Аффекты надежды и страха не бывают без печали. Ибо страх есть (по 13 опр. афф.) печаль, и надежда (см. объяснение 12 и 13 опр. афф.) не может быть без страха. И потому (по пол. 41 этой части) эти аффекты сами по себе не могут быть хороши, но лишь поскольку они могут сдерживать излишества радости (по пол. 43 этой части), – что и требовалось доказать.

К этому присоединяется еще то, что эти аффекты указывают на недостаток познания и на бессилие души; и по этой причине также чувство безопасности, отчаяние, удовольствие и угрызение совести суть признаки бессилия души. Ибо хотя уверенность и удовольствие суть аффекты радости, однако они предполагают предшествующую им печаль, именно надежду и страх. Итак, чем больше мы стремимся жить по руководству разума, тем более мы стараемся менее зависеть от надежды, освободиться от страха, властвовать над фортуной, насколько можем, и направлять свои действия по определенному совету разума.