Душа есть известное и определенное состояние мышления (по пол. 11 этой части), и потому (по королл. 2 пол. 17 части 1) не может быть свободной причиной своих действий, или не может иметь неограниченной способности желания или нежелания, но к желанию того или другого (по пол. 28 части 1) должна определяться какой-нибудь причиной, которая определяется другой, а эта опять другой, и проч., – что и требовалось доказать.

Таким же образом доказывается, что в душе нет никакой неограниченной способности понимания, желания, любви и проч. Отсюда следует, что эти и подобные способности суть или совершенно фиктивны, или же не что иное, как метафизические или общие существа, которые мы обыкновенно образуем из частностей; так что разум и воля так относятся к той или другой идее или к тому и другому желанию, как каменность к тому или другому камню, или как человек к Петру и Павлу. Причину же, почему люди считают себя свободными, мы объяснили в приложении к 1 части. Но прежде чем продолжать далее, следует заметить, что под волей я разумею способность утверждать и отрицать, а не желание; разумею, говорю я, способность, по которой душа утверждает или отрицает то, что истинно или ложно, а не желание, по которому душа стремится к вещам или отвращается от них. Но после того как мы доказали, что эти способности суть общие понятия, которые не отличаются от отдельных вещей, из которых мы их образуем, нужно исследовать, действительно ли желания суть что-нибудь другое, а не сами идеи вещей. Нужно, говорю я, исследовать, есть ли в душе другое какое-нибудь утверждение или отрицание, кроме того, которое содержит в себе идея, поскольку она есть идея, о чем см. следующее положение и определение 3 этой части, чтобы мышление не впало в картины. Ибо под идеями я разумею не образы, которые составляются в глубине глаза, или, если угодно, внутри головного мозга, но представления (сопсерtus) мышления.