Представление воображения есть идея, в которой душа созерцает вещь как бы присутствующей (см. опр. его в схолии пол. 11 части 2), но которая, однако, указывает более состояние человеческого тела, чем природу внешней вещи (по королл. 2 пол. 16 части 2). Таким образом, аффект (по общему опред. афф.) есть представление воображения, поскольку оно указывает состояние тела. Но представление воображения (по пол. 17 части 2) бывает интенсивнее, пока мы не воображаем ничего, что исключает настоящее существование внешней вещи. Следовательно, аффект, причину которого мы воображаем присутствующей при нас в настоящем, будет интенсивнее или сильнее, чем в том случае, если бы мы не воображали ее присутствующей, – что и требовалось доказать.

Когда выше (в пол. 18 части 3) я сказал, что образ будущей или прошедшей вещи производит в нас такой же аффект, как если бы вещь, воображаемая нами, присутствовала при нас, то особо заметил, что это верно, поскольку мы имеем в виду только образ самой вещи (ибо он бывает одинаков по природе, воображаем ли мы вещи или нет); но я не отрицал того, что он становится слабее, когда мы представляем присутствующими другие вещи, которые исключают настоящее существование будущей вещи. Не сделал же я там этого замечания потому, что предполагал говорить о силах аффектов в этой части.

Образ вещи будущей или прошедшей, т. е. вещи, которую мы представляем относительно будущего или прошедшего времени с исключением настоящего, при прочих равных условиях будет слабее образа настоящей вещи и, следовательно, аффект к будущей или прошедшей вещи при прочих равных условиях будет слабее аффекта к вещи настоящей.