Ибо под разумом (как ясно само собой) мы понимаем не абсолютное мышление, а только известное состояние (modus) мышления, которое отличается от других, т. е. от желания, любви, и проч., и потому (по опр. 5) оно должно быть представляемо посредством абсолютного мышления; именно (по пол. 15 и опр. 6) оно должно посредством какого-нибудь атрибута Бога, выражающего вечную и бесконечную сущность мышления, быть так представляемо, что без него оно не может ни существовать, ни быть представляемо. И поэтому (по схол. пол. 29) это состояние (modus) должно относиться к natura naturata, а не к naturans, как и остальные состояния мышления, – что и требовалось доказать.

Основание, почему я говорю здесь о действующем разуме, не то, будто бы я допускаю, что есть какой-нибудь разум только в возможности; но так как я хочу избежать всякой запутанности, то и говорю только о вещи, представляемой нами наияснейшим образом, т. е. о самом разумении, так как мы ничего не представляем яснее его. Ибо мы не можем понимать ничего, что не вело бы к более совершенному познанию разумения.