочки инженеры чистят алюминиевую верхушку Монумента Вашингтона. В 1884 году правительство США решило увенчать обелиск алюминием, так как в те годы он считался самым дорогим (а значит, и самым шикарным) металлом в мире, гораздо ценнее золота. Фотография из архива Bettmann/Corbis
Алюминий около шестидесяти лет считался самым драгоценным металлом в мире, но эта эпоха бесславно завершилась по вине одного американского химика. Свойства металла – легкий, крепкий, красивый – привлекали промышленников, а благодаря повсеместному распространению в земной коре алюминий оказался способен однажды произвести революцию в металлургической промышленности. Люди были буквально одержимы алюминием, но никто не мог предложить способ эффективного получения алюминия из его соединений с кислородом. В те времена в Оберлинском колледже в штате Огайо работал профессор химии Фрэнк Фаннинг Джуитт. Он охотно потчевал своих студентов историями об алюминиевом Эльдорадо, ожидающем человека, который научится добывать этот элемент. И как минимум один из этих молодых людей оказался достаточно наивен, чтобы воспринимать рассказы преподавателя всерьез.
На склоне лет профессор Джуитт хвастался бывшим коллегам по колледжу, что его «величайшим открытием было открытие человека» – Чарльза Холла. Обучаясь на старших курсах в Оберлине, Холл работал с Джуиттом над получением алюминия. Он терпел неудачу за неудачей, но после каждого такого провала учился на своих ошибках. Наконец в 1886 году Холл пропустил электрический ток от самодельных аккумуляторов (высоковольтных проводов тогда еще не существовало) через раствор соединений алюминия. Электрическая энергия захватывала и высвобождала чистый металл, оседавший в виде миниатюрных серебристых «самородков» на дне сосуда. Процесс был прост и дешев, запустить его в огромных промышленных чанах было не сложнее, чем в лаборатории. Это была самая вожделенная награда для химиков со времен философского камня, и Холл обрел ее. «Алюминиевому чудо-парню» было всего двадцать три года.
Тем не менее путь Холла к богатству оказался не так прост. Примерно в то же время французский химик Поль Эру предложил приблизительно такой же способ получения алюминия, как и Холл. В настоящее время Холл и Эру делят славу первооткрывателей, обрушивших алюминиевый рынок. В 1887 году еще один метод добычи алюминия открыл австрийский ученый, и Холл, подстегиваемый нарастающим соперничеством, быстро основал в Питтсбурге компанию «Алкоа» (Американская алюминиевая компания), вскоре ставшую одним из самых успешных предприятий в истории.
Производство алюминия в «Алкоа» росло экспоненциально. В первые месяцы работы в 1888 году в компании удавалось получать около 25 килограммов алюминия ежедневно; через двадцать лет для удовлетворения спроса приходилось поставлять по 45 тонн металла ежедневно. При таких темпах производства алюминий стремительно дешевел. За годы до рождения Холла достижение одного человека позволило снизить цену на алюминий с 550 до 18 долларов за фунт. Еще через пятьдесят лет, даже без поправки на инфляцию, компания Холла сбила цены до 25 центов за фунт. Такой стремительный рост производства был превзойден, пожалуй, лишь однажды за всю историю США – во время кремниевой полупроводниковой революции, которая произошла еще через восемьдесят лет. Холл, подобно компьютерным магнатам наших дней, баснословно разбогател. К моменту своей смерти в 1914 году он владел акциями «Алкоа» на сумму около 30 миллионов долларов (около 650 миллионов долларов в пересчете на современные деньги). Благодаря Холлу, алюминий стал самым обыденным металлом, который все мы держали в руках. Из него делают банки для газировки, бейсбольные биты для мальчиков и корпуса самолетов. Кроме того, алюминиевая пирамида по-прежнему венчает Монумент Вашингтона, но сегодня это уже кажется некоторым анахронизмом. Думаю, только от вашего темперамента и вкусов зависит ваш ответ на вопрос, в каком качестве алюминий оказался лучше – как самый драгоценный или как самый полезный металл в мире.
В настоящее время этот металл почти во всем мире называется алюминием, но раньше существовал и иной вариант названия – алюмин. Эта орфографическая разница возникла именно из-за стремительного роста популярности алюминия. Когда в начале XIX века химики полемизировали об элементе № 13, они использовали оба варианта названия, но в итоге остановились на том, которое оканчивается на – ий. Кстати, подобные разночтения возникали и с другими элементами: барием, стронцием, магнием, натрием. Когда Чарльз Холл подавал свои патенты о промышленном получении металла при помощи электрического тока, он использовал оба варианта названия. Но, рекламируя свой блестящий металл, Холл вполне свободно употреблял и слово «алюмин». Сегодня до сих пор идут споры о том, было ли это умышленным рекламным ходом или счастливой ошибкой, вкравшейся в название при печати листовок, но Холл счел, что слово «алюмин» звучит очень хорошо. Он окончательно отказался от длинного варианта названия, так как в английском языке слово «aluminum» немного напоминает «platinum» (платина). Его металл так быстро приобрел популярность и огромное экономическое значение, что слово «алюмин» стало совершенно неотъемлемой частью американской культуры. Как и всегда в США, деньги решают все.